Совсем другая история. Практика хаоса
В Третьем Убежище вчера появилась активность. Я подозревал это давно. Периодически оттуда что-то отзывается. На консоли есть точки, и вчера одна из них горела так ярко, как никогда раньше. И… Шкала наконец, заговорила со мной.
Рика была удивлена.
«Шкала заговорила?»
– Что именно говорила Шкала? Как это? Что значит – заговорила?
– Она говорила. Как мы с тобой. Произнесла что-то вроде: «Забери моё имя». Или «Дай мне имя». Я не помню точно. Сам был ошарашен. Это случилось вчера прямо на сеансе для Совета. Поэтому не стал открывать переход. Мне нужно всё проверить самому. – Он увидел взгляд жены. – Я не сошёл с ума, Рика! Это действительно произошло! Я убедил Совет в полной безопасности. На свою голову… Но вчера… Там явно кто-то был. Из Третьего пришёл отзыв. Они все контролируются отсюда, но… я увидел запуск. Точно. Видел собственными глазами попытку проникновения, в тот момент, когда уже собирался выключать Шкалу. Я ещё не знаю, что это было. Может, так, ничего страшного, просто ошибка в работе консоли. Но придётся выяснить. Лучше перебдеть, чем недобдеть. И это тот самый случай. Прости, я не хотел говорить тебе. Не хотел тревожить ради Тая…
Рика захотела обнять мужа и никуда не отпускать.
– Тревожить? Ты снова рискуешь! Полгода покоя, и вот снова… Ты же говорил, всё контролируется отсюда. Зачем тебе вообще ходить туда?! Заблокируй доступ! Я не знаю… Перекрой все переходы, чтобы никто не смог сюда пробраться!
– Милая, ну что ты такое говоришь? Вчера Совет решил использовать «Теншен». Нас ждут миры. Множество миров. Ответы. Мы сможем наблюдать, изучать, рассчитывать… Как ты и говорила. Мы сможем учиться на чужих ошибках, а кто-то будет учиться на наших. Мне нужно лишь выяснить, что случилось в Третьем Убежище. Может быть, там есть кто-то, кто ответит хотя бы на часть вопросов. Или поможет разобраться. Вдруг это зов создателей? И что, в конце концов, значит – «забрать имя»?
Рика лишь покачала головой, прижалась к нему.
– Мне нужно, чтобы с тобой ничего не случилось. Ни завтра, ни сегодня, никогда. Я хочу семью, Райс. Нормальную. Ты, я и наш сын. Я хочу, чтобы всё наконец-то закончилось. Хочу, чтобы мы все жили в безопасности, которую ты нам уже обеспечил. Может не стоит искать ответы на все вопросы?
Он молча обнял её в ответ и успокоил, отдавая всю свою нежность.
На следующее утро Райс договорился с Васулом о новой проверке, предупредив, что сам проведёт новый запуск.
– Помощь остальных сегодня не понадобится. Им всё равно не пройти. В Лаборатории полно не менее важных дел. Проконтролируй всё сам. Тебе скоро придётся возглавить её. Привыкай.
– Но мы всегда это делали вместе. А как же подстраховк…
Райс отклонил опасения Васула, прервав того на полуслове:
– Я сам разберусь! У нас возможный переход из Третьего. Я не хочу рисковать. Ты нужен здесь, если со мной что-то случится. Но и медлить нельзя! Причину ты знаешь.
В такие моменты Райсу было присуще честолюбие и некая высокомерность. Когда он принимал ответственные должностные решения – не терпел возражений. Нужно отдать должное, эти чувства не мешали ему. Наоборот – всегда помогали. Он никогда не сомневался. Постоянно оставался верен своему выбору. Люди в сомнениях первым делом полагались на его твёрдость, решительность и на это честолюбие, граничащее с надменностью.
Утро выдалось таким же солнечным, как и все предыдущие. Лето в этом году было на удивление сухим и жарким. И без того местная пожухлая трава еле росла, а сейчас та просто легла на почву, прижав коричневые стебли к песку.
В здании было, как всегда, людно. Десятки людей занимались своей работой. Райс почти бегом двинулся к лифту, ведущему в Лабораторию, мимо поста охраны.
– Доброе утро, руководитель Райс Тарона.
