– Мне бы тоже хотелось знать, почему он сбежал. Что происходило в лаборатории, там, где его держали? – спросила я. – Может быть, над ним издевались. И, если он действительно такой, как человек, и чувствует себя человеком, то, возможно, он не смог этого выносить и убежал. Может быть, он захотел свободы.
Адольф Иванович испуганно на меня посмотрел.
– Свободы? Где же он ее найдет, если ее нет? Даже мы с вами несвободны. Да и зачем ему свобода? У него там всё было и никто над ним не издевался. Нет, что вы! У него были другие мотивы. Я уверен. Но вот какие?
– Может, его похитили? – предположила я. – Может, кому-то было выгодно, чтобы он ушел и пропал? Может быть, его кто-то из людей подговорил? Женщины, например.
– У нас не работают женщины. Даже экземпляры у нас все мужчины. Не знаю, не знаю… кто его мог подговорить… Невозможно… – Директор замотал головой. – Нет… В общем, я вам всё рассказал. Ваша задача – найти его.
– Как давно он сбежал?
Директор помялся, но ответил:
– Два года назад.
– Ого… И неужели за эти два года никаких следов? Например, человек когда-нибудь снова приходит на место преступления либо на место, где он вырос, где он долго жил. Если, конечно, он не находится за океаном и его что-то не держит там.
– Да, – сказал директор. – Но он не человек.
– Что вы там ему запрограммировали, какие следы он мог оставлять? Где его искать? Что он вообще способен делать? Как он хочет жить?
– У него нет желаний. У него есть программа.
– Значит, мне необходимо ознакомится с этой программой, чтобы представить, зачем он ушел и куда пошел. Только так я смогу напасть на его след, если, конечно, он не уехал из страны.
– Хорошо. Приходите завтра в институт, я вас познакомлю с нашим специалистом, моей правой рукой, который знает программу. Но…
– Что? – спросила я.
– А, так, не важно.
– И еще вопрос. Как я могу узнать его?
Директор вопросительно на меня посмотрел.
– Никак, – произнес он. – Хотя, если с ним пообщаться, то видно, что он не человек. Странности видны. И в разговоре, и в поведении. Хотя чёрт знает что с ним случилось за эти два года. Может, он так адаптировался, что его и не отличишь.
– Насколько я поняла, это мужчина, – уточнила я.
– Это экземпляр. – Директор посмотрел на меня и уточнил: – Ну да, выглядит он, как мужчина. Во всех смыслах. Мы уж постарались.
– Он знает, что он робот? – задала я еще один вопрос.
– Да, конечно. Мы первым делом ему сообщили, что он рожден не так как все люди, а в пробирке.
– Что за чушь! – воскликнул министр.
– И еще сказали ему, что он не человек.
– Ну вот, теперь ясно. Он обиделся и ушел искать себя. То есть доказывать себе и людям, что он человек.
– Мы показывали ему процесс создания таких, как он. Ведь он не один… – Тут директор замолчал.
«Сколько же всего у них там таких роботов?» – подумала я и сказала:
– Мне нужна его фотография. И я хочу посмотреть, где и как он жил. Весь процесс. И еще. Я хочу увидеть других, которые другие… вы понимаете? Иначе я не возьмусь за это дело, – предупредила я. – И никто не возьмется.
Отказаться от дела было равносильно заявлению об увольнении. А увольнение для агента означало смерть – или медленную, от бездействия, безысходности и депрессии, или же быструю – насильственную. Но директор не знал об этом, и я его просто припугнула. Министр понял мою уловку и подмигнул мне.
– Вижу, вы настоящий агент, и уверен, что вы справитесь. Я верю в вас, – сказал он, улыбаясь.
– Вы всё увидите завтра утром. У нас подробное досье на сбежавший экземпляр. Приезжайте к нам в институт, я вам все покажу, – пообещал Адольф Иванович. – Я могу идти? Я всё рассказал… – пробормотал директор, обращаясь к министру.
