Рожденные жить на воле. Влияние эволюции на детей

Обращают на себя внимание и другие физиологические явления. Многие родители замечают, что у малышей в возрасте около двух месяцев усиливается слюноотделение. Иногда это трактуется как явление, сопровождающее появление зубов. По определению самих стоматологов, когда начинается обильное слюнотечение, зубки сидят еще глубоко в челюсти, а на деснах нет ни следа раздражения или воспаления. К тому же до сих пор никто так и не смог объяснить, как, собственно, слюнотечение должно поддерживать появление зубов.

Интерес представляет состав слюны. Слюна содержит большое количество амилазы – фермента, необходимого для расщепления крахмала. Показательно, что материнское молоко также содержит амилазу, а амилаза не требуется для того, чтобы расщеплять материнское молоко – ведь оно вовсе не содержит крахмала. Амилаза вместе со слюной и материнским молоком попадает в кишечник ребенка (при этом выдержав встречу с кислотой из желудка) и готова там переваривать крахмал!

Известно, что амилаза содержится в материнском молоке практически с рождения, причем в довольно высокой концентрации – с таким расчетом, чтобы на каждые сто миллилитров материнского молока можно было переварить двадцать граммов крахмала в час (это соответствует содержанию крахмала в двух горстях черники).

Все эти факты усиливают подозрения в том, что амилаза служит целям переваривания содержащей крахмал пищи, получаемой в виде прикорма. К этим рассуждениям добавим наблюдение педиатров: дети, получающие грудное молоко, лучше переносят содержащий крахмал прикорм, чем дети, которые грудного молока не получают.

После первых месяцев жизни концентрация амилазы в материнском молоке немного снижается. Одновременно поджелудочная железа ребенка постепенно начинает выработку собственной амилазы (именно поджелудочная железа в течение всей последующей жизни и будет выполнять эту функцию).

Все это свидетельствует в пользу того, что получающий грудное молоко младенец уже «от природы» готов к получению богатого крахмалом прикорма. И мы действительно наблюдаем на практике, что практически во всех традиционных обществах дети грудного возраста получают в качестве прикорма разжеванные плоды или ягоды. С точки зрения биологии раннее дополнение меню также имеет смысл: питания во многие времена раньше не хватало, и любое дополнение, которое бы позволило разгрузить маму, только приветствовалось, особенно на этапе быстрого роста ребенка, то есть в течение первых шести месяцев. И если кормящая мама вдруг натыкалась на поляну с черникой, то было бы непростительно не дать немного черники ребенку. Ведь его пищеварительная система, причем с самого начала, уже к этому готова.

Однако следует принять во внимание и тот факт, что прикорм в существовавших раньше условиях был явлением нерегулярным, что связано с сезонным наличием ягод, различных корней и фруктов. Прикорм не использовался, чтобы быстро заменить материнское молоко (что сегодня является обычной практикой). Вряд ли это можно было допустить на первом году жизни ребенка: в условиях сезонных колебаний наличия пригодной для употребления маленькими детьми (с ограниченными возможностями пережевывания пищи) еды лишь материнская грудь могла служить надежным источником еды.

С точки зрения эволюции высказываемую ВОЗ рекомендацию шесть месяцев кормить ребенка исключительно грудью вряд ли удалось бы соблюсти. Эта же точка зрения позволяет объяснить, почему лишь 2 % мам придерживаются этой рекомендации. В любом случае, вряд ли есть причины считать исключительно кормление грудью в течение первого полугода жизни «традиционным» или же «естественным» явлением. Даже с медицинской точки зрения не имеется указаний на то, что раннее введение в меню небольшого количества прикорма при условии сохранения грудного вскармливания способно повлечь за собой какие-то отрицательные последствия. Совсем другое дело – раннее отлучение от кормления грудью, которое и сегодня (этому была посвящена предыдущая глава) связано с негативными для здоровья последствиями.

Так, например, известно, что ранний прикорм с использованием глютеносодержащей пищи у некоторых детей с изначально отягощенным состоянием здоровья повышает риск развития целиакии. Если же вводить глютеносодержащую пищу, пока ребенок еще питается материнским молоком, то риски существенно меньше. Педиатры также исходят из того, что с точки зрения развития аллергии несущественным является тот факт, что в меню вводятся определенные продукты.

В пользу того, что раннее дополнение меню предусмотрено природой, говорят и иные причины. Вопреки допущению о том, что мама при растущих потребностях ребенка «просто будет вырабатывать больше молока», исследования показывают следующее: выработка молока кормящей грудью мамой покрывает потребности растущего ребенка лишь в течение некоторого времени и в любом случае не превышает 750–800 миллилитров в день[17]. Итого находящиеся полностью на грудном вскармливании дети, согласно данным британским исследователей, получают в возрасте шести месяцев лишь 550 килокалорий в день, что, возможно, не полностью покрывает потребности более крупных, более активных детей. Это подтверждается и наблюдением: мамы более крупных детей (которым требуется больше калорий) в среднем раньше начинают этих детей прикармливать.

Следует однозначно сказать: ответ на вопрос, с какого возраста прикармливание обладает для малыша преимуществами, зависит от того, что имеется в виду под прикормом. Во многих культурах небольшие количества прикорма дают без значительного сокращения питания грудным молоком. У нас в стране ситуация иная: прикорм часто является прелюдией перед прекращением грудного вскармливания. Таким образом, раннее начало прикармливания, которое имеет смысл с эволюционной точки зрения, может и не происходить именно в этом смысле в рамках местных традиций.

Многое также зависит и от количества. Вполне достоверно, что дети способны еще в раннем возрасте перерабатывать определенное количество крахмалосодержащего прикорма, и несомненно, что важные физические предпосылки, которые позволяют ребенку обеспечить потребление более заметных количеств полутвердого или твердого прикорма, имеют место только в середине первого года жизни. В данном случае речь идет, например, об эффективном, скоординированном проглатывании полутвердой пищи. Только тогда прикорм, в том числе и в значительном объеме, способен заменить молоко.

С точки зрения эволюции на этот вопрос ответить несложно: если что-то и начинали давать в качестве прикорма, значит, выбор был не между десертом в виде страччателлы или пюре из артишоков, а из материнского меню. То есть в качестве прикорма давалось то, что ела мать (и что она предварительно разжевывала). Это было не только практично, но и обладало преимуществом, заключавшимся в том, что ребенку эти продукты уже были знакомы. Ведь он знал соответствующие вкусовые ощущения уже по своему взаимодействию с материнским телом, а также по вкусу материнского молока. Иммунной системе растущего организма соответствующий прикорм уже также был знаком, следовательно, защитных реакций не ожидалось.

Что же касается выбора «наиболее подходящего» прикорма, то тут нельзя назвать ни «лучший» продукт, ни точный план действий. Ведь для родившегося зимой ребенка схема прикорма выглядит наверняка не так, как для родившегося летом. Намного более важным моментом является то, чтобы ребенку вводимые в его меню продукты уже были знакомы по материнскому молоку, а также по околоплодной жидкости (см. главу 1).

Благодаря археологическим раскопкам удалось выяснить, что раньше прикорм был более грубым, чем это принято сегодня. Дефекты челюстных костей (неправильный прикус, аномалия прикуса) наблюдаются с завидным постоянством только начиная с XVII века. Это может быть связано с питанием в младшем возрасте, ведь именно растяжение мышц при жевании определяет формирование челюсти, а также положение верхней и нижней челюстей.

Ну а какой прикорм «хочет» получать сам ребенок? Педиатр доктор Клара Дэвис попыталась дать ответ на этот вопрос восемьдесят лет назад: что произойдет, если ребенку после отлучения от груди дать возможность решать самому, что ему есть? Каковы будут его «естественные» предпочтения? Знают ли младенцы на «уровне инстинкта», что для них будет хорошо? Настолько ли разнообразен их выбор, чтобы они могли удовлетворить свои потребности в энергии, белке, витаминах и во всем остальном, что необходимо для здорового роста организма?

Педиатр наблюдала в своем отважном (а на сегодняшний день уже и невозможном эксперименте) четырнадцать находившихся на грудном вскармливании сирот в возрасте от шести до одиннадцати месяцев, а затем – и до возраста шести лет. Дети получали ассортимент из тридцати трех готовых к потреблению продуктов питания, то есть пища была грубо измельчена, все было без приправ, без сахара и без соли. Овощи были приготовлены на пару, а переработанные продукты питания (сыр, колбаса, хлеб или масло) не использовались. На каждый прием пищи дети получали поднос с десятью видами еды и двумя напитками из общего ассортимента, состоявшего из тридцати трех продуктов питания: яблок, пюре из ананасов, томатов, печеного картофеля, вареной промолотой недробленой цельной пшеницы, кукурузы, овса, ржи, вареной говядины, костного мозга, мозгов, почек, яиц, соли, воды, различных сортов молока, апельсинового сока. Дети могли есть то, что они хотели, медсестры помогали, но подавали им лишь то, на что малыши указывали.

Через несколько лет (и после 37 500 приемов пищи) выяснилось удивительное: все дети развивались великолепно! Не было никаких отрицательных явлений, показатели крови были в норме. У всех детей было нормальное пищеварение, и все они без проблем переносили выбранное ими питание.

Удивительным было то, сколько путей вело к этой цели (в том числе имеются в виду и некоторые пути, которые вплоть до сегодняшнего дня представляют собой страшный сон нутрициолога).

• Во-первых, у детей оказались весьма разные предпочтения. Но несмотря на это, в среднем они поглощали приблизительно равные количества жиров, белков и углеводов.

• Предлагаемое питание частично своевольно комбинировалось детьми довольно экстремальным образом (например, завтрак у одного ребенка состоял из полулитра апельсинового сока и небольшого количества печени).

• Предпочтения детей часто развивались волнообразно: один трехлетний ребенок на ужин, например, съедал целый фунт ягнятины, а другие дети ели несколько дней подряд только бананы, затем рубленое мясо и т. д.

• Потребляемое во время еды количество пищи сильно различалось: во время одного приема пищи дети ели много, во время другого чуть-чуть.

• Что удивительно: дети ели много фруктов, но мало овощей и совсем немного злаков. Одна девочка за три года съела в итоге всего лишь немногим больше одного килограмма овощей! От капусты, шпината и кочанного салата отказывались практически все дети. Никто из детей надолго не выбирал базирующееся тогда в основном на молоке и злаках питание.

Что же все это значит для сегодняшних родителей? Могут ли дети действительно сами составлять свое меню? Запросто. Предлагавшиеся в ходе эксперимента продукты питания сами по себе представляли «здоровые элементы». Если бы дети выбрали шоколадные батончики, чипсы и т. д., то исход эксперимента был бы совершенно другим. Тогда мы бы говорили, что «мудрость организма дала сбой». Но все-таки данный эксперимент продемонстрировал, что дети уже сами по себе обладают определенной компетенцией в вопросах питания. Как минимум в том, что касается «обычным образом» встречающихся, предлагаемых во всем их разнообразии продуктов питания, их выбор уравновешен, является здоровым, а значит и «мудрым».

Некоторые родители не совсем уверены в том, что коровье молоко является «подходящим» молоком для детей (как и для взрослых). Человек является единственным млекопитающим, который и после прекращения грудного вскармливания продолжает потреблять молоко. Это, как говорят критики, якобы означает, что человек по своей «биологической природе» не подготовлен к употреблению коровьего молока. Не случайно аллергия на коровье молоко встречается так часто!

Что касается аргумента «молоко не подходит», то это верно для достаточно большого отрезка истории человечества. Изначально для человека не было никакого смысла иметь в кишечнике после окончания грудного вскармливания необходимое для переваривания молочного сахара (лактозы) вспомогательное вещество (фермент лактазу), ведь единственным источником молочного сахара было материнское молоко (кроме материнского молока лактоза в природе встречается только в кустарнике форзиция и в некоторых тропических кустарниках). Поэтому лактаза изначально после прекращения грудного вскармливания вырабатывалась лишь в совсем небольших количествах, а молоко вызывало у всех людей после младшего возраста метеоризм и диарею. Исследования генного материала найденных в Центральной и Восточной Европе скелетов эпохи каменного века подтвердили, что у наших предков еще десять тысяч лет назад не было генов для сохранения выработки лактазы после детства.

Ситуация изменилась лишь тогда, когда человек «изобрел» животноводство, – возможность переработки лактозы стала преимуществом в более поздний период жизни: женщины, которые могли использовать дополнительный источник белка, были значительно плодовитее, а дети, которые хорошо переносили животное молоко, питались после прекращения грудного вскармливания лучше и были подвержены меньшему риску умереть в детском возрасте. И таким образом у тех, кто содержал скот, под действием естественного отбора постепенно изменилось и пищеварение. В итоге народы без традиций животноводства (например, многие африканские племена, азиатские народы, а также все туземные популяции, жившие до колонизации европейцами охотой и собирательством) плохо переносили или не переносили вовсе животное молоко, а потомки животноводов и некоторые африканцы могли использовать молоко всю свою жизнь в качестве продукта питания.

Причем это больше относилось к тем народам, которые живут дальше к Северу. Причина этого довольно интересна: чем меньше солнечного света имеется в распоряжении человека, тем более решающими для него будут преимущества использования молока. Ведь молоко не только дополнительный источники питательных веществ, но и за счет содержания в нем кальция гарантирует более крепкие кости и лучший рост, что является большим плюсом в северных климатических зонах, где здоровью костей угрожает такое заболевание, как рахит. Неудивительным является в связи с этим тот факт, что практически все скандинавы хорошо переносят молоко, в то время как на юге Европы это касается лишь двух третей населения (что, однако, все равно превышает соответствующий показатель в Азии, где, как правило, лишь 5 % населения переносят молоко).

Таким образом, для центрально- и североевропейских детей коровье молоко является «подходящим» продуктом питания и может применяться лишь начиная с седьмого месяца жизни (для младенцев меньшего возраста концентрация белка и минеральных веществ в коровьем молоке не является оптимальной).

Что касается аргумента насчет «аллергии», то аллергия на коровье молоко (и на производимое для младенцев на базе коровьего молока питание) является знакомой педиатрам проблемой: почти у 3 % младенцев развивается аллергия на коровье молоко, которая может выражаться частично в диарее с кровью, а также в недостатке роста. В этом случае помогает лишь отказ от коровьего молока и продуктов на его основе по крайней мере до позднего младшего детского возраста (как правило, к этому моменту проблема исчезает сама собой).

Подозрение, что потребление коровьего молока в младенческом и младшем детском возрасте способствует в целом развитию аллергии, не подтвердилось. Пропагандируемое взамен коровьего молока «гипоаллергенное» питание не смогло утвердиться в качестве средства, препятствующего развитию аллергии. Скорее, причиной аллергии является не столько само коровье молоко, сколько то, что оно дает возможность развиваться уже имеющейся в организме склонности к аллергии. Коровье молоко является не причиной аллергии, а лишь поводом для ее возникновения.

В журналах для родителей алкоголь давно занял место вечно актуальной темы. Беременных уже стали ругать даже за употребление безалкогольного пива, ведь содержание алкоголя в нем составляет 0,3–1 %; а теперь считают, что виноградный сок больше не может являться детским напитком, причем вовсе не ввиду того, что виноград опрыскивают различной химией, а из-за 0,4 % содержания в нем алкоголя. Слышны предупреждения и о кефире (0,5 % алкоголя), шоколаде с виноградной начинкой, марципане, трюфелях и жевательных конфетах, произведенных с использованием вина. Даже апельсиновый сок (содержание алкоголя до 0,2 %) под угрозой. Теперь еще говорят и о том, что следует избегать употребления белого хлеба из-за аналогичного содержания в нем алкоголя. Возможно, имеющегося в этих продуктах алкоголя недостаточно для опьянения, но якобы существует «опасность того, что ребенок к нему привыкнет». Однако есть повод и для утешения: не содержат алкоголь сухие, хрустящие кексы, пирожные из песочного теста и шоколад, которые вкусны и без джема, ведь последний тоже, к сожалению, содержит алкоголь.

С точки зрения эволюционной биологии опасения, связанные с алкоголем в таких количествах, – абсолютная бессмыслица. Спелые фрукты всегда содержат немного алкоголя, ведь содержащийся в них сахар начинает бродить. Образующийся при этом алкоголь был частью того, что дети всегда и так ели. Можно исходить из того, что детская печень к таким количествам алкоголя подготовлена.

Размышления

Почему дети никогда не доедают до конца

Это вам подтвердит любой педиатр: аппетит маленьких детей часто оказывается довольно далеким от ожиданий их родителей. А тем более – от ожиданий бабушек и дедушек. Почему так происходит?

Одна из причин этого состоит в «сладком» облике младенцев – в имеющемся у них жирке. Он служит скорее всего для того, чтобы сгладить чрезвычайно быстрый и затратный энергетически рост мозга в первые два-три года жизни от влияния колеблющегося уровня предложения продуктов питания. Когда дети начинают ползать и бегать, то какой смысл накапливать этот жирок дальше, если важно только одно: поиграть, поупражняться, испытать свое тело и свои мысли, попытаться поставить все с ног на голову…

Четыре причины плохого аппетита

Следовательно, дети младшего возраста по сравнению с грудными детьми едят плохо еще и потому, что они просто используют имеющиеся у них запасы.

Другая причина: дети младшего возраста растут медленнее, чем груднички, причем значительно медленнее. Если бы ребенок вплоть до школьного возраста рос теми же темпами, что и грудной младенец в первые месяцы жизни, то к началу школы он весил бы больше слона! Двухлетнему ребенку в среднем требуется всего лишь на 25 % больше калорий, чем девятимесячному грудничку.

Однако порой возникает впечатление, что некоторые дети едят особенно плохо. Это может быть связано с тем, что их организм лучше использует полученную пищу. О грудничках известно, что некоторым из них для роста требуется меньше питания, чем другим. Так, в первый месяц жизни одни дети выпивают 400 миллилитров молока в день, а другим требуется 800 миллилитров – при тех же темпах роста, а некоторые груднички в возрасте четырех недель выпивают столько же молока, сколько его выпивает и шестимесячный ребенок. Такая разница продолжает оставаться и дальше – в младшем детском возрасте. В связи с этим не рекомендуется ожидать от всех детей одинакового энтузиазма за столом.

Не в пользу завышенных ожиданий за семейным столом говорит и еще одна причина. Как мы смогли убедиться в главе 1, у части детей проблемы не только с овощами, но и с жирной пищей. Эти супердегустаторы, особенно в младшем детском возрасте, способны довести своих родителей до грани сумасшествия.

Их имиджу бессердечных пищененавистников способствует также и то обстоятельство, что дети младшего возраста, в отличие от грудничков, уже сами между делом способны снабдить себя какой-то едой. Ну и что они выбирают? Правильно! Они выбирают богатую калориями еду в соответствии с уже известной программой: шоколадные кексы, фруктовые соки, какао, батончики из молочного шоколада. Неудивительно, что во время еды они потребляют не так много пищи. Если сосчитать все, что такие якобы плохие едоки съедают между делом, то напрашивается следующий вывод: плохие едоки едят плохо там, где за ними присматривают родители, а именно – за столом.

Данный вывод абсолютно совпадает с наблюдениями и опытом педиатров: дети, чьи родители приходят пожаловаться на «плохой аппетит», по весу не отличаются от тех, кто приходит к врачу с жалобами на кашель, насморк или расцарапанные коленки.

С точки зрения эволюции

Образ «плохо едящих» детей берет свое начало с того, что часто они не доедают все до конца. Рассмотрим поподробнее этот феномен.

Когда люди прекращают есть? Наиболее часто встречающийся ответ: когда они сыты. То, что это не совсем так, демонстрирует следующий эксперимент. 54 участника эксперимента получают суп. Но каждый второй (не зная этого) сидит перед тарелкой с супом, которая постоянно пополняется через размещенную под столом систему шлангов. Результат: участники с такими пополняющимися тарелками едят супа на 73 % больше! На удивление, участники из обеих групп по результатам опроса после еды ощущают себя одинаково сытыми.

Маленькие дети ведут себя иначе: в аналогичном эксперименте трехлетних детей большие порции не впечатляют – они едят одинаково много независимо от того, что им предлагается. А вот уже пятилетние дети едят тем больше, чем больше у них находится в тарелке. Интересным в этой связи является и другое заключение: если предложить грудным младенцам продукты с небольшой энергетической ценностью, то они соответственно съедят порции побольше. И наоборот, при «калорийной» еде они съедят меньше. Уже в младшем детском возрасте дети, однако, теряют это ощущение калорийности: если еда более ценная в энергетическом плане, то они не съедят ее меньше, как и взрослые.

С точки зрения эволюции смысл такого поведения вполне очевиден: пока дети не способны самостоятельно о себе позаботиться и питаются грудным молоком, у тела нет потребности есть больше необходимого количества, чтобы создать запасы. Скорее всего, в маленьких детях заложена программа, которая им подсказывает: пока мама полностью о тебе заботится, тебе не надо есть про запас. Прекращай есть, когда ослабнет аппетит!

Ситуация меняется, когда дети становятся больше предоставлены сами себе. Тогда следует пользоваться удобным случаем: если наши предки – охотники и собиратели – встречали на своем пути богатую черникой местность, то надо было не только съесть пару ягодок, но действовать по полной программе – съесть все. Кто знал, когда будет следующая возможность поесть?