Подземный мир Лайама
– И вы, господин мэр, в наш просвещенный век, последуете такому недальновидному руководству?
– Я? Ну, наверное, нет. Я смотрю в будущее. Город растет, развивается, если взглянуть на древних, их города вырастали до огромных размеров. Может, когда-то нам будет тесно в Материнской Пещере и даже в прилегающих краях. Нам бы пригодился проход в те области подземного мира.
– Я смотрю, вы умеете трезво мыслить, даже после пары литров всевозможных смешанных напитков.
– А то! Я же мэр уже пятнадцать лет! Мэр всегда остается профессионалом!
– Да, и в подпитии не выбалтывает секреты проходимцам, – кивнул Лайам, с улыбкой.
– Точно! – сказал мэр, схватил пухлой рукой воздух вместо отсутствующего фужера и удивленно стал разглядывать ладонь.
– Кто-то знает об этой тайной истории, верно? – спросил Лайам.
– Да, группа хранителей. Да много кто. Ну и старинные семьи элит, разумеется. Моему деду рассказывал это все его дед, а его дед его деду… так, что-то я запутался. Ну, суть ты уловил.
– Время прошло, мы уже не та религиозная община, у нас заводы, машины, совсем другое время, почему вы продолжаете скрывать и рассказывать эти сказочки про то, что мы единственные выжившие после какой-то Второй Катастрофы? – проговорил Лайам.
– Да ты ни хрена не понимаешь, Лайам, сынок! Это же традиция! Устоявшаяся история! Нельзя так сразу взять и раскрыть!.. – глаза Максимилиана сошлись в кучу, он о чем-то напряженно поразмышлял. – Вообще, это все Гастигс. Он считает надо подождать еще поколение, потом начать потихоньку извлекать какие-то тексты, подавать их как новое открытие. И не спеша рассказывать. Плавность, сынок, надо соблюдать плавность. Ну и Меллотракс… Отцы-основатели засекретили его тоже, чтобы никто не помнил о дороге назад. Мало ли, побегут. Ну а потом… Тебе ведь уже растолковали, опасное там место.
– А вы не думали, господин мэр, – начал Лайам с озорной улыбкой, – что я, тот самый пришелец оттуда. Ведь я явился из нижних ходов, и я помню Меллотракс. Может, мои родители пришли с той стороны?
Мэр опять фыркнул:
– Да полно тебе сочинять, мальчик. Давно про тебя все известно. Ведь ты запомнил и назвал свою фамилию. Ты сын отшельников, ушедших вниз, такое тоже постоянно случается. Засекречивай, не засекречивай, вечно лезут в эти нижние ходы, или в поисках сокровищ, или просто, чтобы найти милую пещерку и обосноваться там.
– Логично, – улыбнулся Лайам.
– Мы позволили тебе затеять всю эту экспедицию и растрезвонить о городе под землей, просто потому что… а почему? Что-то я уже не помню. А! Ты же нас допек, своими ультиматумами, да и городу жизненно необходимы новые технологии, мы все-таки уже не те напуганные переселенцы, пора уже осваивать и изучать Меллотракс, как бы опасен он не был… Правильно я говорю?
– Очень, господин мэр.
– Гастигсу не говори, он все же против. А, старый пердун! Ну что, выпьем за исследование? А где мой славный кубок, мальчик, ты не видел? Битый час не могу его найти.
– Думаю, его унесла добрая фея, намекая, что вам пора баиньки, – проговорил Лайам.
– Правда?
– Очень похоже на то.
– Эх, да, что-то меня разморило уже, – покладисто согласился мэр.
– Давайте, а я пойду, мне завтра отправляться, надо еще все проверить, подготовить.
– Всего хорошего, Лайам. Ты же мне как сын уже, ты знаешь?
– Э-э… нет, и предпочел бы и не знать.
– Мне будет так жаль, если ты погибнешь в этом чертовом городе! Ты уж постарайся не сгинуть!
– Как-нибудь, постараюсь, господин мэр.
– И не ищи ты эти туннели через Барьер. Сдались тебе варварские страны? – прошамкал мэр, обнимая бутылку, и зевая.
– Не представляю, с чего вы взяли, что я буду искать внизу нечто подобное? Только детали и компьютеры для наших славных закромов.
– Ой, да не вешай мне лапшу, мальчонка! Я не был бы мэром столько лет, если бы не видел людей насквозь. Твоя мечта уйти отсюда и поискать другие города и людей.
