В каком-то неясном настроении он снова оседлал свой велосипед и стал возвращаться в библиотеку. Ему не хотелось и думать, что будет, если дедушка Рональд узнает о случившемся.
Ехал он не спеша, точно уже готовясь к расправе, занимая себя тем, что опять рассматривал всё, что попадалось на глаза, но теперь это выходило как-то машинально и вскользь. Саймон кинул прощальный взгляд на пионы, которые буквально потрясли его сознание, раз он, Саймон, решился на то, что только что произошло. Казалось, мальчик говорил этим цветам, передавая всё это в своих глазах: «Надеюсь, нам ещё удастся встретится».
Случайным взглядом Саймон заметил небольшую птичку, дрозда, прячущегося в зарослях. Мальчику показалось, что он то переглядывается с пустотой, то смотрит на него пристальным подозрительным взглядом, но тут же решил, что он просто не в себе от переизбытка эмоций. К тому же, Саймону было совсем не до гляделок с птицами, он лишь равнодушно посмотрел на дрозда и продолжил свой путь.
Он снова рассеянно стал разглядывать чужие дома, но тот дом старушки с пионами и случай с компанией Питера не переставая вертелись своими яркими образами у него в голове, а в мыслях всё настойчивее раздавалось победное число – семьсот двадцать девять. С этого дня он стал считать его своим счастливым числом, ведь каждый, наверное, баловал себя такими суевериями.
Между тем Саймону на глаза снова попалась эта птичка. Ему казалось, что она преследовала его всё это время, но заставил себя не обращать внимания.
«И правда, это же просто пташка! – говорил про себя Саймон. – Видимо Питер так напугал меня, что теперь чувствую опасность везде. Даже в том, что этот дрозд второй раз появился у меня на глазах».
А птичка между тем снова торопливо отвернула свою головку назад, и так же быстро уставила тёмные глазки на Саймона.
Позже Саймон совсем забыл о ней. Он приехал в библиотеку, как всегда застал дедушку в кресле и отдал ему купленные продукты. На удивление, «гостей» было намного меньше, чем обычно.
– Саймон, почему ты так долго? – спросил дедушка Рональд, по обыкновению не отрываясь от книги.
– Я долго выбирал продукты, – сказал Саймон невнятно: стоит заметить, врать он совсем не умел. Его смущение и замятая фраза произвели особенное впечатление на дедушку, что он оторвался от чтения и бросил на него сердитый взгляд, который заставил Саймона вздрогнуть.
– Вижу же, что врёшь, – отрезал он. – Признавайся честно, где ты был?
Деваться было некуда: пришлось сознаваться.
– Я наткнулся на компанию Питера Мэдисона, – скороговоркой произнёс Саймон и закрыл глаза, точно прячась таким образом от дедушкиного гнева.
– Питера Мэдисона! – вскричал он, с грохотом обрушив книгу на стол. – Я же велел тебе не связываться с ними!
– Но я не мог по-другому… – начал оправдываться Саймон. – Они хотели загубить сад, где росли они. Питер с друзьями прятались за углом, и я услышал их разговор. Я должен был помешать…
– Так ты ещё и сам вмешался! – сердился дедушка, вставая с кресла.
– Но я… – начал мальчик. Он хотел рассказать историю про игру с угадыванием числа и про неожиданную удачу.
– Но ты же дал обещание! – закончил за него дедушка Рональд. – Ты не оставляешь мне выбора.
«Что ты собираешься сделать, дедушка?» – хотел спросить Саймон, но слова не слетали с его языка.
– Мне придётся посадить тебя на домашний арест за то, что ты не держишь своё слово, – ответил дедушка, будто бы прочитав его мысли.
– Но ведь… – Саймон снова попытался вставить слово о спасении сада и убедить дедушку, что Питер им не грозит.
– Месяц.
На этом разговор был кончен. Саймон был расстроен, в особенности тем, что его рассказ дедушка даже не пожелал слушать. Теперь ещё и на улице нельзя показываться целый месяц. На глаза наворачивались слёзы, но он старался сдержать их.
В таком настроении мальчик ушёл наверх к себе в комнату.
