Душеловы
Старик согласился на брак дочери с непутевым Жоржем с болью в сердце и скрипя зубами. Уж как просила барышня благословение отца, как просила! Влюбилась дуреха в красивую упаковку. Думала, что заполнит своей любовью пустую тару, зовущуюся человеком, и придаст смысл жизни наследнику звонкой фамилии. Из-за фамилии и титула графини он пошел на поводу у дочки. Мещанское происхождение прикрыла гербовая этикетка, но отрада души его не была счастлива в браке. Он это видел (сразу после свадьбы молодые переехали к нему) и очень печалился. Дитя единственное, обожаемое, сам растил ее после смерти супруги. Вот у них с женой была любовь так любовь! Сердце ни разу не поманило жениться во второй раз.
Дарий расчувствовался; кажется, даже слеза набухла в глазу. С чего бы чужим воспоминаниям будоражить его? Аура дома так действует?
Впечатлительный итальянец тряхнул головой, отгоняя видения прошлого, вытащил из кармана «кенгурятника» небольшую перевязанную бантом коробочку с фотографией Алексея в сердечке и спрятал ее в сейфе.
– Лежи смирненько, жди отгрузку. В аду покоя нет, там уже не расслабишься… душа моя.
Черт счастливо улыбался, закрывая сейф и задвигая на него картину.
– Жаль, что девицу за собой не прихватил. Было бы две души для отправки. Раньше я одним контрактом несколько душ имел.
Адское отродье вздохнул, протер автопортрет рукавом, куда достала рука. Поднял голову и пожаловался своему изображению:
– Я, ведь, парня предупреждал. Чтоб осторожней был с колечком. Почему никогда мне не верят? Прямо обидно за себя. Я единственный из чертей, кто честен с клиентом!
Махнул рукой в досаде, подошел к другой картине висевшей рядом на стене и тоже потер рукавом по холсту.
– Царица проклятий, не ослабевает твоя черная сила!
Он поклонился портрету молодой графини-купчихи. Долго всматривался в изображение, словно впервые увидел ее.
– Откуда столько злобы в таком красивом теле? Дурак был твой муж, – поцокал языком. Отошел на шаг назад, присмотрелся к полотнам.
– Однако хорошо смотримся, – удивился и сдвинул нижние углы рам друг к другу вырезом V.
– Налюбоваться собой не можешь?
Дарий, застигнутый врасплох, испуганно присел, оглянулся и огрызнулся:
– Фу, напугала, фурия! Хоть бы копытами стучала, когда ходишь.
Затем он прошел к прилавку, достал из кармана кольцо, уложил его в пустой футляр в витрине. Дьявольский предмет вернулся на прежнее место.
– Фи, чего мне с тобой манерничать? – высокомерно заявила чертовка и неспешно прошествовала на свое рабочее место за кассовый аппарат, разгульно вихляя задом.
– С того, что я старшой в нашей конторе. Субординация! – неожиданно осипшим голосом возмутился бес, наблюдавший за ее походкой. Сглотнул слюну и уже мягче поинтересовался, – тебя при жизни хоть чему-нибудь учили?
Проказница, жеманно усевшись на стул и обмахиваясь хвостом как веером, будто издевалась над ним, являя мужскому взору все уловки великих соблазнительниц. Надула губки, волосы поправила, взгляд в никуда отвела, почти ласково возмутилась.
– Нахватался на земле словечек: субординация, этика… Чушь полная! – и ножкой покачала издевательски.
***
Дарий так отчаянно боялся Лукрецию, что даже никогда не вожделел ее. И ни какой другой красивой женщины тоже – на всякий случай, – чтобы не злить знаменитую отравительницу, ибо была она скора на расправу.
А эта обворожительная злюка и пугает, и будоражит его. Какие-то забытые волнения шевелятся в груди как змеи в гнезде, когда он смотрит на нее. И ноги предательски обмякают и путаются при ходьбе.
Почти бегом добрался он до кресла, плюхнулся в него как в спасительную люльку для ослабшего тела, откинул голову на спинку, глаза прикрыл. Даже веки, зараза, дрожат! За что ему такое наказание?
– Как давно ты уже на земле? – донесся медовый голосок. – Не вообще, а в этом ломбарде?
Босс заерзал на сиденье, не от вопроса, а от неудобства. Что-то мешало комфорту. Вынул из-под себя скатанный в рулон ватман, раскатал на коленях. Это был график поставки душ в ад за 1979г. с диаграммой, нарисованный его собственной рукой. В тот памятный год он удостоился звания «лучший работник преисподней», о котором мечтал долгие столетия. Разглаживая рукой смятую бумагу, поднял красные в бешенстве глаза на оторву в юбке. Потребовал ответа:
– Как это здесь оказалось?
