Душеловы
– Лапуль, перестань, – взмолилась, – мне, правда, страшно за наши жизни.
Скорость машины слегка упала, на мокром асфальте ее тут же повело в сторону. Алексей с усилием выровнял руль, вцепившись в него так, что костяшки пальцев побелели. Водитель хмуро глядел вперед. Девушка вжалась в спинку сиденья, прижав руки к груди и не отводя глаз от дороги.
***
Тягостное молчание напрягало обоих. И хотя автомобиль давно уже ехал в безопасном скоростном режиме, напряжение не отпускало.
Лиза не понимала, чем вызвала гнев своего мужчины. Почему он разозлился? Да, это папа подарил ей машину на двадцатипятилетие. А до этого помог купить квартиру, в которой они с Лешей проживают. На ее зарплату такую покупку не осилить. И что с того? Она же не упрекает любовника, что в примаках у нее живет. Если такой принципиальный, надо было ее к себе домой привести. И что у него за долги, что пришлось пожертвовать бабкиной квартирой? В эту его жизнь она не лезет. Что там было до нее, ей неинтересно. Нет, интересно, конечно. Но он мало что рассказывает на эту тему. Шуточками уходит от разговора. Им по четвертаку, как любит сам говорить, пора бы уже остепениться и пожениться. Сколько еще в сожителях ходить будут? Перед отцом стыдно. И в красивом белом платье хочется повальсировать в объятиях красавца-жениха…
Заманчивую свадебную картинку спугнул громоздкий встречный тягач, с тяжелым рыком прогромыхавший мимо них. Лиза вздохнула и отвернулась к боковому окну.
– Прости меня, малыш, – послышалось со стороны водителя.
Девушка счастливо улыбнулась, но поворачиваться к Леше не торопилась. Через минуту виноватый голос любимого уже заискивал:
– Не знаю, что на меня нашло. Усталость что ли сказалась? Сама знаешь, неделя выпала авральная. А тут еще поездка в ночь. И дождь. Все как-то смешалось. Ну, прости, кисуля. Не дуйся. Лады?
Алексей смотрел в затылок возлюбленной и корил себя за несдержанность. Вот к чему им ссориться? Все так ровненько было в их отношениях. Она не истерит по каждому поводу, как другие девчата. Отходчивая.
– Лиззи, – позвал…
И тут их здорово так тряхнуло, еле выровнял руль, чтобы не съехать в кювет. Камень под колесо попал? При такой видимости недолго в аварию угодить.
– Смотри на дорогу, – испуганно скомандовала спутница.
– А ты не молчи и не отворачивайся от меня.
– Хорошо. Только довези нас живыми.
– Почему ты в ночь захотела ехать в такую даль? Могли бы с утра. Я бы отдохнул.
– Леш, я же не знала, что будет дождь. До всех гостей хотелось приехать. Все-таки юбилей. И чтобы без спешки и наскока с родителями тебя познакомить. Чтобы ты осмотрелся, не комплексовал при родне и папиных коллегах.
– Заботливая, – услышала Лиза, но не поняла интонации. Это сарказм был?
– У твоего папашки коллеги – бандиты? С чего бы мне их бояться?
– Леша, мне не нравится твой тон, – вступилась дочь за отца. – У моего папы все знакомые приличные люди.
***
Какое-то время ехали молча, обида росла внутри обоих. Оба досадовали на недопонимание со стороны партнера. Ненастье за окном будто просочилось в салон и остудило их сердца. Первой заговорила Лиза.
– Пожалуй, ты прав. Надо было ехать с утра. К началу банкета все одно поспели бы.
– Да все нормально, – бодро отреагировал Алексей. – С утреца папуля глазки открывает, а мы тут как тут! Сю-юрпри-из!
