Узнавать это мне совсем не хотелось. Как же скоро настал подходящий случай для новой способности! Клекот закончил меня рассматривать, поднял клюв вверх и нацелился мне в лицо, собираясь расколоть череп, как орешек. Я активировал Рояль судьбы и непроизвольно зажмурился.
Когда я открыл глаза, Клекот продолжал меня рассматривать, словно ворон, нашедший блестящую безделушку. Он убрал лапу с моей груди и подцепил кирасу когтем. Раздался скрежет, металл погнулся, застежки на боках лопнули, и панцирь отлетел в угол. Коготь уперся в мою обнаженную грудь. Я заорал и попытался вырваться, но Клекот удержал меня и склонил голову набок.
Коготь легко проткнул кожу чуть ниже ключицы и погрузился в плоть на сантиметр. Мышцу свело судорогой, коготь двинулся вдоль груди вниз, и я услышал треск вспарываемой плоти, как будто рвалась прохудившаяся ткань. Господи, подобной боли я не испытывал никогда в жизни! В игре такого не бывает! Кровь горячими ручьями разливалась по груди, словно меня обливали душем. Рана образовала ровную вертикальную линию, и Клекот перешел к следующему штриху под другим углом. Боль следовала за острием, и по сравнению с ней раны казались онемевшими. Я кричал и матерился, а жестокий птичий глаз хладнокровно наблюдал за кровавой каллиграфией.
В ушах шумело от адреналина, у меня закатились глаза, и я почувствовал, что наконец-то теряю сознание, но колокольный звон привел меня в чувства – в замке подняли тревогу.
Клекот медленно отвел от меня лапу. Коготь влажно блестел, с него сорвалась густая капля. Чудовище склонило голову на другой бок, огромный глаз вгляделся в мое лицо, в черном зрачке я увидел свое отражение. В помраченном от боли сознании представилось, что это не просто отражение, а я сам – сижу внутри птицы и управляю ей как роботом. Где-то на периферии я слышал топот, крики и отрывистые выкрики приказов. Треснула выбитая дверь.
В свете факелов заметались тени десятка воинов. Вперед выступила шеренга стражников, ощерилась двухметровыми алебардами с копьевидными наконечниками длиной в локоть. На Клекота направили стволы ружей, кто-то отдал команду, раздался залп, от которого заложило уши.
Клекот отвлекся от меня и сграбастал когтистой лапой несколько стражников, будто игрушечных солдатиков. Заскрежетала броня, затрещали алебарды, брызнула кровь и раздались крики. Шеренга рассыпалась. Неуклюже ворочаясь в тесном проходе, Клекот повел крылом – двое воинов взлетели вверх и впечатались в потолок, посыпалась штукатурка, бездыханные тела тяжело рухнули на пол.
Исполинский клюв ударил в ряд стрелков, пробивая центрального насквозь, остальных расшвыряло энергетической волной. Клекот мотнул головой, тело стражника сорвалось с клюва и упало в пыль с огромной дырой в груди. Последний стрелок вскинул ружье, и в мгновение ока Клекот лишил его головы.
Больше никто не предпринимал попыток вмешаться, уцелевшие отступили в узкий коридор, недоступный для габаритов чудовища. Снова я остался один. Не сводя с меня взгляда, Клекот попятился в свое логово, неловко выгибая крылья, чтобы протиснуться.
Чьи-то руки схватили меня за ремень и поволокли к выходу. Спина скользила по холодным каменным плитам, грудь пульсировала болью, воздух вибрировал от колокольного звона. Я задрал голову и увидел бледное лицо дежурного, рядом маячило несколько стражников в красно-зеленых табардах. В коридоре меня подхватили и унесли в комнату, где ждал врач.
И что же это, интересно, за Рояль судьбы такой? Это и есть мое обещанное судьбоносное везение? Учитывая мои ощущения, быстрая смерть от клюва, который был готов расколоть мне череп, как орех, и то была бы предпочтительней.
Я распластался на кровати. Врач приложил к моим губам зелье здоровья. Я машинально отпил, но тут же выплюнул фонтаном и выругался.
– Зелья на меня не действуют! Такой негативный перк…
В ответ врач плеснул мне на грудь из другого флакона, и раны на груди запузырились белой пеной. Он взял изогнутую полумесяцем иглу, с ушка которой свисала нить. Я понял, что меня ожидает, но не видел смысла перечить. Пока мне зашивали порезы, я только рычал сквозь стиснутые зубы. Какого хрена процесс врачевания такой же болезненный, как и нанесение урона?! Казалось, что операция длится вечность, хотя врач всего лишь применил несколько способностей навыка Медицина, использовал лечебный пластырь и ушел.
Торс был перевязан бинтами так обильно, словно из меня хотели сделать мумию. Здоровье восстановилось до максимума, но лишь формально, потому что чувствовал я себя полумертвым. Некоторое время я просто смотрел в потолок. Шевелиться не хотелось. Пытаясь понять, что же произошло, и как такое может быть в игре, я неизменно натыкался на какую-то стену в сознании. В глубине души я подозревал, что это не игра, однако одновременно был уверен, что играю как обычно.
Я собрался с силами и осмотрелся. Снаряжение было на месте, и даже моя Офицерская кираса кровавого резонанса лежала на сундуке в ногах кровати, переливаясь багровыми бликами. Я проверил свои характеристики на предмет негативных перков вроде новых увечий, но все было в порядке, спасибо прокачанным навыкам врача. Рядом переминался с ноги на ногу дежурный. Он порывался что-то сказать, отчего его усы шевелились.
– Все нормально, – сказал я. – Не боись.
– Клекот сломал стену! – выпалил дежурный.
– Я заметил.
– Дверь в зал заколотили досками!
– Молодцы. Пришлю вам бригаду строителей, как и обещал.
Я попал в странную передрягу, но в целом задача прокачаться была выполнена успешно, лишь боль от ран давала о себе знать при движении. Покряхтывая, я поднялся, прицепил ножны, надел портупею с револьвером. Бинты с красными подтеками скрылись под кирасой – по иронии тоже красной.
– Куда вы, сэр Карахан? – воскликнул дежурный. – Вам нужно дождаться командора.
На полпути к двери я остановился и с удивлением посмотрел на него.
– В смысле? Рыцарь идет выполнять свой квест, а все остальные идут на хрен.
Глава 3. Договор
TimeVideoGame: Мы всегда призывали считать игры не просто развлечением, а видом искусства, и полностью с вами согласны. Однако одно дело, когда игры обогащают нашу жизнь, а другое, когда игрок создает персонажа и ведет альтернативную жизнь в ущерб реальной. Как вы смотрите на эту проблему?
Сергей Дедалов: Человек всегда остается самим собой. Работает он, сидит в автобусе, веселится с друзьями, занимается сексом, спит и видит сны, улетает за фантазией, читая книгу, или бегает в игре в образе варвара и поджигает города – во всех ситуациях он проживает свою реальную жизнь. Я говорил, что нет границы между реальностью и виртуальностью, и точно так же нет границы между игроком и его персонажем. Человек всегда и везде продолжает идти по своему жизненному пути и развиваться.
Интервью с Сергеем Дедаловым, ведущим геймдизайнером FVR-MMORPG "Сандарум Онлайн", часть 3/7
Кирилл проснулся до начала рабочего дня. Спал он откинувшись в кресле, и теперь медленно придал корпусу вертикальное положение, размял шею, провел языком по пересохшим губам. Проморгавшись, уставился в мониторы и ознакомился с динамикой изменений. Пациент проявлял мыслительную активность, двадцать четыре минуты назад было зафиксировано учащение пульса, как будто Аркадий с кем-то боролся, но в целом – ничего необычного.