Из ушей начальника струйками повалил дымок.
– Рога обломаю, если будешь рыться в моих вещах!
Кассирша согласно кивнула головой.
– Ага! Только и я обломаю, если в своих вещичках обнаружу пропажу.
– Белены объелась в адовой столовке? На черта мне…
И замолк на полуслове, когда бесиха ногой пнула в его сторону пузатый чемодан. Глаза продавца сначала округлились, затем сощурились от негодования. Потертый баул ударился о его копыто и с хлопком раскрылся. Часть содержимого вывалилось, образовав кучу нижнего женского белья разных размеров и расцветок.
– А ты во всем передовик, да? – с отвращением поморщилась нахалка. – Сколько же ты девиц обобрал, чтоб собрать такую коллекцию?
Она спрыгнула со стула, задрала юбку, указывая на свои панталоны в рюшечках, пригрозила:
– Попробуй только мою красоту спереть, узнаешь тогда гнев разъяренной женщины. Фетишист проклятый!
На этом фурия не успокоилась и пошла к Дарию, на ходу хвостом как плеткой постукивая по ноге. Он – оскорбленный и униженный – запаниковал, задышал как паровоз, но не сдавался.
– Думал, мне помощницу прислали. Теперь вижу: свинью подложили!
Чертиха остановилась на полпути, захохотала:
– Больно надо мне тебя подсиживать!
Она медленно сняла парик с головы, встряхнула головой, распушивая волосы.
– Я просто по дому соскучилась, – и победно оскалилась.
***
В радости от произведенного эффекта и гордая как спортсмен на пьедестале начинающая душеловка погрозила боссу пальчиком.
– А ты труханул не на шутку! Так место боишься потерять?
Служитель ломбарда ахал, переводя взгляд с гарпии на портрет хозяйки дома и обратно. И смачно со звуком хлопал глазами.
– Калерия Порфирьевна? Вдова?!
– Бес мщения! – поправила она. – А ты – бес проклятых вещей. Мы с тобой в одном чине, так что нос не задирай. «Старшой» он!
Дарий подскочил с кресла, двинулся к даме, раскрыв объятия.
– Калерия Порфирьевна, голубушка, но как?..
– Да как-то по наклонной. Я же убийца. А этот ублюдок, муженек мой убиенный, видимо, в другое место отправился…
Бывшая графиня мимоходом ткнула указающим перстом в потолок, как бы зафиксировав свою догадку.
– … внизу не сыскала. А я столько пыток для него придумала! И где справедливость?
Коллега сочувственно кивал рогатой башкой, и было заметно, что еще не опомнился. Она прошла к креслу, попутно сдвинув ногой мешавший проходу чемодан, села и продолжила:
– Кстати, внизу тобой недовольны. Раньше план перевыполнял, даже негласный титул носил «непревзойденный ловец душ». А сейчас хватку растерял? – кивнула на разбросанное белье. – Или другими делами занят?
Собеседник выпучил глаза в обиде.
– Калерия Порфирьевна…
– Лера.
– Лера, голубушка, это всего лишь маленькая страсть.
– Ну, не такая уж и маленькая.
Чертовка поддела ногой лифчик большого размера и кинула в начальство. Продавец лихо поймал вещичку, как голкипер решающий мяч, и спрятал у себя за спиной.
– Это нечаянно попало сюда.
Женщина засмеялась и отмахнулась.
– Мне плевать, Дарий Иванович.
– Просто Дарий.
Ободренный сменой тона ломбардный клерк ползал по полу, собирая любимые игрушки обратно в кофр, и замер, когда издевательница поставила ногу ему на спину и надавила на нее каблуком. Прямо один в один садистка из фильма для взрослых. Он подсмотрел однажды кусочек видео в окне многоэтажки во время ночной прогулки. Неожиданно для себя ему захотелось заскулить по-щенячьи и почувствовать удары плетки. Но оценить новое желание не успел. Потому как ведьма не унималась и донимала его:
– Дарио, миленький, ну, какой черт без слабостей? Тем более твоя италийская натура…
– А что с моей натурой не так? – прохрипел возмущенно и сглотнул обильную слюну.
– Я к тому, что столько лет служить семейке Борджиа и не сбрендить?.. Кстати, сколько ты у Лукреции в услужении был, пока яд по ошибке не заглотил?
