– На работе проблемы… насчет шлема я имею ввиду, – чувствуя неловкость, произнес отец.
У Антона округлились глаза:
– В каком смысле? Шлем нужен, папа! Ты что? – Он повернулся к матери, ища у нее поддержки. – Вы чего? Не понимаете?
Мальчик со злостью бросил ложку на стол. Лиза опустила глаза. Он очень любила сына, но знала, в какую ярость он может прийти. Это началось в раннем детстве. Антон почти всегда получал то, что хотел. И не потому, что он был болен, и его баловали. Просто Лиза увидела однажды, как он кричит и багровеет своей деревянной кожей, превращаясь в какое-то фантастическое чудовище. Антон мог крушить все вокруг без остановки. Поэтому родители всегда старались давать ему то, что необходимо. Сейчас Антону был необходим шлем. Учитывая, что ему было не три года, мать попыталась объяснить, но Антон просто взбесился, от гаджета сейчас зависело его будущее!
– Как вы смеете? Я что, много прошу? Я еле-еле вылез на этот уровень! У меня и так проблемы… с реакцией… руки не слушаются, а мне надо! Надо, чтобы слушались! Сами родили… буратино! – голос его задрожал. – Теперь обязаны обеспечить! Без шлема ничего не будет! Послезавтра решающая битва! Прохоровка!
Отец не выдержал и хлопнул по столу:
– Прекратить!
Раздался неприятный нарастающий писк, постепенно переходящий в свист – сработал датчик крика. Мать всплеснула руками и зашикала на мужа. Она отключила блок на стене, свист прекратился, но было понятно, что к ним уже едут, и нужно будет объясняться, показывать квартиру и вести себя тихо, чтобы доказать, что никто не применял насилия в семье.
Росармейцы прибыли через восемь с половиной минут. Два крепких парня, одинаковой непримечательной наружности, и строгая молодая дама в темно-синей форме. Дама была пышной, но костюм носила на размер меньше, поэтому брюки обтягивали взбитый зад и несоразмерно худые икры, а рубашка была заметно тесна – короткие рукава удушающе пережимали молочные плечи с разбросанными крупными размытыми веснушками.
Парни почти не разговаривали, только уставились на Антона, разглядывая необычного мальчика, но как-то не удивленно, а скорее скучающе. Видно было, что они присутствуют при «анализе» в качестве телохранителей пышки. Та должна была динамично проверить состояние семьи.
Она выслушала лепетания Лизы насчет того, что «они ни-ни, просто случайно, повздорили, никто никого не трогал», потом по-хозяйски велела всем сесть на диван, сама расположилась напротив. Анализаторша внимательно рассмотрела Антона и родителей, не стесняясь длительной паузы, потом недовольно спросила, глядя на Антона:
– Что с ним?
Лиза, встрепенувшись, поспешила объяснить:
– Заболевание..редкое..с рождения.
Дама, позевывая, достала планшет и начала задавать стандартные для процедуры вопросы: почему сработали датчики крика? Что стало предметом ссоры?
Когда она услышала, что всё дело в игровом шлеме, цыкнула и закатила глаза, потом обратилась к Антону, фиксируя диалог на камеру планшета:
– Антон Стрельников, тебя кто-нибудь здесь обижает?
Антон буркнул, что нет.
Тот же вопрос был задан сначала Лизе, потом Славе. Получив отрицательные ответы, дама выписала штраф и уехала вместе с росармейцами.
Стрельниковы постепенно отходили от испуга. Отец смотрел в пол и качал головой, периодически покрякивая от досады. Лиза укоризненно поглядывала на сына.
– Тебе не стыдно? – обратилась она к нему.
Мальчик вскинулся.
– Мне стыдно? Я сказал, – Он медленно, четко и ультимативно произносил каждое слово. – Я сказал! Мне шлем нужен завтра. Край. Если не получу! – Он обиженно поджал губы. – Если не получу, то вы получите!
Он уже собрался уйти, когда отец поднял голову и спокойно обратился к нему:
– Хрен тебе, а не шлем! Совсем берегов не видишь! Как с родителями разговариваешь?
Антон снова побагровел, повернулся, уже собираясь ответить, но вдруг остановился. Лицо его просияло. Мальчик твердо, не моргая, смотрел в глаза отцу, потом чуть приоткрыл рот и протяжно пропел:
– А-а-а-а.
Родители оторопело смотрели на него.
– А-а-а, – продолжал Антон, прибавляя звук, и через несколько секунд крик его разносился по всей квартире, проникал во все уголки, нестерпимо бился в уши. Лиза в отчаянии вскочила. К упражнениям Антона присоединился писк сработавшего датчика крика.
Отец подбежал к Антону, замахнувшись, но потом передумал и только зло бросил ему в лицо:
– Все равно шлем не получишь! А если хочешь орать – ори! Тебя заберут от нас в соцопеку, тогда, вообще, никакого шлема не будет! Никаких игр… месяца два будут разбираться, кто прав, кто виноват.
Антон не ожидал такого поворота и закрыл рот.
В соцопеку нельзя! Пропустить предстоящее сражение нельзя. Он стиснул зубы и отвернулся. Предстояло снова разговаривать и объясняться с росармейцами.
***
Антон влез в тяжелый грязно-синий комбинезон, застегнув все пуговицы от паха до шеи. Танковый шлем был новым и пах кирзой, он натянул его на голову. Выйдя во двор, Антон увидел, что Одноглазый, Цыган и Фриц уже готовы и стоят на крыльце. На ровной площадке во дворе, не совсем вязавшейся с перекошенным забором и дряхловатой избой, зеленел здоровенный Т-34.
У танка стоял невысокий усатый мужчина с волевым лицом, в форме и круглых очках в черной оправе. Фриц тихо спросил:
– Чё это? Эт чё, Сталин?
Антон скользнул взглядом по форме и погонам – две большие звезды сверкнули на солнце. Антон неплохо изучил военное дело, из всей бригады он один хорошо разбирался в чинах и знал основной командный состав. Это было выгодно, потому что при правильном армейском поведении участникам начисляли бонусы, смарткоины и давали больше информации о предстоящих задачах. Знание теории, собственно, позволяло Антону оставаться в команде, потому что в сражениях он не блистал.
– Ротмистров, – прошептал Антон, подскочил к военному, вытянулся перед ним и взял под козырек.
– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! – отчеканил он.
Ротмистров посмотрел на остальных на крыльце, те, как по команде, повторили за Антоном.
Одноглазый, как старший, отрапортовал:
– Пятая подгруппа сто десятой танковой бригады к выполнению боевого задания готовы!
– Кто руководитель бригады? – хмуро спросил Ротмистров.
Одноглазый замялся. Он не знал. Антон звонко выкрикнул:
– Подполковник Хлюпин, товарищ генерал-лейтенант!
Ротмистров удовлетворенно хмыкнул. Антон воодушевился – правильный ответ сулил бонусы на счет подгруппы. Все четверо стояли навытяжку.
Генерал заложил руки за спину и повернулся к Одноглазому.
– Штаны просиживаете? Почему еще не на месте? Вся пятая гвардейская в роще, марш-бросок на триста километров. Мессеры буянят! А вы тут?
Одноглазый опустил голову. Фриц вступился за него:
