Заметки о сценарном мастерстве. Часть 2
Писательство – трудная работа. А еще более трудная работа – доказать миру, что то, что ты пишешь, имеет ценность. Это стена, которую нужно пробивать. И это та самая стена, которая «выстраивается снова за час», стоит тебе отвернуться. И нужно быть готовым пробивать ее снова. И снова.
Если издатель тянет с вашим романом, редактор прислал правки, режиссер выбросил из сценария вашу любимую сцену, а продюсер нанял вам в соавторы вашего злейшего врага, вспомните Пашу.
– Сколько раз нужно это делать?
– Пока не получится.
Как-то так. Пока не получится.
***
Многие сценаристы не любят писать заявки. Мол, как я узнаю, о чем будет мой сценарий, пока я его не напишу. В каком-то смысле они правы, это не просто кокетство. Когда автор находится в самом начале работы над историей, он не может точно знать, куда он придет. История всегда меняется по мере работы над нею.
Но эти авторы и неправы тоже. Потому что сегодня заявка – это двигатель индустрии. Любой большой кино или телепроект не начинается со сценария, он начинается с заявки. Это действительно странно, но некоторым сценаристам почему-то написать сценарий проще, чем двухстраничную заявку. Это звучит нелогично, но это действительно так.
Мне кажется, этот баг нужно в себе пролечивать. Заявка – это минимально жизнеспособный продукт, модель будущего фильма. Саженец. Эскиз. Вам не нужно строить дом целиком, вы можете показать заказчику набросок. Но дело даже не в том, что ваш проект оценивает продюсер. Написав заявку, вы сами оцениваете ее.
Очень часто уже по заявке можно понять, состоится это кино или нет. Иногда сразу видно, что «кина не будет». И это тоже отличный результат. Лучше потратить на идею два часа и убедиться в ее нежизнеспособности, чем потерять полгода или год на сценарий, который никогда не будет снят.
***
Любопытная коммуникация произошла у меня сегодня утром.
По утрам я вожу ребенка в школу на метро.
Рюкзак его обычно у меня.
Входя в вагон, я обычно рюкзак снимаю и держу в руке.
Но иногда бывает, что мне нужны обе руки – одной держаться самому, другой держать ребенка за руку. И в этих случаях я накидываю рюкзак на одно плечо.
И вот сегодня.
Вишу, держу ребенка, рюкзак на плече. Сзади меня толкает какая-то тетка и шипит: «Сними рюкзак».
Ну блин.
И тут сдуру совершаю ошибку.
Мне нужно было просто молча перевесить рюкзак на другое плечо.
Но блин неудобно, в правой руке ребенок.
Я вежливо говорю:
«Вы понимаете, у меня тут ребенок, мне нужны две руки».
Ну тут ее прорвало.
«Быстро рюкзак снял!» – и толкает меня в спину.
Ей-мое.
Молча снял рюкзак, отвернулся, ничего не говорю, даю возможность насладиться победой. Мой приоритет – спокойствие и безопасность ребенка, а не победа в транспортном споре.
И тут открывается дверь и входят – я клянусь вам, не вру – входят шесть мужиков и все с рюкзаками за спиной. И проталкиваются за меня – туда, где эта тетка.
У меня дикий соблазн – повернуться к ней и подмигнуть – мол, мадам, вперед.
Молчу. Улыбаюсь про себя.
Вот как интересно вселенная работает.
Если тебя бесит мужик с рюкзаком, можно пытаться бороться с ними. И тогда вселенная подбросит тебе еще больше мужиков с рюкзаками.
А если поменять настроение, включить максимальный уровень радости, тогда кого можно встретить?
Мы вышли на следующей станции и увидели идущую нам навстречу девушку из аниме – с розовыми волосами, в короткой клетчатой юбке, белой блузке и широким черным галстуком.
***
У нас возле метро уже два года стоит молодой парень и кричит, что только сегодня последний день распродажа каких-то шуб и курток, потому что магазин закрылся и завтра уже там будет пустыня.
Два года. Круглые сутки. Он стоит и кричит, что он тут последний день и завтра его здесь уже не будет.
Дело в том, что он живет в дне Сурка. Каждое утро начинается одно и то же второе февраля, а третьего магазин закроется и нераспроданные шубы выбросят в мусор. И он останется без работы.