– Просто бутылочки перепутал.
– Да, да. И об этой твоей слабости знаю.
– Но откуда?.. Я тишился как мог, – бывший зельеваритель сокрушенно покачал головой. – Ты и вправду создание ада! Без году неделя на службе, а уже все здесь обнюхала.
Змея подколодная наклонилась к несчастному служаке, вмиг потерявшему всякий интерес к жизни на земле, дружески похлопала его по голове, зашипела в ухо:
– У всех есть тайны, Дарио…
Итальянец обреченно зажмурился: русские победили! Они всегда побеждают. Он знает. Он это видел. Пять веков кряду! Всех пришлых сюда ожидает один конец. Это – расплата. У них даже одна баба – воин в поле! И никакие рога с копытами его не спасут. Обидно только – бабе проиграть!
«Стоп!» – одернул себя бес проклятых вещей и решительно открыл глаза. Кто сказал, что он проиграл? Он давно уже Дарий Иванович. Он русский! По крайней мере, сам себя он так ощущает. Да и русский язык он знает лучше самих русских. Все реформы языка при нем проходили.
Черт повеселел. Еще посмотрим: кто кого?
***
Бывшая владелица дома уверенная в быстрых переговорах с трусливым бесом снисходительно продолжала:
– У всех есть тайны. Я не вижу твоих, ты…
Она схватила компаньона за чуб, заглянула в глаза, огрубевшим голосом предупредила:
– Ты не лезешь в мои! Понял?
Графиня с замашками купчихи грубо оттолкнула сертифицированного душелова.
– Тогда в нашем ломбарде будет мир и покой. Каждый сам по себе. Нейтралитет, так сказать, – передразнила его под конец и мило улыбнулась.
Хмурый босс с чемоданом в охапке отправился в подсобку. Услышал в спину: «Не веришь?», но не обернулся, не отреагировал. Тогда она добила его окриком:
– Правильно делаешь. По правде, меня Енаха послал с тайным поручением…
Чемодан выпал из вмиг ослабевших рук и раскрылся с хлопком. Белье живописно вывалилось на пол, хоть кисть бери и запечатлевай для истории. Но он стоял и смотрел в пол. И даже не дымился. Лера со счастливой улыбкой наблюдала за ним. Насладившись триумфом, закончила горький спич:
– … помочь тебе поднять производительность. Вернуть былую славу торговой точке, так сказать.
– С чего только сейчас открылась, что ты – казачок засланный? – не реагируя на дразнилку, спросил глава ломбарда и опустился на пол собирать вещи.
Жестокая бабенка небрежно отмахнулась.
– Никакой я не казачок.
Не выдержал Дарий, обернулся, поклоны шутовские стал бить с лифчиком в руке.
– Ах, простите, сударыня!.. Вернее, юная графиня стопятидесятилетней свежести.
Она тоже не выдержала: подскочила в обиде с кресла, задышала гневно.
– Да как ты смеешь… тыкать мне возрастом?.. И вовсе мне не сто пятьдесят лет!
Посланница геенны огненной горделиво передернула плечами, задрав подбородок. Сказала с укором:
– И, вообще, это неучтиво по отношению к женщине.
Он презрительно хмыкнул в ответ. Она фыркнула, но не успокоилась.
– Сам ты… пень замшелый!
– Не проймешь, не старайся. Мужчину года «уважаемым» делают.
– В твоем случае – века! В каком веке оброс копытами? В тысяча пятьсот пятнадцатом?..
Дарий усмехнулся, сел на чемодан, посмотрел на коллегу.
– Ну, если с возрастом разобрались, – вскрываемся!
– Что?!
– В смысле – открываемся без утайки! Карты на стол, так сказать. Компромат на меня собираешь? Кляузами дело не ограничится?
– Нет. С чего бы?.. Ты такой мнительный, – а сама глаза в сторонку отвела.
– Да как тебе верить? Ты, что тот флюгер на крыше – то в одну сторону, то в другую – мечешься.
Лера плюхнулась обратно в кресло, аккуратно распрямила складки на юбке.
– Не говорила потому что… просто наблюдала, опыт перенимала. И смущать тебя не хотела, – прыснула в кулачок со смеха. – Ты после каждой удачной сделки так мило кланяешься моему портрету.
– Так ты не доносы по ночам малюешь?
– Вовсе нет. Я рынок сбыта изучаю и это… как ее… логистику… так сказать.
– Издеваешься? Сказал же, вскрываемся! Есть приказ вернуть меня в жаровню?
