Душеловы

Чертовка вытянула голову, заглядывая в кладовку через его плечо.

– Где был? Я недавно сюда заходила. Тебя не было.

– Ну и что? Гулял я. А тебе-то что?

– Я чете Вострыкиных продала чайный сервиз для племянницы.

– Ну и что? – отодвинув рукой размалеванную куклу и устремившись в проход, буркнул на ходу.

– Когда их заберем? – допытывалась девица, наступая ему на пятки. – Они почти всех родственников уже извели.

– Ну и что? – равнодушно пожал плечами начальник. – У них еще соседи остались.

– У нас недобор в этом месяце, – истерила кассирша в спину. – Надо брать!

– Не получится.

– Почему?

Доковыляв до прилавка (все пятки, гадина, оттоптала!), вытащил из его объемного пуза толстенную амбарную книгу, послюнявил палец, полистал желтые от времени страницы.

– Вот! – ткнул кривым ногтем в писанину. – Видишь? В списке еще пять фамилий числится, которым они хотят навредить. Договор нарушать нельзя. Мы ж не люди!

Девица склонилась над книгой. Вчиталась, удивилась:

– Серьезно? Чё, правда, что ли? Обиделись на автохама, окатившего их из лужи на дороге?.. Ничего себе злопамятность!

– А то!

Самодовольно ухмыляясь, согласился продавец и плюхнулся в любимое кресло для великана. Кожаная обивка с легким выдохом просела под ним, он поерзал, усаживаясь удобнее, и авторитетно изрек:

– Нечему удивляться. Ты людей не знаешь. Молодая еще. Поживешь с мое, привыкнешь. В них яда больше, чем в гадюках.

– А еще нас называют злобными тварями, – согласно закивала и зацокала языком красотка с хвостом. Она вытащила его из-под юбки и обмахивалась кисточкой как веером, затем поинтересовалась, – и много таких?

– Людей-то? Да все. Просто кто умнее, те не показывают вида. Спрячут обиды поглубже, типа – простили! А кто глупее, эти тешат себя местью. Планы вынашивают, – конторщик захихикал скрипуче и тягуче. – Хочешь развеселить черта? Расскажи о них, он посмеется. Я таких изуверских желаний наслушался, мама мия!

Дарио как усталый путник на отдыхе вытянул ноги, уперся головой в мягкую обивку высокой спинки. Глаза закрыл и продолжал:

– А некоторым в душу лучше не заглядывать, там одни колючки. И колют, колют их изнутри. Похлеще нашей пыточной. Нам что ли дело есть? Пускай колют. Наш учет простой: душу принял, душу отправил. А мазохистская она или просто жадная, или подлая – нам без разницы. Учись, школа, пока я добрый.

– Фи, – скривила губки обидчиво, – больно нужно. Сам веди свой учет.

– Не относись к учету поверхностно. Нам засчитываются только влюбленные души, – терпеливо пояснял старшой, – а все эти жлобы, сутяги, ворюги и прочие пакостники проходят по другим ведомствам.

– Чего так?

– Специфика.

– Чего?!

– Система пыток. На каждый грех – своя!

Начальник подозрительно уставился на помощницу, от его взгляда ей стало не по себе. Заерзала, заморгала.

– Ч-чего?.. Чего уставился?

– Ты как будто не из ада сюда попала. Такая невежда!

– Откуда мне знать? – вспылила. – Я в приемной Лилит сидела.

«Вот же, гад рогатый, так и сверлит глазищами, будто сжечь норовит», – оскорбилась про себя девица.

– Меня за красивый почерк взяли, верховным демонам поздравительные открытки писать, – поспешила объяснить.

– Продолжала б в секретаршах сидеть, – не унимался черт. – С чего вдруг потянуло на полевую работу?

– Скучно стало.

«Не верит, – запаниковала, – убедительности мало!» Бесиха юбку задрала, по ягодицам себя треснула.

– Весь зад отсидела.

И только тут руководство расслабилось.

– А-а, – молвил Дарий вяло и вновь на спинку кресла голову откинул. Но добавил, как бы невзначай, – а психовать зачем? Ты же не в допросной.