А еще временами он начинает заговариваться и орет уже не про шубы, а про то, что в газетах все врут.
Однажды он, как персонаж Владимира Сорокина, перейдет с текста на буквы. И эти буквы сложатся однажды в какое-то нужное сочетание.
После этого петля времени разомкнется.
И для него наступит третье февраля.
Как изменился мир за этот год?
Иногда меня пугает то, как изменился мир за последние годы. Когда мне было 16 лет, я пас коров. Не фигурально, а в прямом смысле – пас коров, копал картошку, рубил дрова. Время было такое – конец 80-х, и место было такое – поселок Сямжа, Вологодская область. Я помню, что это такое – вставать в 5 утра, чтобы до школы переписывать в тетрадь стихи Пастернака, потому что в библиотеке книгу дали только на неделю. Помню, что такое – купить на черном рынке в Вологде пластинку группы «Моторхед» или Джимми Хендрикса. Помню, как отрезал от резиновых перчаток не знаю, как эта штука называется – такое тонкое колечко, и вставлял его в катушечный магнитофон вместо порванного пассика. Как смотрел в первом сямженском видеосалоне «Американского ниндзя», «Рэмбо» и фильмы с Синтией Ротрок. Помню, как плакала мама, когда нам в начале девяностых отрезали телефон за неуплату. Номер до сих пор помню – 2-13-36. Помню фотоаппарат «Смена 8-м» и то волшебное чувство, когда при свете красного фонаря на фотобумаге вдруг проступает картинка.
А сейчас я могу смотреть на телефоне кино в высоком разрешении. В моем букридере – около 500 книг, которые нужно прочитать. Память моего плеера вмещает примерно в двадцать раз больше музыки, чем у меня ее было лет в двадцать пять, а у меня ее было много. Мои часы могут выходить в интернет. Часы, мать их!
Но самое интересное не это. В конце концов, тридцать лет – это большой срок. Интересно то, как изменился мир за последний год.
Мне кажется, самая важная способность, которую мы сейчас могли бы приобрести – это способность быстро приспосабливаться ко все ускоряющимся изменениям. Именно поэтому я много лет назад стал вести занятия в нашей сценарной мастерской в прямом эфире – чтобы иметь возможность вечером рассказать студентам то, что я узнал утром. Встроить в них навык, который еще утром был им не нужен. И наоборот – отстрелить навык, который был нужен еще вчера, а завтра он будет мешать.
Нам нужно научиться распознавать изменения. Я не говорю – предвидеть. Я не верю в предвидение, когда мы пытаемся что-то предвидеть, мы предсказываем будущее линейно, исходя из своих сегодняшних представлений о мире. Так что предвидеть мы не можем. Но мы можем по крайней мере пытаться максимально быстро понимать, как мир изменился. Как он УЖЕ изменился. И понять, как себя вести в этом меняющемся мире.
Буквально вчера я общался с человеком, который много лет работал в одной очень денежной и респектабельной индустрии. И сам был в этой индустрии денежным и респектабельным человеком. И вот сейчас он понимает, что будущего у той индустрии нет. Она вытесняется новыми сервисами, которые работают быстрее, проще, прозрачнее, дешевле, безопаснее. И через 3—5 лет умрет если не совсем, то сильно скукожится. Или найдет какую-нибудь новую нишу, и не факт, что в этой новой нише найдется достаточно места для того, чтобы прокормить огромную армию сотрудников.
Если вы работаете в туризме, банке, если вы водитель – приготовьтесь к тому, что самое позднее через пять лет ваша работа перестанет существовать. Поверьте, я знаю, что говорю. В середине 90-х я работал в газете, которая издавалась тиражом 179 тысяч экземпляров. В 2000-м году она закрылась, что называется, за неявкой читателей.
Я не знаю, как изменится мир через год. Но он точно изменится. И нужно быть готовым эти изменения увидеть, осознать и использовать.
ЗЫ. Кстати, вчера пробил по поиску вконтакте – есть 123 паблика, посвященных моему родному поселку. Примерно по одному на каждые 40 жителей. А когда я туда приезжал в последний раз, там бесплатный вайфай можно было поймать, просто идя по улице. Главное, смотреть под ноги – а то можно вступить в навоз. Некоторые вещи все-таки не меняются:)
***
Воля ваша, а я каламбурные заголовки терпеть не могу. И еще они все некликабельные.
***
10 лет назад:
Сходил сегодня налево от своих в МШК – прочитал мастер-класс в Мастерской Индивидуальной режиссуры Бориса Юхананова. Хорошие дети, понравились – внимательные, слушали, записывали. А одна девушка сидела прямо напротив меня и всю лекцию повторяла за мной каждое мое слово и каждый жест – видимо, чтобы лучше запомнить:) Еще попросили не рассказывать, чем кончится «Чапаев» – а то смотреть будет неинтересно. Короче, знают толк в хорошем троллинге:)
***
10 лет назад:
В первом семестре мы не требуем от студентов соблюдения формы сценарной записи. И вот результат – сегодня приснилось, что студентка сдала сценарий, напечатанный на поверхности склеенного из бумаги 2—2,5-метрового тора (фигура вроде бублика или спасательного круга). Причем сценарий был напечатан справа налево.
Кажется, все-таки надо переводить детей на американку. А то в следующий раз кто-нибудь додумается, сдаст сценарий на ленте Мебиуса и я сойду с ума, отыскивая финал:)
***
Переход с ютуба вконтакт прошел более-менее безболезненно. Отпали всего несколько человек, зато прибавилось несколько сотен. Сальдо определенно в нашу пользу. Я не ждал такого эффекта, однако факт – количество просмотров урока выросло кратно. Все-таки вконтактик – заметно более феншуйная и уютная площадка.
ЗЫ. Ребятушки, на всякий случай – если вы тот самый человек, которому здесь не нравится, сделайте одолжение и мне и себе – промолчите:)
***
Метод действительно можно считать методом только в том случае, если метод можно отделить от автора. Если другой человек может взять – структуру, техники, может быть даже скрипты, выполнить их в том же самом порядке и получить тот же самый измеримый результат.
Вроде бы так, да?
С другой стороны, личность мастера – это часть метода. Если просто нанять актера, чтобы он отбарабанил по конспекту чужие уроки – я думаю, что результат будет слабый. А мощный мастер пропустит их через себя и, что-то изменив, но сохранив структуру, даст мощный результат на выходе.
То есть при полном сохранении текста может уйти, что называется, «дух». И наоборот – при изменении текста может сохраняться этот самый «дух».
От каждого большого мастера, что называется, «сияние исходит» – есть микрокалибровка, есть заряд энергии, в конце концов, у настоящего мастера совершенно другое качество внимания. Ну и когда техники не просто знаешь, а понимаешь, что, как и зачем, можешь более гибко реагировать – сейчас лучше эту технику применить, а сейчас нужно дать отдохнуть, чтобы не передавить. Неофит будет игнорировать обратную связь и тупо фигачить по скрипту.
Иногда приходится прямо на ходу менять акценты просто из-за того, что в мире что-то случилось и аудитория не готова идти по плану, написанному год назад, в других условиях.
И чтобы получить один и тот же результат, очень часто нужно делать разные действия.
***
В советское время нашей религией было Будущее. И это и есть самое главное и самое ценное, что мы потеряли (а не пломбир и конфеты «Гулливер», хотя от конфет бы я и сейчас не отказался). Потому что тридцать лет у нас будущего не было. Нам нужно вернуть себе наше Будущее.
***
Написано год назад, десятитомник Щедровицкого я тогда прочитал от корки до корки, выводы не изменились.
ДНЕВНИК ЧИТАТЕЛЯ. Выводы Щедровицкого и ошибки Аристотеля
Раньше я читал любые книги с полным доверием к автору. Верил буквально любому напечатанному слову.
А теперь читаю, как тот дед из сериала «Наследники», которому нравилось ругаться с экономическим подкастом. Или, если угодно, как Слепаков с телевизором.
Вот, например, Щедровицкий. Мне нравится, как он красиво думает, интересны факты и инструменты, а вот выводы, которые он делает, кажутся мне полной нелепостью чуть менее, чем все. Вот что значит человек смотрит из индустриальной эпохи (на самом деле его мышление очевидно сформировано не классической философией, а немцами середины 19 века). Например, его тезис о том, что образование начинает давать эффект на дистанции в 70—100 лет. Это очень вредная мысль, на мой взгляд, к тому же очевидно неправильная. Образование начинает давать эффект буквально в первую секунду. Причем эффект этот мультиплицируется, расходится волнами от всех участников процесса. Город начинает меняться не через сто лет после того, как в нем построят университет и даже не в тот момент, когда университет заработает, а в тот момент, когда у кого-то возникнет мысль построить в городе университет.
Впрочем, я пока читаю только второй день и прочитал только два первых тома десятитомника. Посмотрим, может быть, к десятому тому он меня переубедит, такие случаи были.
Параллельно (для отдыха) взялся перечитать четырехтомник Аристотеля. Освежиться рационализмом после написания магической пьесы. Читаю этот четырехтомник в третий раз в жизни. В первый раз в универе – вообще почти ничего не понял. Второй раз лет восемь назад – Аристотель Бог, написал вообще все обо всем.
А сейчас, после нескольких лет штудий современной научной литературы, читаю с нарастающим раздражением. Сама методология его построений кажется мне ошибочной. У Платона есть довольно идиотский диалог, в котором герои выясняют этимологию слов, подбирая похожие слова по звучанию. Вот мне вдруг начало казаться, что вся европейская философия построена на одной этой ложной посылке подобия. Мы берем одно, по какому-то одному параметру похожее на другое, и из этого делаем вывод, что они связаны. А ведь второе из первого совершенно не следует!
Впрочем, я пока только в начале первого тома, возможно, к концу четвертого он меня переубедит, такие случаи были.
***
Новый «Пинк Флойд» – пафосный, сентиментальный, слащавый и вторичный – подумал я, прослушав альбом в первый раз. Новый «Пинк Флойд» – пафосный, сентиментальный, слащавый и вторичный – подумал я, прослушав альбом во второй раз. Сейчас я слушаю его в шестой раз и должен вам сказать, что пафос, сентиментальность, слащавость и вторичность никуда не делись.
***
Ура, пятница!!!
Ага, завтра писать 10 страниц диалогов +5 страниц заявки + читать шесть сценариев студентов. Послезавтра писать 10 страниц диалогов +5 страниц заявки + читать два полных метра будущих членов Союза кинематографистов. Чему радуюсь, спрашивается?..
***
Во время эфира в понедельник говорил о том, что человеку для того, чтобы научиться любить себя, нужно СНАЧАЛА научиться любить других. И прямо чувствую, что эта мысль вызывает у аудитории некоторое сопротивление. Ну вот, например, ребенок – он же любит себя, он считает себя центром вселенной и любовь родителей к себе принимает как должное? Ему же не надо предпринимать усилия для того, чтобы себя полюбить?
На ходу не стал эту мысль разматывать, чтобы не уйти слишком далеко от темы, но сделал себе пометку – обязательно написать о том, чем отличается эгоизм от любви к себе.
Вот дошли наконец руки, формулирую.
Да, действительно, для ребенка не существует границ между ним и окружающими. Всех окружающих он воспринимает как инструменты для выполнения его хотелок. И ребенок очень удивляется, когда окружающие вдруг выполняют не все его хотелки. Так появляются и накапливаются механизмы запретов (об этом подробнее поговорим на следующем уроке).
Некоторые дети, взрослея, отказываются признавать запреты и продолжают ставить себя в центр мира. Позиция: «Я самый главный в этом мире» (запомните эту формулировку). Любая хотелка должна удовлетворяться вне зависимости от последствий и для мира и для себя. Итог такой жизненной стратегии, как правило – алкоголизм, наркомания, беспорядочная половая жизнь и затем – депрессия, тюрьма, психушка, самоубийство.
Помните, как в сериале «Фарго» – «Ты выбрала стать шлюхой. У тебя будут пять хороших лет, потом пять плохих лет, потом ты умрешь».
Потому что эгоизм очень часто ведет к неадекватной оценке своих желаний и возможностей.
Общество за тысячелетия выработало механизмы сдерживания для эгоистов.
