Приют «Парадиз»

2

Год 2119, 3 августа.

Тучек уже минут десять лежал в специальном ложе индуктора воспоминаний. Он пытался думать о чём-то отвлечённом, но мысли сами невольно возвращались к тому, ради чего он здесь находился. Он уже много раз проходил эту процедуру, но всякий раз возвращался к вопросу: «А правильно ли я сделал?» Был ли он ещё тем же самым человеком, что и раньше или стал уже совершенно иным? Ответ, казалось, был где-то рядом, но всё время ускользал от него. Что-то пронзительно щемящее звало его туда, назад в то время, когда он был безмерно счастлив, а с другой стороны, что-то рациональное холодное крепко держало его здесь и сейчас. Возможно, это была зрелость, пришедшая с возрастом, но Тучеку почему-то иногда казалось, как будто он прикован к дереву и никакие силы не могут его оторвать от могучего ствола. А дерево всё сильнее опутывает его ветвями, покрывает корой, и он уже совсем обессиленный и почти одеревеневший теряет самого себя и вместе с собой, – тот маленький огонёк, который ещё теплится внутри.

Крис посмотрел на белый матовый потолок, пытаясь отыскать на нём хоть какой-нибудь изъян, но тщетно – потолок был безупречен. Тогда он почему-то вдруг вспомнил школьный выпускной вечер, Тома, Викторию и улыбнулся. С тех пор прошло двадцать лет. Двадцать долгих лет, за которые много чего произошло. Ему вдруг страстно захотелось увидеть своих друзей, ведь они не встречались уже довольно давно. Профессор Босковиц задумчиво возился перед пультом управления, искоса поглядывая на монитор.

– Сейчас, сейчас… – Босковиц посмотрел на табло с часами. – Мы сегодня с вами припозднились. Ещё буквально пара минут, и начнём.

– Ничего страшного, я всё равно раньше не успел бы, весь день был занят. Скажите профессор, а преступников такой же процедуре подвергают? – спросил Тучек, который уже начал скучать.

– В общем и целом – да. Индуктор воспоминаний позволяет очистить некоторые участки человеческой памяти от нежелательных воспоминаний. Человек тем самым ни в коем случае не теряет свои личностные характеристики, но при этом перестаёт страдать, забывая о всём плохом, – профессор оседлал любимого конька.

– А если преступник совсем и не страдал из-за того, что он совершал?

– Тогда перестают страдать другие, ну вы же понимаете, – философски ответил профессор.

– Я слышал, что иногда воспоминания возвращаются к человеку, прошедшему процедуру. Так может быть, воспоминания не стираются, а просто блокируются. Тогда возможно существует механизм снятия такой блокировки, – Тучек продолжал допытываться.

– По статистике элиминация воспоминаний достигает девяноста восьми процентов. Поверьте, это очень высокий процент, но иногда происходит какой-то сбой и тогда возможен феномен отката, – Босковиц оторвался от монитора. – Мы с коллегами до сих пор не пришли к единому мнению по поводу таких случаев, но… по крайней мере, существует теория, что воспоминания или их часть каким-то образом копируются и хранятся в другой части головного мозга, нормально не предназначенной для этого. А вот в какой? На этот вопрос, к сожалению, ответа пока нет. Но у нас-то с вами другая задача… – профессор вопросительно посмотрел на пациента, что он делал уже не раз.

Крис понял, что Босковиц как будто ждёт от него очередного подтверждения выбранного курса лечения.

– Профессор, мы много раз об этом говорили. Я не могу. Просто не могу… и не хочу забыть её, – ответил Тучек.

– Хорошо, хорошо! Я просто хотел убедиться, что мы всё делаем правильно. Итак, ещё раз напомню вам суть наших с вами экспериментов. В вашем случае мы имеем возрастную регрессию, то есть состояние, когда вы переживаете, некоторые события из прошлого, как будто это происходит сейчас. Мы стараемся изменить синаптические связи нейронов таким образом, чтобы ваш мозг перестал воспринимать некоторые воспоминания, как опасность, активируя тем самым нервную и гормональную системы. Таким образом, вы всё помните, но вы больше не подвергаетесь эмоциональному срыву. Более того, вы сами можете контролировать приоритет для воспоминаний. Приятные воспоминания остаются, так сказать, в ближней памяти, а неприятные помещаются глубоко в дальние ячейки памяти. Так… кстати, вы принимаете психотранквилизатор, который я вам прописал? И как ваше самочувствие сейчас? – Профессор опять посмотрел на монитор. – Мы с вами не виделись… ага, вот – полгода.