– Почему не сегодня? – спросил мой отец.
– Сегодня уже всё закрыто. Мы выключаем все экземпляры, все оборудование, потому что сотрудников у нас мало и они работают по утрам, а вечером никого нет. Только дежурные. Чтоб показывать, нужен весь персонал, иначе… не дай бог…
– Что ж… До свидания, Адольф Иванович. До свидания, Инга. Удачи вам. Желаю как можно быстрее разобраться с этим делом и напасть на след, – улыбнулся мне отец, то есть министр.
Мы попрощались.
– Вы в какую сторону идёте? – спросил Адольф Иванович, открывая дверь.
Я сказала, что еду на работу.
– О! Нам не по пути, к сожалению… – воскликнул директор и закрыл дверь кабинета, еще раз попрощавшись с министром.
Мы спустились по лестнице. Я села в свою машину, а директор пошел пешком к воротам. Я подъехала к КПП, показала пропуск, ворота медленно открылись. Я выехала на площадь перед министерством и свернула на улицу. Вдруг под колеса моего автомобиля бросился Адольф Иванович, который пару минут назад прошел через калитку и двигался к метро медленно, поджидая, скорее всего, меня. Он замахал руками, я приоткрыла окно.
– До метро хоть подвезете? – спросил он.
Я кивнула. Он сел на заднее сиденье.
До метро было десять минут пешком. Погода была прекрасной. Но не успела я удивиться, как он быстро заговорил почти мне на ухо:
– Я забыл сказать вам кое-что важное. То есть специально не стал говорить там. Были случаи пропажи людей. Нашли даже несколько трупов с рваными ранами на шее.
– Я слышала. Это расследует отдел убийств, – спокойно сказала я.
– Не перебивайте. Это дело рук экземпляра! Все они питаются кровью. Вернее, специальным составом, который похож на кровь. Нам его привозят в институт. Но при отсутствии этого состава кровь обычных людей тоже им подходит. Единственное, убивая людей, он оставляет следы. Которые мне очевидны. Пока нет массовых убийств. Но пропажа людей – это дело его рук. Где-то он прячет трупы. И еще. Эта жидкость, заменитель крови, поставляется и в другие места, к другим заказчикам. Это тайна. Так вот, все заказчики регистрируются и наблюдаются. За ними следят тщательнее, чем за нами. И были случаи кражи этого вещества. Потому что количество литров строго определено и строго учитывается. И нам сообщили, что несколько раз в нескольких местах обворовывали грузовик с жидкостью. Пропадало несколько ящиков. Я прикинул в уме количество пропавших людей и количество похищенной жидкости. Как раз на два года ему хватило бы. И может еще на пару месяцев. Так что он должен постоянно или убивать людей, что опасно для него, или воровать жидкость – это проще. Служба безопасности института следила за каждым клиентом, за каждым грузом, но не уследила. И только видеозаписи показывают, как кто-то останавливает грузовик и перегружает несколько ящиков в свою машину… А вот и метро! Спасибо огромное!
Адольф Иванович вышел из машины и захлопнул дверцу, не дав мне произнести ни слова.
«Сколько же у них этих экземпляров? Тысячи? Миллионы?» – подумала я, вспомнив огромное количество красной жидкости на складе готовой продукции.
Я решила проникнуть на завод и узнать… что?.. что-нибудь. Мне в голову пришла безумная мысль: о том, что Эрик – тот сбежавший экземпляр. Но я тут же отогнала ее, потому что не хотела верить! Не может быть! Эрик совсем не похож на робота. Да и у робота в программе не было бы цели показать мне завод и рассказать о нем. Зачем? Смысл? Нет. Или кто-то им руководит? Нет-нет…
Поеду к Руслану Моисеевичу и расскажу ему всё. Но только то, то рассказал Адольф Иванович министру. Не более.