Она заставила себя поддержать шутку парня смехом, хотя смешок получился сдавленным и гортанным. Раздосадованная собственной реакцией затихла и уткнулась взглядом в свои колени. Негромкая спокойная музыка наполняла салон. И, казалось, в машине даже потеплело от бесконфликтной благодушной мелодии. Лиза откинулась на сиденье и прикрыла глаза. Тут же услышала голос возлюбленного: «Кисуля, загляни-ка в бардачок!», но не сразу отреагировала. Думала, что показалось. Однако сожитель настаивал:
– Ну же, малыш, быстрее!
«Малыш» послушно исполнила. И замерла: в бардачке лежала коробочка, в какие обычно укладывают ювелирку. Слегка оторопела, несмело достала подарок. Открыла и ахнула: «Ты решился?», и радостно кинулась на шею любимого. Машину резко занесло в сторону, но ее мужчина ловко и весело вывернул руль.
– Надо же когда-нибудь устаканить наши отношения, – хохотнул и пожал плечами. Лучше б он не продолжал. – То-то твой папа будет рад!
Девица оскорблено захлопнула футляр с кольцом и кинула обратно в бардачок.
– Малыш, что ты так реагируешь? Это шутка. Ну, кисуля, не дуйся.
Леша потянулся к Лизе, чтобы погладить ее по голове, как обычно он это делал в минуты размолвок. Но она отмахнулась. И опять они замолчали. Музыка заиграла тоскливая. Не заладилась поездка.
– Мне остановить машину? – спросил водила.
– Зачем?
– Выйдем под дождь, я встану на колено, ты согласишься. Мокрые и счастливые вернемся в машину.
– Дуралей! – отвесила «кисуля» легкий подзатыльник своему «лапуле» и полезла за коробочкой.
Парень облегченно заулыбался и поинтересовался:
– Нравится?
Разглядывающая кольцо Лиза живо и многократно закивала головой, и снова полезла к Алексею с поцелуями. Теперь пришла его очередь легонько отмахиваться.
– Тише, малыш, тише. Дорога скользкая. Бриллиант, между прочим, с дурной репутацией.
– Да ну?
Она уже надела кольцо на палец, покрутила вытянутой рукой вокруг себя, затем сняла и стала рассматривать его изнутри, включив подсветку на мобильном телефоне.
– Лиззи, что ты ищешь?
Разочарованная подруга выключила телефон, откинулась на спинку сиденья, надула губки и зажала кольцо в пальцах. Алексей вновь заволновался.
– Кисуля, я тебе абы, что не подарю. Кольцо небракованное. А ты что искала? Скол? Царапину?
Девушка ответила через время и очень тихо:
– Наши имена.
Но Леха услышал, громко рассмеялся.
– Малыш, это же антиквариат! У него собственное имя есть. Хочешь знать какое?
– Какое?
– «Слеза вдовы».
– Как?
– «Слеза вдовы».
Девушка поднесла кольцо к глазам, чтобы как следует рассмотреть подарок. Свет фар встречной машины осветил салон и забликовал на бриллианте. И он таким красивым ей показался, что дыхание перехватило.
– Мне антиквар такую историю любовную рассказал про это кольцо. Хочешь послушать?
– Неа.
Ответ не устроил жениха.
– Вот всегда так. Никогда меня не слушаешь. Что за бзик ехать в ночь в тмутаракань после работы?
– Я просто пообещала, что мы будем первыми поздравляющими.
– Конечно! Папа важнее парня! Кто я такой, чтобы меня спрашивать? Я за неделю вымотался как черт…
Автомобиль резко и мощно встряхнуло, закрутило, понесло в сторону.
– Ай, Леша, не убей нас! – вскричала испуганная невеста, которую от рывка качнуло в сторону. Она нечаянным взмахом руки оцарапала кольцом щеку Алексея. Даже кровь проступила.
– Под руку про смерть не каркай! – огрызнулся в ответ не менее испуганный водитель, крутя руль. – Или специально тачку из ремонта забрала без подушек?
– Совсем сдурел? Зачем мне твоя смерть? Я замуж за тебя хочу. В белом хочу быть, – хихикнула, – а не в черном.
