– Кто вы? – спросил Саймон, ещё крепче вцепившись в ножку табуретки.
Тут рыжеволосый внезапно рассмеялся таким звонким, но негромким смехом (вероятно, чтобы их никто не услышал) и повернулся к другому.
– И почему они все так пугаются? – спрашивал он. – Неужели мы с тобой такие страшные?
Второй с улыбкой покосился на друга:
– А ты хоть раз мог бы не смеяться над этим?
Рыжеволосый мгновенно примолк, и оба обратили взгляд на Саймона, вооружённого табуреткой. Но мальчик держался как раз за сломанную ножку, и сто раз мысленно обругал себя, что не починил эту табуретку раньше, потому что сейчас она с грохотом рухнула на пол, так, что в руке мальчика осталась только одна коротенькая ножка.
– Оставь её, – сказал черноволосый. – Мы не собираемся ничего с тобой делать.
Саймон осторожно положил на пол то, что осталось от его «оружия», не сводя глаз с незнакомцев.
– Меня зовут Эманэ, – продолжал тот. – А это Деккельти, – он указал на рыжего, который в это время со смехом косился на табуретку.
– Я… – произнёс Саймон и тут же запнулся. Его озадачили имена загадочных гостей, которые с каждым их новым словом становились для него всё более загадочными. – Я Саймон.
– Хорошо, Саймон, – говорил Эманэ. – Думаю, ты уже заметил ниши… м… особенности.
Тут Саймона мгновенно осенило. Он приподнялся на носочки, глаза его загорелись, и он так глубоко вдохнул, что даже страх отошёл на второй план, уступив место любопытству.
– Постойте, – начал он, – Тот дрозд на дереве, которого я видел, возвращаясь с рынка… Это были вы!
– Да, мы, – коротко ответил Эманэ. – Собственно, поэтому мы и пришли сюда. Извини, если напугали.
«Ещё как!», – подумал Саймон, но не стал озвучивать своих мыслей. Ему было стыдно показаться перед ними совершенным трусом, хотя после ситуации с табуреткой терять было бы уже нечего.
– Так вот, как ты и сам заметил, я могу перевоплотиться в любых зверей, птиц, насекомых и прочих созданий, – говорил Эманэ. – А Деккельти становится невидимым. Не хочешь ли ты рассказать нам чего-нибудь о себе?
– Я не совсем понимаю, к чему вы клоните, – в недоумении ответил мальчик. – У меня ничего такого нет.
– А как тогда, позволь спросить, ты сумел отгадать то число? Семьсот двадцать девять, если я не ошибаюсь? – вступил в разговор Деккельти, даже не глядя на Саймона, а только рассеянно оглядывая комнату.
– Так вы об этом, – облегчённо вздохнул мальчик. – Я и сам не знаю, ведь эта была лишь случайность.
– Случайности такими не бывают, – возразил Эманэ. – Тут же всё очевидно, ты идёшь с нами.
– Иду? Куда? То есть, я хотел сказать, что никуда я с вами не пойду! – испугался мальчик, в голове которого сражу же стали рисоваться пугающие картины, сменявшиеся одна за другой, отчего он ещё больше стал опасаться этих двоих.
– Ты знаешь что-нибудь об Эвени Лумм? – спросил черноволосый.
– Эманэ, откуда? – умоляющим тоном, в котором явно прослеживалась усмешка, спросил Деккельти и развёл руками.
– Эвени Лумм – это место, где живут люди с магическими силами, – объяснял Эманэ, проигнорировав Деккельти. – Наша с Деккельти работа заключается в том, чтобы каждый год в начале лета искать в этом мире людей вроде тебя.
– Да с чего вы взяли, что я обладаю этими сверхъестественными силами? – спрашивал Саймон, которому становилось даже смешно.
– Мы тебе уже объясняли, – сказали они одновременно и переглянулись.
– Нельзя было с такой точностью просто отгадать то число, – продолжил Деккельти, подмигнув.
– Но я отгадал, – ответил мальчик. – Это ещё не повод считать меня сверхсильным.
Неожиданно Саймон осознал, что если всё, о чём они говорят, правда, то перед ним открылась удивительнейшая возможность. Ведь он всегда мечтал о подобном, но читал об этом лишь в книжках, а когда мечта сама просится в руки, он почему-то боится. Он даже не до конца верил тому, что сейчас всё это происходит на самом деле.
– А, впрочем, вы правы… – закончил он, испустив тяжёлый вздох и закусив губу, потому что ему было трудно обманывать.
«Но ведь они сами не захотели меня услышать, – оправдывал он себя в мыслях. – В конце концов я просто чувствую, что должен пойти за ними».
Внезапно послышались шаги на лестнице, которые можно было легко уловить из-за жуткого скрипа ступеней. Шаги направлялись в комнату Саймона.
