Восемь пуль людоеду

Ну, затягивай!

Сначала было хорошо. Потом, правда, память дала течь. Позже Тошка с глубоким изумлением осознал, что многое из происшедшего в тот день попросту выпало у него из памяти, а то, что осталось, сохранилось в виде беспорядочного набора застывших фрагментов. Тошка в сотый раз поведал своему другу, как он в свое время расправился с Беком, приукрасив рассказ новыми фактами. Костик заявил, что лично он не стал бы бегать по школе с ведром, а просто набил бы Беку морду.

– Я знаю один прием – Бек бы сразу отключился… Тут вся хитрость в том, чтобы ударить первому, пока он не опомнился.

– Я тоже знаю такой прием.

– Тогда пошли найдем Бека и отдубасим!

– Но мы же поклялись, что не будем драться…

– А мы драться и не будем, мы просто набьем ему морду.

Разгоряченные, друзья немедленно оставили свое укрытие и отправились на поиски Бека. Но далеко они не ушли. Там же, в парке, па дорожке, ведущей к воротам, их окликнула компания мальчишек, человека четыре. Это были ребята из другого района, и между ними часто возникали конфликты, из которых обе стороны выходили с синяками и шишками. Сейчас противников было вдвое больше, но зато боевой дух Тошки с Костиком был выше всякой критики. Не медля ни секунды, они ринулись в бой. В первое мгновение противники опешили и даже дрогнули, но потом опомнились и двинулись в наступление.

Тошка плохо помнил, как дрался. Он помнил только, что совершенно не чувствовал боли, а при каждом своем удачном ударе издавал пронзительный индейский клич, чем повергал противников в страшное недоумение. Друг Костик дрался плечом к плечу и тоже время от времени визжал.

А потом земля вдруг ушла из-под ног. Тошка попробовал придержаться за воздух, но это ничего не дало, тогда он отчаянно задергал ногами, стараясь дотянуться до земли, но не смог. Несколько секунд он висел в воздухе, не в силах сообразить, что произошло. А потом увидел Костика, и сразу же все стало ясно.

Костик тоже висел в воздухе и смешно болтал ногами – его держал за шиворот большой мускулистый мужчина со смуглым, очень недовольным лицом. Мальчишки из соседнего района вовремя дали стрекача – их сверкающие пятки еще можно было видеть там, где дорожка делала плавный поворот.

Мужчина пошевелил большими рыжими усами, словно раздумывал, что ему дальше делать со своими пленниками; посмотрел сперва на Тошку, потом на Костика и наконец сказал:

– Ну, драчуны, успокоились?

– Отпусти… – мрачно сказал Тошка и в очередной раздернул ногами, правда, с прежним результатом.

Рыжие брови у мужчины приподнялись и изогнулись дугами.

– Э-э-э… – пропел он удивленно. Потом поднес Тошку поближе и повел большим носом у его лица. – Да ты, приятель, пьяный… Вот это да! Тебе сколько лет?

Тошка почувствовал вдруг, как желудок у него стянулся в тугой комок и этот комок медленно, но неотвратимо пополз вверх, к горлу.

– Вам-то какое дело… – пискнул Тошка. – Отпустите…

– Как же я тебя отпущу, такого пьяного.

Костик вдруг издал пронзительный вопль и, крутанувшись вокруг оси, вывернулся из рук мужчины. Упал на дорожку, кубарем откатился в сторону и, треща ветками, исчез в кустах. Тошка проводил его взглядом, полным сожаления.

– Отпустите… – попросил он едва слышно. – Мне плохо…

Мужчина тут же поставил его на землю, и Тошка рухнул на колени как подкошенный. Все так же, на четвереньках, он попытался добраться до кустов, но на это у него не хватило сил, и его стошнило прямо посреди дорожки. Стоя на четвереньках, он покачивался, как больная корова, потом его снова стошнило, буквально выворачивало наизнанку, и он никак не мог остановиться. Даже стыдно ему сейчас не было, просто хотелось, чтобы это поскорее закончилось. «Никогда больше не буду пить… – мысленно клялся он, дрожа всем телом и пытаясь отхаркаться от розовой слизи, свисающей у него с губ. – Никогда в жизни… Никогда-никогда…»

Потом он услышал прямо над ухом:

– Ну что, приятель, полегчало?