Девушка потянулась к другу, чтобы носовым платком промокнуть кровь на его щеке, но он отвернулся и хмуро буркнул:
– Уверена? А как же Пашка? С детства в тебя влюблен. Он папе нравится.
– Лапуль, ну сколько можно? Не было у нас ничего. Ни в детстве, ни потом.
– Как знать, как знать…
– Ну, знаешь ли! Я не тычу тебе в нос твоими любовницами! – с обидой выкрикнула Лиза и недовольно сложила руки на груди, откинувшись на сиденье.
Лешка аж задохнулся от негодования.
– Что? Кто? Я? У меня?!
Тоже надул щеки и надавил на газ.
– Да, у тебя! – прорвало подругу. – Свою бывшую забыть не можешь? Мне Машка сказала, что видела вас вместе.
– Слушай больше свою Машку, она тебе еще и не такого наговорит!
– Что?! Хочешь сказать, что не заходил позавчера в «Шоколадку»?
– Мне уже и в кафешку зайти нельзя? Она там работает! Дура!
– Нечего дуре колечки дарить! – Лиза нервно стала сдергивать с пальца кольцо, но снять не получалось. – Неси их своей…
Сильный удар в машину прервал ее речь. Автомобиль от толчка подкинуло. Послышался звук разбитой фары. Или это из радио в джазе бьют тарелки? Кажется, она ударилась? Девушка трясет головой, всматривается в треснувшее лобовое стекло, но все плывет перед глазами. Позвала любимого. Но он уже вышел из салона и осматривает капот в свете одинокой фары.
– Что это было? – спросила у Алексея, когда он, приоткрыв дверцу с ее стороны, поинтересовался, не ранена ли она? Приказал не выходить из машины, сам отправился по дороге назад. Зачем джаз так громко играет? А дождь льет как из ведра.
Глава II
Растерянный Лешка стоял над лежащим на дороге Дарием, переодетым в старуху, которого он, конечно, не узнал в темноте. Взгляд надолго застыл на неестественно вывернутой ноге в дырявом носке, галоша валялась невдалеке. Со склоненной головы водителя струйкой стекала дождевая вода.
Постепенно до сознания парня стали долетать звуки дороги. Кажется, приближалась машина. Леха запаниковал. Дрожащими руками ухватился за чертову ногу, потянул к себе, но тяжелая бабка ни на сантиметр не сдвинулась. А было бы неплохо оттащить ее с дороги. Тогда бы никто и не увидел сбитого пешехода. Кажется, помощь Лиззи понадобится…
Пока шел назад к машине вроде как трясти перестало. Потому что созрел новый план…
***
Лизкин кавалер открыл дверцу автомобиля с ее стороны и обреченно повис на ней, пряча глаза от подруги.
– Мы кого-то сбили? – озабоченно поинтересовалась она у него.
– Какую-то старуху. Там валяется.
Парень, не поворачивая головы, жестом указал в темноту. Девушка испуганно ахнула, прикрыла рот ладошкой. Яркая молния разорвала небеса, и в ее свете можно было увидеть, как сверкает бриллиант кровавым отблеском в кольце на ее пальце.
– Какого черта эту старую ведьму под колеса понесло? И откуда она, вообще, здесь взялась? – Леха распростер руки, покрутился. – Степь, блин, кругом! Ни души! Ау!
Будто в ответ грянул гром. Люди вздрогнули от его мощного разряда, подавленно уставились друг на друга.
– С… скорая уже не… нужна? – спросила Лиза. – Тебя теперь посадят?
Наконец их взгляды встретились. Мелькнула молния, осветив ехидный оскал на мужском лице.
– Меня? – Алексей широко улыбнулся. – А за что? Я только гость в твоей машине. Попутчик.
Он еще радостнее ощерился и повторил по слогам:
– По-пут-чик!
– Что? – заморгала девица в недоумении.