Все ли эгоисты заканчивают так? Конечно, нет. Те, что поумнее и похитрее, учатся обходить ловушки и запреты общества и пробиваются наверх. Безос, Маск, Джобс, Майкл Джексон, Канье Вест – эгоисты, которые научились думать больше чем на один ход вперед. Хотя по поводу Канье есть сомнения:) Или, например, есть совсем патологические случаи, как доктор Менгеле, у которого, видимо, попросту отсутствовали механизмы эмпатии, что сделало его невосприимчивым к, скажем так, законам воздаяния. Если по каким-то причинам вам это подходит – ну, ок.
Итак, чем же это отличается от любви к себе – назовем это так. На мой взгляд, отличия три:
1) Можно любить себя, что называется, с учетом существования в социуме. Не подчинять социум своим желаниям, а соотносить свои желания с желаниями социума и находить разумный баланс. При этом всегда выбирать позицию (помните, я просил вас кое-что запомнить!) – «Я самый главный в своем мире». Вот границы моего мира. В этом мире я главный. Выходя за границы этого мира, я готов соблюдать ваши правила. Внутри моего мира правила определяю я. И где находятся границы моего мира, тоже определяю я.
2) Ясное понимание причинно-следственных связей. Я хочу сожрать всю сгущенку, но если я это сделаю, у меня заболит живот. А если поделюсь с друзьями, я проведу кайфный вечер в отличной компании за вкусным чаем со сгущенкой.
3) Умение не бороться с внешним миром, а ускользать, уклоняться от его негативных воздействий. Если в мире происходит что-то, что мне не нравится, и я никак не могу это изменить, то это не значит, что я непременно должен убить себя об стену.
И вот для того, чтобы всему этому научиться и нужны другие люди. Для того, чтобы наблюдать за тем, как они любят и не любят друг друга. Любят и не любят вас. И как вы любите и не любите кого-то.
Это пипец как непросто. Десятилетия уходят на то, чтобы этому научиться.
ПОТОМУ ЧТО ЭТО ВАЖНО!
Прочитал шкаф учебников для писателей в магазине «Ватерстоун». Вот все не то. Прямо вот вообще не то. И не о том, о чем надо. Мне интересно, вообще кто-нибудь из авторов этих учебников пробовал написать и издать книгу в крупном издательстве? Разумеется, не считая учебников для писателей?
У нас на курсе немножко по-другому.
Вообще, только сейчас я начинаю понимать, что педагогическая наука для писателей и сценаристов пока что еще и не начиналась толком.
Сейчас каменный век этой науки. И всех, кто пытается хоть что-то делать на этом поприще, немедленно забивают камнями же.
Но ничего, постараемся дотащить если не до золотого, то хотя бы до бронзового.
Продолжая разговор:
Литературоведение не только не имеет никакого отношения к воспитанию пишущего человека, но и может быть вредно для его воспитания.
Совершенно другой подход к тексту. Литературовед изучает текст «снаружи». А писатель работает в глубине текста. А в глубине тест совершенно другой.
Когда мы читаем книги или смотрим кино – мы плывем на корабле. Когда мы пишем сценарий или книгу – мы строим корабль.
Моряков и строителей кораблей нужно учить совершенно по-разному.
И вот этого-то – литературы для строителей кораблей – у нас и нет. У нас огромный свод литературы для моряков. Огромный корпус литературоведения – от Белинского до Галины Юзефович.
А научный подход к творчеству зарождается только сейчас. Были какие-то зачатки у ТРИЗовцев, но их результаты, к сожалению, не очень убеждают.
Посмотрим, может быть, у нас получится лучше:)
(заявил Александр со свойственным ему максимализмом)
Еще раз, подчеркиваю. Почему я считаю, что литература для моряков вредна строителям кораблей. Дело в том, что, читая о море, путешествиях и тратя годы своей жизни на плавания по волнам, мы не делаем то, что нам нужно – не изучаем математику, сопротивление материала, не осваиваем инструменты.
Конечно, пишущим нужно и читать и смотреть кино. Нужно вдохновляться. Но это не является обучением.
И еще раз. Подчеркиваю, потому что это важно. Когда вы читаете или смотрите кино, вы ничему не учитесь. Учитесь вы только тогда, когда пишете. Точка.