– Да принимаю. Самочувствие в целом нормальное. Тот сон мне больше не снится, но есть ощущение какой-то пустоты что ли, апатии.

– Ну, друг мой! Вспомните себя, когда вы в первый раз пришли ко мне пять лет назад. На вас невозможно было смотреть: совершенно измождённый физически и морально. И посмотрите сейчас? Одно дело стереть воспоминания, а другое поддерживать их в том состоянии, о котором я только что говорил, – Босковиц с укоризной посмотрел на Тучека.

– Я всё понимаю, профессор. Вы, безусловно, проделали колоссальную работу, и я благодарен вам за это.

– Ну что вы! Без вашего терпения и самообладания у нас бы ничего не получилось, – профессор, кажется, закончил приготовления. – Ну что же! Приступим?

– Я готов, – как обычно ответил Крис и закрыл глаза…

Год 2107, 16 декабря.

Пятница – день, кому-то сулящий отдых от опостылевшей работы, а кому-то дающий шанс, тот самый шанс, который никак упустить нельзя. Деловая встреча с потенциальным заказчиком прошла успешно. Переговорная комната отеля «Алкиной» служила для этой цели как нельзя лучше. Крис Тучек, стажёр одного из таблоидов, вышел из переговорной с чувством полного удовлетворения. Это было его первое серьёзное поручение, и справился он с ним блестяще (по крайней мере, так ему самому казалось). Ему вдруг захотелось глотнуть свежего воздуха, а заодно и похвалиться перед боссом. Он почему-то сразу подумал о крыше отеля и направился к скоростному лифту, по пути связавшись с редакцией. Голос Ронинсона, на удивление был не слишком довольным: «Тучек, какого дьявола ты там наплёл? – В смысле? – В прямом смысле! Зачем ты сказал, что мы тщательно во всём разберёмся? Нам нужен материал-сенсация, а не расследование. – Так разве детектив не должен заниматься расследованием подобных случаев? – К счастью ты не детектив, а стажёр и чем тебе заниматься, решаю я! Ты не понимаешь, киноиндустрия – это осиное гнездо. – Но заказчик готов прилично заплатить. – Вот только по этой причине ты до сих пор работаешь на меня. Ладно, ты это заварил, тебе и разгребать. Жду результатов».

Тучек, однако, воспринял слова редактора, как некий сигнал к действию. Теперь ему предстояло заняться ещё и первым в его жизни расследованием скандала в одной кинокомпании. Ходили слухи, что роль в их последнем фильме, вместо звезды экрана, скоропостижно скончавшейся, сыграл двойник-андроид. Но информация об этом просочилась только после съёмок фильма. Подозрения усилились, когда выяснилось, что всё время съёмок дива была не доступна, как и её агенты. Остальные актёры, связанные контрактами, упорно отнекивались, а кинокомпания наотрез всё отрицала. Это дело было окутано сплошной пеленой интриг и тайн, которые теперь предстояло распутывать Тучеку. Заказчиком выступила гильдия киноактёров, которые видели угрозу для себя в такой практике, поскольку сам фильм имел оглушительный успех. Зрительский ажиотаж, как раз и подогретый слухами, был скорее результатом некоего любопытства. Многие зрители, равно как и актёры на самом деле были не в восторге тем, что теперь им предстоит наслаждаться игрой андроидов, а не людей.

Народу в лифте было немало, но по мере приближения его к верхним этажам, в кабине никого не осталось, и на крышу Тучек вышел в гордом одиночестве. Снаружи шёл снег, редкий, но пушистый. Тучек втиснулся в куртку и сразу увидел её, в конце площадки у ограждения крыши. Она стояла в накинутом на плечи белом полупальто, подняв ладони кверху и запрокинув голову назад. Её длинные белокурые волосы струились по плечам и ниспадали на спину. Крис сделал несколько робких шагов и остановился несколько позади, боясь её потревожить. Он представил её закрытые глаза, счастливую улыбку, и она показалась ему ангелом. Молодой человек был так впечатлён девушкой, что даже сердце его забилось чаще, и тут он понял, что нестерпимо хочет увидеть её лицо. Осторожно, словно охотник, он обошёл её по дуге и встал сбоку. Её глаза действительно были закрыты, и с этой стороны она выглядела ещё прекрасней. Так продолжалось, наверное, пару минут, пока она, видимо почувствовав присутствие кого-то ещё, не открыла глаза. Она повернула голову в сторону Тучека и улыбнулась. Её улыбка была совершенно искренней, даже немного наивной, а на ресницах лежали снежинки. Серые глаза с любопытством уставились на молодого человека, как будто что-то хотели спросить. Крис ещё пять минут назад весь такой уверенный в себе, сейчас стоял в полной растерянности.

