– Да, это ведьма, и она возможно, еще в городе, может и нет.
– У меня есть предложение к вам. Я возьму несколько магов, и мы обыщем город, а вы пока можете отдохнуть. Только скажите, как она выглядит.
– Спасибо, месье. Но в поисках нет необходимости, мы все уже предусмотрели, и рисковать вам и вашим ребятам нет нужды.
– Пресвятая земля! – Вертеро заулыбался. Серьезность с его лица исчезла, и вернулось что-то присущее кроном. – Да как мне вам помочь то. Мне неудобно за своих подданных.
– Я знаю выход из ситуации, месье!
Мясо, фасоль, картошка и горячая лепешка из печи по фирменному рецепту триванского королевства. Это не столь приятный бальзам, как поимка ведьмы, но душа уже не плакала, да и живот тоже. К гуляшу я заказал три стакана медовухи и карамельные яблоки. Тимо решил побаловать себя куда более изящно. Ему подали часть ноги ягненка и вино. А Каана обошлась классическим по меркам триванцев ужином – грибами под сыром и медовухой.
– А знаешь, Капитан Вертеро неплохой для эльфа! – Тимо позабыл обо всех этикетах и принялся болтать, прямо с набитым ртом. Что он сказал, я разобрал не сразу, а Каана так подавно. – Что? – Все в порядке, дружище, – с улыбкой сказал я, дожевав очередной кусок лепешки. – А капитан, да. Спрашивать у тебя, доволен ли ты или нет, смысла не вижу. А вот у Кааны есть. – У меня? – удивленно посмотрела на меня рыжая девушка. – Именно, – я поднял кружку вверх и махом сделал несколько крупных глотков. Холодная и свежая медовуха обласкала весь мой рот. – Как тебе местная еда? – Да, как и на родине, – Каана пожала плечами. – Ничего удивительного. Кроме… кроме медовухи. Здесь она другая. Вкусная, но для меня не привычная. – Привыкай к этой, пока не поймаем ведьму, – речь Тимо по-прежнему слышалась невнятно. Но на сей раз Каана его поняла. – Разумно, – улыбнулась девушка. – Так. Время до рассвета еще есть, поэтому я спрошу, что мне интересно. Вы же про меня все знаете. – Давай! – я с огнем в глазах смотрел на девушку. Я уже знал вопрос и ответ на него. – А как саблезубый оказался на этом материке, да еще и в фальконерах? – спросила Каана. Тимо не дал мне ответить. Он действовал по нашему давнему уговору. Сначала напарник прожевал кусок все еще горячего ягненка, а затем вынул из своей сумы кошелек и бросил два кьяра на стол.
– А теперь поясню, – Тимо перевел взгляд на Каану. – В прошлом году мы с Лаццо поспорили, что за каждого, кто спросит его о том, как он оказался в фальконерии, я буду давать по две монеты. Ты вроде тридцатая за весь год. – Я не могла этого не спросить, – на лице Кааны появился румянец. – И я все еще жду ответа на свой вопрос. – Ну… – я, если честно, даже не знал, с какого края начать кусать пирог. – Я всегда хотел стать фальконером, поэтому моя сестра перевезла меня сюда, в Соммрикет. Мне было тогда пять лет. И меня без вопросов потом взяли в школу. – С пяти лет? – Каана смотрела на меня как на мертвеца, огромными вытаращенными глазами. – А как ты вообще в этом возрасте что-то осознавал? – У эвинадонов осознанный возраст наступает в два или три года, – я помнил каждый свой миг, проведенный на другом континенте. – Потом мы понимаем, что хотим и как хотим. Ну, по крайней мере, так должно быть. Я услышал знакомый мне голос. Оторвав глаза от собеседницы, я посмотрел на сцену. Сейчас туда вышел тот гном в зеленом, который разбивал грусть раньше в соседней таверне. Бард с необычной шляпой и соломой во рту сидел на небольшой бочке и искрометно выбивал ноты со своего банджо. Вот только музыка была уже далеко не в стиле веселого и задорного кантри. С инструмента мастера выходил тонкий и тоскливый блюз. Возможно, это была лучшая песня с тех пор, как мы с Тимо вышли на охоту за ведьмой.
– Знаешь, – Тимо шмыгнул носом, – у парня дьявольский голос… Сначала голос Тимо, а затем все остальные звуки померкли на фоне певца из Иена. Гном, и правда, пел как истинный Сскрас. Каждый звук, выходящий из его рта, заплывал в мое сознание и создавал там настоящий поток холодных ветров. А когда незнакомый певец дошел до кульминации своего творения, то вся моя шерсть поднялась. Сейчас он пел про то, что Боги наигрались нами и бросили как старых кукол на произвол судьбы. – Лаццо, – Каана пощелкала пальцами перед моей мордой, – ты проникся песней или голосом? – Всем сразу… – я мельком взглянул на девушку, а затем снова перевел взгляд на певца. Гном закончил с песней и начал слезать с бочки. Обычно певцы в тавернах пели куда больше песен, но, возможно, он решил посвятить ее нам и нашему провалу. Музыканта не остановили овации, он не взял ни денег, ни пинту, собрал банджо в рюкзак и под свист толпы удалился из заведения. – На чем я остановилась там? – девушка снова смотрела на меня. – Ты говорила о пушистых, – Тимо кивнул в мою сторону, а затем поднял бокал вина.
– Точно, – сказала Каана. – То, что вы несправедливо долго живете.
– Сто сорок лет! – воскликнул Тимо.
– Завидуешь? – я подмигнул напарнику, а затем решил прикончить последнее карамельное яблоко.
– Только за клыки! – Тимо пальцем указал на мои торчащие зубы.
– Сколько вы знакомы? – спросила Каана. – Имею смелость предположить, что очень давно.
– Как только это чудо прибыло к нам, а точнее к дому напротив, то сразу и познакомились, – Тимо вновь жевал и говорил. – 18 лет хочу уже спилить его клыки.
– И еще и оба в фальконерию попали? – Каана ела очень медленно. Девушка смаковала каждый миг блюда. – Как кстати вас отбирают туда. То есть, я такая, приду и скажу, хочу стать фальконером или для этого уже нужна моя дочь?
– Второе, – сказал я. Этот вопрос на просторах Соммрикета я вообще не слышал. Кто-либо знакомый с бюро Иаффина от и до знал все условия для службы на Объеденное Королевство. – Нужно идти в ближайшее бюро. Подавать заявку, и они будут где-то месяц смотреть на тебя и рисовать возможный портрет. Если ты подходишь, то, к примеру, вдруг ты не житель Норра, Стаагера или же Савикора, то тебе и твоей семье выдадут комнату в храме. Затем тебя направят в школу, и когда уже стукнет шесть, ты будешь обязана посещать ее до 22 лет. Итого 16 лет.
– Как они в детстве могут примерно сказать, какой ты будешь? – Каана недовольно скрестила руки на груди. – У вас там, что сам Иаффин живет в бюро?
– Скорее портретисты, – с улыбкой сказал я. – В их работе я не сомневаюсь. А еще твоего напарника определяют в пятнадцатилетнем возрасте.
– То есть нельзя даже самому выбрать с кем хочешь или не хочешь? – мне казалось, что Каане уже некуда удивляться. Но с каждым моим ответом она вновь выпучивала глаза. – Вдруг, я не хочу с ним сотрудничать. Хочу, к примеру… хочу, с понравившемся мне парнем.
– Мужчин и женщин никогда не ставят в одну пару, – Тимо пожал плечами. – Иначе не избежать чего-то личного между ними. Ну, такова вероятность. А если не хочешь, то тебя и не поставят с конкретной особой. А поставят с тем, с кем идет идеальная так сказать химия. Толстый и тонкий. Нужно чтобы вы дополняли друг друга, а не были одинаковыми или вечно спорящими друг с другом по пустякам. Нужна синергия и сыгранность.
– В принципе логично звучит, – Каана вновь окинула взглядом мои яблоки. Сскрас да я уверен, что еще секунда, и она набросилась бы на них как зверь. – Есть еще вопрос. В Велоде говорят, что у вас есть новый виток развития мушкетов. Как вы сделали его? По большей части это новый вид магии.
– Ну, раз ты сейчас смотришь на мой револьвер, – я усмехнулся и немного прокашлял. – Значит, желаешь знать полный ответ.
– Мне давно приглянулся твой револьвер, – улыбка девушки вызвала десятки мурашек по моему телу.
Я снова кашлянул. Раз девушка желала узнать про Эмеральд, то почему бы ее не просветить? Вряд ли она была шпионкой, скорее энтузиасткой, которая хотела узнать о союзниках чуточку больше.
От кобуры раздался легкий щелчок. Вынув револьвер, я положил его на стол. Девушка, немного помявшись, протянула к нему руку.
– Надеюсь, ты стреляла из своих мушкетов, – я схватил девушку за руку, когда она дотронулась до рукоятки моей Эмеральд. – А не просто купила их на распродаже.
– В тебе проснулось хамство? – Каана удивленно на меня посмотрела.
– Шутки, – усмехнулся Тимо, отпив глоток вина. – Он так флиртует.
– Тогда понятно, – Каана выдернула револьвер и осмотрела его.
– Его сделали для нас ребята из Цернокрала, – с улыбкой сказал я.
В сравнении с мушкетом, револьвер выглядел иначе. Если Эмеральд подпитывался барабаном, то вот старичка приходилось перезаряжать после каждого выстрела. Перезарядка занимала около полминуты, а за это время с Эмеральд можно было уже приложить по мишеням двадцать с лишним раз. Конечно, подобной игрушкой могли пользоваться далеко не все. Если мушкеты продавались чуть ли не в каждой лавке любого королевства Апулитанского континента, то револьверами и новыми ружьями пользовались больше на их родине, в Цернокрале и королевствах, что были рядом с ней. У нас же к ним доступ имели исключительно фальконеры и коммодоры бюро.
– Интересная штучка, – девушка вытащила один из своих мушкетов и стала сравнивать его с револьвером. – Слугам особенного, особенные подарки.
В таверне мы просидели еще пару часов и уже болтали, кто о чем. Девица вдоволь насытилась ответами на свои вопросы. Ей было интересно все: от местных достопримечательностей до нас, фальконеров.
– Все это конечно хорошо, – Каана допила очередную кружку вишневого киселя и откинулась на спинку стула. – Но мне вот, что интересно стало. Откуда у вас магия крови?
Я не знал ответа на вопрос. Но мне было известно другое: разговаривать о нашей магии – табу. При любом вопросе нам следовало молчать, уклоняться и снова молчать. Так учили нас в школе. И это чуть ли не первая заповедь этикета фальконера.
– А мне интересно другое, – Тимо положил хроном на стол, а затем кивнул в сторону окна. За ним ночь медленно подходила к своему завершению. – Рассвет скоро. Посидели отлично. Мне нравится кушать и пить за счет местного капитана, но пора действовать.
– А можно вопрос? – Каана поднялась со стула и накинула на себя лук, а после и сумку. – Вы вообще спите?
Вопрос девушки волшебным образом навел на меня сон, он свалился как с неба и вынудил меня зевнуть. Но девушка права: мы не спали уже вторые сутки, и столько же находились на ногах. В тюрьме все попытки сомкнуть глаза кончались твердой и холодной землей, а сейчас дремать было не время. Нам следовало наверстать упущенное время, стать к ведьме чуть ближе. Мы и так ей подарили фору днем, еще и добавили ночью. Накинуть очередной день этой ухмыльчатой твари… Сскрас ее забери, я не желал.
– Поспим чуть позже, – Тимо говорил истину. Я согласился с ним, и мы оба встали из-за стола. – А теперь ритуал, а потом можешь поспать, а мы отправимся за головой ведьмы.
– Которая превратится в прах, снова? – с сарказмом сказала Каана. – Нет уж, я, пожалуй, посплю тоже потом.
– Тогда идем, – я вновь загорелся желанием отправиться по пятам ведьмы. Возможно, это пробуждало во мне нечто первородное. Нечто, что заставляло охотиться, выслеживать, искать и убивать. – Как проводится ритуал?
– Сейчас все узнаете, – с игривой улыбкой сказала Каана. – Нужно только выйти за город и, скажем так, присесть на дорожку.
Мы взяли коней и заплатили конюху за содержание наших красавцев, а после уже обошли стену города и оказались у южного выхода. По мнению Кааны, это была именно та дорога, так как колдунья вряд ли бы вернулась в Ратон.
Каана попросила нас не издавать и звука, а после уже села на колени ровно посреди дороги. Я внимательно смотрел за каждым ее движением и мне стало интересно узнать, что именно и как она делает. Девица из Велоды сначала раскопала небольшую ямку и положила в нее какую-то траву из свертка желтого цвета. Следом она обнажила нож и лезвием прошлась по ладони. Кровь потекла ровно в яму, а в сию секунду с губ девушки стал исходить шепот. Я не мог его ловить. Мои уши оказались бессильны. Слова будто бы звучали на иной частоте и вызывали необычный сумбур внутри моей головы.
Девица сняла с шеи колокольчик и положила его в яму. Трава вмиг задымилась, а следом так же быстро покрылась пламенем. Легкий огонек поглотил всю выемку и немедленно погас. Тогда девушка быстро достала колокольчик из углубления и поднесла к губам.
– Ищи, – прошептала Каана, и легкий дымок от колокольчика сначала застыл, а следом поплыл куда-то в сторону Вал-Да-Арра. – Что там? Есть соображения? К примеру, пещера, грот или шахта?
– Минутку, – Тимо вынул из сумки карту и быстро раскатал ее в руках. – Что-то есть. Возможно, угольная шахта или старый город дварфов.
– Тогда веди к нему, – Каана ладонью смела всю землю обратно в ямку и немного ее утрамбовала. – Лаццо, ты хочешь что-то спросить?
– Да, – сказал я. – Ты колдунья?
