Парни из Манчестера. Пригнись, я танцую
– Ты вчера не дал мне ответить, – серьезнеет она.
– Не хотел заставлять.
– Я не могу сказать, нравишься ты мне или нет, – Кэтрин упрямо игнорирует его реплику, – потому что у меня это так не работает. Я тебя совсем не знаю: мы виделись дважды, один раз в клинике, а во второй просто потанцевали.
– Слушай…
– Мы ни разу толком не говорили, – продолжает она. Словно речь заготовила. – Поэтому я и не ответила.
В душе ярко разгорается потухший было огонек надежды. Он снова не так считал ее реакцию, а ведь Кэтрин права, они друг друга не знают. Это ему хватило двух минут, чтобы понять, насколько она прекрасна, тем более что она выглядит, как ангел. Суровый, воинственный, но такими на самом деле ангелы и должны быть.
– Без проблем, – быстро откликается он, – спрашивай, что хочешь. Мы же вместе завтракаем? Давай поговорим.
Кэтрин захлопывает рот и краснеет. Видно, что не ждала ответа на свою речь.
– Это же не собеседование, – медленно произносит она.
– Я родился и вырос в Манчестере, Англия, – с готовностью начинает Том. – Мне тридцать один год, но это ты уже знаешь. Всю жизнь, сколько себя помню, любил тачки. Так что я с ними и работаю. Ну, около них. Вот у тебя есть машина?
– Не так быстро, – просит Кэтрин, – пожалуйста. Так, машина, значит. Я никак не могу ее выбрать, потому что ничего в них не понимаю. Езжу на «убере».
– Ужасно, – морщится Том. – Там работает кто попало, а навигатор вечно водит черт-те как.
– Зато нет проблемы с парковкой.
– А болтливые водители?
– Это худшее, – смеется Кэтрин. – Я слушаю все об их семьях, детях, иногда внуках.
– Тебе нужна своя машина.
– Знаю, – она на секунду прикрывает глаза, – но преподавателя немецкого выбрать и то проще.
Том замечает: она снова начинает расслабляться. Это вызывает в нем что-то вроде гордости и радости одновременно.
– Ты знаешь немецкий?
– Д-да, – Кэтрин кивает, – я учу его с детства, потому что брат часто включал «Раммштайн». И я тоже… люблю такую музыку.
Она покрывается очаровательным румянцем, и Том чувствует, как сердце пытается пробить грудную клетку, и без того потрепанную операцией. Дышать становится сложнее.
– Ничего себе, – восхищенно цокает он языком. – Сколько в тебе секретов.
– А что слушаешь ты?
– В основном наших, – он придвигает поближе к ней бокал вина, который оказывается перед ним, – мерсисайдеров. Старый рок-н-ролл, но и группы помоложе тоже вполне подходят. Но из немецких я только «Раммштайн» и знаю.
Если раньше у него и был шанс забыть сумасбродную искру в глазах доктора Ким, теперь он исчез навсегда. Какая же она яркая девчонка… Том боялся, что такой разговор, когда им только нужно узнать друг друга, выйдет натужным, а еще она сама сказала о собеседовании… Но нет.
Ей правда интересна его жизнь. Том рассказывает о работе, об изобретениях, как придумал «Джей-Фан», когда сидел на заднем сиденье по дороге в Лондон и вспоминал Джун, которая постоянно ныла, как ей скучно ездить к бабушке. Кэтрин не делает вида, а действительно слушает. Кто бы подумал: за строгим азиатским фасадом сидит маленькая оторва, которой только и дай, что потрясти хаером под немецкий рок.
Том пропадает в ее взгляде. Он совсем перестает дышать и больше всего боится, что их разговор закончится. И она снова наденет свою суровую докторскую маску, будет раздавать рекомендации, что ему есть и пить, а не делиться эмоциями и спрятанной внутри энергией.
Страх сбывается. Официант забирает у них пустые тарелки, и Кэтрин вдруг умолкает на полуслове, опуская взгляд.
– Том… – Она прикусывает губу и качает головой: – Прости.
– За что? – спрашивает он, но сердце уже хватает железная рука.
– Заставила тебя подумать… – Она шумно выдыхает и поднимает посерьезневший взгляд: – Мы ведь все еще не в тех отношениях.
– Я тебе нравлюсь? – спокойно повторяет вопрос он.
Если она хотя бы кивнет, Том перевернет весь Нью-Йорк, но решит эту проблему. К черту рак. К черту смерть. Пока Кэтрин будет смотреть на него так, как сегодня, он выживет даже с пулей в сердце.