– Я люблю сюда приходить, особенно в такую погоду, – произнесла девушка.

Погода действительно была не плохая, хотя и прохладная. Но здесь на крыше всё воспринималась по-другому, нежели внизу. Нижние ярусы города искусственно кондиционировались, и снег таял, не успев долететь донизу. Здесь же всё было покрыто тонким белым одеялом снега, который манил своей девственной чистотой, и который хотелось потрогать. Она взяла пригоршню снега в руку и подбросила его вверх. Снежинки рассыпались, и, покружившись в хороводе, стали медленно опускаться. Они вплетались в её волосы, словно бриллианты, и прилипали к ресницам, превращая девушку в сказочного персонажа. Это было настоящее волшебство.

Тучек нелепо покрутил рукой, изобразив непонятный ему самому жест. У него пересохло в горле, он сглотнул и тут же закашлялся.

– Ивона, – представилась девушка и протянула влажную от снега руку.

– Хм, хм… – молодой человек пожал руку. – Тучек я… Крис Тучек…

Девушка засмеялась звонким смехом, и Тучек понял, что серьёзно влип. Возникшее чувство было настолько сильным и непонятным до беспокойства, что парень продолжал стоять, словно зачарованный. Похоже, что Тучек тоже произвёл на девушку впечатление своей монументальной позой.

– Я врач. В этом году окончила университет, – она решила нарушить молчание.

– Говорят, у вас сейчас не просто с работой?

– Да, с вводом в строй АМП и роботизацией медконвейера, количество больниц резко сократилось и будет дальше уменьшаться.

– АМП? – переспросил Крис.

– Автоматизированные медицинские пункты. Медицину в массы, каждому по таблетке! – с иронией пояснила Ивона.

– Ах, ну да! Никак не могу привыкнуть к этим аббревиатурам. Так и чем занимаешься?

– Я педиатр, так что мне больше повезло. Детей пока не доверяют андроидам.

– Да уж, взрослым меньше повезло. Я слышал, не очень-то людям нравятся эти АМП, про медконвейер вообще молчу – никакого индивидуального подхода, – Крис, наконец, разговорился. – А я стажёр… пока, в легендарных «Хрониках», но собираюсь стать детективом.

Они проговорили на крыше пару часов, что было необычным делом для них обоих, пока у парня не забурчало в животе, и не покраснели уши от холода. Ивона тоже проголодалась, и они спустились в бар «Алкиноя», где было уютно и малолюдно. Коктейль «Морской бриз» усилил их взаимное притяжение, и тут в голове Тучека родилась гениальная идея, вызревшая под воздействием эфиров коктейля и феромонов, видимо исходящих от спутницы, в окончательный план:

– А давай махнём завтра в «Райские Сады» на выходные.

– Ты серьёзно! Здорово! Но разве можно попасть туда уже завтра?

– Я решу эту проблему. Жди меня здесь и никуда не уходи, – деловито заявил Крис, видимо окрылённый сегодняшними переговорами с заказчиком, и вышел из бара.

Минут через пятнадцать он вернулся и объявил, что завтра они вылетают в «Райские Сады».

– Ура!!! – воскликнула Ивона, подскочила к нему и взъерошила волосы у него на голове.

Он пытался делать вид, что договориться было легко, но его взмыленный вид говорил обратное. Весь оставшийся день они провели вместе, просто гуляя по зимним улицам, иногда заходя в кафе или какое-нибудь другое место, где можно было передохнуть и согреться. И центр Гелиоса давал им такую возможность, поскольку он был самым безопасным местом на планете, в отличие от своих же окраин. Тучек совершенно забыл про работу, да и о какой работе могла идти речь, если он встретил девушку своей мечты. Уже на следующий день они вместе летели в «Райские Сады». Крис и Ивона никогда прежде не были в этом месте. Тучеку пришлось изрядно попотеть, чтобы вот так запросто, без предварительного бронирования, очутится в этом удивительном месте, но оплата двойного тарифа решила вопрос. Он потратил на это все средства, имевшиеся у него на тот момент, и ни разу потом об этом не пожалел.

Это место, принадлежащее одноимённой компании, предоставляло отдых в каком-нибудь искусственно воссозданном уголке природы для любого желающего. Такие места существовали по всей планете вблизи больших городов. И причиной тому было то, что человечество само обесплодило землю, обескровило леса и отравило реки. И чем больше угасала живая природа вокруг городов, тем больше люди в ней нуждались, поскольку ещё не забыли, что они и сами являлись частью этой природы. Это было хоть суррогатное удовольствие, но с настоящими деревьями, ручьями и лесными обитателями. Стоило это удовольствие недёшево, так как спрос на него был всегда большой. Сильные же мира сего и другие обладатели внушительных состояний могли себе позволить ещё более обеспеченный отдых на островах, искусственно превращённых в микрооазисы с богатой флорой и фауной. Остатки же настоящих лесов и природных заповедников, были окружены охранным периметром, вход за который был категорически запрещён. Таким образом, власти пытались спасти хотя бы что-то. Самые отчаянные представители человечества, полностью потерявшие смысл в городской суете, пытались прорваться туда через армейские кордоны, настолько тянуло их туда, где был слышен шелест листвы, крики птиц и журчание воды. Но заканчивалось это, как правило, печально. Мало кому удавалось это осуществить, да ещё остаться при этом в живых. О тех же, кому всё-таки повезло, больше ничего не было слышно. Может быть они стали счастливыми людьми, а может быть, просто сгинули, не сумев совладать с природой, которая не прощает наивных фантазий.

Молодые люди прижались к лобовому стеклу, когда аэротакси подлетало к «Райским Садам». Гигантская розоватая полусфера поблескивала шестигранными солнечными панелями, похожими на пчелиные соты, которые покрывали всю её поверхность и служили источником энергии для всего, что было внутри. А внутри сфера была разделена на секторы, среди которых были: «Горная хижина», «Коралловая бухта», «Зимний лес», «Подводное царство» и многие другие. В фойе их встретил улыбчивый администратор. «Счастливчик…» – подумал Крис, поскольку в любом другом месте сферы услуг, скорее всего это был бы андроид.

– Приветствую вас в «Райских Садах», единственной компании на планете, – администратор многозначительно потряс указательным пальцем в воздухе, – которая позволит вам слиться с первозданной природой и ощутить себя её маленькой частичкой. Мы не занимаемся симуляцией, все наши экспонаты абсолютно настоящие… ну, если только, за исключением неба и небесных светил, но и они представлены чрезвычайно реалистично. А что уж говорить про зелёную травку, журчащие ручьи и настоящих бабочек.

Он закрыл глаза, театрально развёл руки, перебирая пальцами, словно бабочка крыльями и потянул ноздрями воздух, как будто стоял в сосновом бору, а затем, наслаждаясь самим собой, продолжил:

– Господин Тучек, если не ошибаюсь?

– Мм… – только и успел промычать молодой человек, но администратору этого было достаточно.

– Как я вам и говорил, остался только «Дом у озера», – бодро доложил он. – Горячий сезон!

Тучеку было совершенно всё равно, какой это будет сектор, само присутствие этой девушки рядом делало всё вокруг невероятно сказочным. Администратор выдал им карту доступа и пожелал приятного времени провождения. Крис ждал этого момента с большим волнением, ведь ему с Ивоной придётся тут провести целых два дня. За серой невзрачной, и как оказалось, довольно толстой дверью с надписью: «Сектор №43», начинался настоящий лес. Как только дверь за ними закрылась, все страхи и волнения улетучились сами собой. Крис закинул сумки на плечо, взял Ивону за руку и побежал по лесной тропинке, увлекая её за собой. Сквозь кроны деревьев проглядывало солнце, не такое как в Гелиосе – мутновато-жёлтое, а яркое тёплое, на безупречно голубом небе. А воздух – он действительно пах сосновой смолой, прелыми листьями и чем-то ещё, почти неуловимым, незнакомым, а может быть позабытым, но чрезвычайно приятным и волнующим. Ивона восторженно, как-то по-детски, вскрикнула:

– Смотри, смотри, стрекоза! Я видела такую в альманахе.

