Лунный свет на заре. Книга первая. Цикл «Ярость Творца»

«Новые испытания»

Пока мы, каждый по-своему, пребывали при своём, отличном от других, мнении, военачальник Кубу по-прежнему не дремал. Надо отдать должное, это был весьма образованный и продвинутый человек, поэтому он прекрасно понимал, что мы можем оказаться весьма опасны для воплощения его коварных и дерзких планов, стань мы на сторону царицы. А мы ведь и были на стороне Сириус, поэтому нашему бравому вояке ничего хорошего не светило. Опасность, исходящую от всех нас он нисколько не преуменьшал и ждал только удобного момента, чтобы разделаться со всеми и сразу.

Нам все лишь надо было вернуться домой живыми и здоровыми, а не сгинуть в этой пусть и прекрасной, но всё же чужой стране. Именно по этой причине Кубу подготовил хитрый план, гнусный по своей сути. Ему пришла в голову идея, не лишённая смысла, впрочем, что поссорив нас с царицей между собой, мы навлечем на себя гнев Сириус и, будучи заподозрены в измене или ещё в чём бы то ни было, просто будем убиты, либо выдворены из страны. Хотя, последнее маловероятно, для Кубу наилучшим выходом было бы избавиться от нас с Эллен навсегда. Понятно, что в первую очередь от меня, поскольку было видно, несмотря на его бесстрашие, что он всё же немного нервничал при встречах со мной, учитывая особую лояльность царицы ко мне.

В итоге, воспользовавшись временным отсутствием Сириус, которая на полторы недели отправилась поправить здоровье на целебные источники в предгорья, Кубу развёл бурную и кипучую деятельность. Из покоев царицы были украдены редкие фамильные драгоценности и, чудесным образом их нашли в нашей неприметной комнатушке под постелями. Понятно, что сомнительная фальсификация, дополненная дешёвым кипишем могла бы полностью провалиться, будь царица на месте, но её как раз – таки не было, поэтому всё решали Кубу и его прихлебатели.

Это только мы знаем, что мало того, что драгоценности как таковые нас не интересовали абсолютно, так ещё и не имелось никакой возможности проникнуть незамеченными в покои Сириус и выйти оттуда. Но на деле всё было обставлено по – высшему разряду. Судьи, плясавшие под дудку Кубу, не стали церемониться и моментально водворили нас с Эллен, в качестве избранного наказания, в школу гладиаторов. Да, в этой сказочной стране были и такие развлечения, причём в гладиаторы бросали как мужчин, так и женщин. И они наравне тянули лямку смертников.

Школа гладиаторов располагалась за высокой каменной оградой на протоке, впадающей в реку. Она напоминала некий достаточно большой замок с кучей внутренних двориков, утопающий в тени различных растений и уже известных мне пахучих цветов.

Я не переставал удивляться, насколько богата и разнообразна флора здешних мест, но многие растения казались мне какими-то неестественными мутантами, а не природными произведениями. Растения оплетали всё, что им попадалось под «руку» и будто впивались во все имеющиеся щели, чтобы потом лезть всё дальше и дальше.

Иногда казалось, что растения смотрят на тебя и пытаются проникнуть в твоё сознание, или даже пытаются заговорить с тобой. Это чувство не покидало меня практически никогда. Но со временем я к этому почти привык, не обращая внимания до того момента, пока растения не становились явными врагами, пытаясь тебе навредить.

Надо отметить, что это ощущение не только имело место быть. Оно в дальнейшем не раз полностью подтвердилось, и нашлась истинная причина такого поведения растений и животных. Но до этого было ещё довольно далеко, а ход текущих дел не давал возможности не только медитации, но сколь-нибудь серьёзного отдыха.

Нас наскоро попытались обучить держать деревянные мечи и копья, защищаться щитами. Эллен я сказал, чтобы она как можно тщательнее постигала эту науку и сам тоже приналёг на обучение, ибо считал, что эти знания запросто могут пригодиться уже в самое ближайшее время.

Даже если нас грохнут в рукопашной схватке с мечами в руке, то хотя бы не сразу. Если это будет не кинжал во сне, яд, или другое коварство, то в честном бою я ещё кое на что способен и могу показать, что значит настоящий королевский морпех. Пусть даже и в запасе.