Тошка сплюнул и с трудом приподнял голову.

– Маленько.

– Ты где живешь-то?

– Здесь недалеко… Совсем рядом…

– Я тебя отведу.

Тошка не нашел в себе сил возражать и сопротивляться. Да он и не хотел. Родительский гнев не казался ему сейчас страшным, гораздо страшнее будет, если кто-нибудь из одноклассников увидит его в таком виде – жалким, беспомощным, в луже блевотины. Это будет еще ужаснее, чем тогда, на «распятии»…

Мужчина помог Тошке встать на ноги и сунул в руки носовой платок: «Утрись, на тебя противно смотреть». Тошка послушно утерся. Придерживаемый мужчиной за плечо, он кое-как добрался до дома.

– Все, пришли, я здесь на первом этаже живу. Спасибо.

– Ну, бывай, герой. Больше не пей и не дерись… Кстати, где ты так драться научился?

– Как? – не понял вопроса Тошка.

– Вот так, как ты. Грамотно.

Тошка с трудом пожал плечами.

– Не знаю. Всю жизнь так дерусь.

– Ну-ну. Самородок, значит… – пробормотал мужчина невнятно и, отвесив Тошке легкую затрещину, отправился по своим делам.

Мама уже вернулась с работы и сразу поняла, в чем дело. Впрочем, Тошка и не скрывал. Он с порога кинулся в туалет и повис над унитазом, проклиная ту минуту, когда согласился на предложение Костика.

Потом мама засунула его в ванну. Она не ругалась, только расстроенно вздыхала.

– Как же ты так, а? Докатился.

– Не знаю… Сначала было вкусно. А потом я ничего не помню.

– Умывайся и живо в постель, пока отец с работы не вернулся. Если он узнает, то покажет тебе, как это «вкусно»…

Отец так ничего и не узнал. Только удивился, с какой это стати его сын завалился спать в такую рань.

– Приболел он что-то, – сказала мама. – Купается до посинения, а ты ведь сам знаешь, какая в Оби вода в сентябре. Сейчас отлежится. Но пусть и не надеется завтра школу прогулять…

Последние слова предназначались скорее сыну, чем мужу. Впрочем, Тошка и не собирался отлеживаться еще один день, ему не терпелось увидеться с Костиком.

На следующее утро, чувствуя себя непривычно и довольно странно (с похмельем он еще не был знаком), он вышел из дома и вдруг обнаружил, что у подъезда его поджидает вчерашний мужчина с рыжими усами. Происшедшее вчера казалось сейчас далеким и нереальным, поэтому поначалу Тошка даже и не узнал его и был очень удивлен, когда услышал себе в спину окрик:

– Эй, приятель! Ты меня не узнал?

Тошка остановился.

– Здравствуйте, – ответил он неуверенно.

Мужчина подошел, похлопал Тошку по плечу.

– Ты как? Голова не болит?

– Не очень… Но все еще подташнивает.

– Понимаю. Знаешь, а я ведь здесь именно тебя поджидаю.

– Зачем? – сразу ощетинился Тошка. – Ведь вы же не будете обо всем рассказывать в школе?

Мужчина рассмеялся.

– Нет, жаловаться на тебя я не собираюсь… Кстати, как твое имя?

Решив, что, раскрывая свое имя, он ничем не рискует, Тошка представился:

– Антон.

– А меня Роман Макарович, – мужчина протянул Тошке свою большую крепкую руку, и Тошка, все еще недоумевая, ее пожал. – Я ждал тебя, Антон, вовсе не для того, чтобы справиться о твоем здоровье. Я хотел спросить: действительно тебя никто не учил драться? Я имею в виду какую-нибудь спортивную секцию. Нет?

Тошка помялся.

– Да нет, я никуда не ходил… Разве что отец показывал несколько приемов.

– А кто у тебя отец, Антон? Он спортсмен?

– Нет, что вы, – Тошка улыбнулся. – Он на стройке работает, на кране.

– А вот я спортсмен, – сказал Роман Макарович. – Рекордов, правда, я не ставлю – учу пацанов вроде тебя. И в связи с этим у меня есть к тебе предложение, Антон, – ты не хотел бы посещать мою секцию?

– Какую?

