Ксенон

Януш, будто предугадывая вопрос, спешит рассказать об этом месте, уходит в историю:

– Человейник аж на сорок тысяч семей хотели построить, в тридцать девятом году уже собирались сдавать объект. И тут – Вторая Кибервойна: «Сфера» решила с «Виртой» поквитаться, ставшей к тому времени чуть ли монополистом Сети. Мы, сопляки восемнадцатилетние, добровольцами записались сразу. С Корпорацией воевать отправились в первых рядах. С Корпорацией! Подумать только! Навоевались по полной программе. Ползун вон без уха остался, мне осколком глаз вышибло. И за что шкурами рисковали, спрашивается? За Сеть какую-то сраную, чтоб «Сфера» этажи в ней повыше заграбастала, чтоб богачи дальше переться от жизни могли на всю катушку и этерий на счетах копить? Ладно, хоть сами живыми вернулись – и на том спасибо. Правда, «Сфера» от нас потом живо открестилась. Ни статуса ветеранов, ни выплат, ни пособий – ни хера от нее не получили. Даже спасибо не услышали. Ее же саму по итогу поимели знатно, что сказать, – и давай загибать пальцы: – Позорное поражение – раз. Потом по «холодному миру» часть этажей с криптофермами в Сети «Синтетика» «Сфере» к херам заблокировала – два. Да еще вдогонку две вражеские фармакорпы на ее внутренний рынок запустила – три. И вот последнее-то оказалось самым жутким результатом военного проеба: Москва превратилась в людоеда. Стало как-то уже не до строительства. Вот с тех пор и стоит этот долгострой. Арт-объект, так сказать. Как вижу его, вспоминаю все – и как-то не по себе сразу делается.

«Вспоминаю все…». Уникальное умение, почти сверхъестественное. Можно только порадоваться, по-доброму или не очень позавидовать. Ему повезло. R6 хмуро сопит. Так кого же прикажете винить во всем случившемся, на кого выплескивать, как кислоту, желчь и гнев, копящиеся двадцать лет? На «Сферу»? На «Вирту Синтетику»? Может, на «Метафарму» с «Новакой»? Или на всех сразу? Кто должен в конце концов ответить за то, что из-за инъекций у него в голове теперь густой розовый кисель, а сам он, как и все, с кем пришлось бежать, – оболочка без содержимого, пустышка? И кто вызволит из плена память? Хоть кто-нибудь бы дал ответ…

Электробусное депо. Ожидаемо пустое. Наверное, нищавшая «Сфера» выгребла здесь все на военные нужды еще в годы Второй Кибервойны. Рядом – реликт минувших времен: одноэтажное прямоугольное здание с выцветшей вывеской «Столовая». Наверное, помнит еще Распад26. Хочется верить, что не синтетикой кормили тогда. Но уже не узнать и не у кого спросить. Петляют тропами. Выходят к глухому бетонному забору со здоровенными дырами: толпой пролезешь, не то что один. Какие-то вандалы в свое время хорошо на нем отвели душу, постарались аэрозольной краской на славу: и похабные карикатуры на Триумвират угадываются, и грязные оскорбления в адрес «Метафармы», «Новаки» и «АВТ-Сферы» в частности. Заслужили, если уж начистоту. Накипело давно у всех.

– За ним – бывшее здание отделения милиции. Там привал и сделаем. Место надежное, – пояснил Януш – и ныряет на другую сторону, исчезает в черноте.

– Слава тебе господи, – с облегчением выдыхает старик, едва волоча ноги. – Сил уж нет моих.

– Потерпи, отец. Уже недолго.

Не расскажи Януш об этом здании, и в голову бы не пришло назвать его отделением милиции. Стены в саже, измалеваны граффити. Лестницы разломаны, местами торчит армирующая сетка. Потолки в дырах, подтеках. На полу – импровизированные кровати из картона, матрацы, сор, осколки, окурки. Притон, словом. Но R6 рад и такому: лучше, чем сидеть в сыром подвале и дожидаться смерти. И точно лучше прежнего жилища, где все против тебя – от прослушивающегося голофона до не в пример бдительных соседей по лестничной клетке, готовых сдать Триумвирату с потрохами при малейшем подозрении в нелояльности к Корпорациям лишь бы спасти свою шкуру. А вечный страх перед Скрипторами27 превращает в тупую скотину, боящуюся сказать что-то не то и не там. Тут же, средь грязи и запустения, с едва знакомыми вооруженными людьми, впервые за столько лет ощущает себя человеком.