Открыв жалюзи, Кирилл впустил утреннее солнце, бросившее на полки и канцелярскую доску яркие полосы света. Он оставил кабинет проветриваться, взял умывальные принадлежности и пошел в туалет побриться и почистить зубы, пока здание института не заполонили сотрудники. Все знали, что он сейчас в боевом режиме трудится над проектом, пытаясь отработать полученный грант и продемонстрировать весомые результаты, однако ночевки на работе – это уже чересчур.
Мнение коллег неважно, просто они могут расценить его упорство как отчаяние, и пойдут слухи. Вместе с финансированием он взял на себя и обязательства перед инвесторами, поэтому приходится считаться с общественным мнением – работать не только над проектом, но и над репутацией. Приведя себя в порядок, он отправил Крис сообщение, чтобы захватила из дома свежую рубашку.
Корпоративная столовая еще не открылась, и Кирилл купил в автомате большой стакан капучино и шоколадный батончик с орехами. Прогуливаясь по коридору, он энергично жевал и размышлял, что делать дальше.
Пациент не очнулся, следовательно, реакция на препараты относится к третьей группе. Гематоэнцефалический барьер не позволяет препаратам проникнуть в мозг и действовать в полной мере. Это ожидаемый результат, все в порядке. Главное, что программа уловила генерацию образов бессознательного и постепенно их обрабатывает. Теперь нужно продолжать поиск психической патологии и писать код для оболочки внедрения. Если все получится, то через три-четыре недели он сможет послать в мозг Аркадию электрический микроимпульс – цифровой аналог препаратов. Если и это не поможет, то… к концу года будет готов к запуску Психикон, и тогда проблему можно будет решить собственноручно. Последнее заставляло сердце стучать чаще: одновременно пугало и приводило в восторг.
Когда он вернулся в кабинет, то увидел, как в палате хозяйничает медсестра, пришедшая провести рутинные процедуры и сделать Аркадию массаж от пролежней. Он помахал ей рукой через стеклянную стену, после чего с головой ушел в код.
Едва настало девять часов утра, как по корпоративной связи пришло сообщение от Роджера и повисло в уголке монитора, отвлекая от работы. Кирилл с минуту пытался его игнорировать, но все-таки открыл сообщение от директора. Роджер просил подняться в свой кабинет прямо сейчас.
Краем глаза Кирилл увидел, что медсестра пытается открыть стеклянную дверь, ведущую в его кабинет из палаты. Она стучала, рот открывался в беззвучных возгласах. Он нахмурился и открыл дверь.
– Что слу…
– Скорей идите сюда! Посмотрите! Что это?!
Она тыкала пальцем в сторону кушетки. Простыня была откинута. На груди Аркадия виднелись багровые росчерки. Кирилл рванулся вперед, взгляд моментально пробежал по диагностическим дисплеям – все показатели в норме – и остановился на груди.
От ключиц до живота она была покрыта багровыми полосами толщиной в палец, похожими на гематомы. Так бывает, если сильно прищемил кожу и под ней лопнули капилляры. Пациент спокойно дышал, словно ничего не произошло. Кирилл осторожно провел пальцем по одной из странных отметин. Механических повреждений, кровотечения или раздражения не наблюдалось. Он протяжно хмыкнул и сказал:
– С пациентом все в порядке. Если вы закончили, то можете идти.
– Я впервые вижу такое! Это… это ведь не вы с ним сделали?
– Ты думаешь, я пришел с утра пораньше, чтобы поиздеваться над пациентом?
– Нет-нет, что вы! Но… что это?
Он молчал и разглядывал линии. Под ребром он заметил отдельный точечный синяк. Еще два таких же – на плечах. Кирилл вытянул вперед руку ладонью вниз, растопырил и согнул пальцы, словно сжимая невидимое яблоко. Повернул кисть так, чтобы направление пальцев соответствовало отметинам. Безымянный палец указывал на правый бок Аркадия. Кирилл обошел кушетку и нашел на боку четвертый синяк. Он закусил губу, глаза расширились.
– Вы не знаете? – сказала медсестра.
– Что?
– Из-за чего это?
– Есть предположение.