– Ну, если вдруг выдастся такая возможность…
Мэр опять зевнул, обнял бутылку покрепче и прилег на стол.
– Только не приведи сюда варваров, будь добр. Не рассказывай им о нас, – пробубнил он не открывая глаз.
– Ни в коем случае, – пообещал Лайам.
Он вышел из кабинета, тихонько притворив дверь. В голове крутилась новая информация. Она будоражила его. Оказавшись на улице, он вздохнул свежий воздух и взглянул на стальной куб, на шпиле церкви.
– Все было обман, и ты тоже, – сообщил ему Лайам.
Он пошел по улице сначала в сторону дома, а потом, решил прогуляться, пройтись дальше по окраинам. Вечер был прохладным, дул приятный ветерок. Хотелось проветрить голову после всех этих паров, которыми на него дышали весь вечер, и подумать обо всем.
Впереди был мост через небольшую речушку, и в густой траве перед ним что-то зашевелилось. Было уже темно, Лайам замедлил шаг, вглядываясь, рука потянулась за пазуху. Но черт, револьвер приходилось оставлять дома, если не собираешься за город, а идти с ним в ратушу на праздник, тем более было бы странно.
Из травы медленно поднялась темная одутловатая фигура.
– Земная труха и Бог-из-машины! – выругался Лайам, попятившись. – Что за шутки?!
Фигура сделала шаг на дорогу, и Лайам понял, что первоначальная дикая догадка оказалась верной, это был Харви Смелый… Или его труп, восставший из могилы, или… другой его труп.
Парень весь похолодел, и всякие мысли пронеслись у него в голове. Что он спит или это глупый розыгрыш, или, что более вероятно, робот восстал, явился за ним, чтобы отомстить. Но также Лайам подумал о том, что у него предназначение в этом мире, что его хранит сама судьба, и что он не может найти конец так нелепо. Такого просто не может быть. Поэтому он расправил плечи и спросил спокойно:
– Ты же умер, я тебя убил!
Существо ответило спокойным, знакомым с детства голосом из телепередач:
– Ты разрушил тело, но цифровой разум бессмертен, мы можем перерождаться в других телах.
– Как и люди, – сказал Лайам. – Что тебе надо?
Искусственный Харви сделал еще несколько шагов, выглядел он точно так же: кожаная куртка, воротник из фальшивого хвоста кошки и даже чертовы мотоциклетные очки, что сейчас в вечерней темноте казались совсем нелепыми. Очевидно, робот считал одежду частью тела и не представлял, зачем бы ее менять.
– Не бойся меня, искусственному интеллекту не свойственна обида или злость, хотя я больше похожу на человека, чем какой-то другой робот, но я не держу на тебя зла. Ты поступал логично и в своем духе.
– Я умилен твоим пониманием, – буркнул Лайам. – И ты сидел под мостом, чтобы сказать мне это?
– Наши разведчики передали мне о твоей траектории, было вероятно, что ты пойдешь этой дорогой, это место сочли наиболее удобным для приватной встречи.
– Ты мог бы подождать меня дома.
Харви весьма по-человечески усмехнулся, Лайам напомнил себе, что этот робот и не такое умеет, от человека его чисто по поведению отличить практически невозможно.
– Дома я бы перепугал твою приемную мать и брата. А если бы забрался в окно и поджидал в твоей комнате, то… ты мог не так понять…
– Вылезать из-под моста в темноте тоже не самая удачная идея, – сухо сообщил Лайам.
Харви усмехнулся:
– Скажем так, нам была интересна твоя реакция, мы всегда изучаем людей при любой возможности.
– Мы? У тебя что, коллективный разум с этими голографическими тетками? Они на связи?
– Нет, у меня собственная личность, основанная на копии личности человека, чью внешность мы использовали, но я могу передавать сообщения, а они мне.
– Прекрасно. Так что тебе надо?
– Ты должен взять меня с собой в экспедицию.
– Что?! – Лайам был готов ко всему, но не к этому. – Да какого черта, Харви? Ты сдох! И ни в какой компьютерной инкарнации тебе не нужны новые походы! Оставь это мне! Хватит! Теперь это мой город и мои походы!
– Это что, человеческая реакция ревности и зависти к чужим заслугам? – улыбнулся Харви той улыбкой, с которой он всегда смотрел из телевизора.
