Ювента
В толпе пионеров, наблюдавших за вознесением их вожатого на небеса, поднялась одинокая рука.
– Опа, вот и первые мысли поперли, хорошо! – ликовал Макар, воодушевленно указав пальцем на мальчишку – Говори, Лёха!
– А можно мне в туалет? – задал отвратительно неверный вопрос пионер.
Ангел, коим вожатый мог казаться всего минуту назад, моментально обратился в беса, желающего уничтожить всех неверных. В данном случае в опале оказался Лёша, который в момент важного мозгового штурма рискнул отпроситься по абсолютно ненужным для Макара делам.
– Сиди и думай! – прошипел Мак. – Потом сходишь! Вы вообще догоняете, о чём я вам тут толкую, народ?
– Можно, Лёш. Только быстро, туда и обратно – распорядилась более разумная Зоря и осуждающе зыркнула на Макара. Всё это время напарница сидела на кровати и заплетала Вике косички. Длине и красоте волос юной пионерки могли бы позавидовать даже более старшие особы в лагере.
Макар с выдохом сел на одну из прикроватных тумбочек, попутно что-то с нее опрокинув. Его мысли постепенно стали обретать адекватное состояние, а разум стал возвращаться в действительность. Диагноз для сложившейся ситуации был крайне неутешительным – пионеры абсолютно не понимали, чего хочет от них их полоумный вожатый.
– Ну пораскиньте вы мозгами, елки палки… Какую историю мы можем показать?! Давайте представим, что динозавры – это люди, если вам так, блин, будет легче – терял терпение Макар.
– Динозавры стреляют из автоматов – съязвил Иван, на что в ответ от Макара получил жест, обозначающий удар по подзатыльнику.
– Два динозавра, мальчик и девочка, влюбляются – аккуратно предложила Полина, опасаясь дать неверный ответ и наткнуться на гнев вожатого.
– Ну, допустим… А дальше что? – развел руками Макар. – Дальше-то чё? Думаем. Думаем! Разгоняем!
А дальше было только хуже. Ни один из пионеров не сумел хоть как-то дополнить изначальную идею Полины о любви двух ящериц переростков эпохи Юрского периода. Дети предлагали разные неуместные глупости, из которых нельзя было вынуть даже крупицу для развития идеи. Мысленно Макар и сам признавал, что, несмотря на свою глупую уверенность при заключении спора с Максом, сам он оказался совершенно не готов к придумке и постановке такого большого мероприятия.
Дело было плохо…
– О, у меня идея! – подняла руку Зоря, на которую Макар впервые за всё время посмотрел с надеждой. – Раз нужна история, то тогда давайте давить слезу. Классический сюжет – мать динозавриха теряет своего детеныша, маленького динозаврика. Он быстренько находит друзей. Потом сбегает от других злобных динозавров. Туда-сюда, тыры-пыры, а потом он снова находит свою маму. Понятное дело, что щас пропишем это всё подробно, но как задумка-то сойдет? Просто я вообще не думаю, что мы сможем выжать из этой темы что-то более адекватное, так что давайте не будем заново изобретать велосипед. Это будет всяко лучше, чем показывать на сцене очередной выпуск программы “В мире животных”.
Пионеры внимательно выслушали свою вожатую, а после почти одновременно повернули головы в сторону Макара. В холле повисла тишина. Все ждали оглашения вердикта главного режиссера сего действа.
– Ладно… Пойдет. Давайте попробуем разогнать – сказал Мак от безысходности.
А тем временем столь желанный для него ящик пива, маячащий в мечтах вожатого с самого начала треклятого спора, становился всё менее осязаем.
После обеда Макар нервно перелистывал одну страницу за другой, оценивал проделанную работу и боялся упустить из виду что-то важное. В тетради кривым и размашистым почерком был расписан сценарий, список ролей и пионеров, что были закреплены за этими ролями, реквизит, музыка и прочие мелочи, о которых никогда нельзя было забывать при подготовке к вечерке.
Зоря и Мак сидели в приятно пахнущей женской вожатской и пытались хоть как-то разграничить зону ответственности. Поделить обязанности пополам выходило с трудом, но другого способа подготовиться к мероприятию просто не было. От всего, что запланировал Макар, глаза сами собой лезли на лоб.
– С музыкой всё нормально – сказала вожатая, не отрываясь от экрана ноутбука. – У меня почти всё есть, кроме звуков леса, пения птиц и рыка динозавра, но это мы и так скачаем. С детьми мы щас тоже более-менее прогнались. Чуть позже отрепетируем еще пару раз, а потом на сцене и со звуком. Но… Я не знаю…
– Что? Говори уже.
– Да это по поводу реквизита… Пойми, даже если учесть эти твои помойные ископаемые, от которых несет уже на весь корпус, нам всё равно ничего не светит. Мы с ними будем копаться до самого вечера. А у нас и другой работы хватает. Так что… Надо что-то другое думать, потому что делать эту маму динозавриху нам вообще не вариант.
– Другое? Что другое?
– Не знаю, но… Слушай, ты очень хочешь, чтобы она прям круто смотрелась, чтоб у нее длинная шея была и всякое такое. Но ты пойми – с этими коробками она будет держаться на соплях. Да и столько краски у нас нету…
– Зарин, я не тупой. Сам вижу, что жопа полная. Я думаю, погоди немного – нервно прервал напарницу Макар, продолжая листать тетрадь, как будто в ней мог найтись ответ на этот непростой вопрос.
– А чё тут думать? Просто давай не будем делать эту динозавриху с длинной шеей, и всё. Выберем кого другого. Видов-то у них была целая куча.
– Зорь, длинная шея – это эффектно! Все охереют, если мы такое на сцене выкатим. За одну такую подготовку уже можно будет влепить первое место…
– Да твою мать, Макар – забудь ты про этот дурацкий спор уже! – выпалила Зоря, перейдя на шепот. – Будешь впредь головой думать. Мы бы и с первоотрядниками такой штуки не замутили. А уж с девятилетками тем более. Не беси меня! Ты бы лучше раньше так из штанов выпрыгивал…
– Стоп! – взорвался Макар.
– Что стоп? Правда глаза колит? Да тебе было бы покласть на эту вечерку, если бы вы с Максом там не распетушились…
– Да подожди ты! Я вспомнил! Сюда же как-то приезжала выставка фигур! Давно еще… Блин, это моя третья или четвертая смена тогда была. Палыч всё гордился, что смог их сюда заманить.
– Не знаю такого. Боюсь, что в те времена по земле еще настоящие динозавры ходили – съязвила Зоря.
– Смешно – скривился Макар. – Точно… Сразу не вспомнил, потому что выставка убогая была, да и я тогда еще на выходной свалил, вроде как. При мне ее только собирали и разбирали…
– Макар, ближе к делу давай. Хватит ностальгировать.
– Короче, я это всё к чему – там как раз был этот динозавр с длинной шеей. Диплодок. Он у них стоял на задниках, как декорация. Не суть… Выставка была уже старая, и, если мне память не изменяет, какие-то макеты они здесь оставляли. Сломались они, вроде как. Вот и диплодок этот там сломался – я точно помню!
– Эм-м-м… А ты уверен? – с явным сомнением спросила напарница. – Звучит, как офигенное совпадение, прям как в кино. Ни чё не путаешь?
– Нет, было такое. Мне же лучше знать.
– Ладно, допустим. Ну и что дальше? Сломались и сломались. Их потом по любому на дрова пустили, а может и просто выкинули. А зная наших столяров, они их еще и пристроить куда-нибудь могли…
– Так это же надо узнать! Вдруг мы там еще чего найдем?
– Издеваешься?! Времени и так нет, а ты его вообще хочешь на херню спустить? В чём проблема просто придумать ДРУГОГО персонажа…
– Да не нужен мне другой!
– Какой-же ты упертый баран, господи…
– Я его найду! Отвечаю! Найду!
Зоря смотрела на Макара так, будто он нес откровенную чушь про инопланетян и пользу шапочки из фольги, которая не позволяла злобным пришельцам облучить его мозг. Весь его рассказ действительно был похож на плохую авантюру, цепляющуюся за самый маловероятный шанс на удачу.
Однако, за всё то короткое время, что Зоря знала своего напарника, она уже успела понять, что Макара тяжело переубедить, и будет лучше, если он сделает то, что задумал. Главное, чтобы это никому не вредило.
– Хорошо, предположим, что они до сих пор еще где-то там лежат спустя столько лет, в чём я крайне сомневаюсь, но… С чего ты вообще решил, что тебе их отдадут?
– А с чего-бы не дали? Это ж хлам. Кому он там нужен? – усмехнулся Макар.
– Знаешь, нам как-то раз даже одну доску с хоз-двора пожалели для мероприятия. Одну, Макар! А ты говоришь про макет. Тихон Валерич вообще мужик вредный, косо на вожатых смотрит. Еще и выпивает, разумеется…
– Ну так вот тебе и выход, если что – улыбнулся Макар.
– Ты о чём?
– Со всеми, кто любит выпить, можно договориться, Зорь. И чаще всего сделать это проще простого – подогнать им бутылку. У меня как раз есть коньяк. Не знаю, зачем взял, больно уж он по мозгам бьет… Ну а щас вот как раз может пригодиться.
– И почему я не удивлена – пожала плечами Зоря. – Смотри сам, конечно. Можешь попробовать. А еще можешь Элину Вадимовну попросить. Ей-то он точно не откажет.
– А она тут при чём? – с подозрением спросил Макар. Внутри у него что-то неприятно екнуло. Как будто злобные нацисты ухитрились раскрыть, что он являлся вражеским шпионом.
– При том, что вы родственники. А она еще и начальница…
– Мы не совсем родня, если уж на то пошло – поправил Мак.
– То есть? – удивилась Зоря.
– Не суть – выдохнул вожатый. – Есть там нюансы…
Их неловкую беседу прервала Карина, вошедшая в комнату. Вид у девушки из спокойного в миг стал растерянный. Искоса бросив взгляд на Мака, она сделала вид, что забыла что-то сказать пионерам и быстро покинула вожатскую, оставив за собой лишь приятный и еле ощутимый аромат то ли духов, то ли шампуня для волос.
– И чё это было? – усмехнулся Макар.
– Валеру искала, наверное. А так… Не бери в голову – нехотя сказала Зоря. – Она тебя просто немножко стесняется. Если что – я тебе об этом не говорила.
– Стесняется? С хрена ли? – удивился Мак.
– А то повода нет? – развела руками девушка. – Одно твое выступление в столовке с Юрой чего стоило. А как ты в первый день с вечерки сбежал? Тоже запомнилось, знаешь ли… Половина лагеря тебя вообще фриком называет…
– Кем? Фриком?
– Да. Это что-то типа психа, если коротко. А еще народ гадает, скольких людей ты убил и съел на воле. А по самым свежим сплетням – ты из жертв еще и мумии делаешь…
– Чего?! Чё это за херня вообще? Откуда это взялось?
– Короче, Макар – ты будешь тут задницу просиживать, или мы начнем работать? Беги узнавать за этих своих деревянных приятелей. А я пока буду с реквизитом разбираться, кое-что подготовлю и детям задания раздам. Времени в обрез.
– Да, точно – очнулся Мак. – Потом расскажешь, что за чушь вы там про меня городите!
– Обязательно – кивнула Зоря. – Так! Узнаешь и сразу назад! Не смей там потеряться по дороге! Никаких перекуров.
Всё это Макар слышал уже после того, как покинул вожатскую. Быстрым шагом он отправился в сторону хозяйственно двора, на ходу обдумывая всё то, что ему успела наговорить Зоря.
“Убил и съел людей?” – думал про себя Мак. – “Зачем их есть? Не думаю, что человечина очень вкусная. С другой стороны – я же ее никогда не пробовал!”.
– Петрович, ну куда ты ее мастыришь? – бурчал Тихон, пытаясь выровнять балку. – Не дергай ее, я сам сделаю…
– Да нормально же стоит – доказывал Петрович. – Сколько их уже шлепаем, никто не жаловался.
– Ты давай мне тут не булькай, а делай. У тебя уже давно без таблеток не стоит, сам мне говорил – ответил Тихон, не вынимая сигарету изо рта. – Давай ее подравняем, прибьем и перекусим. А то обед уже провалился куда-то. После уже шлифовать начнем.
Макар застал Тихона Валерьевича в самый разгар работы и не очень хотел его прерывать. Вид у этого низенького смуглого мужичка был вполне характерным для людей его профессии. Одет столяр был в старую выцветшую робу, которая пережила с ним уже явно не один год строительных работ, а на ногах у работяги красовались старые тяжелые ботинки, которые вряд ли бы пробил и отбойный молоток. Большие очки с толстыми стеклами, которые плотник носил чуть ли не на кончике носа, вполне могли бы выдать его за ученого или профессора, если бы не торчащая во рту сигарета и не отборный мат, на котором он разговаривал всё то время, что Мак втайне наблюдал за деятельностью на хоз-дворе. Всем своим видом Тихон Валерьевич действительно производил впечатление человека склочного и несговорчивого. В то, что он выпивает, Макар тоже верил без труда, однако такие работяги, как Тихон, свой опыт не пропивали и имели чудесную способность работать в любом состоянии.
В целом старик сильно постарел с тех пор, как Мак видел его в последний раз. Прежде они никогда не общались, чего Макар с удовольствием не стал бы делать и дальше. Петровича вожатый помнил еще хуже, но всё же подметил, что сейчас столяр стал гораздо шире, чем был шесть лет назад.
Хозяйственный двор выглядел не менее колоритно, чем его обитатели. В отличии от всего остального лагеря, который смотрелся так, будто готовился принять Олимпиаду, здание, в котором базировались работяги, больше походило на облученный радиацией коровник, построенный еще древними племенами язычников. Наружный двор, в свою очередь, был весь заставлен досками, шифером, бочками разной степени ржавости и запчастями неизвестного Макару происхождения и назначения. В дальнем конце двора стояла наполовину разобранная машина, которая уже успела проржаветь и зарасти травой. В целом всё походило на то, что хоз-двор остался единственным местом в округе, куда дотошную и аккуратную начальницу лагеря Элину Вадимовну так и не допустили, чтобы она не разрушила весь этот рабочий “порядок” трудяг.
Макар, подглядывая через щель в приоткрытой двери, всё же решился зайти на опасную территорию.
– Здрасьте – обратил на себя внимание вожатый. – Тихон Валерьевич?
– И тебе не хворать – не отрываясь от работы, буркнул плотник. – А кто спрашивает?
– Я Макар, вожатый с лагеря. Дело есть.
– Хех, дело, говорит, есть, Петрович. Слыхал? То-то у тебя нога утром гудела. Не зря, выходит.
– Ага – усмехнулся Петрович, который в отличии от своего коллеги, удосужился почтить Мака своим вниманием. – Паренек, если у вас там в корпусе сломалась чего, то вы через Олю передавайте. Ну или через начальницу, на худой конец. Сюда можешь не ходить. Новенький, что ль?
– Нет. Не особо – ответил Макар. – Я тут по другому поводу. Хотелось бы в обход начальников.
– Водкой не торгуем и лишнего табаку не держим – самим не хватает ни того, ни другого. Да и вообще у нас тут ЗОЖ, понимаешь ли – усмехнулся Тихон, явно довольный своей шуткой.
– Я не за этим – Мак начинал терять терпение. – Спросить хотел, остались ли у вас динозавры из фанеры с выставки, которых здесь оставили? Дело было давно, несколько лет назад.
Тихон Валерьевич, наконец, оторвался от злосчастной балки и выровнялся в свой полный, но невысокий рост. Своим вопросом Маку явно удалось привлечь внимание плотника.
– А ты откуда за них знаешь? – серьезно спросил Тихон.
– Работал здесь тогда, потому и помню – ответил Макар. Ему казалось, что ситуация, почему-то, стала накаляться. – Короче, если они еще есть, я бы их хотел одолжить. Для вечернего выступления очень нужны. Готов расплатиться коньяком.
– Видишь, Петрович – я же говорил, что рыночные отношения на всех уровнях человеческого бытия сейчас – это уже норма. И в наш с тобой век по-другому уже не будет. Всё продается, Петрович, и всё покупается. Страсть какая! – проигнорировал предложение вожатого плотник. – Пошли, перекусим.
– Э, мужики, я прозрачный, что ли? – разозлился Макар. – Чё вы клоунов-то из себя строите? Нет их у вас, так вы так и скажите. Чего комедию ломать?
– Ты иди в отряде командуй, соколик. Мы перед тобой отвечать не должны, так что канай отсюда…
– Базара ноль, тогда у тетки своей спрошу, у Элины. Может тогда вы тут посговорчивей станете, соколики – с нажимом бросил работягам Макар и уверенным шагом направился к выходу. Он очень не хотел пользоваться своим козырем, но другого выхода у него уже не осталось. Вожатому стало очень противно.
– Погодь, пацан. А ты что, тоже Закрепин, что ль? – окликнул его Петрович.
– Он самый – не глядя ответил Мак, продолжая идти к выходу.
– Да погоди ты – вновь сказал столяр, который был явно сговорчивее, чем Тихон. – Валерич, ну не упрямься ты. Если он от Элины…
– А мне-то по чём знать, что он ейный… Кем ты там ей приходишься?
– Племянник – ответил Мак, стоя в дверях.
– Вот, племянник. Мало ли Закрепиных по земле ходит…
– Так ты позвони ей, да спроси – предложил вожатый. – В чём проблема?
– Да щас, ага… Не, ты глянь на него – на слабо берет – усмехнулся плотник, почесывая спину. – Буду я на тебя еще свои кровные тратить. У меня тариф уж больно прожорливый…
– На, с моего звякни – сунул ему свой телефон Макар, где уже высвечивался контакт Элины, которую оставалось только вызвать.
Поправляя очки, Тихон Валерьевич вгляделся в экран, облизал узкие сухие губы, после чего вернул телефон вожатому, так и не позвонив начальнице.
– Ну ладно… Слышал я, что навроде как есть у нее племяш.
– Ну вот, а я о чём? – заулыбался Петрович. – Стал бы он так щеголять, если б это брехня была?
– И то верно. А ты бы так и сказал, что от Элины. Чего шифроваться-то? – буркнул Тихон.
– Я так и сказал, только вы не поверили. Память плохая?
– Не без этого. Возраст уже такой, положено – развел руками столяр. С каждым мгновением он становился к незваному гостю всё радушнее.
– За память соболезную. А на мой вопрос это тоже распространяется?
– На какой? А-а-а… Ты про музейных этих? Дык деревяшек тех уже давно нет. Мы их в хозяйстве применили, а остальное разошлось куда-что. Они тогда вообще много чего сбросили, но токмо это всё барахло было. Кое-чего я себе даже на дачу притаранил, что здесь не пригодилось.
– И чё – вообще ничего нет? Совсем? – с каждой секундой в Макаре всё быстрее гасла надежда. – Вдруг на складе чего завалялось…
– Куда там – хрюкнул Петрович. – Артурчик у нас там лишнего ни чё не держит. У него ж там всё по журнальчику, всё по тетрадочке тютелька в тютельку должно быть.
– Не говори. Зануда старый…
Стряхнув пепел с сигареты, Тихон затушил окурок в проржавевшей банке. Подойдя к импровизированному умывальнику и смочив руки, работяга с хлюпающих звуком стал смачно прочищать нос, что вряд ли можно было назвать захватывающим зрелищем. Эта симфония казалась вожатому такой громкой, что он был почти уверен в том, что ее будет слышно еще на самом въезде в лагерь.
Тем временем мысли Макара снова вернулись к его вопросу и надеждам, которые только что смачно обрушились и теперь преспокойно лежали в руинах.
– Всё понятно – выдохнул Мак. – Ладно, спасибо за помощь.
– Ты погоди, соколик… – окликнул его Тихон Валерьевич, вытирая лицо и руки какой-то засаленной тряпкой. – А чего ты за них спрашивал? Что – больно нужен был этот хлам?
– Да, нужен – тихо ответил Макар. – Для мероприятия.
– Понятненько… Ты там за коньяк чё-то говорил, или мне послышалось? – вспомнил Тихон Валерьевич, запихивая очки в нагрудный карман робы.
– Выдыхайте. Коньяк дал, если бы было, за что.
– Так я ж к этому и веду – мы тебе и смастерить можем, чего хочешь – пожал плечами Тихон. – Там-то фигуры были элементарные, плевое дело. За час управимся. Ну за полтора…
– Серьезно?! – переспросил вожатый, не веря своим ушам. – Прям с длинной шеей будет?
– Если прям такой нужен, будет тебе и с длинной – пробулькал Петрович, тоже согнувшись над умывальником. – У нас тут фанеры завались. Одной больше, одной меньше. Тем более для дела не жалко. Для детишек.
– Ну, я не знаю… Те динозавры даже разукрашены были…
– Дык у нас и краска есть, какая хошь – ответил Тихон. – Ты только скажи, чего тебе точно надо. А лучше покажи – нарисуй там, или картинку раздобудь. С глазу же оно всяко лучше работается. Ну и тогда всё вообще будет на мази. Главное – про коньяк не забудь. Так сказать – угости честный трудовой народ.
– Ладно – кивнул Макар. – Ждите тогда… Скоро буду.
Вожатый со всех ног спешил обратно к Южному корпусу, не веря в то, что ему в кои-то веки так сильно подфартило. Надо же – шея и голова мамаши динозаврихи будет сделана специально для его вечерки! Самый настоящий эксклюзив! Где это видано? Мака ласкала сама мысль о том, что больше никто не мог себе такого позволить. И плевать, что для этого ему пришлось прикрыться фамилией начальницы. Главное, что ящик пива вновь стал осязаем в его мечтах, а значит осталось их только воплотить.
Запыхавшийся Макар с трудом смог объяснить Зоре, что ему предложили работяги на хоз-дворе. Напарница не особо поверила в такое чудесное везение, но всё же нарисовала ему голову диплодока, чтобы по этому рисунку Тихон и Петрович сделали необходимый Макару реквизит.
– Они тебя хоть не дурят? – волновалась Зоря, рисуя примерное изображение динозавра на бумаге. – А то мы из-за них еще и время потеряем.
– Да не, не посмеют – отмахнулся Макар. – Только пришлось упомянуть, что я тоже Закрепин, а моя тетка по чистой случайности является их работодателем. После этого дело пошло лучше.
– А, ну тогда понятно – кивнула Зоря, заканчивая работу. – Вот, держи. Размер там уже сам подстроишь. Только скажи им, чтобы шея не слишком длинная была. А то будет из-за кулис торчать, или вообще тянуться через всю сцену…
– Да, да. Хорошо. Короче, я щас с бутылкой пойду обратно к ним, всё объясню, покажу и так далее. Ну и еще проконтролирую, чтобы они там не напортачили. Вроде сказали, что за час управятся. Ты без меня тут потерпишь?
– Как-нибудь переживу. Только ты тогда скачай мне музыку заранее, чтобы мы могли репать. Остальной реквизит мы сейчас делаем, вроде должны успеть, не знаю…
– Всё у вас получится, я верю!
– Ага, спасибо – без особого энтузиазма поблагодарила девушка. – Только после ужина мы сразу идем в клуб на прогон, в половину седьмого, как и обычно. И надо, чтобы ты к этому времени там уже обязательно был. А лучше раньше. Понял?
– Буду, не очкуй. Ладно, давай флешку, я погнал за музлом.
Обливаясь потом от не прекращающейся беготни, Мак быстро расправился со скачиванием музыки в компьютерном классе. Лёня, видя спешку вожатого и его бешеные глаза, не стал приставать к нему с расспросами и ограничился простым приветствием. Со стороны же могло показаться, что Макар и вовсе не заметил присутствия компьютерщика.
Двадцать минут спустя, вернувшись в уже пустой корпус – отряды сейчас как раз разошлись по занятиям – и на ходу забросив в женскую вожатскую флешку, Мак уже копался у себя в сумке, пытаясь найти в ней спасительную бутылку коньяка, которую он так удачно прихватил с собой в лагерь. Наконец, выудив из всего этого бардака пойло с говорящим названием “Боярин”, Макар засунул его в черный непрозрачный пакет от вчерашнего полдника и со всех ног бросился к месту назначения. Беготня по лагерю уже начинала его не только раздражать, но и утомлять.
“Вожатый, как вор – должен уметь хорошо бегать” – проскочила заумная мысль в голове у Мака, когда он пробегал мимо большой детской площадки.
Пять минут спустя загнанный вожатый презентовал заветный коньяк Тихону Валерьевичу и его краснощекому протеже Петровичу. Работяги были явно рады такому презенту. Как показалось самому Маку, они не без удовольствия признали в бутылке “Боярина”, с которым, видимо, оба трудяги уже были давно и хорошо знакомы. Сунув им в руки рисунок Зори и обозначив примерные размеры фанерного зверя, вожатый не забыл еще раз поинтересоваться, сколько фактического времени займет их работа.
– Ну, за два часа сдюжим. Это если вместе с покраской – бодро ответил Петрович.
– За два часа? – удивленно переспросил Макар. – Вы ж до этого говорили, что за час…
– Да не бзди ты, всё успеем – резюмировал Тихон Валерьевич. – Щас вот только намахнем для разгона, и сразу начнем.
– Э, стоять! – взбаламутился Макар. – Какой намахнем, мужики? Вы сначала работу сделаете, а потом намахивайтесь тут хоть до поросячьего визга. Серьезно – мне динозавр до ужина нужен позарез.
– Ну вот чё бы ты понимал, дружок? – укоризненно сказал вожатому Петрович. Сделал он это так натурально, что самому Макару подсознательно даже стало немного совестно за то, что он усомнился в профессионализме своих новых приятелей. – Мы же с Тишкой не пальцем деланные. Да и мастерство, как говорится, не пропьешь. А мы пытались… Так что не суетись – задание ты нам дал, пояснил всё. Щас мы процедурку свою сделаем и за работу возьмемся.
Петрович говорил так убедительно и учтиво, что не поверить в его слова было очень сложно. Мак, как человек, хорошо знакомый с алкогольным опьянением уже не первый год, не представлял, как они успеют сделать всю работу в срок, если упадут в щедрые и головокружительные объятия коньяка. В любом случае – выбора у него всё равно не было. Теперь же вожатому оставалось только смиренно ждать того, к какому исходу приведет вся эта авантюра.