А пока только тренировки по жёсткому графику, относительно сносная похлёбка с кусками баранины, и недолгие перерывы на сон.

После трудного дня, проведённого на солнцепёке во внутреннем дворике, поужинав, я завалился на деревянную шконку, подложив, по обыкновению, под голову кулак. Я рассуждал, что надо бы отсюда бежать, но в течение всего проведённого времени лишь убедился, что охрана здесь была организована по высшему разряду. Свалить незамеченными у нас бы не получилось. А если грохнут при попытке к бегству, то туда и дорога. Кубу, похоже, этого и добивался, иногда отходя от общепринятых правил и как бы давая нам возможность драпать. Охрана на это время переставала существовать, зато тут же появлялись многочисленные лучники, которыми кишели все ближайшие кусты.

Вполне понятно, что на открытом пространстве, где постоянно и происходило подобное действо, у нас шансы практически отсутствовали. Да и стрелки здесь были настолько подготовленные, что могли попасть в кончик стрелы, которая уже торчала в мишени.

Подговорить кого-то, чтобы составили нам компанию, тоже некогда, это надо сначала познакомиться, понять человека, его чаяния и надежды. Потом говорить о совместном побеге, готовить какой-то план. Похоже, что придется, как всегда действовать вдвоём.

С потолка по тонюсенькой паутинке свесился жирный паук, плотоядно сверкая глазами и почёсывая лапками брюшко. Я, не желая вытаскивать руку из-под затылка, просто дунул на него, и тот, оторвавшись от своей серебряной ниточки, упал на здоровенного гладиатора, попав ему в ноздрю. Паук, махнув на прощанье лапками, исчез в своём новом убежище.

Силач, от щекотания в носу чихнул так, что сопли разлетелись во все стороны, и мышцы сфинктера, не в силах сдерживать чудовищное давление, разжались, выпустив со скрежетом выдираемого гвоздя порцию горячего и едкого газа.

От нестерпимой вони, мгновенно распространившейся по казарме, многие гладиаторы попадали со своих шконок и дежурный охранник, вытирая слёзы, быстро распахнул дверь и несколько прикрытых слюдой окон. Когда казарма немного утихомирилась, и волнение улеглось, я вновь в своих видениях оказался на космической станции, к которой летел в космосе последние несколько суток.

***

Десантный бот, медленно приближался к молчаливой громадине, зависшей в миллионах световых лет от матушки-Земли. База по-прежнему не отвечала, хотя до неё оставалось буквально несколько миль, которые мой бот преодолел в спокойном режиме за полтора десятка минут.

Я не стал сразу же садиться на палубу, решив облететь космобазу несколько раз в разных направлениях. Нужно было осмотреться и попытаться понять, куда делись сотни людей, обслуживающих все её механизмы и системы.

На первый взгляд всё было тихо и мирно, спокойная безмятежность даже начинала раздражать. Я знал, что в мнимом внешнем спокойствии и может таиться опасность, но всё же не мог предположить, что огромный космический город, который в принципе не должен был пустовать, оказался совершенно безлюден.

Для очистки совести, я изменил направление движения бота, пролетев базу и справа налево, и слева направо. Покрутился и вдоль неё, пытаясь собственными глазами определить возможные причины запустения.

Но нет, всё было тихо и глухо, будто бы пару недель назад здесь совсем не кипела жизнь, и не бороздили просторы космоса десантные катера, несущие разведывательные и штурмовые группы в разных направлениях. Словом – ничего. Ничего, что напоминало бы о нахождении здесь людей и даже вообще кого бы то ни было. Всё было на своих местах, только не было признаков цивилизации.

Ещё раз, осмотревшись по сторонам, я не заметил ничего нового. Ну, изменила своё место спиральная галактика, которая своими цветными переливами, словно полярное сияние на Земле, освещало безжизненные планеты многочисленными сполохами. Ну, немного сдвинулись звёзды со своих мест, по сравнению с днём вылета с базы нашей группы. А так, всё оставалось по-прежнему.