Стрекоза застыла на мгновение над головами, а затем стремительно унеслась. Тропинка начала расширяться, деревья расступились, и перед глазами возникло небольшое озеро, а рядом, чуть повыше справа, небольшой дом в виде полусферы. Дом белого цвета, как яичная скорлупа, был даже чем-то похож на яйцо, закопанное в землю. Парочка подошла поближе к дому. Перед ним на небольшой террасе стояли две лавки, изготовленные из стволов деревьев, разрезанных вдоль пополам, а перед лавками стоял металлический цилиндрический ящик для кострища. Крис бросил сумки, которые он тащил всё это время и ощупал ближайшую лавку.

– Поразительно! Она деревянная!

Ивона скинула обувь, заскочила на лавку, покрутилась на ней и побежала к озеру.

– Смотри, мостки тоже деревянные!

Она села на доски, опустила ноги в воду и, откинув голову назад, стала ими перебирать. Крис последовал её примеру, снял ботинки, сел рядом на мостки и опустил ноги в прохладную воду. Он взглянул на часы – было около десяти утра. Маленький микромир «Райских Садов» вдруг превратился в бескрайний лес без границ, настолько всё было впечатляющим и правдоподобным. Хотелось просто сидеть так целый день и болтать ногами в воде. Ощущение полной беззаботности, совсем такой же, как в детстве и юности, неожиданно нахлынуло на Тучека. Он вспомнил, как они втроём, с Томом и Викторией, бегали на речку, хотя купаться в естественных водоёмах, уже тогда было запрещено, из-за возможных загрязнений. Но разве что-нибудь могло остановить тогда мальчишек и уж тем более «рыжую валькирию».

– Искупаемся? – голос Ивоны вернул Криса к действительности.

Не успел он ответить, как она умчалась, прихватив сумку по дороге, и вернулась буквально через пять минут в белом купальнике. Она разбежалась, пронеслась мимо него с криком: «Берегись!» и нырнула в озеро. Криса не надо было долго уговаривать, он даже плавки не стал переодевать, а плюхнулся в воду в тех трусах, что были на нём. Они поплавали, поплескались, как дети, поразглядывали мелких рыбок, снующих по дну, а затем вышли на берег и улеглись на лавки обсыхать.

– А ты заметил, что все доски у них пронумерованы? – закрыв лицо предплечьем руки от яркого света, спросила Ивона.

– Ещё бы! И лавки тоже, попробуй где-нибудь такое найти. Натуральные экспонаты с инвентарными номерами.

Позже, вдоволь насладившись теплом искусственного светила, Крис и Ивона убежали в дом и пообедали тем, что им предоставила кухня. То есть продукты заказывались через меню холодильника и доставлялись потом через подземный лифт, а готовить их нужно было самим. В этом отчасти и была прелесть пребывания здесь: можно было уж если не добывать пищу, то хотя бы вспомнить, как она готовится. Ассортимент был довольно обширен, хотя и состоял наполовину из продуктов искусственного происхождения. На счастье, к их услугам был виртуальный повар. Но, чтобы не тратить время, было решено ограничиться яичным омлетом и овощным салатом, которые были поглощены за несколько минут и сдобрены прохладительным напитком. Пока Крис обдумывал, чем бы заняться после обеда, Ивона изучила дом и, встав у входа, позвала:

– Иди сюда, скорее! Смотри – терминал погоды.

Крис подошёл, и они начали изучать предлагаемые варианты на табло.

– Я ужасно хочу летнюю грозу, – предложила девушка.

– Почему бы и нет! – согласился Крис и нажал кнопку меню.

Сначала ничего не происходило, Ивона даже с сомнением выглянула из дома. Спустя минуту, как-то не громко, словно разминаясь, а потом внушительно, грянул гром. Небо потихоньку затянуло тучкой, которую было невозможно отличить от настоящей, а затем разразился проливной дождь, словно кто-то открыл небесный вентиль.

– Смотри как здорово! – Ивона высунула руку за порог, набрала воды в ладонь и обрызгала ею своего кавалера.