Потому что иначе он уже не сможет почувствовать себя живым.
– Да, – грустно улыбается она, – и мне очень приятно твое внимание. Но пока ты не выздоровеешь…
– Все будет хорошо, – Том невольно тянется и накрывает ее руку, – обещаю.
Если понадобится, он сменит больницу. Это не так сложно, но Кэтрин не будет его врачом. Ее чертова профессиональная этика не встанет между ними.
– Я заплачу за наш завтрак, – произносит он, поднимаясь, – спасибо, что рассказала мне о себе.
– Ты же не сделаешь ничего… такого?
– Ничего, что может навредить, – кивает Том. – Кейт, разговор между нами не закончен, понимаешь?
– Это и пугает.
– Я же сказал, – он аккуратно приникает губами к ее руке, – все будет хорошо.
Глава 9. Зануда
Настоящая катастрофа.
Кэтрин готова разрыдаться, глядя на неумолимо ползущую стрелку часов. Она плохо понимает, как дожила до среды, помнит только непрекращающуюся тревогу, которая будит даже посреди ночи.
Она позвала Тома Гибсона поговорить за завтраком, потому что чувствовала: недомолвки между ними помешают работе. К тому же после того, как он ушел с той болью во взгляде, Кэтрин не могла оставить все как есть. Необходимо было что-то сделать, даже речь сама собой выстроилась в голове, и вот подарок судьбы – Том появляется на пороге кафе.
Но когда она поняла, что все же произнесла это проклятое «да», просто потому что это было единственной мыслью в голове, ее прошиб пот. А Том засиял, все для себя решил и почему-то начал повторять «все будет хорошо».
Третий день Кэтрин боится, что он откажется от лечения или просто не придет на прием. Она до сих пор не призналась Жасмин, а стоило бы. Но непрекращающаяся тревога не дает, поедая изнутри, подкидывая все новые варианты исхода событий. И ни один из них не приводит ни к чему хорошему.
Не нужно было признаваться. Но Том оказался таким… невозможно найти этому определение. Он по-настоящему интересовался ею. Даже узнав, что она любит немецкий рок, не поморщился и не назвал это детским увлечением, как когда-то сделал Брайан. Кэтрин не знала, что ее так легко купить – не деньгами, а искренним восторгом в глазах.
И как же он загорелся, когда начал рассказывать о своих изобретениях. Вместо неловкого и странноватого пациента перед Кэтрин сидел парень, влюбленный в то, что он делает. И так хотелось, чтобы это его чувство распространялось и на нее, хоть немного. Чтобы и ее зацепила эта сумасшедшая энергия.
– Пойдем на ланч? – Хейли останавливает ее в коридоре, оглядывает с тревогой. – У тебя что-то произошло.
– Прости?
– Наблюдаю за тобой с понедельника. Что-то случилось, – не спрашивает, а утверждает она.
Значит, маска, за которой она пытается спрятаться, не слишком эффективна. По крайней мере, Хейли заметила, а это уже о многом говорит.
– Ладно, – соглашается Кэтрин. – Пойдем, объясню. Я кое-куда влипла.
Стоит довериться хоть кому-нибудь – в конце концов, Хейли видела их вдвоем. Может, если рассказать ей о том, как облажалась, станет не так тревожно.
Они усаживаются за столик в кафе, но еда все еще не лезет в рот – через два часа Том должен прийти на прием.
– Помнишь пациента, с которым я танцевала в субботу?
– Такое не забывается, – довольно расплывается в улыбке Хейли. – Ты ему нравишься.
– И это моя проблема, – кивает Кэтрин. – Я завтракала с ним в воскресенье и наговорила лишнего.
– Как это завтракала? – удивленно выпучивает глаза Хейли. – Я думала, ты ушла к себе домой.
– Мы не спали, – быстро отвечает она. – Просто живем недалеко друг от друга и встретились в одном кафе. Я проверила документы – его дом в трех кварталах от меня.
– Так, – Хейли набирает на вилку горошек, – и ты ему сказала?..
– Что он мне тоже нравится.
– Разве соврала? Вроде между вами пробежала искра.
– Это не важно, – вздыхает Кэтрин. – Он же мой пациент.
– И что? Он молодой и вполне симпатичный, – беспечно отвечает Хейли. – Он же не паллиативный?
– Нет, – она мотает головой, – но я все еще его врач.