Для всякой пакости, чтобы не привлекать излишнего внимания, я не стал заходить на посадку к центральной палубе, а подлетел с чёрного хода, которым именовались самые обычные грузовые шлюзы для разных технологических аппаратов. В общем-то, я так бы поступил и в другой ситуации, когда мне мешали бы многочисленные корабли, стремящиеся занять премиум – класс на центральной палубе. Тем более что обычное движение вокруг базы было всегда достаточно плотным.

А здесь, я, отключив автопилот, плавно спланировал вдоль корпуса и пристыковался к малозаметному шлюзу на задней оконечности грузовых терминалов. Малозаметно, и будет время для изучения обстановки внутри корабля.

Задав бортовым системам необходимые пароли для доступа, я установил на полную мощность штурмовые излучатели катера, если вдруг мне потребуется огневая поддержка. Задействовал даже портативные генераторы, которые были в грузовом трюме катера, протянув от них кабели до излучателей. Десантная машина готова была отразить любое возможное нападение, если, конечно, к нам не подойдёт какой-то крейсер, с вооружением для уничтожения планетных систем. По понятным причинам небольшой катер с такой задачей не смог бы справиться.

Полностью подготовив и максимально обезопасив свою высадку, я шагнул на грузовой балкон, отдав команду пока убрать лишь трап, спустивший меня из катера на корпус базы. Космические лучи, отразившись от скафандра, нагрели его, отчего включилась система охлаждения. Распахнувшийся створ переходного шлюза впустил меня, словно старого друга, кажется, радуясь моему возвращению. Впрочем, это всего лишь мои эмоции, которые в данном случае совершенно излишни. Нужно было сосредоточится.

Войдя внутрь слабо освещённого, едва проникающими сквозь запылённые иллюминаторы лучиками ближайшего красного карлика, я немного удивился царившему беспорядку. Казалось, что в спешке происходила какая-то эвакуация. Вещи и оборудование разбросаны всюду, словно искали что-то самое ценное, а остальное выбрасывали, как ненужный балласт.

Проверив бластеры на поясе, я шагнул в тёмный коридор, отсчитывая двести шагов по – прямой. Свет мне был не нужен. Бордюры коридора флюоресцировали, поэтому я потратил немного времени, добираясь до второго конца коридора. Переходной шлюз открылся, и я шагнул в створ, не чувствуя опасности. Но в это время в глаза ударил ярчайший свет, от ослепления которым меня спасло только мгновенно затемнившееся стекло скафандра.

Понимая, что это только прелюдия, я выхватил обеими руками бластеры и, как оказалось, вполне вовремя. На меня из тёмной глубины противоположного коридора набросился накачанный здоровяк, маша руками прямо у стекла гермошлема.

Отключив нападавшему правую руку ударом ноги, ботинок скафандра на которой имел ударные поверхности, я отступил на пару шагов. Зрение пришло в норму, немного отойдя от яркой вспышки, но в глазах всё же двоилось. Нет, даже троилось. У врага было по три руки с каждой стороны. За исключением одной, которая нелепой переломанной тростинкой висела вдоль изуродованного туловища.

Но позвольте, хоть он и имел три пары рук, но тогда почему было не три головы, или три туловища? Значит… это не обман зрения, передо мной мутант. Шестирукий Кришна, который настроен весьма агрессивно в мой адрес. И что я ему сделал такого плохого?

Впрочем… рук было у него теперь всего пять, и я был не против их ещё проредить.

Два лазерных луча мгновенно отсекли руку с одной стороны, и кисть и пальцы двух других с другой стороны мутанта. Кришна заорал каким-то нечеловеческим голосом, разом лишившись своей мощи. Отступив ещё, я сжёг нападавшему ноги по щиколотку и, сделав шаг вперёд, мощным пинком в живот отправил Кришну к противоположной стенке.

Пролетев шагов пятнадцать, Кришна врезался головой о металлическое ребро переборки и раскроил череп, который лопнул, как арбузная кожура. Из расколотой головы распластавшегося на полу шестирука вылазил маленький шестирук, со скрежетом раздвигая маленькими ручонками половинки разбитого черепа. Мне стало дурно.

Любоваться на практически беспомощного младенца у меня времени не было. Да и желания, впрочем. Лучи лазера заживо сварили почти выбравшегося малыша, ноги которого ещё только до колен вылезли из черепной коробки папаши. А тело маленького Кришны было теперь закопченной мумией, и я без всякого сожаления пнул его ногой. Голова маленького шестирука оторвалась от тела и покатилась по полу отсека, а на выскочивших от удара, из отцовского черепа, ногах я заметил маленькие розовые пяточки и красивые пальчики.