Кассирша отрицательно покачала головой.
– В этой службе вакансий нет.
Дарий облегченно выдохнул: «Слава копытным!» и унес-таки чемодан со шмотками в подсобку. Уже оттуда пожаловался помощнице:
– Не поверишь, спать боюсь, одни кошмары снятся: за срыв поставок лечу вниз уже как клиент.
Вернувшись в торговый зал, он добавил, передернув плечами:
– Жуть! Хоть на снотворное переходи.
Смотритель проклятых вещей притащил стул от кассы, сел перед стукачкой, наклонился для доверительного разговора.
– Эти внизу совсем не в теме! Ассортимент у меня никудышный, отстой, так сказать. Для пенсионеров вещи, не для молодых. А старики больше о вечном думают, чем о любви. Отсвистели их годы желаний. Чем арканить души влюбленных, когда… м-м… гаджетов отродясь у нас не водилось? – и сладко-ядовито улыбнулся ей в лицо. – Только ваше колечко, сударыня, и спасает. На нем одном делаю квартальную норму. Еще, пожалуй, пистолетик выручает. Ваше счастливое наследие, так сказать.
Довольный собой он откинулся на спинку, которой нет, и свалился на пол.
Прозвенел дверной колокольчик. Черт широко улыбнулся.
– Что я говорил?! Вовремя колечко вернулось. Еще один влюбленный ищет смерти!
Взоры чертей обратились к вошедшему.
История вторая
«Последнее желание»
Часть I
За клиентом захлопнулась дверь, о чем мелодично сообщил колокольчик. Дарий даже не взглянул в ту сторону: расставлял в витрине футляры с кольцами, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту. Самодовольство расплылось по щекам как разварившийся вареник в кастрюле.
В отличие от босса Лера будто приклеилась взором к двери. Через время горестно вздохнула:
– Такой молоденький…
– А?
Компаньон закрыл крышку прилавка, глянул на подругу, перевел взгляд на дверь.
– Игорек-то? Рохля!
– Такой влюбленный…
Бес нюхнул воздух, блаженно прикрыл глаза.
– Да-а, вкусняшка! Давно абрикосами не пахло.
Наклонился под прилавок, вытащил разноцветную метелку для пыли, пританцовывая, поковылял к стеллажам с сувенирами. На ходу делился мыслями со стажеркой.
– Настоящие влюбленные перевелись. Все потому, что нежность из чувств ушла. Только секс остался. Так люди теперь любовь видят. Через секс.
Остановившись у большого зеркала в центре зала, засмотрелся на отражение Леры в нем. Неожиданно для самого его накрыла фантазийная картинка: на траве под цветущим деревом на расстеленном пледе сидят они с ней вдвоем, улыбаются, кормят друг друга мороженым в стаканчиках, замирают на мгновение и вытягивают губы для поцелуя. А сверху на них осыпаются нежные лепестки…
Дарий тут же влупил метелкой себе между глаз.
– Проклятая работа, прямо как вирус накрывает. Свихнуться можно, – вытирая слюну с подбородка, пробурчал недовольно и замахнулся метелкой на зеркало, словно это оно было виновато в его скоромных желаниях. Увидел, что чертовка недобро прищурившись, наблюдает за ним. Поспешил зайти за зеркало.
И тут же натолкнулся на нее. От испуга уронил метелку, наклонился подобрать, да так и остался сидеть, ибо ноги предательски дрожали. Что за напасть на его конечности! То горят, то дрожат, то не держат. А злыдня в гольфах так и сверлит взглядом, вот-вот волосы подпалит огнем ненависти. Мужененавистница! Прямо на его погибель прислали фурию искусительницу, чтоб им места в аду было мало!
– Хозяюшка, – доносится презрительно-ласково сверху и в каждой букве слышится ему посвист нагайки. Было б живым сердце, уже бы умерло от страха. Или экстаза.
– А? – только и сумел выдохнуть.
Но тут же взял себя в руки и, поднявшись, назидательно заверил: «Чистота – залог здоровья!» и засеменил от греха подальше ближе к полкам. А несчастье не отставало и плелось следом, наступая на пятки.
– Ты и так бессмертный. Зачем тебе здоровье?
«На что намекает? – заметались мысли в голове конторщика. – Копыта хочет мне переломать? Но за что?!» Дарий резко остановился, обернулся, выкрикнул в лицо фурии:
– За что?!
Она вопросу не удивилась, ровным голосом попросила:
– Дай парнишке погулять. У него сегодня первое свидание.