– Ага, ты меня еще туда засунь и пытай огнем: что да как? Подозрительный ты!

– А как иначе? По ночам доносы на меня строчишь? Своим красивым почерком? И не отпирайся, сам видел.

Тут тренькнул колокольчик на входной двери, заскрипели половицы под ногами вошедшего человека.

– Ну, наконец-то, – заулыбался владелец лавки, – женишок вернулся. Долго сумлевался молодец! Однако мы быстро его оприходуем. Хочешь на спор?..

Вместо ответа услышал вопрос: «Он же не влюбленный, зачем он нам?» Вот бестолковая стажерка! За всё объяснять приходится.

– Деньги, порой, влюбляют сильнее секса. Азбука жизни!

Дарий поднялся с кресла, заковылял к прилавку, на ходу подтягивая штаны. Резко остановился, осмотрел себя и, буркнув напарнице: «Прими клиента», быстро побежал в подсобку за портьеру – переодеваться. «Вспомнит, удод, как я вырубил его в шкафу», – размышлял на бегу.

***

Леша вертел в руках облюбованное колечко, долго рассматривал его. Кассирша крутилась рядом, мешала сосредоточиться. Он решился на покупку, но как же не хотелось терять свободу холостяка, коим себя ощущал! Хотя с другой стороны – звание «зять банкира» открывало двери к решению финансовых проблем. Он, наконец, сможет избавиться от Сафона. В смысле расплатится с ним и тот отстанет. Пожалуй, этот аргумент перевешивает все другие… ну, которые против брака.

Молодой человек огляделся, поинтересовался:

– А где старик, что обслуживал меня в прошлый раз?

– Его смена окончена. Может, я смогу вам помочь?

За спиной Алексея стоял чернявый кудрявый парень примерно его возраста в широкой мятой рубахе, заправленной в потертые бархатные штаны, словно сшитые из вон той старой портьеры. И обувка у брюнета странная: узконосые сапоги на завязочках. Леха оторопело разглядывал продавца в маскарадном костюме. Кажется, нечто подобное он видел в каком-то фильме, про Ромео что ли?.. или то принц был, который доставал всех: быть ему или не быть?

– Консультант? – зачем-то уточнил новоявленный жених. Будто утвердительный ответ объяснит ему несуразные наряды странной парочки.

Клоун в завязках ткнул пальцем на люстру в оскале, хохотнул:

– Мы в образах. Чтобы покупателю не было скучно, так сказать.

Лешкино частое моргание говорило о полном непонимании, пришлось уточнять:

– Акция такая.

– А-а…

Знакомое слово успокоило молодца и вернуло его внимание к кольцу.

– Хороший выбор, – кивнул Дарий на украшение. – Старинное колечко и история у него занимательная. Хотите послушать?

Консультант оказался на редкость обалденным рассказчиком, так живописал городскую легенду, что он, Лешка, заслушался и реально проникся историей. Особенно с того места, когда молодая графиня полураздетая со сбитой прической холодной дождливой ночью неслась как безумная в «нумера» (это типа дореволюционного публичного дома как понял Алексей), чтобы застукать муженька с поличным, то есть подловить супруга на измене. Вот она, обливаясь слезами, решительно распахивает двери, за которыми резвится прелюбодей с разлучницей. Те, само собой, в шоке. Таращат глаза на пистолет в руках обиженной дамы, и даже орать не могут, просто рты разинули и замерли в объятиях друг друга. Графиня, увидев то, что хотела, – долго не раздумывала…

Впечатлительный клиент ярко представлял себе картинки, которые рисовал вкрадчивый голос продавца. И он не один такой был. Кассирша тоже вся внимание, даже дышать перестала.

– Прицеливается жена в негодяя, растоптавшего ее любовь…

Дарий замолкает на полуслове, задумывается натурально так для наглядности.

– Ну, – подстегнула его вульгарная девица в гольфах и смачно со звуком ресницами захлопала от нетерпения, – что дальше то?

Рассказчик прокашлялся, навел указательный палец на грудь напарницы, затем перевел его на Алексея. Тот отступил на шаг, оробев. А консультант как заорет:

– Бах! Бах!