Что за ерунда? Откуда эти кришны взялись? Ощущение, что в одном человеке одновременно присутствуют как бы трое разных. По крайней мере, по выражению и форме лиц, один Кришна одновременно напоминал трёх разных людей. Интересно, сколько их ещё здесь, на базе? И куда делся основной экипаж? Только вопросы. Ответов нет.

Дальше по коридору я вплотную подошёл к топливным резервуарам, которые были, пожалуй, в несколько раз больше специальных нефтяных танков на морских судах, перевозящих ценное ископаемое топливо с континента на континент в пределах Земных территорий. Хотя уже научились добывать энергию из гелия-3, который в изобилии автоматические транспорты возили с Луны. Но нефть на Земле по-прежнему была в цене…

Мои размышления прервал посторонний звук, который автоматика скафандра отработала и направила к ушам, как вполне различимый и понятный. Без скафандра, я бы услышал подозрительный шорох заметно позже.

За топливной ёмкостью очередной шестирук пожирал своего сородича, вырывая из его груди куски парного мяса и разламывая рёбра всеми шестью руками одновременно, погружая тридцать пальцев в тёплые влажные внутренности. То ли он меня услышал, то ли блики красного карлика отразились от серебристой поверхности моего скафандра и потревожили его взор. Но очередной Кришна повернул ко мне свою окровавленную пасть. Вернее, это было лицо человека, но выражение его было совершенно звериным.

Я, было, подумал, что встретил настоящего зомби, но настоящих зомби я видел только телевизору и в мониторе планшета. Вернее таких зомби, какими представляли их кинорежиссёры. А здесь всё было иначе, это было какое-то животное, но от известного образа зомби оно отличалось значительно.

Кришна оставил свою жертву, тело которой плюхнулось на пол и беспомощные глаза из больших глазниц тупо уставились на меня, сверкая зрачками. Шестирук без разгона, с низкого старта бросился на меня, но я, сделав увод в сторону, всадил ему в обе половинки задницы по лучу рубинового лазера с обеих рук, дав ещё и пинка для ускорения.

Зад шестирука зашипел от мощных световых потоков, но от боли он зарычал совсем уж по-звериному и, развернувшись у противоположной стены отсека, вновь кинулся на меня, размахивая тремя парами рук.

Моментально отхватив шестируку все его конечности, включая обе ноги, я заставил его биться в параличе на металлическом полу отсека, кусая зубами от бессилия и злобы гусеницы стоявших рядом вездеходов. Батареи бластеров почти разрядились и их хватило бы ещё лишь на пару-тройку выстрелов.

Но тут меня посетила замечательная идея, воплощением которой я и занялся, не откладывая её в долгий ящик.

Дело в том, что Кришна на самом деле не погиб от воздействия лазерных лучей, а только лишился возможности к передвижению и нападению. Все кровеносные сосуды у него попросту заварились, и кровь перестала выходить, поэтому от боли он мучился, но в таком состоянии вполне прожил бы ещё лет сто. А может и больше, я же не знал, какая генетическая программа у него заложена.

Схватив безрукий и безногий окровавленный обрубок за шиворот, я поволок то, что осталось от Кришны в лабораторный блок и швырнул на ближайший хирургический стол. Кришна лязгал зубами, пытаясь дотянуться до рукава скафандра, но получив локтём между глаз, на какое-то время стал вести себя сдержаннее.

Привязав к столу тело Кришны, я приготовил необходимое мне оборудование, отдельно положив внутричерепные электроды и подключив к ним мониторы. Запустил сервер и осциллографы. Какое-то время заняла подготовка оборудования по трепанации, но не найдя подходящего инструмента, я ограничился шуруповёртом и сверлом по дереву диаметром тринадцать миллиметров. Когда всё было готово, я заклеил скотчем рот Кришны, так как процедура обещала быть шумной, а я любил тишину.

Свой скафандр снимать я не стал, поскольку он хоть и ограничивал свободу движений и точность, зато оставлял надежду на какую-то защиту, да и выйти в открытое пространство позволял без предварительной подготовки.