И у него сложная ситуация. Третья стадия, отсутствие селезенки – вот на чем стоит сконцентрироваться, а не на его горящих глазах.
– Так, – кивает та. – Теперь он ждет от тебя продолжения?
– Хуже. Он пообещал, что все решит.
– Как именно?
– Не знаю, – с тяжелым сердцем отвечает Кэтрин. – И меня это пугает. Он может придумать все что угодно.
– У тебя же есть его номер, – замечает Хейли. – Просто позвони.
– Поздно, через два часа у него прием.
– Не понимаю тебя. – Она спокойно накалывает на вилку кусочек курицы. – Если ты так боишься того, что он сделает, почему сразу не спросила?
– Сначала была в шоке. А потом подумала: как это будет выглядеть? Я даже говорила ему не делать ничего такого, а он просто улыбнулся, поцеловал мне руку и сказал, что все будет хорошо.
– Англичанин, – давится смехом Хейли. – Угораздило же тебя. Ладно, что самое худшее он может сделать?
– Отказаться от лечения.
– Если он так поступит, ты не пойдешь с ним на свидание. Это и скажи.
– Вот только шантажа в моей жизни не хватало.
– Именно его, – уверенно кивает Хейли.
Кэтрин начинает понимать, о чем та говорит: и действительно, почему это она жертва? Пока не обещала Тому ничего такого, и если он вздумает натворить глупостей, у нее есть козырь в рукаве и даже власть над ситуацией.
Точно, нужно намекнуть ему об этом на приеме. Или вообще сказать прямо – сам ведь заявил, что не понимает намеков.
Успокоившись, Кэтрин принимается за еду. Вот для чего людям нужны друзья: когда в собственной голове перестает работать логика, всегда можно получить сторонний взгляд на ситуацию. Здорово, что у нее есть Хейли.
– Спасибо, – улыбается Кэтрин, и та только кивает в ответ.
Вчера пришли результаты молекулярно-генетического исследования. То лечение, о котором она думала изначально, отлично подходит, так что можно начинать уже завтра. Жасмин тоже одобрила: они успели обсудить результаты анализов.
Поднимаясь к себе в кабинет, Кэтрин не может выбросить из головы его улыбку. Как бы еще убедить Тома, что помимо таблеток ему нужно исправить свой образ жизни? Выпивка в барах, курение и то, как он поморщился, когда принесли зеленый боул… Стоило бы помогать лечению, а не мешать ему.
Ровно в назначенное время она слышит стук в дверь: Том. В душе что-то расцветает, заставляя губы растягиваться в улыбке, а дыхание – учащаться. Кэтрин с трудом берет себя в руки: да, это самый сумасшедший из всех мужчин, что за ней ухаживали, – из всех троих. Да, он заполнил ее мысли своими сияющими глазами так, что невозможно выгнать. Но она все еще его лечащий врач.
– Входите.
– Доктор Ким, – на пороге появляется серьезный и даже как-то по-новому одетый Том, – добрый день.
Что это на нем, рубашка? Да, поверх футболки, но это точно меняет образ. И джинсы сменились на… черные. Но все еще джинсы.
Том проходит внутрь и опускается на стул напротив. Кэтрин пытается найти в его глазах ответ на все вопросы, которые мучали ее несколько дней, но он непроницаем.
– Как у вас дела? – с неожиданной вежливостью спрашивает он.
Во взгляде – ни тени того интереса, который он проявлял на выходных. Даже… обидно, что ли. Он передумал? С профессиональной точки зрения было бы неплохо, но Кэтрин почему-то все равно неприятно.
– Отлично, спасибо. Как у вас?
– Готов бороться, – спокойно кивает Том на бумаги перед ней, – как обещал.
– Да… пришли результаты анализов, и мы готовы начинать лечение. В вашем случае это таргетная терапия: препарат, который вы будете принимать, точечно атакует клетки опухоли и не дает им расти.
– Так.
– Я выпишу рецепт. – Кэтрин не удается собраться, хотя Том совершенно спокоен. – Вам нужно понимать: таргетная терапия менее травматична для организма, чем химиотерапия, но она также может повреждать здоровые клетки.
– Доктор Ким, – он чуть откидывается на спинку стула, – перед операцией мне тоже очень подробно объясняли каждую мелочь. Зачем вы это делаете? Я все равно не разбираюсь в медицине.
– Вам необходимо понимать, как проходит лечение. – Голос мгновенно становится механическим.
– Просто скажите, что нужно делать.