Он кивнул охранникам, не сбавляя темпа. Спустившись вниз, схватил два планшета с расчётами под мышку. Поднялся в Убежище. Включил вспомогательный монитор. Экраны отозвались тусклым светом. Шкала отразилась в большом экране словно в коридоре с зеркалами. Снова серая тьма окутала двенадцатую шкалу в самой его глубине. Настроив консоль на Третье Убежище, он схватил иглу для взятия крови, нажал на тыльную сторону правой ладони, провёл ей по дисплею. Тотчас сбоку открылась ячейка, назначение которой так и осталось неизвестным. Каждый раз, когда проход в Убежища открывался, ёмкость оставалась открытой. Как только Райс возвращался, емкость сдвигалась назад, не оставляя даже щели.
На этот раз он не обратил на неё внимание. Сосредоточил взгляд на мониторе, считывающем кровь. Каждый раз его сердце сжималось в ожидании, что проход не сработает. Что Шкала внезапно сдвинется, а монитор не считает код. Осознал, что всегда будет этого бояться.
Но всё сработало без промедлений. Проход открылся. Между окнами в светло-серой стене показалась дымка, которая растворила её центр в графитовой темноте. Райс посмотрел на вторую консоль, та тоже горела неизменным светло-жёлтым светом, значит, всё оставалось в норме.
«В принятой нами – норме. Возможно, всё это работает как-то иначе. Мы не раскрыли всего потенциала. Убежище не работает в полную силу. Какова же реальная цель его создания?»
Каждый раз он задавал себе одни и те же вопросы. И каждый раз, понимая, что ответов в себе не найдёт, уходил с головой в работу, которая, как он надеялся, приближала его к этим ответам.
Через растворившуюся дымку между мониторами Райс рассмотрел знакомое помещение.
Третье Убежище являлось зеркальным отражением этого – с низким потолком и двумя консолями. Но в отличие от прошлых посещений на этот раз оба монитора Третьего были активированы.
Значит, с той стороны действительно кто-то находился. Тот, кто сумел самостоятельно включить мониторы и задействовать «машину богов».
Его кольнуло сомнение в правильности своего поступка. Но, совладав с волнением, он решил действовать. Больше медлить было нельзя, проход открывался и закрывался очень быстро. Глубоко вздохнув, Райс шагнул в узкий разрыв вибрирующего пространства.
8. ПРИНЦИП СУПЕРПОЗИЦИИ: ВИКТОРИЯ И РЭН
Это случилось через два дня, как и предупреждали сотрудники спецслужб. Она уткнулась в планшет, отвечая на сообщение в соцсети, поэтому не обратила внимания на приглушённый звук смартфона.
Тот жужжал до тех пор, пока она не услышала. Машинально поднесла к уху.
– Алло? Кто это?
В трубке послышалась странная статика, а затем воцарилось молчание.
– Алло? Кто это? Вас не слышно.
– Виктория, – послышался мужской голос, твёрдо выговаривающий слова.
«Это он? Или ФСБ?»
– Вик-тория…
«Кто это?»
– Виктория, мне нужно с тобой увидеться…
Голос словно преодолевал десяток атмосфер, низкий, глухой, хриплый, но неровный.
– Да, – тихо произнесла она. – Кто вы?
– Ты должна мне помочь в одном деле. – Голос снова замолчал, затем утвердился и практически повторился в её голове: – Меня зовут Рэн Тарона, мне нужно с тобой увидеться. Это важно.
Приказывающий низкий уверенный звук, исходящий откуда-то из глубин космоса или океана, которому вторили более тонкие шепчущие подвывания. Девушке захотелось одновременно подчиниться им и сбросить звонок.
– Зачем вам видеться со мной? Кто вы? Откуда вы узнали мой номер?
Через статику и напряжение, спокойный, хриплый голос перебил все вопросы:
– Потому что это важно. Через год… может быть, даже раньше мир начнёт рушиться. Времени и так осталось мало. Похоже, осталась только ты. Остальных они уничтожили… Помоги мне, Виктория… или Тори. Какое из имён первое?
И снова еле слышный вой продолжил перебивать её мысли.
– Первое? Что это значит? Что должно случиться через год?
– Единовременное безумие. Сжатие пространства… Коллапс. Ничего не останется.
– Что значит первое?
– Имя. Первое. Но я не об этом…
«Что за чушь?! Какое имя? Какой коллапс? Какое пространство? Террористы вообще интересуются фантастикой?»
– Вы заложили бомбу? Будет взрыв? Какое пространство?
– Виктория, – голос прозвучал с нажимом, все звуки в её голове, перейдя в кульминацию воя, разом умолкли. Она, открыв было рот, чтобы задать ещё пару десятков вопросов, вдруг замолчала. Просто ничего не могла произнести, послушно прижимая смартфон к уху.