Босс даже опешил. Так это из-за клиента такой переполох? Облегченно выдохнул.
– И что с того? – насколько возможно безразлично поинтересовался.
– Ну, пусть порадуется жизни напоследок. Сам-то хоть раз любил когда-нибудь?
Старшой не отреагировал, но и она не сдавалась.
– Если любил, то хотя бы из мужской солидарности поддержал бы парня. Дал ему время девственность потерять.
Дарий остановился. Лера уткнулась в его спину. Тут же отпрыгнула в сторону. Шею вытянула, с мольбой заглядывая ему в лицо. Увидала разгорающееся пламя в глазах, отпрянула. Он с виду только мягкий и податливый, но быстро вспыхивает гневом. Надо гасить, подумалось ей. Сменила тактику.
– Но если не ради него, то мне пойди навстречу. Сделай мне приятное, а? А я в отместку кличку тебе дам – ломбардинец. Ты же из Ломбардии, верно? И созвучно месту работы – ломбард. Разве не клево?
Замигали лампы в плафонах, закачались люстры на цепях, адом пахнуло так, что задохнулась. «Погасила гнев, называется, – упрекнула себя за недомыслие, – кажется, в преисподней я сноровку дипломатии растеряла».
– В собаки меня записала? – орал обиженный итальянец, гоняя смерчи по помещению. Изо рта то ли пар, то ли дым вырывался, глаза искрили электрическим замыканием. Словом, не на шутку разбушевался! Снова половицы придется закрашивать от подпалин. И как ей удается все время его злить? Если и дальше так продолжится, то, скорей всего, он сам запросится в кочегары.
– Милый Дарио, – лепетала плутовка испуганно, – ничего обидного не имела в виду. Просто решила, что прозвище… ну, знаешь, как влюбленные парочки друг другу дают – «кисуля, лапуля»… Подумала, что это нас сблизит. Все-таки вместе работаем.
Бес тяжело дышал, пытаясь на йогу перейти. Бесиха пыталась залечить его раны, ею же нанесенные.
– Хочешь, меня тоже как-нибудь назови. Я не против. Мы не будем при людях употреблять словечки друг другу предназначенные. Это будет наш секрет.
– Зачем? – наконец прохрипел он обожженным горлом. – Зачем этот спектакль устроила? Будто всамделишно решила подружиться? Нет, тут что-то другое. Смотри мне в глаза! Моего клиента прикарманить хочешь? В обход меня?
– Да ни в жисть!.. Просто сегодня или завтра, – какая тебе разница? А он мужчиной станет. Разве гордость за клиента не испытаешь?
«Ломбардинец» стоял, насупившись, и молчал. Кажется, женский елей делал свое дело. А она доливала:
– Он еще вкуснее запахнет, когда ты придешь по его душу. Аромат не выветрится до отгрузки. Сразу упакуем, бантик навесим…
Она отшатнулась от Дария, когда пипидастр в его руках громко треснул.
– Вот и ладненько! Отдохни денечек. В гамаке своем повиси. Зачем гамак в кладовке повесил? Не для красоты ведь? А клиентов я сама обслужу, если таковые появятся.
И зацокали каблучки, удаляясь.
– Ломбард не смей покидать! Если стыришь чьи-нибудь трусы, руки повырываю.
– И не собирался! У меня по графику генеральная уборка.
Черт с досадой уставился на сломанную метелку.
Часть II
Глава I
Последний октябрьский день медленно полз к своему завершению. Серая сумеречная пелена медленно накрывала город. Зажглись фонари. Ярче разливался искусственный свет, который как стыдливая компаньонка прикрыл вуалью постаревшее небо. Заметно прибавилось народа на тротуарах, автомобилей на дорогах. Дневная сутолока сменилась вечерней, более оживленной и озабоченной одновременно.
Обычно застенчивый Игорь почти беспардонно обгонял прохожих, иногда задевая или вклиниваясь в парочку и на ходу роняя извинения.
Он спешил на самое важное свидание в своей жизни. Сегодня он намерен сделать предложение руки и сердца своей возлюбленной, своей неповторимой, неотразимой, необыкновенной Иринке, Ирише, Ирочке. Как бьется сердце в груди! Кажется, от возбуждения оно сейчас или выпрыгнет, или остановится. Но, боже, какое же это счастье, что она выбрала его, подарила надежду, подарила ему жизнь, в конце концов!