Лешка с чертовкой вздрогнули, отшатнулись. Паровозом бы торгаша переехали, если б дослушать не хотелось!

– Двумя выстрелами она делает себя вдовой, – осклабился тот довольный выходкой.

– Идиот! – вскричала перепуганная кукла и кулаком заехала ему между глаз. Сощурилась подозрительно, уточнила. – Это все? Финита ля?..

– Какая там финита, – ощупывая нос на предмет перелома, прогундосил зарвавшийся конферансье, – а полегче нельзя было?

– А ты не пугай.

– Тебя, пожалуй, испугаешь.

– Будешь дорассказывать? Что после «бах, бах» было?

Дарий на кулачки ее посмотрел, мельком на посетителя глянул в поисках поддержки и заспешил с концовкой. Столько раз рассказывал историю покупателям, что слова сами вылетали без запинки.

– Графиня снимает с пальца обручальное кольцо – символ их нерушимой супружеской клятвы. Целует бриллиант в нем, умытый ее слезами, и засовывает кольцо прямо в рот изменнику…

Слушатели охнули и глаза распахнули. Ему это понравилось. Самодовольно заулыбался и рассказ закончил:

– …с вечными проклятиями всему роду мужскому. С тех пор это кольцо именуют «Слезой вдовы».

Кассирша сердито топнула ножкой, к своему месту прошествовала. «На что обиделась?» – удивился Леха ей в спину и на кольцо уставился.

– Говорят, – шептал в ухо клиенту торговец, – что каждый мужчина, купивший это кольцо для своей возлюбленной, вскоре умирает. Так сказать, вдова старается извести мужское племя. Под корень. Ну, не гадина ли?..

Молодой человек ему не ответил, но и покупку оформлять не торопился. Байка, что ли, насторожила?

– Будем брать или как? – донесся писклявый голос от кассы.

Алексей утвердительно кивнул:

– Заверните, пожалуйста.

Ломбардная обслуга засуетилась, по высшему разряду старались угодить. Улыбки умильные, рожи счастливые. У парня от сердца отлегло, мистический туман рассеялся, и он заметно повеселел.

Дарий достал из-под прилавка потрепанную как Лешкины нервы и объемную как сибирские залежи нефти книгу, и слюнявым пальцем стал листать до нужной страницы. Смотреть на это было забавно, клиент тишком потешался, а продавец извинялся.

– Вещь антикварная, сами понимаете. Отчетности требует. Распишитесь в получении. Для руководства, так сказать.

И протянул Алексею гусиное перо. Покупатель хохотнул. Торгаш склонился над фолиантом. В его кудрях Лизкин жених увидел небольшие рожки. Отшатнулся, глянул на кассиршу, у которой до этого наблюдал хвост. Та красила губы помадой. Заметила его взгляд, жеманно захлопала ресницами, послала воздушный поцелуй. Леха смутился, вернулся глазами на черепушку чертяки. Рожек на голове Дария не было.

«И все-таки место тут гиблое», – решил менеджер, вращая перо в руке. Владелец лавки положил на прилавок старинный дамский инкрустированный пистолет.

– Это бонус, – улыбнулся приятельски, – акция «вторая вещь – в подарок». Без всяких доплат. Мы просто любим своих клиентов. А расписаться нужно здесь, – ткнул пальцем в книгу.

Бесплатный подарок обрадовал парня, он размашисто расписался. Зазубрина на пере поранила Алексею палец. Капля крови капнула на бумагу и тут же впиталась. Пока молодой человек обсасывал царапину, консультант ему, смеясь, посоветовал:

– Осторожней с колечком, мало ли что… Проклятие графини могло прилипнуть намертво, так сказать…

***

Кассирша, сидя за своим аппаратом на высоком стуле, долго смотрела в спину уходящего Алексея. За ним уж и дверь закрылась, о чем возвестил колокольчик, а она все смотрела и смотрела в пустоту, медленно туда-сюда вращаясь на шарнирном сиденье.