***
В хорошем тренинге все самое важное и ценное всегда дается между делом, на полях. Уровень аудитории всегда разный и нужно всегда идти со скоростью самого медленного участника. Поэтому 80 процентов содержания тренинга – это всегда база. Это как раз то, про что прокачанные участники говорят – мы и так все это знаем. Если не дать базу, а сразу потащить в глубину, 80 процентов участников не поймут вообще ничего. Значит, нужно дать эти 80 процентов так, чтобы те, кто ничего не знает, все поняли и усвоили. А те, кто знает – чтобы не заскучали. Но самое главное – грамотно и вкусно подать те самые 20 процентов нового, важного и более глубокого материала. Чтобы продвинутые пользователи сразу начали внедрять, а менее продвинутые могли постепенно дозреть уже после тренинга и распаковать полученные знания и внедрить их позже.
Да, и самое важное – эти 20 процентов обязательно должны быть спрятаны, замаскированы, запущены между делом и по сложной траектории. Вот так это работает.
***
Люди, которые умеют водить машину, кажутся мне пугающе взрослыми.
***
Самый страшный враг человека – это надежда. Эта тварь погубила больше народу, чем все государства вместе взятые. Если вам нужно по-настоящему качественное решение, берите себе в советчики отчаяние.
***
Помните Великую Войну с Вафельными Тортиками? С Божьей помощью, эта война была выиграна.
Вот у меня теперь такая же война с кофе.
Только пожалуйста не нужно мне до хрипоты объяснять, что кофе полезен и что две чашки в день – допустимо.
У меня зависимость от кофе, признаем это.
А я не люблю зависимости и хочу от них избавиться.
Я же мотивационный гуру, железный человек и образец для подражания. Мне нельзя иметь слабости, иначе меня выгонят ссаными тряпками.
Иногда мне удается продержаться целый день без кофе.
Иногда я сразу говорю – а, пофиг, сегодня нет ресурса на войну, поэтому сегодня будет день с кофе.
Иногда наступает срыв и я выпиваю за день 3—4 чашки кофе (как например вчера).
А иногда я держусь полдня, а после обеда наверстываю.
И все время, черт возьми, все время я могу думать только о кофе.
А, вы что-то сказали про кофе?
Вы любите кофе?
Давайте поговорим про кофе.
ЗЫ. К черту вас. Я пошел варить кофе.
Кино как пропагандист и агитатор
Одна из студенток спросила – можно ли использовать кино для того, чтобы рассказать людям о преимуществах того или иного метода лечения болезней. Это очень интересный вопрос. Дело даже не в том, что в лоб никакая пропаганда не работает. Работает и еще как, особенно если этой пропаганды много, и качество этой пропаганды особого значения не имеет. Но к кино это отношения не имеет.
Дело в том, что кино всегда работает только в рамках признанных аудиторией идей. Вы никогда не замечали такого – вам что-то говорят, а потом выясняется, что из всего сказанного вы запомнили только часть? Мы неосознанно отсекаем все, что не вписывается в нашу картину мира. Так же и аудитория. Для того, чтобы кино подействовало, аудитория должна созреть для его восприятия. Именно поэтому по-настоящему хорошее кино всегда многослойно. И каждый может увидеть в нем что-то свое. Эта многослойность дает возможность «вынимать» из фильма разные смыслы. Скажем, «В огне брода нет» – советское кино? Безусловно. Или антисоветское? Безусловно. «Разгром» Фадеева – советская книга или антисоветская?
Невозможно вспомнить сейчас какое-нибудь абсолютно, стопроцентно советское произведение искусства, в котором не было бы «антисоветчинки». Как вы думаете, почему? Да потому, что или пропаганда убивает искусство или искусство убивает пропаганду.
Предмет пропаганды значения не имеет. Это могут быть какие-то политические дела или религиозные, или экологические или медицинские, или вы хотите убедить людей покупать свои товары. Все это можно делать. Но произведение искусства с долговременной ценностью вы так не создадите.
В то же время произведение искусства вполне может войти в резонанс с настроениями общества и стать неким инструментом для достижения некоторых целей, поставленных частью общества. Как было после фильма «Пролетая над гнездом кукушки», когда в Америке изменились правила содержания в психиатрических клиниках. Общество созрело для того, чтобы принять изменения. Скажете, фильм виноват? Ну, окей. А почему-то этот фильм никак не повлиял на правила содержания в российских психушках. Хотя кино-то было же самое. Общество не было готово.