Крис не остался без ответа и вытащил подругу под дождь с усмешкой: «Ага! Вот тебе, получай!» Они опять вымокли, хотя гроза была и недолгой. Туча растворилась, в небе опять засияло солнце, и заклокотали птички на деревьях. Было решено обследовать территорию сектора. Одеваться полностью не стали, а накинули только обувь. От дома в лес шла тропинка, её и выбрали в качестве отправного пункта. Один раз они отклонились от маршрута и упёрлись в стену. Стена была зеркальной и поэтому практически не различимой. Очевидно, что это была граница сектора. Молодые люди вернулись на тропу и вскоре, обойдя озеро, вышли к дому, с другой стороны. Прогулка получилась восхитительной, воздух был свежим, а птички сопровождали пару почти всю дорогу. В доме Крис обнаружил ящик с поленьями из биоразлагаемых материалов для кострища и надписью: «Псевдоберёза» и тут же придумал:

– А вечером мы испечём картошку. Я такое в старых фильмах видел.

Два самых прекрасных дня в их жизни пролетели как один миг. Ему было двадцать пять, ей двадцать три и оба они были счастливы вместе. Уже у дверей сектора перед выходом Ивона сказала:

– Обещай, что мы вернёмся сюда… да… да…

– Обещаю… аю… аю…

Голоса стали удаляться, перекликаясь эхом, и затихли где-то в подсознании. Тучек моргнул несколько раз, но перед глазами была расплывчатая картинка.

– Не спешите, друг мой, – послышался голос профессора Босковица. – Сейчас всё придёт в норму, – он уткнулся в мониторы. – Так, так. Энцефалограмма в пределах нормы, остальные показатели тоже. Как самочувствие?

– В пределах нормы, – пользуясь лексиконом Босковица, ответил пациент.

– Что-то вы не очень рады?

– Нет, не обращайте внимания профессор. Всё нормально. Я видел прекрасное воспоминание.

– Вот это другое дело! Главное не забудьте, что я говорил вам про алкоголь. Крайне не советую, поскольку он может выступить в качестве катализатора негативных воспоминаний и тогда вся наша с вами работа пойдёт насмарку, – приободрился Босковиц. – Сейчас потихоньку приходите в себя, поднимайтесь, ну и жду вас… месяца через два-три. Договорились?

– Как скажете, – уныло согласился Тучек.

По дороге домой Тучек обдумывал слова профессора. С одной стороны, ему, конечно же, стало лучше, с другой стороны его не покидала мысль, что всё это, включая его собственную жизнь, было каким-то искусственным, не настоящим. Он больше не мучил себя, но и чувства как будто притупились, всё вокруг больше не радовало глаз, казалось тусклым и безрадостным. Индуктор воспоминаний, словно превратил его в бесчувственную машину, сродни той, что можно увидеть в баре, подмигивающей тебе искусственным глазом. «Чем же я тогда отличаюсь от них? – подумал Тучек, бредя по улице. – Кстати, как насчёт бара?..» На пути как раз появилась пятиметровая голограмма полуобнажённой танцовщицы, зазывающей в ближайший бар. «Ночная звезда» – гласила вывеска. Тучек припомнил слова профессора о выпивке, но сильно сопротивляться не стал. Он решил просто плыть по течению, а там будь, что будет.

Барменша-андроид, как будто специально была изготовлена для этого места. С чёрной асимметричной стрижкой-каре, вся в наколках, тем не менее, она была довольно приветлива с Тучеком, словно он был тут завсегдатай. В баре было довольно весело: кто-то, как и он баловался выпивкой, другие вдыхали весёлый пар, пришедший на замену, запрещённым сигаретам, а на подиуме выделывала кульбиты вокруг шеста та самая танцовщица, голограмму которой он видел на улице. Пара бокалов виски и он уже стал приглядываться к танцовщице: настоящая она или андроид? Но после ещё пары бокалов фокусировка зрения окончательно сбилась, и Тучек забросил это занятие.

– Вам здесь нравится работать? – ни с того, ни с чего спросил Тучек барменшу.

Она подошла к нему и игриво улыбнулась, показав безупречные зубы, которые не нужно чистить.

– Тут неплохо, – ответила она и наклонилась ещё ближе. – Бар закрывается в двенадцать, а потом мы могли бы продолжить. Я – последняя модель, стерильность и незабываемые ощущения гарантирую. Всего за сто юникредитов.

В подтверждение своих намерений она провела пальцем по щеке детектива. Тучек даже поперхнулся от такого предложения, но главное, что его сейчас удивило во всём этом: зачем андроиду деньги?

Барменша, как будто прочитала вопрос в его выпученных глазах, и сама ответила: