В поисках себя

– Вот-вот. Хочешь мира – готовься к войне, – приободрился господин Кранст от поддержки товарища, – А лучше предвосхищать большое сражение рядом молниеносных, пусть и мелких атак на противника. Чтобы все знали, с кем им предстоит иметь дело.

– А все и так знают, с кем они имеют дело, – сказал господин Меклит, – Историю человечества учат не только в нашей стране. И помнят, чем для каждого заканчивались войны против нас.

– Учат-то учат, да только каждый перекраивает реальные исторические события под свой лад, удобный ему, – вздохнула госпожа Велина, – Людской век короток. Простой народ принимает свершившееся в прошлом так, как им это представляют маги, участники тех событий.

– Да, – согласилась с ней госпожа Талия, – А каждый маг, действуя в собственных интересах, в конечном итоге может все перевернуть таким образом, что и не сразу поймешь, где кроется истина.

– Тем не мене, – заметил господин Тиберий, – приходится мириться с тем, что имеем. Мы преподаем свое собственное видение прошлого, настоящего и будущего своим соотечественникам, другие – своим. Так было, так есть и так будет всегда.

– Да, – господин Меклит погладил свою густую бороду, – И до тех пор, пока все, кто знает истинную историю, не объединятся в едином, похожем друг на друга, взгляде на должность развития общества, пока не решат, что некоторые вещи необходимо оставить в том виде, в каком они пребывают ныне, не пытаясь вернуться к ушедшим временам, абсолютно мирного сосуществования между государствами не предвидится.

– Однако ж, – вставила госпожа Талия, – некие разногласия во взглядах на все это не должны становиться поводом для междоусобиц.

– Но тем не менее, они становятся этим самым поводом, – возразил господин Тран.

– Ну, а как по-другому? – удивился господин Кранст, – Как? Кто, как не маги, помнят то, что происходило в последние века, как на самом деле строились государства?

– И почему мы все должны мириться с нынешним положением дел? – господин Тран сжал-разжал свои огромные кулаки, – Именно мы помним и знаем, как все складывалось в этом мире. Каждому мнится, что он когда-то кем-то чего-то был лишен, что его в чем-то обделили. Вот и зреют в головах ученых мужей коварные планы по возврату утраченного. А наряду с этим рождаются и идеи о расширении своих владений. А у кого, как не у Ретонии, их потребовать?

– Ты прав, Тран, – согласился господин Тиберий, – Прав. Прав в том, что мы не должны мириться с этим. Но, с другой стороны, с этим не желают мириться и наши соседи. У каждого своя правда. И пока все, и мы, и они, не сумеют расстаться с личными сожалениями о некоторых потерях в прошлом, пока не лишатся реваншистских идей, прочного мира не настанет никогда.

– Ох, мужчины, – глубоко вздохнула госпожа Талия, – Все бы вам решать силой.

– А как иначе-то? – спросил ее господин Кранст, – Как иначе? Какими бы мы на сегодня не были с нашими миролюбивыми взглядами на дальнейшее развитие государств, на наше взаимовыгодное сотрудничество с ними, в прошлом мы сами вели довольно агрессивную политику по отношению ко всем. Я имею в виду времена начала становления Ретонии, как могучей страны.

– Я понимаю, о чем ты, – грустно проговорила госпожа Талия.

– Все начиналось с малого, – не успокаивался господин Кранст, – Наша страна была такой же, как и наши соседи. Не очень большой и не очень богатой. Развитие общества, рост населения требовал все больше и больше новых ресурсов. Внутренних уже не хватало. Взять у соседей с запада нам недоставало сил. Вот мы и обратили свой взор на восток. Где небольшими войнами, где политическим убеждением склоняли небольшие, менее развитые, чем мы сами, народы, живущие в тех краях, присоединяться к нам. Да, мы не уничтожали эти народы, а несли им лишь развитие их отсталой цивилизации. Но все же это было принуждением в том или ином виде. Время все расставило по местам, и уже почти ни у кого их этих малых народов нет сожаления, что они являются частью большого единого государства.

– Ни у кого, кроме лидеров западных стран, лишенных этих самых ресурсов, – подтвердил господин Тиберий.

– Мелочная зависть, – пробормотала госпожа Велина.

– Зависть, породившая ненависть ко всему ретонскому, – добавил господин Тран.

– Отсюда и многочисленные военные походы на нас с запада, когда нам самим уже хотелось лишь одного: спокойствия и мира со всеми, – господин Меклит думал, что закончил тему разговора.

– А как иначе-то? – вновь вскинулся господин Кранст, – Население запада и их потребности тоже росли и с каждым годом продолжают расти. Теперь уже и им собственных ресурсов не хватает. А где их взять? Да вот она, Ретония! Рядом. Богата. Сильна, но растянута своими силами на многие сотни километров. Почему не попробовать вторгнуться в ее пределы, попытаться оторвать от нее немного для себя? Сколько за последние только двести лет они воевали с нами? А? – господин Кранст обратился ко всем собеседникам.

– Много, – ответил господин Тиберий, – Много. И каждый. Некоторые по несколько раз.

– Да только всякий раз получали от нас по полной программе, – сквозь зубы процедил господин Тран.

– Да, было дело, – согласился господин Меклит, – Доходило до того, что мы, неся огромные потери среди мирного населения, воинов и магов, каждый раз одерживая победу, полностью занимали территорию неприятеля. Некоторые мы, подписав мирное соглашение, полностью оставляли на их собственное усмотрение, некоторые присоединяли к себе, сделав равноправной частью Ретонии. Вон, например, взять ту же Плавию, – господин Меклит кивнул головой в сторону посла этой страны, весело смеющемуся от какой-то шутки своих собеседников-послов, – Да что толку-то? Даже таким странам мы в конечном итоге всегда, спустя некоторое время, по доброте своей душевной предоставляли право на полное самоопределение и жизнь собственным государством в независимости от нас.

– Не скажи, – возразил господин Тран, – Это случалось не по нашей, магов, доброте душевной, а по недомыслию некоторых наших правителей. Они, правители наши, видите ли, всегда тянулись ко всему западному. Всегда видели в нем начало цивилизованного развития. Всегда им казалось, что их культура выше и лучше нашей. Вот и шли на уступки им. Отдавали западникам честно завоеванное своими предками. А чего ради? Чтобы, спустя некоторое время, с нами поделились своими новыми разработками, новыми технологиями производства? А они делятся? А? Продают, да и то понемногу. Чего самим не особо-то и нужно. Но при этом всегда строят коварные планы на недалекое будущее, как бы самим что еще попытаться у нас отобрать силой. Бесконечный круговорот какой-то.

– Ты, Тран, прям-таки бунтарь какой-то, – засмеялась госпожа Велина, – Сетуешь на недальновидность некоторых наших правителей. Наш внутренний устав хочешь перекроить? Ведь по нему мы не имеем возможности напрямую руководить страной. Мы лишь являемся советниками верховной власти. А конечное решение в судьбе государства, нравится нам это или нет, принимает только король. И мы вынуждены всегда соглашаться с его решениями. Порой, скрипя сердце.

– А разве Тран не прав? – возмутился господин Кранст.

– Прав, прав, – успокаивающе произнес господин Тиберий, – Но и мир сегодня таков, что стоило бы оставить все, как есть. За некоторым исключением, разумеется.

– Это какое же такое исключение? – не понял верховного мага господин Меклит.

– И что именно ты желаешь оставить, как есть? – спросил господин Тран.

– Да хотя бы то соотношение пределов государств, в которых они находятся здесь и сейчас. Ведь и нам уже лишнего не особо надо. Все, что необходимо, у нас имеется. Природные ресурсы, ископаемые, обширная территория. Что нам еще нужно? Всего мира не завоюешь. Силенки не те. Одно дело присоединить к себе малочисленные племена с их отсталой культурой, подняв их жизнь на новый для них самих уровень. Совсем другое дело попытаться вмешаться в дела древнего государства с его устоявшимися ценностями, с его великим культурным наследием, которое, надо признать, далеко не ниже, а то и, наоборот, выше нашего.

– Так уж и выше? – проворчал господин Кранст.

– Смотри смелее правде в глаза, – укорил товарища господин Меклит.

– Признаться, – серьезно проговорил господин Тиберий, – думаю, что было бы неплохо немного изменить наш устав, чтобы у нас с вами появилось моральное право некими магическими способами принуждать королей принимать более, как нам кажется, верные решения, касающиеся судьбы нашей страны. Хотя бы иногда.

– Ты и вправду так думаешь? – испугалась госпожа Талия.

Все маги с изумлением посмотрели на своего лидера.

– Да. Я так думаю. Но успокойтесь, друзья, успокойтесь. Я никогда не пойду на это. По разным причинам. Но главная из них – люди сами должны принимать конечные решения относительно своей жизни. Я искренне верю в эту заповедь. Людям и так отмерен недолгий срок в сравнении с нами, магами. Было бы несправедливым лишить их воли собственноручно вершить свою судьбу. Тем более, что простой народ и так чаще всего лишен возможности делать это по собственному усмотрению. За него, за отдельных его представителей их судьбу решают, по сути, правители тех стран, в которых и живут эти люди.

– Фух, – выдохнула затаившая дыхание госпожа Талия, – Я уж было испугалась, что ты предложишь…

– Нет, – верховный маг откашлялся, – В нашей стране я этого не допущу. Хотя, как докладывают мне мои шпионы, на западе уже давно подобное, о чем я только что предположил, практикуют их местные маги.

– Ты хочешь сказать, что их королями полностью управляют собственные советники? – задал вопрос господин Меклит?

– А то ты никогда не думал об этом? Не догадывался? – воскликнул господин Кранст.

– Именно так, – ответил верховный маг господину Меклиту, – Полностью или частично – это уже другой вопрос. Но, на мой взгляд, это имеет место. Разве ты не обращал внимание на то, что последние триста лет политика запада совершенно не меняется ни в какую сторону? В отличие от нашей. Их правители воспитываются одними и теми же магами, сформировавшими свои внутренние убеждения давным-давно. И именно их убеждения не дают нормальному человеку постараться изменить что-то по отношению к своим соседям. В первую очередь, к нам. Мы, маги Ретонии, тоже придерживаемся своих сложившихся убеждений. Но все же позволяем своим королям проявлять больше самостоятельности в управлении вверенным ему государством.

– Похоже, что ты прав, – заметил задумавшийся господин Меклит, – Прошлые неудачи в войнах против нас так ничему их и не научили. Более того. Их откровенные презрение и нелюбовь к нашему народу заставили эти страны в последние десятилетия объединить свои усилия в противостоянии против Ретонии.

– Ты говоришь об объединении армий запада и о выстраивании у них единой политической системы, что произошло более пятидесяти лет назад? – спросила госпожа Велина.

– Я говорю именно об этом, – подтвердил господин Меклит.

– Они понимают, – вздохнул господин Тиберий, – что каждому из них в одиночку справиться с нами будет не так-то просто. Поэтому и решили вступить в союз, направленный на подрыв наших сил.

– Вот я и говорю, – вполголоса проговорил господин Тран, – что было бы правильным самим действовать на опережение событий. Не следует ждать, когда кто-либо снова решит объявить нам войну.

– Это не в наших правилах, – укоризненно произнесла госпожа Талия.

– Правила, правила, – проворчал господин Кранст, – Наши псевдодрузья давно меняют собственные правила политической игры в зависимости от личных интересов. Почему бы и нам не пойти по этому пути развития?

– Иначе может случиться так, что в конце концов все, что мы и наши предки строили веками, будет разрушено и утеряно навсегда, – господин Тран сердито посмотрел в сторону послов.

– Друзья, не горячитесь, – примирительно проговорил верховный маг, – Каждый из вас по-своему прав. Но нам нельзя принимать какие-бы то ни было действия, основываясь лишь на эмоциях и убежденности в правоте собственного мнения о развитии ситуации в мире.

– Ты всегда предлагаешь чего-то подождать, – возразил господин Тран.

– Но в конечном итоге Тиберий всегда оказывается прав, – заметила госпожа Талия.

– Это так, – согласился с ней господин Кранст, – Но как тяжело находится в таком состоянии ожидания того, что рано или поздно все равно произойдет.

– Лучше пусть это что-то произойдет как можно позже, – господин Меклит по-дружески хлопнул опечаленного товарища по толстому плечу.

– И потом, – серьезно проговорил господин Тиберий, – на сегодня мы уже не настолько сильны, как хотелось бы.

– Да, – вздохнул господин Меклит, – последняя война, закончившаяся восемьдесят лет назад, унесла слишком много жизней, как среди обычных людей, так и среди магов. А ведь тогда мы воевали лишь против трех государств, объединившихся против нас.

– Вот-вот, – добавил господин Тиберий, – Сегодня в союз наших потенциальных противников входят уже девять стран. А мы так и не восполнили до конца свои потери после последнего противостояния с врагом.

– Ужасно, – прошептала госпожа Талия, – Снова война, снова смерть и лишения.

– Не драматизируй, – произнесла госпожа Велина, – Возможно, не все так плохо. Зачем-то же послы наших недругов приезжают к нам с регулярным постоянством.

– Их приезд – положенная дань этикету общения стран, пока еще не находящихся в состоянии конфликта друг с другом, – проворчал господин Тран.

– В любом случае, – господин Меклит тоже посмотрел в сторону послов, – нам необходимо вести себя так, чтобы как можно дольше оттягивать приближение новой войны.

– Собственно, мы всегда этим и занимаемся, – подтвердил господин Тиберий, – В существующих реалиях не вижу возможных изменений в отношении к нам всех наших соседей. Нынешние переговоры для них – лишь прощупывание почвы, которое покажет недругам наше состояние на сегодняшний день, нашу истинную силу. Для нас же эти переговоры – это возможное время на отсрочку неизбежного, время на лучшую подготовку к будущему противостоянию.

– Ты все-таки уверен, что война неизбежна? – спросила госпожа Велина.

– Уверен, – подтвердил господин Тиберий.

– Вы посмотрите, кто пришел, – господин Тран обратил внимание своих собеседников на вновь присоединившегося к посольской делегации человека, – Посол Угонии. Вот уж чей государь змея, так змея.

Все посмотрели в ту сторону, вежливо поклонились, отзываясь на приветствие нового участника будущих переговоров.

– Вот где я вижу настоящую несправедливость, – сердито проговорил господин Кранст.

– Не могу не согласиться с тобой, Кранст, – сказала госпожа Талия, – Никто не ожидал, что так все обернется. И на фоне этого я бы даже сама согласилась с крамольными идеями Тиберия о том, чтобы в некоторых случаях у нас было право на применение небольшого ментального воздействия на некоторых наших государей.

– Да. Натворил дел отец короля Фария, – вздохнул господин Меклит, – Проявил, так сказать, отцовскую любовь к своему младшему сыну. Выделил ему в полное правление часть западных территорий Ретонии тридцать лет тому назад, образовав новую молодую державу, которая по идее должна была оставаться в тесных братских отношениях со своим материнским государством. А мы и не вмешались во все это из-за своих правил.

– Мы честно пытались отговорить короля от принятия подобного решения. Но он настоял на своем, – вздохнула госпожа Велина.

– Ага, – подхватил господин Тран, – А сынок его сразу же перекинул свои взгляды на соседей на западе, постарался найти союзников там. Полностью отказался от своих истоков, корней.

– Да еще, – продолжил господин Кранст, – стал истинным поборником всегда чуждых нам ценностей, полностью отвергнув все то, на чем возрос. Разрушил почти все экономические и политические связи с бывшей родиной, результатом чего случилось обнищание собственной страны. А нашим противникам того и надо. Устроить в нашем доме внутренний разлад, ослабив нас еще больше.

– А что в итоге? – господин Тран даже побагровел от возмущения, – Народ Угонии богаче жить не стал, несмотря на все данные им западниками обещания. Мы хоть и медленно, но неуклонно улучшаем жизнь. И сравнение того, как живется у нас и как в Угонии, да при постоянном науськивании их новыми «друзьями» против тех, кто всего поколение назад был частью единой страны, привело к тому, что наши бывшие сородичи стали ненавидеть нас даже больше, чем те, кто не является нам кровными родственниками.

– Сдается мне, – господин Меклит неосмысленно перебирал волоски на своей бороде, – что Угонию наши недруги совсем скоро примут в свой политический союз, сделают из нее полноправное союзное государство по западным меркам.

– Они это и так уже сделали, – пробурчал господин Кранст.

– Пока еще не сделали, – возразил господин Тиберий, – Только обещают им это. Но прежде они постараются руками жителей Угонии нанести как можно больше ущерба нашей стране. И вероятно, именно Угония станет плацдармом для развязывания новой войны. Угонцы начнут, а остальные через некоторое время подтянутся под видом соблюдения союзнических соглашений.

– Какой ужас! – всплеснула руками госпожа Талия, – Это что же получается? Брат пойдет войной на брата?

– Угонцы уже какое-то время не считают нас своими братьями. Даже бывшими, – заметила госпожа Велина, – Все складывается так, как говорит Тиберий.

– Да. Похоже, что так и будет, как говорит Тиберий, – господин Меклит перестал теребить бороду, – С помощью Угонии максимально ослабят Ретонию, а затем постараются с минимальными для себя потерями полностью нас разбить. И уж тогда можно будет приступить к полному нашему раздроблению и уничтожению нас, как государства.

– А потому и не стоит ждать нападения со стороны, а самим сделать первый шаг в этом направлении, – господин Тран снова сжал-разжал свои огромные кулаки.

– К сожалению, – господин Тиберий грустно вздохнул, – чтобы поступить, как предлагаешь ты, Тран, у нас на сегодня недостаточно сил. Меклит, каковы на этот момент наши ресурсы?

– Ты говоришь о магах?

– Да, о них. О состоянии в армии мне более-менее известно. О полном положении дел там мне должны на днях предоставить полный отчет соответствующие ведомства. Что у нас с новыми поступлениями в школы магии, Меклит?

– Скажу прямо, Тиберий. Дела идут не очень хорошо.

– Что так?

– В последнее время количество выпускников и вновь зачисляемых невелико.

– С чем это связано? – господин Тиберий нахмурился, – Поисковики недостаточно мотивированы?

Господин Меклит выглядел виноватым. Остальные маги тоже притихли.

– Нет-нет. Маги, работающие в этом направлении, не сбавляют оборотов. Но сегодня найти кого-то, обладающего даром к управлению энергией, – непростая задача. Таких, складывается впечатление, рождается все меньше и меньше. С чем это связано, непонятно. И еще…

– Что еще? – господин Тиберий перестал хмурится, но выглядел неудовлетворенным отчетом своего товарища.

– Будущих магов и так мало, но магов, которых можно было бы причислить к числу боевых, еще меньше. Их просто единицы.

– А вот это хуже всего, – теперь господин Тиберий выглядел расстроенным, – Что ж. Надо будет поразмыслить обо всем этом сразу после встречи с послами.

– Н-да, – вздохнул господин Кранст, – В будущей войне преимущество в количестве боевых магов, судя по всему, на стороне наших объединивших свои силы потенциальных противников.

– Судя по всему, так оно и есть, – согласился господин Тиберий, – Вот поэтому, Тран, – верховный маг посмотрел на смутившегося товарища, – нам так необходимо найти и проработать все возможные пути и варианты наших дальнейших действий, чтобы не допустить кровопролития. Иначе мы просто перестанем существовать. Слишком тяжело далась нам победа в последней войне. Слишком тяжело. И мы…

– Король, – госпожа Велина перебила верховного мага.

В приемный зал в сопровождении своей жены и двух своих несовершеннолетних дочерей вошел король Фарий. Гости встретили его появление бурными овациями. Выполнив все действия, согласованные определенным этикетом, король Ретонии занял свое место во главе праздничного стола и знаком пригласил всех присутствующих в зале последовать его примеру…

Глава 3.

***

В середине лета центральную школу магов в Селиене посетил маг Меклит. Все три школы, построенные в столице и еще двух других больших городах Ретонии, находились под его личным попечением. Именно господин Меклит занимался тем, что проводил инспекцию нужд школ, распределял их выпускников по различным направлениям в зависимости от способностей новоиспеченных волшебников. Высокопоставленного чиновника-мага встретили с подобающими ему почестями. В главном кабинете здания вместе с господином Меклитом собрались четверо старших преподавателей заведения. Все маги школы, не исключая господина Меклита, их непосредственного руководителя, были облачены в светло-серые рясы, опоясанные широкими разноцветными поясами, сменившими на время приема важного гостя повседневные веревочные. Господин Классий, маг воздуха, отвечающий, помимо общей преподавательской деятельности, за хозяйственные дела школы, связанные с ремонтом, благоустройством здания, а также снабжением продовольствием учащихся, заранее подготовился к встрече с попечителем. В кабинете уже был накрыт небольшой обеденный стол, за которым и разместились участники встречи.

– Спасибо, дорогой Классий, – поблагодарил толстяка господин Меклит, – Ты всегда балуешь меня пусть достаточно скромной, но вполне приятной трапезой, качественно дополняющей наши деловые собрания.

– О, не стоит благодарности, господин Меклит, – покраснел польщенный маг, – Подобное – всего лишь небольшая честь, оказываемая вам нашим скромным заведением.

– Ну, хорошо. Значит, как обычно, начнем беседу за столом. Сразу перейду к главному. Клив, сколько магов вы готовите к выпуску в этом сезоне? Да, и перечисли, пожалуйста, их качественное содержание.

Госпожа Клив, женщина-маг воды, высокая брюнетка, с виду лет сорока, непринужденно сделала пару глотков морса из высокого глиняного стакана.

– В этом году, господин Меклит, к выходу подготовлено сорок три мага.

– Всего лишь сорок три? – неудовлетворенно воскликнул господин Меклит, – Н-да. Знавал я времена гораздо лучше нынешних. Бывало, двести магов считалось средним результатом.

– Да, господин Меклит, – вздохнула госпожа Клив, – И это еще не худший показатель на сегодня. Мы наблюдаем неприятную тенденцию к постоянному уменьшению количества новых выпускников в ближайшем будущем.

– И с чем, по-твоему, это связано?

– В первую очередь, это связано с недостаточно большим количеством вновь поступающих к нам на обучение, которое мы имеем в последние годы.

– Ясно-ясно. Но почему, как ты думаешь, это количество постоянно снижается? – господин Меклит наполнил свой стакан вином, которое из всех присутствующих пил только он.

– Простите, господин Меклит, но я затрудняюсь ответить на этот вопрос, – госпожа Клив неожиданно покраснела от стыда за собственную неосведомленность.

– Позвольте мне? – вмешался господин Стеллий, маг земли.

– Да, конечно, – кивнул господин Меклит, – Для того мы здесь и собрались.

– На данный вопрос очень трудно найти истинный ответ. Почему уменьшается число новых учеников. Осмелюсь предположить, что боги по какой-то неведомой нам причине перестали в должном количестве наделять людей своим даром управления энергией мироздания.

– Чушь. Боги тут ни при чем, – фыркнул господин Меклит, – Простите меня, о боги, – он воздел глаза вверх, – Скорее всего вы обладаете недостаточным количеством магов, специально занимающихся поиском претендентов. Значит, нужно увеличить их число.

– Осмелюсь возразить, господин Меклит, – господин Стеллий смело смотрел в глаза своего строгого начальника, – В нашем распоряжении магов, занимающихся поиском рекрутов, больше, чем достаточно. И платить им за каждого нового ученика мы стали гораздо больше, чем, скажем, это делалось лет десять назад. Поэтому эти маги-поисковики в достаточной мере заинтересованы в успехе своей работы. Но в последнее время их поиск все реже и реже увенчается успехом. Складывается впечатление, что людей, наделенных даром магии, по неизвестной причине становится все меньше и меньше. И это касается не только Ретонии. В сопредельных государствах складывается такая же обстановка.

– Хм, – хмыкнул себе под нос господин Меклит, – Только там они объединяют свои ресурсы.

– Что вы сказали, господин Меклит? – не понял его господин Классий.

– Ничего. Это я так, про себя. Продолжай, Клив.

– Хочу отметить, что будущий выпуск ознаменован достаточно высокой качественной основой, – продолжила свой отчет госпожа Клив.

– Хоть одно хорошее известие, – пробурчал господин Меклит, – В чем выражается это качество?

– Почти весь выпуск – это достаточно сильные и умелые маги. Большинство из них подпадают под определение боевых магов. Обо всем этом я подготовила письменный отчет, который передам вам чуть позже. Выпускники следующих двух-трех лет будут отличаться лишь меньшим количеством.