– Располагайтесь, – Януш любезно приглашает людей к разгорающемуся костру в бочке. – Полчаса погреемся, подкрепимся – и в путь.

Беглецам предлагают воды, гренок с настоящей солью, даже по-братски плитку горького шоколада в фольге выделяют на всех. Контрабанда: достать такое ой как непросто. А уж хранить – и вовсе сродни смертному приговору. R6 и остальные набрасываются на угощение, как зверята, подолгу нюхают, тщательно пережевывают, не верят своим ощущениям: у всего есть запах, а вкус-то какой! И даже у ненавистного пресного хлеба. Никакой синтетики, резины на зубах. Впятером закатывают глаза от удовольствия и все пытаются вспомнить, когда в последний раз так радовались настоящей еде – и по какому праву у них отняли и это.

– Я-то уж думал, что и вовсе вкусы разучился различать, – улыбается старик, обтирает рукавом вымазанные шоколадом губы, – привыкли ж к синтетике-то. А тут такой подарочек. Спасибо, сынки.

Ползун и Виктор, сидевшие все это время на разломанном деревянном ящике в обнимку с оружием, на его слова лишь как-то застенчиво хмыкают, ближе двигаются к огню. Януш лукаво светит единственным глазом и, закинув в волосатый рот гренку, подкладывает под голову рюкзак и укладывается на матраце рядом с бочкой. На этом все разговоры прекращаются – каждый уходит куда-то глубоко в свои мысли, как-то внешне даже каменеет.

R6 очарованно наблюдает за ритуальными плясками теней на закопченном потолке и стене с обвалившейся облицовкой, вслушивается с жадностью в треск сучьев, в долетающий снаружи лай бродячих собак неподалеку, в шорох прошлогодней листвы, вдыхает дым. Он – дикарь, отважившийся покинуть обжитую пещеру. Для него это все представляется чем-то фантастическим, нереальным. От захвативших чувств кружится голова. Он давно отвык, что жизнь – это не только утренний плац с «нарядами», нервное каждодневное ожидание стука в дверь с проверкой, искусственные сны, боль духа и тревога, временно тушащиеся иглой с ложной радостью, а нечто несоизмеримо громадное. Как непривычно ему все это созерцать, слышать, обонять… И сложно поверить, что неожиданная дорога к свободе его и остальных началась с крови вынужденной и теперь непременно приведет к крови большой – уж хотят они этого или нет. Искра высечена. Маховик запущен. Старик сказал сегодня важную вещь, даже во многом судьбоносную: нельзя жить в страхе. Он даже под прицелами автоматов ни секунды не сомневался, что делал правое дело, знал, каким хочет видеть будущее, и приближал его как мог. «Теневой Альянс». Выходит, это уже не просто какое-то там местечковое подпольное террористическое движение, как многие думают, в том числе с подачи Триумвирата, а вполне организованный противовес действующему бесчеловечному режиму, самостоятельная объединяющая сила, набирающая обороты. А если все так, то и тебе, R6, очутившемуся на воле в какой-то степени благодаря «Альянсу», оставаться в стороне никак нельзя, нужно использовать этот шанс сполна, подключаться к борьбе. Ты же хочешь расплаты за свои мучения? Так действуй же! Он даже сперва пугается этой крамольной мысли, последствий, а потом припоминает граффити с матерью и младенцем, с обжигающими словами-призывом: «Просыпайся! Иначе завтра не настанет никогда» – и сомнения отпадают сами собой. Необходимо разыскать «Теневой Альянс». Во что бы то ни стало. Но как? Откуда начать поиски? С того же Затона, раз все равно туда собрались идти? Раскопать там хотя бы зацепки, если не ответы? А может, что-то подскажет K65, раз он столько шифровался и передавал данные «Альянсу» через сына?

Но задать ему вопросы R6 не успевает – привал прерывается неожиданно: со стороны «Пограничья» нарастает стрекот вертолетных лопастей. Сам – к окну, вглядывается: нет, не видно ни черта. Сколько их там? Два, три? Больше? Триумвират решил не ждать рассвета и пустил ищеек по горячим следам? Сердце гудит. Пробудившись от полудремы, Януш вскакивает, как подкинутый пружиной, и немедленно отдает приказ:

– Тушите огонь! Скорее!