– Виктория, нет времени. Ты должна встретиться со мной сейчас же! На кону стоят квадриллионы жизней. Так много, что возможно нет математического числа для их обозначения. И я не могу сказать всего по телефону. Жди. Скоро буду.
И всё, голос исчез. Отключился. Она посмотрела на экран – номер не определился. Внезапное помутнение рассудка прошло, она смогла сдвинуться с места. Отняла смартфон от уха. Почувствовала, как оно горит.
Девушка сразу вспомнила про своё обещание. Бросилась в коридор к сумке, начала лихорадочно искать листок с номером. Она понимала, что тот должен лежать где-то здесь, во внутреннем кармашке, но его, разумеется, не было. Перевернув сумку вверх дном и вытряхнув всё содержимое на пол, наконец нашла стикер среди выпавших вещей. Судорожно набрала номер.
В трубке раздался знакомый голос Алексея Карина:
– Виктория? Он позвонил?
– Да, только что! – Дыхание сбивалось. – Что мне делать? Он назначил встречу уже на сегодня.
– Хорошо. То, что нужно. Где он предложил вам встретиться?
– Я не знаю, сказал «скоро буду», а где и когда – не сказал…
– Не важно, вы с ним встретитесь. Ждите. Мы будем рядом. Главное, чтобы он нас не заметил. Этот человек очень умён и может догадаться, что вы не одна. Тогда всем нам может не поздоровиться. Мы не успеем его перехватить.
Сотрудник ФСБ разговаривал отрывисто. Краткими предложениями.
– Он говорил, про коллапс, кого-то кто-то уничтожил…
– Да, – Карин перебил её. – Но это не важно. Он сам виновен в этом.
– Вы не предупреждали, что он сумасшедший! – Она испугалась, что ей придётся встретиться с настоящим безумцем. Только безумец может на полном серьёзе рассуждать о каких-то пространственных коллапсах.
– Не бойтесь, Виктория, он не успеет вам ничего сделать. Я обещаю.
– Почему он говорит такие странные вещи?
– Виктория, он лжёт! Поймите…
– Но вы только что сказали, что он не успеет ничего сделать… Я боюсь встречаться с таким человеком…
– Это редкая удача, что мы смогли выйти на вас, Виктория. Мы спасём вашу жизнь. Обязательно. Только помогите нам его поймать!
– Это правда, что он говорил? – её голос дрожал.
– Разумеется, нет. Он искажает правду. И никогда не говорит, то, что реально. Он лжёт! Всегда! Практически всё, что он говорит – ложь. Не верьте ни одному слову. Ради спасения собственной шкуры он убьёт кучу людей без заминки и сожаления – вот это правда. Этот человек очень опасен. Массовый убийца. Убийца людей и порядка. Да, это сложно, но необходимо сделать. В любом случае мы вас поддержим. Не волнуйтесь и сотрудничайте с нами. Как приедет, сразу сообщите. До связи.
В телефоне щёлкнуло. Карин отключился.
Она изумлённо уставилась в окно. Только сейчас поняла, что с утра оставила его открытым. Оба разговора провела, будто в темноте и тишине. И вот звуки улицы внезапно обрушили на неё поток информации. Мысли выстроились цепочками и забегали по кругу, оглашая голову сотнями одинаковых вопросов.
«Что мне делать? Что же мне делать?! Они предлагают связаться с безумным убийцей? Это вообще законно?! Почему массовый убийца вышел на меня? Что я среди этого всего делаю?! Как я его поймаю? Почему массовый убийца связался со мной?! Что происходит?»
Она не могла никому сказать об этом. Никаких блогов. Никто не поверит. Просто посчитают сумасшедшей. Наркоманкой. Алкоголичкой. В такое она сама до сегодняшнего дня не поверила бы. Кто ещё в этот солнечный июньский день озадачен судьбами мира? Сколько ещё террористов и людей из спецслужб сейчас звонят самым незаметным людям на Земле?
Но всё было абсолютно реальным. И от этого еще более невероятным. Преступники, спецслужбы… она оказалась внутри сумасшедшего детективного фильма. Этого не могло происходить. Но случилось. Разве она не мечтала быть вовлечённой в нечто подобное? Разве не задавалась иногда вопросом, для чего вообще нужно жить, если ничего не менять и не рисковать?
Но ей не хватало духу себе признаться, что то, чего она так желала, того и страшилась. Ей не доставало внутренней свободы, чтобы обрести уверенность в собственной жизни. Поэтому ощущая себя второстепенным персонажем, считала, что, если бы существовал фильм с ней в главной роли, это была бы самая неинтересная история.
