– Да. Я ведь сначала…
– Что?
– Да нет. Ничего. Несколько лет я здесь. Не считал.
Данка раздраженно вздохнула. Рэнни в ее теорию во-первых не укладывался, а во-вторых явно о чем-то умалчивал.
*
В среду, возвращаясь домой, Кристина услышала за спиной шаги а потом – шепот:
– Крис…
Обернулась.
Дима, с букетом полевых цветов, радостно улыбался.
– Ну, привет, – мрачно сказала Кристина, – верный друг.
Чекава состроил жалобное лицо.
– Прости меня, – сказал он. – Я испугался.
– Меня?
Дима вздохнул.
– Понимаешь, – начал он, – я хреновый в отношениях… но надо как-то бороться с собой, вот я и начал. Просто, для галочки как бы… ну, а ты оказалась… не для галочки. Я понял, что проваливаюсь в отношения с тобой и сейчас умру. И никогда не выберусь. Стало страшно, конечно. Я же все хотел… ну, как и многие, наверно… свободы, свободы, кричало во мне все.
– Вот и гуляй, – сказала Кристина и, развернувшись, пошла дальше. – Надо осознавать свои желания, а не напрягать людей импульсами. Мне говно в проруби не нужно.
– Крис, подожди, – Чекава довольно быстро обогнал ее и оказался спереди. – Возьми букет. И я уйду.
– В жопу себе засунь.
– Не влезет, – Дима критическим взглядом осмотрел букет. – Он достоин только вазы. Пожалуйста.
– Да ну тебя…
Кристина снова двинулась вперед, однако Чекава сдаваться не собирался.
– Крис подожди…
Он снова стоял перед ней.
– Ну хочешь, ударь меня, – голос его вдруг сорвался. – Я знаю, что заслужил. Я больше не приду. Просто ударь один раз. А цветы я у себя дома поставлю, буду любоваться на них и вспоминать, что ты меня отвергла.
– Дим, ты вообще нормальный? – грубо спросила Кристина. Она почувствовала, что сама сейчас то ли расплачется, то ли рассмеется.
– Нет, – с готовностью ответил Дима, всем своим видом выражая решимость следовать за девушкой, куда бы она не пошла.
Кристина вздохнула.
За поворотом улицы стоял их дом, а приводить на их улицу Диму с букетом и тем самым давать Марине повод для сплетен очень не хотелось.
Пришлось выбрать длинный путь – свернуть на улицу, что начиналась раньше, дойти до ее конца, а потом и вовсе начать обходить поселок.
Дима покорно топал следом.
Когда они вступили на аллею, ведущую к вертолетной площадке, Кристине уже без всяких шуток хотелось плакать. Потому что Дима, игнорировавший ее так тщательно, всю неделю стоял у нее перед глазами и вызывал нечеловеческую тоску.
*
Кто-то, стоящий под большим деревом, помахал ей рукой.
– А? – вскинулась Кристина. – Ну да, привет.
Рэнни. Стоял под деревом и что-то строгал из ветки.
– Дай цветы, – обернулась Кристина к Диме.
Настороженно глянув на нее, Дима протянул букет.
Вручив букет Рэнни, Кристина решительно пошла дальше. Рэнни приподнял бровь, недоумевающе поморгал, а потом улыбнулся и начал рассматривать зеленую бронзовку, сидящую на стебле луговой герани.
Дима догнал Кристину у гаража.
Осмотревшись и убедившись, что они одни, Кристина решила все-таки поговорить.
– Ну что? – обернулась она. – Честно говоря, мне эти «дружеские» отношения, в которые ты якобы провалился, ни с какой стороны не уперлись. Я в такие игры давно не играю. Хочешь общаться – веди себя нормально, предупреждай о своих исчезновениях и объясняй их, не хочешь – катись.
Дима сложил руки в молитвенном жесте.
– Прости еще раз… не важно, нужен я тебе или нет, но хотя бы прости. И – я уйду.
– Прощаю, – выдохнула Кристина. – Иди.
Дима исполнил глубокий поклон, попятился и исчез за поворотом аллеи.
Кристина замерла, задумавшись, потом улыбнулась. Какой-то детский маразм, говорила она себе. Дима этот.
На севере ночи в этот период года были почти белыми, а южнее, где они сейчас работали, уже в десять часов опускались сумерки. И темнело довольно быстро. Правда, в отличие от севера, вечерами никто не мерз, и можно было до двух ночи бегать в джинсах и футболке. Значит, подумала Кристина, если завтра Дима появится вновь… надо будет как-то обновить прическу. Челку, что ли постричь?
Схватив упомянутую, она проверила, дотягивается ли та до кончика носа. Дотягивалась. Стричь еще рано, но можно…
– Кристина?
Голос, сильно ниже Диминого, прозвучал сзади.