Толпой наспех засыпают пламя бетонной крошкой, кое-как развеивают дым. Тьма обступает людей мгновенно, с четырех сторон, словно все разом слепнут.

– Прижмитесь к стене!.. И ни звука!

«Пограничники» раздают изъятое оружие беглецам – мера исключительная, – пригнувшись, замирают с автоматами на изготовку перед оконными проемами, сливаются с темнотой. R6 рискует высунуться. Три густых луча ослепительного света быстрыми белыми лезвиями нещадно режут ночной мрак вдали, скользят по мертвым зданиям долгостроя, выщупывают, выискивают их, прячущихся. Погибель близка. Пронесет? Или же нет?

– Быстро же спохватились, – гудит Ползун. – Подгорает у Триумвирата, видать, конкретно…

– Хреново, что электрухи28 пацаны с собой увезли, – сожалеюще вздыхает Виктор и воинственно прибавляет, фантазирует: – Ох бы мы их сейчас размотали, конечно! Маханули б разом – и добыча наша. Только прикиньте, сколько там у них с собой всего ценного.

– Ага, а потом Триумвират «ветровал»29 пошлет за нами – и привет: и ни нас, ни «Лесного», гений херов.

Януш пристально следит за вертолетами и несколько раз безуспешно пытается выйти на связь с остальной группой. Он заметно нервничает. Оно и понятно: если нападут на след грузовиков и заметят подбитые «дозорщики», то в опасности не только они, но и поселение.

– Чего же они не отвечают, – роняет он. – Случилось, что ли, чего…

Минута, две – и вертушки уже зависают над укрытием. У R6 от гула закладывает уши, раскалывается голова. Мельком глядит на старика: тот, сложив трусящиеся руки в молитве, беззвучно шевелит губами. Остальные в тревоге и в каком-то отчаянном ожидании смотрят в окна. В помещение задувает листья, пылищу. Как будто песчаная буря поднимается. Все ждут, что сейчас начнется бойня: если триумвиратовцы решат, что дом под ними необходимо прочесать, и спустится десант, то придется идти на отчаянные меры. И даже если удастся каким-то боком отбиться, то скрыться сразу от трех вертолетов и шквального пулеметного огня – едва ли. По сути, это ловушка. Все.

Однако какое-то время покружив над ними, вертолеты вдруг разделяются. Один точно поворачивает назад, к «Пограничью», если R6 окончательно не растерял слух в этом гаме, а вот два других уносятся куда-то южнее. Януш, кажется, догадывается, куда именно, и успокаивает всех:

– Всем – отбой, в общем. К Стене южного «Муравейника» почесали. Там, наверное, и останутся до утра, а потом решат еще разочек прошерстить окрестности. Но мы уже давно в «Лесном» будем к тому моменту, и ищи нас свищи.

Все как-то оттаивают после этих слов, оживают. Виктор и Ползун на радостях свистят, обнимаются, яростно отплясывают. Еще бы: смерть у всех над головой промчалась. Да какая смерть! Дед облегченно выдыхает, еще разок крестится и, выпросив воды у Виктора, рассаживается на матраце. Устраивают вынужденный пятиминутный перекур – так сказать, «снять стресс». После пережитого даже и выпить бы чего-нибудь покрепче за чудесное спасение не грех. Огонь решают больше не разводить – хорош. Выданное оружие у беглецов вновь изымают. А вскоре сообща выдвигаются в путь.

В дороге проводят где-то час с небольшим. От царящей вокруг разрухи у R6 внутри расползается колючий страх. Из всего высосаны соки, обескровлена земля, обнажено все до голых стен. «Сфера» давно уже обглодала собственные кости – еще в предыдущую войну. А теперь полыхает новая – черт знает где и черт знает за что. И сколько за это время ради ресурсов Корпорация осушила, как вампир, соседних городов, чтобы самой не превратиться в прах? Как вообще докатились до такого? Почему зубами и когтями вцепились в эту проклятую Сеть? Чтобы что? Неужели оно того стоит?