Продавец в это время раздвигал в витрине коробочки с серьгами и брошами, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту. Затем закрыл стеклянную крышку и хихикнул:

– Самый продаваемый предмет нашей лавки. Скоро снова к нам вернется.

– А вдруг на этот раз нет? – безразлично обронила помощница.

– Не веришь? На что спорим?

Она вяло отмахнулась от его предложения: «Вот еще!» и застыла в прострации. Старшой пожал плечами: «Ну, как хочешь!» и плюхнулся в любимое кресло подремать.

Время от времени Дарий выходит на волю не по работе, а за людьми понаблюдать. Но далеко отходить от ломбарда не отваживается. И не потому, что воровства боится, – кто у черта украдет? А потому, что бесноватый начальник, курирующий данную торговую точку, взял за моду появляться в любое время суток, что называется без приглашения и стука. Само собой, для галочки старается. У них там что-то вроде соревнования: чей отдел лучше работает? И теперь этот самодур выпрыгивает из преисподней и учиняет разгон персоналу, типа подстегнул работников. Поорет и вниз обратно проваливается. До следующего выпрыга.

Какую бы ловушку или капкан для него придумать, чтобы копыта переломал? Может, тогда угомонится? Сколь веков носа на землю не совал, а сейчас зачастил. Стахановец!

– Почему? – проговорила чертовка тихим голосом.

Она сняла дурацкий парик, умылась (когда успела?). Отрешенная и неподвижная, как облако в жару, зависла на рабочем месте. Всегда бы так. А то ведь ураган в юбке! Но с чего такой покой? Заболела? «Разве черти болеют?» – удивился босс и уставился на стажерку.

Пригляделся начальник к работнице и обомлел: обалденная красотка! Идеально правильные пропорции лица. Высокий лоб и скулы. Замысловатый пучок собранных на затылке иссиня-черных волос. Обожает брюнеток! На его канувшей в лету италийской родине все женщины были чернявыми. Только куртизанки красили волосы: визитная карточка их ремесла. С глазами, правда, промах. Сияют васильковым цветом, а ему больше кареглазые по сердцу. А в остальном полный порядок: богиня Диана на отдыхе. Однажды, еще при жизни, он видел ее статую в храме на Авентине. Впечатлился и часто с тех пор грезил ею во сне. Пока не умер. Сейчас вот всплыло. Забытое, но приятное ощущение. Чертовка женщиной оказалась… и богиней. Как шампунь с бальзамом в одном флаконе. Уф, аж в груди защемило! Черти что в башку лезет. Чтобы мозг не засорялся, руки работать должны.

Дарий взял пипидастр, покачал головой. И какому дурню пришло на ум – всего одним словом! – так унизить необходимую в быту вещь? Вот бы этот грамотей ему в руки попался, он бы приготовил для него кару небесную. Пардон, пытку адову. За издевательство над уборочным инвентарем.

– Почему? – теряла терпение присланная преисподней фурия. И с чего он решил, что она красивая и вкусная как мармеладка?

– Чего? – дернул подбородком, обозлившись. – Чего «почему»?

– Почему это кольцо самый ходовой товар нашего ломбарда?

Он поскреб чернявые кудри между рожками. Отмахнулся от прилипалы пипидастром.

– Потому что баба злющая была. Удивительно еще, что от ее злобы кольцо не разломилось. Вот какой силы была ее ненависть! – и пошел вглубь торгового зала пыль сметать с полок.

Бестия в юбке материализовалась прямо перед ним, напугав до чертиков. Дарий хихикнул, не сдержавшись: напугать черта до чертиков! Смешно, черт возьми!

– Лыбишься? – наседала негодница. – Только от баб бывают проклятые вещи? Мужики что ли не проклинают? Ты женоненавистник?

– С чего бы мне им быть? Я при жизни охоч был до женщин. Даже очень.

Нет, не в силах он сносить ее атаки. Ноги подгибаются и там где хвост – чешется. Пипидастром достать можно, но стыдно. Засмеет потом гарпия. А еще хуже – коллективу разболтает. Быть посмешищем в аду, это та еще инквизиция!

Он вернулся к креслу, сел в него и задумался.