– Лиззи, это ты была за рулем. Ты хозяйка машины. Я тут причем? – с невинным лицом младенца прояснил ситуацию молодой человек.
***
– Фи, – прокомментировал Дарий, поднимаясь и вправляя ногу, – старо, как мир. Банальщик! Придумал бы что-нибудь другое. Как предсказуемы люди!
Черт усмехнулся, бросил взгляд в сторону машины, подобрал галошу и довольный собой заковылял в темноту.
А Лешка тем временем отобрал у любимой телефон, написал смс-ку «Я насмерть сбила человека. Папа, мне нужен адвокат. Срочно!» и, ухмыляясь, нажал кнопку «отправить». Повертел мобильник в руках, размышляя, отдавать ли его владелице? Решил, что сопротивление ее сломлено, она уже не опасна и фортелей не выкинет, поэтому кинул его ей на колени. После чего назидательно изрек: « Мне очень жаль, дорогая. Надо было остаться дома» и жестом предложил Елизавете выйти из машины. Она тупо смотрела на протянутую руку. Радио играло трагическую музыку.
И тут послышался вой полицейской сирены.
Леха сразу нервно дернулся, рывком вытащил барышню из авто, прижал к себе.
– Никогда не слушаешь меня, – зашипел в ухо и пригрозил ей бонусом от чертей – дамским инкрустированным пистолетом.
Лиза уставилась на старинное оружие. Казалось, она вообще не понимала, что происходит и чем ей грозит дорожный инцидент. Она просто была не в состоянии принять перемены в женихе. Ополоумевший от страха менеджер всматривался в темноту на дороге и терял терпение, ибо вой сирены нарастал. Вскоре уже можно было заметить мигающие огоньки на приближающемся автомобиле.
– Лиззи, двигай ногами! Я не шучу. И в тюрьму не пойду. А тебя папа со своими связями быстро вытащит.
Девушка пребывала в прострации, поэтому ему пришлось тащить ее к водительской двери. Хорошо, что полицейская машина приближалась спереди и их неуклюжий танец черепах позади шевроле менты увидеть никак не могли.
– Кисуля, не зли меня, топай, давай!
Так, подталкивая невесту в спину пистолетом, довел-таки куда хотел и усадил за руль. А сам пошел к стражам порядка навстречу. Те уже остановили потрепанный как халат неряхи «москвич» на обочине и водитель-толстяк с трудом вылезал из-за руля. Ему мешал живот.
***
Через треснутое лобовое стекло Лиза наблюдала за Алексеем, шедшим навстречу полицейскому. Видела в свете фары, как ее возлюбленный за спиной на ходу запихивал пистолет за пояс под одежду. И как встретились двое мужчин на дороге – высокий и стройный с низеньким и толстеньким – и, судя по жестам, оживленно что-то обсуждали. Ее, наверное. А дождь все льет, а музыка играет.
Девушку качнуло в сторону, и она машинально схватилась за голову, затем за руль, чтобы удержаться и не упасть. Посмотрела на руки, они были в крови. Глянула в зеркало заднего вида: рана на голове, из которой сочилась кровь. Видимо, ударилась при столкновении со старухой, вяло подумалось ей. Чего так долго жених кляузничает на нее? Вон даже махнул рукой в ее сторону и вновь отвернулся, и опять болтает. Ну, что за мужики пошли? И дождь какой-то странный, будто танцует вокруг тех двоих.
– Лапуль, это такая у тебя любовь ко мне? А моя любовь к тебе была крепкая! Разве ты не видел? Совсем ее не видел?
Радио перешло на веселые плясовые мотивы. Лиза сдавленно прохрипела:
– А знаешь, дорогой, я передумала. Не будет у нас свадьбы!
И нажала педаль газа. Послушная ласточка полетела вперед.
– Прости, малыш, но в тюрьму мы пойдем вместе, – весело кричала отставная невеста. В салоне орала «Калинка», снаружи ей вторил буйный мотор.
За окном занималось утро – серое, блеклое. И дождь поредел: вот-вот скинет последние ленивые капли и остановится.
***
Алексей обернулся на звук двигателя и застыл с открытым ртом. Полицейский колобок успел откатиться.
Последнее, что запомнила Лиза до удара – это удивленное Лешкино лицо с выпученными глазами. Его полет и падение на асфальт тянулось как в замедленной съемке. Так долго тянулось, что жалко его стало до боли в груди.
Машина в толчке остановилась. Шустрый колобок поднялся, уставился на девушку за рулем, которая била лбом по сигналу и хохотала. Затем, видимо вспомнив про свои должностные обязанности, он сообщил по рации о дорожном происшествии и решил обезвредить хулиганку, предложив ей выйти из авто. Она послушно и улыбчиво исполнила приказ. А выйдя из машины и отодвинув блюстителя порядка в сторону, пошла к жениху. Полицейский семенил следком, но девица так сурово глянула на него, что он отстал. Она же, подойдя к Алексею, пристально посмотрела ему в глаза, не обратив никакого внимания на забрызганное кровью тело и неестественно вывернутую его ногу. Леша тянул к ней руку и что-то говорил. Она его не слышала. Наверное, он был прав: она неспособна его услышать.
Лиза опустилась на колени возле любимого, склонила голову. Прислушалась.
– Прости меня, Лиззи. Это все проклятое кольцо. Я не должен был его покупать…
Все повторял и повторял он, а она ему в ответ: «Что ж ты никак не сдохнешь, дорогой?», чем привела его в неописуемый ужас. Такого он не ожидал! Вытаращил глаза в догадке:
– Вдова постаралась! А я не поверил продавцу.
Парень очень хотел заглянуть в глаза-бусинки своей возлюбленной, чтобы увидеть ее истинные чувства. Не могла же она, в самом деле, пожелать ему смерти? Это ведь шутка была? Не может человек одномоментно меняться! Если только адская воля не вмешается…
– Милая, – едва слышно позвал.
Но милая смотрела в сторону горизонта, где занималась окрашенная старым золотом заря нового дня. Не оборачиваясь к нему, она тихо говорила:
– Лапуля, почему у нас с тобой все случается в дождь? И первое свидание, и последнее расставание?..
Наконец обернулась, приподняла друга, обняла. Вытащила из-за его спины спрятанный за поясом пистолет. После чего аккуратно положила парня обратно на дорогу. Ртом сняла кольцо с пальца, наклонилась к губам Алексея, поцеловала, вытолкнув языком его окаянный подарок. Затем ядовито улыбнулась ему в лицо. «Все как в рассказе консультанта из ломбарда», – ужаснулся напоследок женишок. И да! «Кисуля» приставила дуло ко лбу ненавистного любовника и два раза нажала на курок.
Под головой незадачливого менеджера медленно растекалась кровавая лужа. А во рту лежало проклятое кольцо.
Глава III
Из остановившейся на обочине кареты «Скорой помощи» с усилием вылезла фельдшерица – полная молодящаяся женщина. Короткая узкая юбка и обтягивающий грудь топик под распахнутым белым халатом красноречиво свидетельствовали о ее жажде жизни, но одышка, будь она неладна, напоминала о возрасте. Как могла быстро заспешила она к неподвижно лежащему на асфальте молодому человеку.
Подъехал пикап, резко затормозил. Из него выскочил стройный для своих лет седовласый мужчина, военная выправка которого легко читалась в движениях. Он бросился к дочери в наручниках, обнимал ее, тряс, что-то доказывал полицейскому.
Петрович, водитель Скорой, не усидел за рулем, вышел на воздух. Втайне позавидовал Михалычу, отцу Лизы, за худобу. Огорченно глянул на свой нагулянный пивком животик. Поприседал. Хватило на два раза. После чего он плюнул на физкультуру и просто наблюдал суматоху на дороге. Изредка поглаживал то усы на широком лице, то брюшко, то лысую голову. Его переполняли эмоции, но явное их проявление на людях он не приветствовал. Тем не менее, чувства двигали его руками.
Петрович с сочувствием смотрел на арестованную девушку – отстраненную и тихую. Не одобрял фельдшерицу, оживленно болтающую по телефону возле трупа Алексея. Жалел молодого человека, чья жизнь так нелепо закончилась.
Недалеко от него остановился бортовой уазик, из которого как пробка из бутылки выпрыгнул веснушчатый крепыш в майке и в наколках. Он пружинистой походкой заспешил к усатому водителю, но потом, передумав, переключил скорость и вразвалочку, не спеша и поеживаясь от утренней прохлады, подошел к односельчанину; поздоровались за руки.
– Беспокойная смена досталась, Петрович? Это, случаем, не Михалыч с дочкой?
Фильку раздирало любопытство до такой степени, что удержу не было стоять на месте спокойно. Он, как заводной, вертел головой во все стороны и, кажется, подтанцовывал от нетерпения поскорей узнать новости.
– А чё случилось-то? За что Лизку замели?
Петрович неопределенно пожал плечами.
– Чертовщина какая-то. Сначала она его машиной сбила, затем застрелила. Случайно вон тот, – рассказчик махнул в сторону толстяка в форме, – оказался свидетелем. Заблудился ночью, остановился спросить дорогу. И на тебе!
– Ага, не из наших колобок, – весело подтвердил молодой водила, – но Лизка-то!.. Учудила, так учудила! А за что она со своим парнем так? Леха с бабами спалился?
– Знаешь его?
– Пару раз в городе встречались. Лизка нас и познакомила. Нормальный мужик. Веселый, – Филька глянул на мертвое тело и добавил, – был. Не из ревности значит? А как тогда?
– Тут еще больше непоняток, – Петрович почесал затылок, – они, вроде как, старуху сбили насмерть.
– Да ты чё?! А кого?
– В том то и дело, что никого.
– Как это?
Филька ошалело таращился на Петровича, тот руками развел.
– А вот так: нету никого! Все обыскали. Ни старухи, ни старика, ни псины, ни даже ежика. Пусто!
– Во, дела! А кровь?
– Кровь, если и была, то водой смыло.
– Это как?
– Филька, ну ты даешь! Ночью ливень был. Ты или не проснулся еще? Или еще не отрезвел?
– Точняк! – хлопнул себя по лбу разбитной сельчанин.
– Если и сбили ребята кого, то не насмерть, – вслух рассуждал рассудительный Петрович. – Ушел, поди, на своих двоих. А они повздорили с перепугу.
Филька с пониманием и с сочувствием кивал головой, а сам рыскал по карманам в поисках мобильника. Азарт свежей жареной новости так и сверкал в его глазах. Телефон нашелся быстро, – в штанах всего два кармана. И он тут же стал листать записную книжку контактов в поисках первого слушателя.
– Может, жених Лизкин, что и наговорил ей в пылу, но не убивать же его из-за этого?
– А? Ну да, ну да, – поддакивал, цокая языком, шофер уазика, мыслями весь в телефоне. – Ну, тихоня! Ну, Лизка!
Петрович согласно кивнул.
– Девка не шалопутная, домашняя. Чего вдруг сдурела?
Новоявленный корреспондент новостей до респондента не дозвонился. Снова в список номеров уставился.
– Ну да, ну да… Кто бы подумал, что дочка Михалыча на такое способна? В тихом омуте, как говорится…
На том конце связи Фильке, наконец, ответили.
– Ладно, Петрович, мне пора. Опаздываю уже, – и побежал к своей машине с телефоном у уха.
– Никак не вяжется одно с другим, – продолжал вслух говорить мужчина, как если бы собеседник еще не ушел. – Не иначе черт покуролесил.
Вот тут он был недалеко от истины. За его спиной из-за машины выглядывала кассирша ломбарда в обычном гражданском наряде и ничуть не размалеванная. Ну, типа она самая что ни на есть простая русская женщина!
Зевак все прибывало. Автомобили останавливались на обочинах. Люди выходили, разглядывали труп парня, тыкали пальцами в его убийцу. Водитель Скорой покачал головой.
– Всего-то пять километров не доехали до дому.
Он, конечно, имел в виду Лизу с Лешей. Ему стало неприятно, что их трагедию обсуждают все кому не лень. Раздраженно сплюнул, залез в машину и громко захлопнул дверь.
Чертовка вышла из укрытия, долго и пристально смотрела на отрешенную Лизу, которую никак не удавалось растормошить ее отцу, как бы он ни старался. Затем прошла к Алексею. Бриллиант в кольце, зажатый во рту молодого человека, сверкнул в луче появившегося солнца и подмигнул ей.
Дарий одетый как обычный человек стоял в толпе зевак и наблюдал за Лерой. Когда она ушла обратно за машину Скорой, черт свистнул и подождал, пока кольцо не выпрыгнуло изо рта Алексея и не прилетело к нему. Он раскрыл ладонь, «Слеза вдовы» покорно легла ему в руку. Бес проклятых вещей удовлетворительно хмыкнул, зашел за спины людей и исчез. Лиза упала без чувств на руки отца.
Часть III
Дарий, еще не снявший с себя худи и джинсы, оглянулся на торговый зал: не подсматривает ли помощница за ним? Ее не было. Он облегченно выдохнул и сдвинул в сторону висящую на стене картину в красивой раме, им же самим нарисованную несколько лет назад. Он изобразил себя молодого и веселого на фоне весенней свежести холмов, во впадинах которых просматривались аккуратные домики. «Заразился от русских ностальгией», – сам дал оценку своему творению по окончании работ.
В прошлой – еще живой – жизни он, как бы сейчас сказали люди, стажировался у модного в то время живописца, растирал ему краски, мыл кисти, учился ремеслу. Даже грезил славой великого художника. Но беда по имени Лукреция Борджиа не дала мечтам воплотиться. Увидев, как ловко и со знанием дела подмастерье растирал и смешивал ингредиенты для наставника, всемогущая красавица определила его на свою «ядовитую» кухню, вложив в руки смышленому подростку ступку с пестиком. С тех пор началось его падение, закончившееся нечаянной смертью.
Испустив дух, он попал к Енахе – бесу-карателю четвертого чина, приглянулся тому умением парировать обвинения в свой адрес. Из пыточной его – знатока зелий и собирателя растений – перевели в жаровню к сковородам, смрад которой сразу же вогнал его в депрессию. Но слава Енахе! Отправляясь с миссией заселения грехами православных земель, тот вспомнил о бойком грешнике и забрал его к себе в отряд. Так бесячей толпой доковыляли они до владений Ивана Грозного (копыта стер до колен!) и застряли тут на веки вечные. Не Русь, а трясина… в смысле землетрясение для католических мозгов. Чтобы научиться мыслить как московит, подводу соли пришлось съесть несчастному южанину. А сколько раз его обмороженного суровыми северными зимами отогревали на сковороде?!
Нет, не счесть несчастий, выпавших на его загробную долю.
Это потом много столетий позже ему стало легче, когда русский дух перестал нервный чих вызывать. Черт или демон, – какая разница, если суть работы одна и та же?
***
Взгрустнув о былом, владелец ломбарда потянул на шее шнурок с винтажным ключом-подвеской, вытянул его из-за пазухи и открыл им замурованный в стене сейф – небольшая, но не лишняя для торговца предусмотрительность.
Богатый купец, построивший особняк, расположил здесь винный погреб для тогдашнего бренда «южнобережных вин светлейшего князя Воронцова», качество которых высоко оценил император Николай I и все население. Сам хозяин – Порфирий Никандрович – пить спиртное не любил, в отличие от зятя – отпрыска обедневшего дворянского рода.