За это время R6 насматривается на всякое: и на заброшенную железную дорогу, и на пересохшие пруды и отстойники, ставшие прибежищем для разношерстного отребья, и на опустошенные школы, детские сады и поликлиники. И даже на бесхозный торговый центр – как выяснилось, постоянно оспариваемую территорию двух местных банд отморозков. Хотя, если верить Янушу, поживиться там особо-то и нечем: его обнесли еще во Вторую Кибервойну. Видимо, теперь он представляет интерес чисто стратегический: лучше места, где можно осесть, пережидать холода и планировать набеги, не придумать. Странно, что Триумвират никак не пресекает подобный беспредел, творящийся в какой-то паре часов от юго-восточного «Муравейника». Неужели его заботит только «Теневой Альянс»? Помешательство какое-то прям. Да и куда смотрит «Лесное»?.. Оно же вообще, получается, под угрозой удара сразу с двух сторон. Ему-то какого самому соседствовать с подобными элементами? Нормально?

– Почему не разберетесь с этой сволотой раз и навсегда? Вы же можете, – интересуется R6 у Януша, осматривая издали абрисы громадного молла с чудо сохранившимся декоративным стеклянным шаром по центру и темными полосами – по-видимому, креплениями. Кажется, на них когда-то красовалась роскошная вывеска. – А если объединятся и решатся напасть на «Лесное»? Что делать-то будете?

– С их главарями у нас договоренность такая: мы не вмешиваемся в их волчью грызню, а они не приближаются к поселению. Даже периодически обмениваемся друг с другом ценной информацией. Добрососедство, так сказать. Да и делить нам, если честно, особо нечего, – с усмешкой отвечает он и тут же добавляет: – А если вдруг решат напасть, то нам есть чем ответить.

– А Триумвират? Он сюда вообще не суется, что ли?

– Разве что за редким исключением – например, как в этот раз. У Триумвирата в этом плане довольно трезвый и прагматичный подход, тратить впустую ресурсы не станет. Для него все, что находится вне «Муравейников», – непроходимые джунгли со своими первобытными законами, где жизнь далеко не сахар. Так что все сбежавшие туда в надежде спрятаться от его плети, рано или поздно сами приползут обратно – за дозой ксенона и синтетической жратвой.

Когда подходят к «Лесному», все противоречивые представления беглецов об этом месте разрушаются в момент: перед ними предстают не какие-то дикие трущобы или загаженное обиталище отверженных, а самая настоящая крепость с высокими бетонными стенами, автоматическими стальными воротами, колючей проволокой и даже системой видеонаблюдения. И выросла она не сама по себе, а на месте древнего складского комплекса. У всех отвисают челюсти. Тут шипит и рация Януша: оказалось, другой отряд, заслышав вертушки, схоронился и соблюдал режим радиомолчания, после чего благополучно добрался до поселения со всем жирным триумвиратовским уловом. Иначе как настоящей военной удачей это не назвать.

Януш заметно веселеет от этой новости, вырывается вперед и, предупредительно подолбив в ворота, оборачивается ко всем:

– Ну вот и добрались. Добро пожаловать в «Лесное», – и добавляет: – Давненько у нас не было беглых из «Муравейника». Если навалятся с вопросами, не удивляйтесь: о вас много всяких слухов ходит.

Первая ночь без цифросна проходит для сбежавших тяжело, беспокойно. Да, мозгомоечных «Снов под заказ» нет, мерзких присосок на висках – тоже, но зато их сменяют терзающие кошмары. Хоть глаза вообще не смыкай. Вот что имел в виду Виктор, когда говорил про «проблемки». Чем же двадцать лет еженощно пичкали их разум? Что с ними сотворили?.. С ними и со всеми, кто остался там, в многонаселенных тюрьмах, именуемых «Муравейниками»? И ведь они даже ни о чем не догадываются…

В «Лесном» давно уже никто не спит. Держится утренний полусумрак. Прохладно. В воздухе – амальгама всего со всем: и аромат жареного мяса, и вонь от сварки, хлорки, нечистот и машинного масла. В небольшом дворике между лачуг из ржавого железа и пластика чумазая ребятня гоняет штопаный футбольный мяч. Одноногий лысый дед с лохматой пепельной бородой исполняет для всех романсы на акустической гитаре в наклейках, обустроившись близ водяной колонки. Несколько женщин в заплатанных зимних куртках, в рыбацких сапогах полощут белье в пластиковых тазах и жестяных корытах и то и дело журят бесштанную мелюзгу, норовившую измазюкаться в грязи, как поросята. Невысокий сухощавый паренек в резиновых перчатках и очках в изоленте ковыряется в электрощитке. И куда ни глянь – все при деле: одни чинят прохудившуюся крышу, другие меняют дверные петли, третьи утепляют пенопластом и целлофаном окна. Кипит жизнь. Настоящая, человеческая. Без инъекций, неотступного страха и дремлющего сознания. Они все сбежали из «Муравейников»? И как им удалось освободиться от ксеноновой зависимости? Выходит, это все же возможно? Сколько времени должно пройти? И как справятся с ней R6 и остальные, когда она начнет душить и сжигать мозги? И как скоро это случится?.. Вопросы, вопросы, чертовы вопросы…

Завидев новеньких, кое-кто из местных на время бросает работу и спешит к ним, чтобы поскорее расспросить о новостях из юго-восточного «Муравейника», о том, как тем удалось сбежать. Примечательно, что практически всех интересует одно и то же: правда ли, что Триумвират устраивает «человеческое сафари»? Понятно, уже Януш с людьми растрепали…

– Так что же, эти мрази вонючие и вправду по местным стреляют ради веселья?.. – осведомляется неведомый безногий калека в камуфляже с бионическим протезом руки, подъехавший к R6 на салазках.

– Мы их закрытый канал слушали, когда сбегали. И не таким они занимаются, как оказалось. Сами-то знать не знали об этом, хотя двадцать лет, считай, прожили там. Двадцать!

– Вот же изуверы, выродки, – бранится он. – Слава богу, что вы здесь, с нами. В аду пожили – и будет. Уж я-то знаю, каково это – в пекле побывать: самого вон как миной покалечило на Второй Кибервойне, – и трясет протезом, на салазках круг делает. – Тут у всех своя история, сынок, своя судьба: кто с войны бежал, кто калекой с нее вернулся, как я, а кто, как и вы, из «Муравейников» дал деру. Но ничего, обжились, как видишь, не сдохли. И вам не дадим.

Их, как почетных гостей, чуть ли не всем поселением провожают в импровизированную столовую – местную гордость, бывшую кухню при автосервисе, – усаживают за широкий дощатый стол, заботливо застеленный прозрачной клеенкой, раздают алюминиевые миски с настоящей гречневой кашей, даже разливают по кружкам растворимый кофе, пододвигают сахарницу. Остальные беглецы не помнят себя от удовольствия, едят за обе щеки, а R6 все как-то мнется и чувствует щемящую неловкость: объедает, получается, и стариков, и детей. Сам-то может и обойтись, уж не развалится. Излишне это все, не стоило. Не за тем сюда пришел.

– Я тут одну х-хреновину с-собрал, – приложив ладонь ко рту, вдруг заговорщицки шепчет всем за завтраком чудаковатый заика в засаленной ветхой футболке с рок-группой «Алиса», сияет глазами. В них теплится какая-то безобидная сумасшедшинка. – За-за-заценить хотите?

– А поконкретнее? – интересуется S89.

– Что-то вроде р-радио, но л-ло-ловит не все – только с-с-сигнал от с-с-СОН-вышек, – и не дождавшись согласия, сдвигает миску, достает из-под стола небольшой черный пластиковый прямоугольничек, мигающий синим, кладет перед собой, включает. – С-слушайте, к-короче.

После короткого шипения бывшие обитатели «Муравейника» слышат электронную раскатистую речь жутких гигантов, чей нутряной голос еще вчера приводил в трепет:

…Предположительно, они попытаются примкнуть к запрещенной террористической группировке «Теневой Альянс». В связи с этим Триумвират указом от 7 марта 2062 года во всех «Муравейниках» повышает уровень террористической опасности до критического и дополняет Регулирующий Закон несколькими важными поправками. Так, с сегодняшнего дня:

– Устанавливается комендантский час начиная с 19:00 с целью ужесточения контроля за населением.

– Усиливается патруль и создаются районные оперативные группы с целью пресечения диверсий на объектах критической инфраструктуры, в том числе корпоративной.

– Удваивается количество дронов, задействованных для поддержания правопорядка.

– Жителям категорически запрещается собираться в группы больше двух человек.

Если вам что-то известно о примерном местонахождении преступников, убедительная просьба немедленно предоставить эту информацию в Скрипторий. Помните: попытка сокрыть ценные сведения, равно как и проявление сочувствия террористам, карается по всей строгости Регулирующего Закона. Будьте благоразумны, не поддавайтесь на провокации со стороны…

– Ну все, вырубай это… – раздраженно требует MR3153, – слушать тошно.

– Дела-а… – протягивает S89, – уже до такого дошло, значит…

– Теперь из-за меня сколько народа пострадает, – поникшим голосом роняет старик, пальцы в волосы запускает. – Возненавидят!

– Заканчивай уже с этим, – чуть повысив голос, требует R6. – Получилось как получилось, – а сам задумывается: «Нет, это безумие не может больше продолжаться. Не может – и точка. Вся надежда теперь на «Теневой Альянс». Если он поможет положить всему этому конец – у нас появится шанс. У всех у нас появится шанс. А если нет…»

Неожиданно в столовую влетает Януш, едва не посшибав людей. Бледный весь, взъерошенный, смарагдовый глаз мечется, сверкает. Он коротко приветствует всех и с волнением в голосе заявляет:

– В общем, расклад такой: отсидеться у нас не удастся – разведчики доложили, что поблизости заметили не менее четырех «дозорщиков». Нужно подготовиться к возможной атаке. Так что если решили двигать к Затону, то выходить нужно немедленно. Пять минут на раздумья даю.

Пару секунд все безмолвствуют. А потом случается то, чего R6 никак не ожидает: его сообщники вдруг изъявляют желание встать на защиту «Лесного».

– Дай мне оружие! Я хочу помочь, – внезапно выдает H12 и даже привстает, словно хочет, чтобы его слова слышали все, а затем гордо дополняет: – Триумвират больше никого не убьет.

– И мне тоже! – присоединяется к нему MR3153, с решимостью смотрит на Януша. – Сам говорил, что вам людей не хватает, ну вот…

– И мне! – требует S89.

А в конце, чуть помявшись, покашляв в кулак, вдруг поднимается и старик.

– Ну и меня тогда к вам записывайте давайте, сынки! Чего уж. Раз такое дело, то в стороне не останусь. А с автоматом уж слажу как-нибудь… Сын с Корпорациями борется, а я – с Триумвиратом стану… – объявляет он, а потом с каким-то виноватым взглядом поворачивается к R6, спрашивает: – Паря, а ты что решил? Ты с нами или в Затон все же направишься? – и будто оправдывается: – А то вон как все поменялось-то.

Впервые у R6 появляется возможность сделать свободный выбор без страха. Но он все для себя уже решил. R6 задумывается, какое-то время молчит, вглядывается во всех внимательно, изучающе, словно души рассматривает, а потом отвечает:

– А я собираюсь отыскать «Теневой Альянс», чтобы покончить сразу со всеми: и с Триумвиратом, и с Корпорациями. Ты сказал, что передавал им данные через сына… Может, у него есть хоть какая-то информация, как на них выйти?.. Хоть что-нибудь?..

– На него сами выходили всегда, паря… Это все, что знаю, извини.

– Тогда пойду в Затон – может, там что накопаю.

Дед, прочитав в глазах R6 что-то очень важное для себя, кивает слегка, не может сдержать улыбку. Искреннюю, а не химией вызванную. Он все про него понял.

– Не дуркуй. Сдалось оно тебе это все, – принимается отговаривать его S89. – Мало приключений на жопу? Давай с нами лучше. Вместе бежали, вместе и повоюем.

– Ой, да чего ты его уговариваешь – пусть валит, – едко выпаливает MR3153. – Без него справимся. Хер с ним.

– Ну, разбегаемся, значит… – сожалеюще произносит H12. – Удачи тебе тогда в поисках твоих призраков. Хреновая это все затея, как по мне, непонятная. Я бы на твоем месте с нами остался, конечно. Ну а че…

Януш какое-то время следит за всеми, после чего резюмирует:

– Бойцы нам, конечно, позарез нужны – это верно. Так что если готовы, пойдем вас вооружать, – и обращается к R6: – До Затона тебя доведет Ползун. Слово свое сдержу. Но если тебя там «Изгои» схватят и на ремни резать начнут, не вздумай им про нас ляпнуть, понял?