Просверлив кривляющемуся Кришне несколько отверстий в различных районах черепной коробки, я вкрутил в образовавшиеся отверстия электроды, стряхнув крошки костей на пол. После чего перевёл всю мощность сервера на режим сканирования последних двух недель жизни шестирукого монстра.

Я предполагал, что за время отсутствия на базе моей десантной группы могло произойти многое, однако внезапного нападения «тёмных» из глубин Магеллановых облаков не ждал никто. Мало того, что не ждали и не были готовы, так ещё и ни один прибор не показал, что опасный враг уже рядом. Вернее сказать были готовы и ждали, но не такого, что не укладывалось в рамки привычного сознания, да вдобавок было невидимым и не осязаемым.

Тёмные сущности, проникая по телекоммуникационным системам в электронные серверы базы, сначала парализовали работу всех навигационных систем и систем связи. После этого принялись за людей.

Тёмные материализовывались из ничего, окутывая своим энергетическим полем любой физический объект, пригодный стать им неким скелетом. И членам экипажа базы было совершенно неизвестно, в какой момент на тебя мог напасть вдруг оживший стол, шкаф для одежды, или набор посуды. Приходилось расстреливать и тумбочки с личными вещами и унитазы, кровожадно хлопающие своими крышками.

Потом началось бегство. Паническое бегство с терпящей бедствие межзвездной базы. Многие успели просто воспользоваться пространственно – временным порталом, кто-то убежал на соседние планеты в десантных катерах и на других вспомогательных судах. Но несколько последних партий сотрудников базы были блокированы в створе телепортала, куда шагнули в поисках спасения.

Вслед за ними туда ворвались и тёмные, которых система безопасности портала не пустила. Но она дала серьёзный сбой, в результате которого соединились воедино в одно тело по трое, сотрудники базы, став шестирукими монстрами, лишёнными разума.

Особого желания воевать дальше с Кришнами у меня не было, поэтому после отладки систем телепортала, я, выбрав наиболее безопасный маршрут, шагнул в шлюз телепорта, не забыв прихватить с собой видеоматериалы сканирования мозга подопытного шестирука. Нужно было поскорее выбираться к своим.

***

Тем временем забрезжил рассвет и стали слышны торопливые шаги надзирателей. Всюду слышались звуки открываемых засовов и яростные ругательства, которыми охрана подгоняла ещё не проснувшихся заключённых. Постепенно вся окружающая действительность наполнилась гулом и вибрациями. Вот очередь дошла и до нашей казармы, и, ворвавшийся в распахнутую дверь легионер, возвестил о начале нового дня.

«Поединок»

И вот меня в составе когорты достаточно сильных и подготовленных рабов выпустили на арену. Зрители на каменных трибунах неистово аплодировали и рукоплескали, стадион гудел. Собравшаяся толпа сотней тысяч голосов принялась обсуждать происходящее. Арена сверкала, как серебро, под яркими лучами солнца, будучи посыпанной мелкой мраморной крошкой. Толпа возбуждённых зрителей рукоплескала и бесновалась, слышались выкрики:

– Да здравствует Кубу!

Кубу повернулся к своей свите и задумчиво сказал:

– Сейчас вы должны увидеть нечто необычное, эти чужестранцы не такие беспомощные, какими могут показаться, они перебили добрую дюжину моих лучших воинов, даже не вспотев.

Послышался звук трубы, это был сигнал к началу боя между двумя группами воинов, построенных в ряды друг против друга. Шум, смех, разговоры прекратились. Все взоры были устремлены на сражающихся. Резко прозвучали удары копий и мечей о щиты, от ударов полетели перья, осколки шлемов и куски разбитых щитов. Переломанные и перерубленные копья были тут же выброшены. Вовсю лилась кровь, несколько воинов уже бились в предсмертной агонии, орошая алой кровью арену, а сражающиеся топтали их ногами.

Пожалуй, невозможно, описать то напряжение, с которым зрители следили за кровавыми перипетиями этого боя. Они бились об заклад на крупные суммы, исходя из своего состояния, держали пари за тех или других воинов. Рукоплескания раздавались тем чаще, чем сильнее редели ряды соперников.