Но она прекрасно осознавала своё внутреннее противоречие, разделяющее разум на две половины. И замерев возле открытого окна своей квартиры, никак не могла принять правдивость происходящего. Боялась и радовалась одновременно. Разве такое бывает?
«Всё действительно со мной происходит? Как я и хотела?»
Только вихрь мыслей в голове успокоился, как снова зазвонил телефон. Руки задрожали. Пытаясь провести пальцем по мигающему синему значку на экране, никак по нему не попадала. Ладони вспотели, пальцы свело от волнения. Сердце стучало где-то в горле и висках. С четвёртой попытки всё-таки удалось ответить.
– Да? Я слушаю.
«Пусть это будет не он, пусть это будет не он!»
– Виктория, я подъехал. Нам нужно быстрее уезжать, иначе ты не доживёшь до завтрашнего утра. Дело ещё хуже, чем я предполагал.
– Вы мне угрожаете? Что вам нужно? Если я не выйду? Что будет? Взорвёте дом? – Она сама не ожидала от себя такой смелости.
– Ты не можешь отказаться и должна сделать это сейчас. Я постараюсь всё объяснить, но позже. Поверь мне. Мало времени! Очень мало! Медлить нельзя! – он повысил тон. Голоса вернулись, но уже не шептали, а кричали в голове.
– Собери все свои документы и сменную одежду. – Прозвучала не просьба. Приказ.
Побросав вещи в рюкзак одной рукой, не убирая смартфон от уха, она вышла из квартиры, машинально заперев дверь. Выпадая из прохлады подъезда в яркий солнечный двор, зажмурилась от волны горячего летнего воздуха и света. Рюкзак с вещами оттягивал спину, она послушно остановилась возле дверей. Искать долго не пришлось. Мужчина стоял возле темно-синей машины и в упор смотрел на неё, прищурившись, этими жуткими зелеными кошачьими глазами.
– Виктория, поторопись. Давай, бегом. Не нужно меня бояться. Я не сделаю ничего плохого. А вот они могут. Те, кто звонил, совсем рядом. И они без сожаления уберут тебя со своего пути. Ты в большой опасности. Это моя вина. Но тебе придётся следовать за мной. У тебя нет выбора. И я не могу его предоставить.
Оцепенение прошло, она смогла пошевелиться и действовать самостоятельно. С изумлением ощутив рюкзак за спиной, ключ в одной руке и смартфон в другой, сделала неуверенный шаг навстречу мужчине.
– Виктория, садись в машину. – Зеленоглазый открыл дверцу тёмно-синего автомобиля и практически втолкнул её на переднее пассажирское сиденье. Затем сомкнул на секунду веки, произнёс:
– Нам нужно убираться сейчас же! Ты разговаривала с ними!
Она смотрела на мужчину, широко раскрыв глаза, и только одна мысль пробивалась сквозь белый шум в голове – «Он меня убьёт. Увезёт куда-то и убьёт! А потом всех уничтожит». И именно эта мысль почему-то вновь отключила страх и оцепенение. А зеленоглазый, дав по газам, развернул автомобиль с визгом колёс на полном ходу.
Машина мчалась, всё больше отдаляясь от центра города. Озираясь назад, девушка лихорадочно соображала, как сбежать от похитителя. Как сообщить тем двоим из ФСБ, что она уже с ним?
«Может, позвонить?»
Открыла ладонь, уставилась на свой телефон.
– Не вздумай звонить, Виктория! – мысли оборвал громкий, очень властный голос.
Мужчина, сосредоточенно упирался взглядом в дорогу. Не обращая на неё внимания и не поворачивая головы, повторил:
– Не нужно никуда звонить. Это не поможет.
Виктория не могла даже рта открыть. Ступор снова сковал все конечности.
Автомобиль, тем временем, петляя по каким-то улицам, то останавливался, то разгонялся вновь. Через полчаса этой молчаливой езды похититель отозвался:
– Выбрось телефон. Не думаю, что ты самоубийца и хочешь через пару часов погибнуть. И уж точно не этим ребятам тебе стоит сейчас доверять. В отличие от них я не трону тебя. Просто доверься мне. Хватит думать о побеге. Всё. Ты здесь. И никуда не денешься. Разве что в могилу. Поэтому давай постараемся этого избежать, хорошо?
Слушая его тяжеловесные отрывистые фразы, она пыталась придумать, что можно предпринять, чтобы вырваться.