– Раз в день принимать препарат. – Если глубоко дышать, эмоции исчезнут сами собой. – Утром, за один-два часа до приема пищи.
– А в каком он виде?
– Простите? – Кэтрин, да соберись же ты! – Таблетки. Принимать по одной.
– Хорошо, – с готовностью кивает Том. – Что еще нужно делать?
– Из медикаментов – только препарат. Но…
– В смысле? – округляет он глаза. – Одна таблетка в день, и это все лечение?
– Да. Вы это не так представляли?
– Конечно. А как же иглы в руках, палата, красивый голубой халат?
– Начнем с таблетки в день, – вдруг улыбается Кэтрин. – Мы будем видеться раз в неделю и следить за вашим состоянием. Это очень важно: пожалуйста, если почувствуете, что вам стало хуже, любое изменение – позвоните в больницу. Нужно понимать, не становится ли препарат слишком токсичным. Помните, что у вас уже есть осложнения в виде операции на селезенке.
– Ее удаления, – поджимает губы Том.
– Да. – Она больше не может смотреть ему в глаза. – Также важен и ваш образ жизни.
– Вот где подвох, – в его голосе сквозит улыбка, – вместо длинного списка лекарств вы дадите книгу о том, что мне нельзя.
– Ничего особенного в нем нет. – Кэтрин и сама едва не смеется. – Вам не стоит употреблять алкоголь, а еще курить. Диету лучше держать сбалансированную: это уже не совсем в раке вопрос, больше в иммунитете.
– Доктор Ким? – зовет он.
Кэтрин поворачивается, сталкиваясь с сияющими глазами, которые преследуют ее с воскресенья. От Тома снова исходит тепло, как от солнышка: ласкового и очень милого.
– Мне приходить по средам? – уточняет он.
– Да, – кивает Кэтрин. – И нужно будет сдавать кровь, чтобы мы могли отследить изменения, которые происходят с вами.
– Хорошо, – соглашается он. – А у вас есть какие-то прогнозы?
– Отдаленных метастаз нет, – она опускает глаза на снимок, – этот тип рака поддается лечению таргетной терапией, и анализы это подтверждают. Думаю, мы с вами будем бороться, а результат покажет время.
– Как-то не слишком конкретно звучит.
– Нам рано говорить о прогнозах. – Кэтрин снова натыкается на его взгляд. – Нужно посмотреть, как будет проходить лечение.
– Ладно, – Том вдруг издает смешок, – я просто приму то, что вы говорите бороться, а не держаться, за хороший знак.
– Рецепт. – Чуть не забыла! – Возьмите рецепт, пожалуйста. Завтра утром можно принять первую таблетку. И будьте внимательны, у препарата есть ряд побочных эффектов. Если что-то почувствуете…
– Звоню сюда, – обещает он. – Ну, насколько я понимаю, на этом все?
– Вам также понадобится помощь психолога, – вспоминает Кэтрин. – При клинике есть ряд программ.
– Нет, – качает головой Том. – Я справлюсь. У меня свои методы.
– Не могу настаивать, но это важно для процесса лечения.
– Доктор Ким, все будет в порядке.
Он снова улыбается – как тогда, в кафе, в воскресенье… И у Кэтрин сжимается сердце.
Кажется, он решил прислушаться к ее словам – вернуться к тому, что они друг другу нравятся, после выздоровления. Это очень хорошо, и Кэтрин стоило бы не обижаться, а, наоборот, радоваться. У нее появился симпатичный поклонник, который будет бороться не только ради себя. Может, когда все закончится, он и правда позовет ее на свидание…
Даже если этого не произойдет, все равно польза от их симпатии очевидна – врач и пациент, объединенные больше, чем одной целью. Кэтрин чувствует, что они оба в начале длинной дороги. И если Том будет так же спокоен и собран, как сегодня, ее преодоление будет легче.
Когда за ним закрывается дверь, Кэтрин выдыхает задержавшийся в легких воздух. Ну и задачку ты придумал, Том Гибсон.
Глава 10. Тыковка
Закрыв за собой дверь, Том больше не может сдерживать мечтательную улыбку: как же она прекрасна. Кэтрин прямо идет врачебный халат, он словно превращает ее в мечту каждого подростка, который хоть раз видел Эстер Холл в сериале «Всегда и все». Но не стоит цепляться за эту мысль, пока из нее не вырос какой-нибудь странный фетиш.