Стыдно признаться, но сам Игорь никогда не отважился бы на шаг сближения с дачной соседкой. От природы робкий, а когда видел ее, то совсем деревенел, немел, краснел, обливался противным холодным потом и чувствовал себя полновесным недотепой. Чтобы такая красавица как Ирина обратила на него внимание?! Не может быть! Годами из-за забора он наблюдал за предметом своего обожания, взрослел вместе с нею, старался не показывать своей заинтересованности. С возрастом это уже стало походить на паранойю, но пересилить себя не мог. Она уже успела ненадолго сходить замуж, развестись, а он все еще мысленно оттачивал признания в любви и собирался с духом.
Внезапный порыв ветра распахнул полы расстегнутого пальто, закинул конец шарфа на плечо. Игорь по какой-то необъяснимой причине чувствовал в своем теле только сжатые ладони: в одной – букет цветов, в другой – коробочка с обручальным кольцом. Там, в ладонях, сейчас сосредоточен центр мира, смысл его существования, его вселенная. И только одна мысль сверлила мозг: «Понравится ли ей кольцо? Не отвергнет ли она его?»
Парень почти до обморочного состояния испугался подобной перспективы. Остановившись под фонарем и сунув под мышку букет, дрожащими руками открыл коробочку, полюбовался кольцом. Улыбнулся воспоминаниям поиска кольца. Все ювелирки обошел, пока не обрел то, что рисовал в своем воображении. И как гравировку заказывал непонятливому мастеру. Ах, какие волнительные приятные хлопоты он пережил! Лишь бы не закончилось сегодня все крахом!
Он так волновался, что весь промок под пальто от пота. Да еще руки предательски дрожали. И, пожалуй, в ногах силы не было, словно ватные или тряпичные: постоянно подкоситься норовили. Такие длинные и неуправляемые! (Из-за них его в школе «дылдой» дразнили и кучей комплексов наградили.) А тут еще обходившие с двух сторон девицы нечаянно толкнули застывшего посередине толпы долговязого, нескладного жениха. Коробочка выпала из рук и отлетела на край тротуара. Неожиданно для себя Игорь злобно зашипел в спину девушкам, раскрашенным под зомби, и спешащим, видимо, на празднование Хэллоуина.
С отчаяньем безумца влюбленный герой пустился на поиски заветной драгоценности, едва не руками распихивая ноги прохожих. Ужас охватил его при мысли, что кольцо безвозвратно потеряно и запланированное на сегодня предложение руки и сердца не состоится. Женский сапог подтолкнул потерю к Игореше. С облегчением и благодарностью он зажал вновь обретенное счастье в кулаке так, будто жаждал раздавить его и впитать в себя.
Пожилая дама с собачкой на руках кивнула вслед девушкам, напевно осудив их неожиданно приятным звонким голосом:
– Понабрались жути заграничной. Чужой кошмар как хит народных гуляний. Бред! Хэллоуин какой-то выдумали.
Но молодой человек ей не ответил: его спина мелькала уже далеко в толпе.
– Всегда-то они спешат, – досадливо обронила дама вслух и, чмокнув собачку в мордочку, продолжила свой путь.
***
Игорь свернул в сквозную арку жилого дома и с разбегу попал в кучу-малу нетрезвых дерущихся парней. Вернее, двое забияк дубасили ногами скорчившегося на земле подростка, который не сопротивлялся и лишь прикрывал голову руками. Не успевая затормозить, рохля Игореша, как охарактеризовал его Дарий, споткнулся о лежачего юношу и, теряя равновесие, схватил для опоры одного из нападающих за полы куртки. Тут же получил от него удар в лицо и рухнул на асфальт как подкошенный.
– Диман, лупи подмогу! – пьяно скомандовал драчун товарищу.
– Четырехглазый уйдет, – указал тот в ответ на отползающего в сторону избитого мальчишку.
– За ним должок! Не упусти! – поступила очередная команда от лидера и оба с жаром налетели уже на две жертвы.
Из стены арки появились полупрозрачные колышущиеся тени в строгих похоронных костюмах с котелками на головах и скорбным выражением на лицах. Ярким пятном в этом мрачном облике потусторонних гостей выделялась синяя лента, привязанная к запястью одного из них. Сюда под арку пожаловали гости с того света – жнецы смерти: наставник со стажером. Значит, быть беде!
– Приготовься, сейчас будешь брать, – говорит тот, кто постарше.
– Может, я сначала посмотрю? – робко возражает молодой.
– Твоя стажировка подходит к концу, а ты еще ни одной души не принял. Из-за тебя я лишусь квалификации.