«В фильмах показывали… можно крутануть руль на себя, он остановится. Или мы попадём в аварию. Так, что ещё, что ещё… ударить его чем-нибудь… телефон!»
Не сообразив ничего другого, она занесла зажатый в кулаке смартфон и наотмашь ударила в то место, где доли секунды назад находилась голова водителя. Мужчина молниеносно отклонился в сторону, машину занесло чуть влево, с соседней полосы раздался отчаянный гудок. Корпус смартфона чуть задел незнакомца по волосам, не нанеся никаких повреждений. Перехватив её руку, он молча, не поведя бровью, вырвал смартфон и, не раздумывая, выбросил в приоткрытое окно.
– Я сказал, нам это не нужно.
«Он даже не обернулся на меня!»
– Мой телефон! Ты совсем, что ли?! Терминатор чёртов! Остановись, сукин сын, выпусти меня! – она машинально, перешла на «ты».
Водитель оторвал сосредоточенный взгляд от дороги, взглянул на неё. Ей показалось, что в его глазах застыло сожаление. Буквально на секунду промелькнуло нечто странное, словно он испытывал боль, а затем его лицо вновь стало безучастным.
– Я понимаю. Мало кто реагировал иначе после встречи с контроллерами. Ты сама не осознаёшь, но твоё желание им помочь принадлежит не тебе. Они воздействовали. Подбирали самые убедительные слова конкретно под тебя, Виктория. Они сразу узнали все твои возможности. Тайные. Скрытые. Поэтому выбрали ТВОЙ сценарий. Эти двое вытаскивают самые глубинные, потаённые желания и раскрывают их как на витрине. Когнитивное внушение. Ты сама не осознаёшь, но эти люди – исполнители желаний, цена за которые – твоя жизнь. А через год – жизнь всех. Они не понимают своей ошибки. Не хотят её признавать. Из-за этого нам с тобой придётся вмешаться, и ты должна мне помочь. Один я не справлюсь. Только постарайся успокоиться, Виктория. Иначе у меня не получится пояснить всё внятно. Увы, я не лучший рассказчик. Запомни. Я пальцем тебя не трону. Больше не размахивай руками, мы сейчас на трассе, и если погибнем, погибнет всё. Просто подожди, сейчас выйду из-под слежки и вывезу в более-менее безопасное место.
Низкий голос звучал твёрдо и даже безоговорочно, но вместе с тем, как ни странно, успокаивал. Придавал уверенности. Растрёпанный страх сразу пропал, сердце застучало ровнее. Сильно захотелось кофе.
– Я… не знаю. Отпустите меня! – Девушка боялась на него смотреть.
– Виктория, успокойся. Это поможет нам обоим. Пока те двое в смятении, я могу помешать им. Немного. Но у нас появится время, чтобы оторваться. Тебе сейчас нужен энергетик. Может быть, кофеин. Это из-за воздействия…
«Он что, читает мысли?!»
Она подняла глаза. Решилась посмотреть на водителя. Тот, по-прежнему, не обращая внимания, упирался взглядом в лобовое стекло.
На вид незнакомцу можно было дать не более тридцати-сорока лет. Но его вид, усталый и измотанный, говорил о постоянном напряжении. Вблизи мужчина выглядел не менее жутко, чем издали.
Слегка завивающиеся волосы странного пыльного серого цвета с немного выгоревшими прядями обрамляли загорелое лицо. Выражение его лица насупленное, сосредоточенное, будто он высматривал что-то там впереди, не менялось. Напряжение ещё выдавали и пальцы, те побелели. При этом похититель почти не моргал, ресницы с выгоревшими кончиками замерли.
«Как наркоман. Взгляд стеклянный в одну точку».
Одет он был в обычную одежду – приталенную хлопковую бледно-голубую рубашку, потёртые синие джинсы и белые кроссовки. Обычный парень. Таких она каждый день встречает в метро.
«А вот фигура у него, что надо».
Скользя взглядом по водителю, заметила пару старых глубоких неровных шрамов возле уха и на шее. Она забылась, поэтому не отвела глаза, когда он повернул к ней голову.
– Ты боишься меня?
– Нет… Да. Зачем вы это делаете? Что вам нужно? Неужели так трудно сказать? Кто вы такой?
– Так много ненужных слов.
– Да, а вы, я смотрю, совсем не многословный.
– Слова ничего не решают уже. Да и никогда не решали.