– Это дедушка Рональд! – с испугом воскликнул мальчик. В это мгновение на месте Эманэ вновь вспорхнул крошечный мотылёк, а Деккельти попросту растворился. Саймон вздрогнул, потому что не мог привыкнуть к их, как они сказали, «особенностям». А в это время дедушка с не менее жутким скрипом открыл дверь и подозрительно обвёл глазами всю комнату, остановившись взглядом на мальчике.
– С кем это ты разговариваешь? – спросил он строго, нахмурив густые брови.
– Ни с кем, – машинально ответил тот.
– Но ведь я слышал голоса.
– То есть, я говорю сам с собой, – попытался выкрутиться Саймон, который понимал, в каком нелепом положении сейчас находится.
– Ну тогда извини, что потревожил, – произнёс дедушка, немного смягчившись. Он медленно вышел из комнаты, ещё раз настороженно обернувшись, и спустился обратно вниз.
После того, как дедушка преодолел последнюю ступеньку лестницы и шаги окончательно стихли, Деккельти и Эманэ снова вернулись к своему естественному облику и с этого момента говорили только шёпотом.
– Ты должен пойти с нами! – сказал Эманэ.
– Расскажите мне об Эвени Лумм, я хочу знать всё! – ответил Саймон, который уже серьёзно собирался идти за двумя незнакомцами, даже не смотря на домашний арест.
– Всего знать невозможно, – засмеялся Деккельти. – Мы можем только набросать тебе что-нибудь в общих чертах, но у тебя всё равно останется довольно смутное представление. Если хочешь что-то узнать, нужно увидеть самому.
– Всё равно расскажите, – требовал Саймон.
– Ну хорошо, – произнёс Эманэ, скрестив на руках длинные пальцы и глубоко вдохнув, приготовляясь к рассказу, который, наверное, знал уже наизусть.
– Дело в том, – наконец, начал он. – Что многим дан магический дар, таких людей мы называем эвеллимами. Все эти названия, а они тебя бесспорно интересуют, даны нам на языке одного человека, о котором сейчас нет времени говорить, но, придёт время, и ты всё равно узнаешь о нём. Он назвал все реки, все горы, леса, королевства в Эвени Лумм и дал нам имена, которые олицетворяют нас. Однако значения этих слов известны лишь ему одному. Но не будем вдаваться в подробности этого дела, как я говорил, придёт время, и ты сам всё узнаешь.
Есть ещё одна вещь, которую эвеллимы хранят так же, как и своё имя. Это илмар, – тут он открыл свою маленькую сумку и достал оттуда небольшой пузырёк с водой, отливающей сиреневым светом, в которой рос цветок нежно-коралловой, почти белой азалии с перевязанным стеблем в том месте, где начиналось горлышко флакона, чтобы содержимое не расплескалось. – Это азалия – мой илмар. Она стоит в этой воде, потому что та может поддерживать её жизнь вечно и не даёт цветку увянуть. Илмар обладает целительной силой и может излечивать любые, даже самые тяжёлые раны и болезни, поэтому эвеллимы всегда носят его с собой. Однажды он спас мне жизнь: я был страшно ранен водяным червем, что не мог даже пошевелиться и дотянуться до моего флакона с илмаром. Но мне помог Деккельти, я до сих пор в большом долгу перед ним. Он достал мой пузырёк, вынул оттуда цветок и дал его мне. Все мои раны затянулись мгновенно. Впрочем, это длинная история. Ещё следует отметить, что в Эвени Лумм много и тех растений, которых здесь просто не существует, но илмарами они становиться не могут. Об этом довольно.
Сама жизнь в Эвени Лумм не похожа на сегодняшний мир здесь: у нас нет электричества, мы не строим небоскрёбов, машин, носим одежды из своих растений, поём свои песни на своих инструментах, едим свою еду из своих продуктов, – в общем, всё делаем по-своему. Пожалуй, главное, что можно сказать об Эвени Лумм – мы сами создаём себе мир.
– Я удовлетворил тебя ответом? – сказал Эманэ после продолжительного молчания. – Я бы рассказал тебе больше, если бы нас не поджимало время, ведь уже темно.
– Да, – произнёс Саймон еле слышно. Он думал о том, что будет в Эвени Лумм совершенно ненужным, что он не достоин другого имени, или его будут звать «обманщик», «лгун», «чужой» или вроде того. Им овладело отчаяние: он не знал, правильно ли поступает и как нужно было бы поступить в такой ситуации. Но Саймон хотел увидеть тот мир.
– А сейчас нам действительно пора идти, мы здесь и так задержались дольше, чем планировали, – поторапливал Деккельти. – У тебя, Саймон, ещё будет время всё узнать. Нужно уходить отсюда.