Он отлепляется от двери и оглядывается: ему нужен кто-то местный. В коридоре Том замечает ту же медсестру, у которой на прошлой неделе спрашивал дорогу. В тот раз она его не укусила, несмотря на грозный вид, может, и сегодня прокатит.
– Мисс? – он преграждает ей путь, неловко разводя руки в стороны. – Мне страшно нужна ваша помощь.
– Да? – недовольно кривит губы она, поднимая взгляд.
– Где тут у вас главный? Не знаю, как это называется. Главный врач?
– Заведующая отделением, – едва не закатывает глаза та. – Но она занята. Если вам нужна консультация, стоит обратиться к вашему лечащему врачу.
– Видите ли, – Том пожимает плечами и широко улыбается, – мне действительно нужна консультация, но по поводу моего лечащего врача.
У медсестры странно округляются глаза, и она, застыв на пару секунд, все же кивает.
– Подождите здесь, пожалуйста, – отвечает изменившимся голосом.
Том делает шаг назад, наблюдая, как она шмыгает мимо него и исчезает за поворотом. Судя по всему, он с первого раза подобрал секретный пароль, который открывает нужные двери. Стоит запомнить.
Когда медсестра возвращается, в ее глазах все еще заметен страх. Том старается быть максимально дружелюбным, но от этого она только больше подается назад.
– Доктор Райт ждет вас, я провожу.
Пара поворотов в петляющих коридорах, и они оказываются перед дверью с нужной табличкой. «Заведующая онкологическим отделением, доктор Райт». Том не успевает даже оглянуться, как остается один. Кого, интересно, медсестра боится больше – его или ее?
Он стучит, но голос изнутри отвечает тут же. Конечно, как можно было забыть: его ждут.
Доктор Райт оказывается взрослой – сколько ей, около пятидесяти? – женщиной, кажется, родом откуда-то с Ближнего Востока. По крайней мере, смуглая кожа и раскосые глаза выдают в ней далеко не обычную американку. Она поднимает на него внимательный взгляд поверх поблескивающих очков:
– Мне сказали, вы хотели пообщаться, мистер…
– Гибсон. – Он решительно делает шаг в логово льва. – Том Гибсон.
Его сверкающими линзами не напугаешь: с Леоном жил. Тот очками выражает весь спектр эмоций.
– Садитесь, – предлагает доктор Райт и продолжает, только когда он опускается на стул напротив. – Мистер Гибсон, давайте сразу проясним ситуацию: мне стоит сейчас пригласить юриста?
А это еще зачем? Том перебирает в голове случаи, когда нужен юрист… Точно. Она решила, что он пришел жаловаться на Кэтрин. Как будто кто-то в мире способен жаловаться на этого ангела.
– Нет, – улыбается он. – Полагаю, разговор можно провести только между нами.
Вот почему медсестра так перепугалась. Система здравоохранения и иски, он же читал. Просто не обратил внимания.
– Тогда с каким вопросом вы пришли? – Еще один грозный проблеск очков.
– Все очень просто, – Том вскидывает руки в примирительном жесте. – Мне нужно сменить лечащего врача.
– Извините?
– Сменить. Я не буду капризничать, вы можете назначить любого. Но не Кэ… Не доктора Ким.
– Расскажите, пожалуйста, что произошло.
– Да ничего такого, – морщится Том. – Все прекрасно, просто нужно сменить врача.
– Вас не устроило назначенное лечение?
– Оно отличное. Очень… продуманное и, уверен, лучшее из того, что доступно в медицине. – Он же не может сказать прямо. – И рекомендации по питанию я принял, все будет отлично.
– Вас не устроило взаимодействие с доктором Ким?
– Она великолепный врач! Но мне нужен другой. Вы можете… просто дать мне кого-нибудь еще?
Доктор Райт опускает очки на кончик носа и устремляет на него грозный взгляд. Но не на того напала: выдрессированный братьями Том остается на месте и не собирается менять свое решение.
– Это не магазин, мистер Гибсон.
– Да что вы, – вырывается у него. – Я видел, во сколько мне обошелся один только диагноз. Даже с учетом великолепной, божественной страховки моя зарплата собирается неплохо так уходить на обеспечение вашей клиники.
На самом деле у страховой будет припадок, но этот аргумент Том решает оставить – на них как-то насрать. И про зарплату он немного привирает, но сейчас нужны все доводы.
– И вот этот препарат, – он помахивает рецептом от Кэтрин, – во сколько мне обойдется? Тысячи две? Три? Нет, доктор Райт, мы с вами в магазине. И все, чего я прошу, – это сменить мне врача.