– Конечно же, я имею в виду бокс. Я боксер, Антон, причем довольно неплохой, и мне не стыдно учить мальчишек кое-чему из того, что сам умею… Что ты на это скажешь?

Ничего сказать Тошка не мог. Он порядком опешил.

– Бокс? Я… я не знаю. А почему именно я?

– Ну, видишь ли, приятель, дело в том, что я своими глазами видел, как ты вчера дрался. Конечно, это далеко не бокс и, по сути, даже не драка, а так – размахивание руками, но мне определенно понравилось. Если над тобой поработать, в будущем ты можешь стать большим мастером, парень. Я говорю это не потому, что хочу заполучить еще одного ученика – моя секция совершенно бесплатная и желающих заниматься вполне хватает. Но ты действительно можешь представлять интерес для большого спорта.

Выражение «большой спорт» Тошка уже неоднократно слышал по телевизору, но применительно к нему самому это казалось несколько нелепо. Но в то же время очень заманчиво.

– Деньги, значит, платить не надо… – повторил он, раздумывая.

– Я же сказал – секция бесплатная. Но сразу надо договориться: отнесись серьезно к своему решению. Мне бы не хотелось, чтобы ты стал одним из тех, кто приходит просто для того, чтобы убить время, на пару месяцев. Надо будет идти до конца.

– Ответ надо дать прямо сейчас?

– Не обязательно сейчас, но чем скорее, тем лучше. Скажем, сегодня в пятнадцать ноль-ноль ты сможешь явиться с ответом?

– Смогу. А куда?

– Я провожу тренировки в центральной спортивной школе. Специального зала для бокса там нет, поэтому мы занимаемся в общем зале после баскетболистов.

– Хорошо, я приду.

– Отлично, парень, – Роман Макарович с довольным видом похлопал его по плечу. – Я думаю, ты сделаешь правильный выбор…

После этого разговора Тошка вдруг почувствовал себя важной персоной. Это было с ним впервые в жизни. Как и то, что кто-то из взрослых обращался к нему с деловым предложением.

Он уже знал, какой ответ даст Роману Макаровичу.

В спортивную школу он прибежал раньше времени – не выдержал. Еще с полчаса покрутился у входа, выжидая время, потом махнул на все рукой и вошел внутрь.

Сердце у Тошки взволнованно стучало. Недавние мечты о славе, золотых медалях и пьедестале почета показались ему вдруг мелкими и смешными, а слова Романа Макаровича о «большом мастере» – всего лишь лестью, не имеющей к реальности никакого отношения. Это чувство усугубилось, когда он, собравшись с духом, заглянул в спортзал. Там находилось около десятка мальчишек, и с первого же взгляда на них Тошка понял, что и в подметки им не годится. Все это были рослые крепкие ребята, самый младший из которых, по самым скромным Тошкиным прикидкам, был на пару лет старше его самого. Ребята были как на подбор мускулистые и загорелые. Глядя на них, Тошка почувствовал себя маленьким и слабым и даже хотел незаметно смыться, но в последний момент его остановил Роман Макарович:

– Антон, ты куда? Я здесь, иди сюда.

Тошка нехотя повернулся к большой боксерской «груше», около которой Роман Макарович что-то объяснял сумрачному чернявому пареньку лет тринадцати.

– Иди, иди, я познакомлю тебя с ребятами…

Все так же нехотя Тошка подошел. Он уже сомневался в том, какой ответ сейчас даст.

Роман Макарович переливчато свистнул в свисток и поднял вверх руку. Шум в зале тут же стих, ребята как один прекратили упражнения и уставились на своего тренера.

– Ребята, подойдите сюда, – сказал Роман Макарович. – Познакомьтесь, это Антон, я пригласил его заниматься в нашей секции. Ты хорошо обдумал свой ответ, Антон?

– Да, – сказал Тошка. – Я…

«Будь что будет!» – подумал он, махнув рукой на все свои сомнения.

– Я согласен!

– Вот и отлично, я в тебе нисколько не сомневался, – Роман Макарович потрепал его по волосам. – Тогда познакомься с ребятами, Антон, отныне вы одна команда… Это Валя, он у пас самый старший. А это Сережа, он, наоборот, – самый младший. Во всяком случае, был младшим до твоего появления… Это Женя… – Роман Макарович представил всех ребят, и каждому из них по очереди Тошка пожал руку. Рукопожатия у них были очень крепкими, и если, приветствуя первого, Тошка услышал явственный хруст своих пальцев, то, пожимая руку последнему, он уже боялся, что не сможет завтра в школе держать в пальцах ручку.

– Вот и познакомились, – сказал Роман Макарович. – На этом вступительная часть закончена. А теперь давай, Антон, посмотрим, на что ты способен в трезвом состоянии, – он заговорщицки подмигнул Тошке.

Тошка почувствовал, что краснеет.

– Вы хотите сказать, что я сейчас буду драться?

– Да, небольшой спарринг, в ознакомительных целях, конечно, а не на победу… Вот, пожалуй, с Сережкой вы почти в одной весовой категории, – Роман Макарович похлопал по плечу чернявого сумрачного паренька. – Он не намного крупнее тебя. Женька, будь добр, дай Антону свои перчатки…

– Но… но я не взял спортивную форму, – попробовал возразить Тошка. Ему почему-то жутко не хотелось сходиться в спарринге ни с кем из этих ребят, даже с самым маленьким из них.

– Ерунда, боксер всегда в форме. Надеюсь, ты в трусах?      ‘

– Да.      .

– Вот и раздевайся до трусов… И не бойся, это не настоящий бой, я просто хочу внимательнее присмотреться к твоей технике – вчера она меня поразила.

Роман Макарович дал команду ребятам, и они в минуту устелили пол посреди зала толстыми матами. Тошка разделся до трусов, скинул сандалии. Тренер помог ему завязать перчатки и подтолкнул к матам.

– Ну, парни… – он взмахнул рукой. – Бокс!

Тошка неуверенно принял боксерскую стойку, прикрывая лицо огромными перчатками, и закружился вокруг чернявого Сережки, пружиня на упругих матах. Сережка, время от времени бросая вопросительные взгляды на тренера, поступил точно так же. Он иногда делал обманные движения руками и всем корпусом, но ударов не наносил – должно быть, чувствовал, что противник гораздо слабее его как физически, так и технически, и слегка недоумевал: для чего тренер на первой же тренировке выпустил новичка в спарринг?

– Ну же, парни, давайте, – подбадривал их Роман Макарович, видя некоторую скованность мальчишек. – Не бойтесь, это просто небольшая разминка… Антон, ну давай же, не уходи от боя!

«К черту!» – решил Тошка и тут же нанес справа короткий удар, метя в корпус. Сережка легко отбил его руку, не дав удару достичь цели, затем так же легко отбил удар слева в голову, но ответной серии проводить не стал – снова вопросительно покосился на тренера.

– Ну бокс же, бокс! – взмолился Роман Макарович. – Что с вами, ребята? Сергей, в чем у тебя проблема? А ты, Антон? Чтобы войти в раж, тебе нужен допинг? Извини, у нас здесь не наливают…

Тошку бросило в жар. Он никак не ожидал от Романа Макаровича такой подлости – при всех этих мальчишках почти в открытую намекать на его вчерашние похождения. Это было по меньшей мере нечестно. Нет, Роман Макарович вовсе не давал ему никаких обещаний не заводить разговор о вчерашнем, да Тошка и не просил его об этом, но ему казалось вполне естественным желание молчать об этом, и он считал, что Роман Макарович тоже должен это понимать.

Нахмурившись, он продолжал прыгать на матах по кругу, сквозь защиту перчаток наблюдая за сумрачным Сережкой, но попыток атаковать больше не предпринимал, только следил за тем, чтобы не пропустить удар со стороны противника.

– Брэк, – вздохнув, сказал Роман Макарович.

Мальчишки сразу остановились и опустили руки. Тренер подошел к Тошке, взял за плечи за подбородок двумя пальцами и вздернул голову.

– Антон, – сказал он строго, – в чем дело? Тебя как будто подменили. Я уже начинаю думать, что страдаю галлюцинациями и ничего необычного в той драке вчера я не увидел, а просто пытаюсь выдать желаемое за действительное… Что случилось? Может, ты стесняешься? Здесь все такие же, как ты, стесняться некого… Или твои таланты проявляются только после порции алкоголя? В это я никогда не поверю.

– Не знаю, – ответил Тошка, насупившись. – Я не умею драться просто так…

– Но вчера же дрался!

– Вчера они первые начали.

– А вот это неправда. Я видел все с самого начала – первым начал именно ты, и этот… твой дружок.

– Но они стали к нам приставать, не ждать же, пока нас начнут бить! К тому же они нас разозлили.

– Вот! – сказал Роман Макарович и слегка встряхнул Тошку. – В этом все и дело, Антон. В злости! Но не в той злости, которую испытываешь после выпитой! бражки, а хорошей злости, спортивной. Разозлись! У тебя отлично это получается, я своими глазами видел. Разозлись, Антон, и все пойдет как по маслу.

Он сошел с матов и скомандовал:

– Бокс!

Мальчишки снова закружились по матам. «Разозлиться… – думал Тошка. – Легко сказать. С чего мне вдруг злиться на этого Сережку? Он ничего мне не сделал. Я даже его и не знаю толком…»

Мальчишки обменялись парой несильных ударов по перчаткам.

– Злитесь! – крикнул им Роман Макарович. – Больше злости!

Сережка умело провел хук справа, Тошка не успел уклониться и едва не упал. Хук слева заставил его затрясти головой, чтобы прийти в себя. «Ах ты!.. – мысленно возмутился Тошка. – Ну, ладно, Сереженька, вот теперь я действительно начинаю злиться!»

Он сделал обманное движение корпусом и левой рукой, и Сережка поймался на это, как новичок. Он поставил блок справа, на секунду упустив из внимания правую руку своего противника, и Тошка не замедлил этим воспользоваться. Он нанес великолепный удар снизу Сережке прямо в подбородок, вложив в него всю свою массу и умение, и хотя Сережка был тяжелее и опытнее, но ничего не смог противопоставить этому удару. Его даже подбросило над матами. Но не успел он еще приземлиться, как Тошка резким ударом в корпус не дал ему удержать равновесие и свалил на маты. «Вот так мы умеем злиться! – мысленно кричал он, прыгая вокруг ошалело стоящего на четвереньках противника. – Мы еще и не так умеем!» Сережка поднял голову, сделал попытку встать на ноги, и Тошка сразу же подскочил к нему, чтобы правым ударом окончательно повалить его на маты, но в этот момент Роман Макарович перехватил его руку.

– Брэк! – крикнул он. – Все, Антон, молодец, ты победил… Сережка, вставай, с тобой все в порядке?

– Нормально, – отозвался Сережка. – Легкий нокдаун. Я бы смог продолжать бой.

– Хм… Если бы я не прервал схватку, то легкий нокдаун мог бы стать глубоким нокаутом. Я же говорил, что это перспективный парень.

– Да уж…

Роман Макарович протянул Антону свою огромную руку.

– Держи пять, боксер!..

* * *

– Какого черта! – воскликнула Ирина. – Я не понимаю, какое отношение это имеет ко всему, что ты натворил! При чем тут твое детство?

– Действительно, ни при чем, – пьяно хмыкнув, сказал Антон. – Просто я сам себе пытаюсь объяснить, как и с чего все это началось. Судьба – это цепочка случайностей, сестренка, и кто знает – не приложись мы в тот день к браге Костикова отца, и жизнь наша сложилась бы совсем по-другому. Выпади из этой цепочки хоть одно звено, и не сидел бы я сейчас здесь, а тот гад не был бы трупом…

– Ты говоришь о Зубастом? – Ирина скривила рот. – Тебе-то он чем не угодил?

Антон вдруг зашелся в смехе. Смеялся долго и с видимым удовольствием, но, когда смех умолк, Ирина увидела, что глаза брата полны слез.

– Антон, я ничего не понимаю. Объясни мне, только все по порядку!

– Чем я и занимаюсь, Птичка. А ты не даешь мне это сделать.

– Но ты забрался в такие дебри! Детство, брага, бокс… Бек… Ты бы еще вспомнил, как обошелся с Плохишом!

Ирина сказала это и сразу же напряглась, потому что заметила в глазах брата нехорошую искру.

– Ты что, Антон?! Ты и об этом тут собрался рассказывать? Не надо, мне и без того все известно! Я не хочу вспоминать об этом!

– Зато я хочу. И рассказываю я это не столько тебе, сколько себе. К тому же тебе известно далеко не все, Птичка…