– Что вы хотите сделать со мной? Взять в заложники? Убить? Что? Зачем я вам нужна?
Как ни странно, волнение к этому времени полностью прошло. Она действительно успокоилась. Мужчина снова отвернулся, произнёс:
– Нужно немного отдохнуть. Двое суток никак не удаётся поспать. Мне… нужно срочно кое-что сделать, иначе я стану для тебя бесполезен и не смогу защитить. Тебе тоже надо перевести дыхание и поесть. Я же сказал, во мне нет угрозы. Ты не заложница по факту. Возможно, позже у тебя появится выбор. Единственное условие, когда остановлюсь: ты выслушаешь меня. Внимательно. И задашь только те вопросы, которые помогут тебе понять. Постарайся, при этом, опустить все ненужные эмоции.
Она не знала, как поступить. Просто переводила взгляд с окна на водителя. Люди из ФСБ, полагала она, остались где-то далеко позади и уверенность в их правоте исчезала. Её настигла дезориентация. Какой-то далёкий призрачный и протестующий голос твердил, что мужчину нужно опасаться, но вместе с тем она чувствовала себя в полной безопасности.
«Он убийца. Ему нельзя верить! Нельзя поддаваться на его спокойствие и объяснения! Все маньяки спокойны!»
Но водитель, в свою очередь, не предпринимал никакой агрессии, несмотря на её попытку врезать тому смартфоном по голове.
Вечерело. Пересекая Москву, автомобиль выехал к границам города.
«Разве те из ФСБ не должны были следить за мной? Почему они так долго не дают о себе знать? Или зеленоглазому удалось скрыться от преследования? Тогда, что получается – всё? Мне конец? Всему конец? Что он делает? Куда мы едем?»
– Почему нас никто не догоняет? Те фээсбэшники, они же хотели помочь мне…
– Нет. Они не собирались никому помогать. Ты приманка.
Она заметила, как водитель на слове «приманка» повёл плечами, словно почувствовал внезапный холод:
– Без меня ты бесполезна. Они тебя сразу убьют, если не получится схватить нас вместе.
– Но зачем мы нужны им?
Он помолчал, затем хрипло ответил.
– Я нужен, чтобы кое-что доделать. А ты – всё, больше не нужна. Раз не стала с ними сотрудничать. Мне пришлось выдернуть тебя из-под их опеки чуть раньше, чем те рассчитали. Чтобы спасти. Поэтому они сразу перешли в режим уничтожения. И в тот момент, когда ты захочешь выйти из этой машины и вернуться в город, тебя уничтожат, как помеху. Тем более, ты для них уже довольно опасная помеха. Следовательно, сейчас у нас с тобой одинаковые огромные проблемы.
– Проблемы? Значит, у нас проблемы? И что значит – у нас с тобой? Я что, их просила? Эти самые проблемы? Вообще-то я не просила никаких проблем! Во что вы меня втянули?
Он обернулся к ней, не обращая внимания на её гнев.
– И да, разумеется, они не из Федеральной Службы Безопасности. Это самозванцы и могут быть кем угодно. В любой роли становятся убедительными и авторитетными. Для каждого надевают маску того, кем человек хочет их видеть. С кем готов говорить и встречаться. Кому готов верить. Довериться даже. Они могут быть врачами, полицейскими, сотрудниками спецслужб, продавцами, священниками…
«Не верить ни одному его слову! Нельзя верить! Меня же предупредили!»
– Я не верю вам. – Она отвернулась к окну. – Почему тогда они не сделали попытку остановить вас… То есть – нас…
– Были не готовы, я пришёл раньше, чем те рассчитывали, и немного затуманил их видимость. Пока была возможность. Сейчас моих сил хватает лишь на это. За то время, что я скрываюсь, пришлось изучить их поведение, так вот, в не просчитываемых траекториях они паникуют…
– Что значит в не просчитываемых траекториях?
– В непредсказуемых. Они всё планируют и прогнозируют. И теряются, если что-то идёт не по плану. – Он потёр глаза. – Но не нужно заблуждаться на их счёт. Эти двое могут так промыть мозги, что ты не различишь, что в твоей голове принадлежит тебе, а что им. Ты кукла. Они кукловоды. Манипуляторы. Тот который выше и старше своим приказом запросто лишит тебя сознания. Сделает полным психом.
«Психом, как ты».
Виктория слушала, не поворачивая к нему головы. Тембр голоса завораживал. Низкий бархатный баритон. Его глубокое, красивое звучание, от которых теплели кончики пальцев, диссонировало с внешностью похитителя.