Будь он дома, лечение не стоило бы ему ничего, хоть и было бы намного хуже… Все равно. В этот момент Тому и правда хочется уехать в Манчестер – там хотя бы не будет бешеных счетов за каждый раз, когда он чихнул на парковке клиники.
– Я в любом случае не могу сделать это без объяснений, – чеканит доктор Райт.
Им с Леоном нужно познакомиться. Том просто посмотрел бы, кто кого задушит взглядом, но ставил бы все равно на брата.
– Неужели это так сложно? – уточняет он.
– Мистер Гибсон, – она вдруг смягчается, – я и сама большая поклонница вашего таланта. «Джей-Фан» – прекрасное изобретение. Но в вопросах медицины вам стоит доверить решение мне. Я сама назначила доктора Ким, зная, что она будет лучшим врачом для вас.
– Мне нужен не лучший, – отвечает Том, – а любой другой.
– Как минимум мне придется объяснить наше совместное решение ей, – напоминает доктор Райт. – И если у вас есть какие-то жалобы или даже недопонимания…
– Послушайте. – Он начинает уставать от этой бессмысленной борьбы. Может, честность ее убедит? Черт с ней, с конспирацией, все равно об их отношениях узнают. – Доктор Ким отказывается идти со мной на свидание, потому что она – мой лечащий врач.
Брови доктора Райт начинают ползти вверх.
– Я не собираюсь заставлять ее нарушать правила больницы, – продолжает Том. – И если вы не сможете мне помочь, придется сменить клинику. Но доктор Ким не будет моим лечащим врачом. Назначить мне нового врача кажется лучшим выходом – если я уйду в другую больницу, это может ее обидеть.
– Мистер Гибсон… – аккуратно начинает доктор Райт, подбирая слова. – К сожалению, в нашем отделении так нередко происходит. Ваше отношение…
– Я все уже слышал, – перебивает он, – от доктора Ким. Я ей сказал и вам повторю: нет, это не попытки соблазнить свой рак.
– Вы уверены? – Она снова принимает деловой вид.
– Да.
Доктор Райт замолкает на минуту, и Том тоже не произносит ни слова – кажется, она обдумывает его просьбу.
– Мне в любом случае нужно время все взвесить, – наконец произносит она. – Поэтому я позвоню вам завтра. Сообщу решение.
– Хорошо! – он невольно улыбается и тут же поднимается со стула. – В таком случае я жду звонка и больше вас не задерживаю. Всего доброго, доктор Райт.
По глазам видно: она почти согласна. Ай да Том, пообещал решить вопрос – и вот. Один разговор с начальницей Кэтрин, и их отношения уже вовсе не так далеки, как казалось.
Он заходит в аптеку неподалеку от клиники с рецептом и едва не давится кашлем, глядя на стоимость этой небольшой баночки, которая не сильно меньше суммы, хранящейся у него на счету. Таблеток там… ну, едва дно покрывают. А стоят как половина простенькой машины. Ладно, это будет проблема его страховой.
До офиса он доезжает быстро – пробка на трассе Гудзон Ривер рассосалась, так что уже к половине третьего Том паркуется на своем месте и поднимается на пятнадцатый этаж. Стоит лифту открыться, как рабочая атмосфера поглощает, мгновенно заставляя собраться. Пайпер несется от Рамона в кабинет Гэри, едва не сбивая Тома с ног, но его тут же хватает под локоть Женевьев Хансон, которая вот уже два года бесит всех своим пониманием маркетинга.
– Ты видел показатели у «Про-Спейса» на северо-западе? – наклоняется она прямо к его лицу и щекочет каштановыми волосами. – Мне кажется, это Канада.
– Можешь озвучить полную мысль? – просит Том. – Я ничего не понял.
– У нас на северо-западе растет брендовая узнаваемость, – повторяет Женевьев. – И больше всех популярен «Про-Спейс». Мне кажется, это за счет Канады.
– Я думал, это продажи растут за счет нее, – задумывается он, – а узнаваемость точно идет по регионам.
Женевьев провожает его к кабинету, и Том даже не сильно бесится от ее присутствия, хоть она и держится слишком близко. И это в то время, когда у него почти есть девушка.
У самой двери ему наконец удается от нее избавиться, отправив к Рамону за статистикой продаж: если хочется сделать дополнительный дизайн для нового рынка, нужно сначала обложиться цифрами по самую макушку. Они на этом уже обжигались.