Глава 2 Два незнакомца
Мальчик сел на кровать и стал медленно окидывать взглядом полупустую комнату. Ничто не могло его сейчас занять. Саймон посмотрел на пошатывающуюся табуретку с короткими ножками, которую давно уже собирался починить, но ему и сейчас было не до неё; на свои старые и забытые наброски рисунков, оставшиеся здесь ещё с прошлого года; на три тома дедушкиных книг, сложенных на письменном столе.
Вздохнув, Саймон решил подойти к маленькому круглому окну, почти на треть заслонённому зарослями девичьего винограда, но через которое он всё же смог увидеть детей, весело играющих в саду перед соседним домом рядом с большим деревом. Саймон не мог угадать их игру: они то бегали, то залезали на дерево, то смеялись, то прыгали, то вертелись вокруг себя, – всё это было для Саймона недосягаемым, но таким тёплым, что невольно заставило улыбнуться.
Но и соседские дети ненадолго смогли занять его. Мальчик отошёл от окна и кинул взгляд на кучку мятых листков – его тщетные попытки писательства.
«Может, попробовать ещё?» – думал он, усаживаясь за стол. Ему почудилось, словно к нему пришло вдохновение, и сейчас самое время снова попытаться начать свою книгу – нужно только собраться с мыслями.
«Правильно, что ещё делать целый месяц дома? – размышлял он. – Но что писать?»
Все представления его были мутными, неясными, никак не удавалось представить себе хоть одну чёткую картинку – сплошной беспросветный туман. Мальчик успел окончательно расстроится и думал, что сама судьба мешает ему осуществить мечту, точно говоря ему: «Не сейчас». И так каждый раз.
Почти полчаса Саймон просидел за столом, не написав ни строчки, и только не переставая постукивал пальцами по деревянной поверхности стола и щёлкая ручкой. Саймон упорно пытался воссоздать в мыслях хотя бы общие, едва уловимые намётки сюжета, отчего голова у него просто ходила кругом, а измученная от бесконечного щёлканья авторучка буквально валилась из рук.
Пальцы его стали стучать более вяло, а вскоре перестали совсем. Это были действительно долгие и мучительные раздумья, что, пожалуй, теперь Саймону лучше не собраться с мыслями, а отдохнуть от них.
Для него лучшим отдыхом от навязчивых мыслей было наблюдение за посетителями, выбирающими книги. Ничего более занимательного сейчас он придумать не мог.
Мальчик вышел на балкон лестницы, который находился почти у самых дверей его комнаты, опёрся рукой на перила и стал наблюдать.
Уже знакомая ему Луиза Браун с жадностью копалась в книгах, полностью погруженная в своё дело, что её, наверное, не смогло бы отвлечь ничто, даже если около неё с грохотом свалился бы книжный шкаф. На этот раз она была одета совершенно по-другому: на ней были брюки ярко-жёлтого цвета, не сочетающиеся с её длинной нежно-голубой туникой, а в руках женщина держала крошечную блестящую сумочку, величиной не больше кармана. Её приход показался Саймону несколько странным, ведь буквально вчера она брала из библиотеки огромный сборник рассказов, который Луиза просто не смогла бы прочитать за один день.
Пожилая женщина вертела в руках тоненькую книжку по уходу за садовыми растениями. В её довольно большой сумке (особенно в сравнении с сумкой Луизы) сидел крохотный рыжий котёнок и радостно теребил бахрому на кофте своей хозяйки. Посмотрев на выбранную ею книгу, Саймон подумал, что это, может быть, та самая обладательница сада с пионами. Во всяком случае, ему хотелось так думать, и мальчик снова представил себе их нежно-лимонный цвет, волшебный запах и вновь ощутил невольный трепет.
Мальчик отвлёкся от своих размышлений, когда увидел дедушку среди посетителей, а не в кресле, как бывало обычно. Сейчас он бегал глазами по названиям книг, а рядом с ним стояла девочка лет семи. Вероятно, дедушка искал книгу для неё, а девочка в это время со скучающим видом рассматривала кончик своей туфельки. Иногда дедушка Рональд с опаской поглядывал на Луизу Браун во избежание долгого разговора «о том, о сём», который она всегда затевала, но, к его облегчению, та была слишком увлечена своим занятием.