***

Думы Дария посещают тревожные с момента появления стажерки в ломбарде. Сплошная головная боль свалилась на него в виде этой ненормальной. Настроение меняется, будто у живой женщины в критические дни. За что Енаха так с ним? Зачем подсунул испытание? Не доверяет больше?

– Тебе нравится работа?

Выбесила, однако.

– Пока тебя не было – вполне!

Дарий подскочил с намерением уйти. Но чертовка тут как тут. Руки на плечи ему положила, надавила, обратно усадила.

– Я про души расспросить хочу. Почему нам квота выдается только на влюбленных?

Он с подозрением уставился на ее физиономию: издевается?

– Миленький мой Дарио, не злись, пожалуйста. Моя натура такая. Я до жути любопытная.

Кассирша на боковинку кресла присела, кончиком хвоста по носу его щелкнула, рот в улыбке растянула.

– Точно хочешь это знать? – уточнил недоверчиво.

Старшой все еще сомневался, исподлобья на нее посматривая. После ее утвердительного кивка, рот приоткрыл набрать воздуха для слов, как она его перебила.

– Мне так неудобно. Я щас! – спрыгнула и к себе за стойку побежала.

Продавец почувствовал, как под его ногами пол стал проседать. Сейчас полыхнет! С ее появлением он столько половиц подпалил неконтролируемо! От гнева его копыта гореть начинают и вокруг все выжигают. Огнетушителей не укупишься!

Пока Дарий дыхательной гимнастикой успокаивался по совету своего куратора (когда тот в последний раз в лавке появлялся, и горящие ноги подчиненного увидел, то научил методике йогов из далекой страны Индии), бедовая стажерка уже свой стул от кассы прикатила. Уселась на него верхом, и ладошки на колени положила, как прилежная ученица. Типа, вся – внимание.

– Души влюбленных – это деликатес для падших ангелов. Только они могут ими лакомиться. Сидела под боком у Лилит и не видела ее трапез?

Ну, вот опять подозрение вернулось. Что-то не так с помощницей. Может, не сама она ушла от королевы ада, а ее «ушли»? Такая тупая, что и царицу ночи достала? Надо бы Енаху при случае расспросить.

– Иногда объедки низшим бесам достаются, если Дагон распорядится. Знаешь такого? – как бы невзначай поинтересовался и глаз скосил на стажерку. Та замычала: «Угу!» и тоже глаза в его сторону скосила: «Кто же про главного пекаря ада не знает?» Он кивнул головой и продолжил.

– Обычно после корпоративов так бывает, что Дагон щедрым становится. В остальные дни после того как начальство все соки высосет из душ, их отдают на прожарку в цеха. Из их остатков чипсы делают. Если успеют, конечно, на сковородку положить, – хихикнул ехидно. – А затем души вновь подают к столу их ничтожеств, но уже как десерт. Двойное употребление одного продукта. О-очень любят наши боссы под чипсы поболтать. Ну, типа – старушки под семечки на лавочке.

Словоохотливый конторщик, когда его внимательно слушают, остановиться не может. Так и прет из него желание поведать миру, что знает.

– Наша торговая точка считается одной из лучших в регионе. И наша продукция весьма востребована внизу. Оттого мы… – сделал паузу, чтобы важный момент обозначить, – поставщики их демонического стола! Нам доверено снабжать адскую элиту вкусняшками. У влюбленных душ аромат и вкус особенные, неповторимые. Это зависит от того, сколько слез и горя душа претерпела от любви. Оттого в приоритете только влюбленные!

Наставник скосил глаз на стажерку: слушает ли? Удостоверившись, продолжал:

– Сроки поставок срывать не можем, количество поставляемых душ тоже. В смысле, меньше нельзя, чем в разнарядке. За любую провинность – дисквалификация. Вернут в ад отбывать наказание. Ни разу туда не хочу! Ни за что! Поэтому, если ты начнешь тут гадить или еще чего хуже… пеняй на себя, спуску не дам! А про кольцо… оно всегда возвращается к нам. Круговорот вещей в природе, так сказать. На том стоим. Ты идешь на обед?

И он развязной пружинистой походкой скрылся за бархатным занавесом боковой двери.