Полный краснощёкий мужчина упорно пытался достать книгу с верхней полки шкафа, до которой не дотягивался даже кончиком пальца. Мальчику стало жаль беднягу, он уже хотел спуститься вниз и помочь, но его взгляд остановился на двух вошедших незнакомцах, которые в ту же минуту спрятались в углу за шкафом.
Это были два юноши, на вид обоим было лет девятнадцать. У одного из них были прямые чёрные волосы, забранные в хвост и доходившие ему до локтя. Глаза его были очень тёмными, а лицо, напротив, бледное и с приятными утончёнными чертами. Рубашка была пыльно-синего выцветшего оттенка из какой-то странной ткани, которую раньше Саймону видеть не доводилось; коричневатая накидка из того же материала, отдалённо напоминающая жилет, которая была перетянута широким кожаным поясом. На ногах были высокие сапоги почти до самого колена. На длинном шнурке висел у него на шее кулон, больше напоминающий старые карманные часы, а через плечо перекинуто сразу две сумки: одна совсем большая и набитая почти до отказа, а другая очень маленькая, явно предназначавшаяся для хранения чего-нибудь ценного и хрупкого.
Другой незнакомец был повыше, с рыжими волосами, достававшими ему до плеч. Глаза у него были ясно-голубыми, около рта обозначились две неглубокие ямочки. Одежда была почти такая же, как и у первого, только имела более тёплые, больше зелёные цвета, и он не носил накидки, а сапоги были в половину короче. На шее висел точно такой же медальон, и точно так же он нёс две сумки – большую и маленькую.
Оба они выглядели, точно попали не в ту эпоху. Саймон пытался найти этому объяснение и решил, что они пришли из какого-нибудь театра или со съёмок кино.
Однако было непохоже, чтобы незнакомцы пришли сюда выбирать книги. Они обменивались короткими фразами, но очень тихо, так, что мальчик не мог их услышать. Саймон с любопытством стал наблюдать и ждать, предполагая, что они здесь от кого-то скрываются.
А те продолжали переговариваться, иногда осторожно оглядываясь по сторонам. Неожиданно черноволосый бросил на Саймона быстрый взгляд, после чего второй тоже обернулся, что немало напугало мальчика.
Тут Саймон решил, что, наверное, сошёл с ума. На его глазах рыжеволосый просто исчез, а другой в это время вспорхнул крошечным мотыльком, что заметить его было невозможно.
Мотылька Саймон тут же упустил из виду, а вот невидимая тень выдала себя тем, что юноша опрокинул небольшой стул, стоявший рядом с Луизой Браун, но та была слишком увлечена, чтобы это заметить. Мальчик замер от удивления и страха; сейчас он был сосредоточен на малейшем шорохе, чтобы ни в коем случае не упустить невидимого незнакомца. Тот, казалось, направлялся прямиком на лестницу, где стоял Саймон.
Мальчика охватила паника, нужно было скорее приходить в себя и бежать. Растерявшись, он скорее метнулся к себе в комнату, запер дверь и подпёр её собою для надёжности. А незнакомцы уже начали пытаться войти! Но они не били кулаками по двери, не кричали и не ломились: они спокойно, как будто даже вежливо, постучали, не сказав при этом ни слова, а когда поняли, что им не откроют, черноволосый превратился в маленькую букашку и проскочил под дверь.
Перед Саймоном неожиданно, точно выросший из-под земли, возник юноша, а сам мальчик быстро отскочил в угол и схватился за табуретку, на случай, если тот станет нападать (ему непременно казалось, что он вот-вот достанет из-за пояса какой-нибудь меч или кинжал). Но незнакомец посмотрел на мальчика сверкающими глазами, слегка улыбнувшись при этом.
– Не нужно быть таким пугливым, – сказал он тихим и мягким голосом.
Он ещё раз кинул взгляд на Саймона и направился к двери, чтобы впустить своего друга. Тот вошёл. Во всех их движениях чувствовались непринуждённость и спокойствие, точно всё происходящее было им не впервой.