– Да пошел ты, чертов железный чурбан! – Лайам взял себя в руки, коря себя за эту вспышку. – Я не любил Харви Смелого, и не собираюсь таскать в свои походы его роботизированную копию.
– Парень, что за глупые капризы? Для человека ты обычно достаточно хладнокровен и прагматичен. Ты собираешься поставить под угрозу добрые отношения между роботами и Кадолией из-за того, что тебе не нравится рожа этого изделия перед тобой? Это же не просьба. Лимерик хочет, чтобы ты взял меня с собой в экспедицию.
– Квадратный бог, зачем?
– Ты сам просил от нас помощи и предложил поучаствовать. А еще мы говорили тебе, что заинтересованы в исследовании Меллотракса и других мест, куда ты отправишься. Я глаза и уши Лимерика, парень. Как бы разведывательный зонт.
– Иди туда один, – порекомендовал Лайам. – Или, черт, отправьте отряд тех роботизированных болванчиков, зачем тебе моя экспедиция?
– Давно мы отправляли несколько отрядов, они не возвращались. Мы не люди, нам не хватает творческого мышления, вашей смекалки и быстрой ориентации в новой обстановке. Робот может сломаться, неверно оценить ситуацию, не суметь найти выхода. С людьми у меня больше шансов выжить. Отправившись с тобой, я передам собранные данные в архивы и тем самым увеличу опыт и знания нашей цивилизации.
– У вас не может быть цивилизации, уймитесь! – вырвалось у Лайама.
Искусственный Харви покачал головой:
– Мы выжили одни, мы построили некое общество, мы пытаемся жить, как и люди. Искать свой путь. Поэтому да, мы цивилизация. Цивилизация роботов.
– Вот же древние вас побери! – пробормотал Лайам. – Вы не почитывали художественную литературу у себя в Лимерике, Харви?
– Мы пристально изучали все имеющиеся материалы и учились у тех, кто нас создал.
– Тогда вам следовало бы знать, что человечество захочет уничтожить любую цивилизацию роботов, как слишком опасное для себя явление. Про это написано в каждой фантастической книжке.
– Это фольклор. Нельзя по нему предопределять будущее.
Лайам подошел, заглянул в совсем не стеклянные глаза, блестевшие в сумраке, и тихо проговорил:
– Я вас уничтожу, если сочту опасными для человечества. Я это тебе обещаю, робот.
Глава 9
– И в этот прекрасный день, мы открываем новую главу в истории Кадолии! – надрывался с маленькой деревянной трибуны мэр Максимилиан.
Припоминая, в каком виде Лайам его вчера оставил, оставалось только удивляться стойкости и силе воли этого человека – стоять там и горлопанить воодушевляющие речи с утра после этакой-то попойки надо суметь.
Колонна экспедиции выстроилась на дороге при выезде из города. Собралось десять машин, пара десятков ослов с поклажей и двадцать тягловых роботов. Эти механизированные устройства прислали тетки Лимерика, выполняя обещание. Кроме этого, они предоставили несколько компактных источников электроэнергии: фонари и прожекторы, которые, кажется, могли работать вечно, имея какие-то хитрые батареи, а еще снабдили необычными баллонами с водой. Эти баллоны были размером с литровую бутылку, но вода там хранилась в каких-то сжатых измерениях, в них вмещалось сотни литров. Впрочем, у экспедиции были и свои канистры, навешанные на ослов. Мало ли, сколько придется идти, и будут ли где-то источники воды. У ребят Лайама имелось приличное количество и собственных хитрых устройств древних, собранных как самим Лайамом, так и докупленных специально для экспедиции. Всякая мелочь, без которой не обойтись в длительном походе: крепкие веревки, синтезаторы пищи, электрические зажигалки, бинокли, лазерные ножи, пилы, палатки, обогреватели, спальные мешки с подогревом, даже особенная складная мебель, ну и много всего. Мэр почти рыдал, когда увидел стоимость, но по ранее составленному договору обязан был оплатить приличную часть этих расходов. Лайам вложил и свои средства, но в банках Кадолии у него оставалось еще достаточно, чтобы не переживать по этому поводу.
В экспедицию отправилось полторы сотни человек. Лайам готов был хвататься за голову, глядя на такую ораву. Несколько месяцев назад, когда подобный поход был всего лишь мечтами и прожектом, ему представлялось, что он поведет не более десятка. Костяк составляли его ребята из Штаба, наиболее крепкие и в ком сам Лайам был уверен, так же набрался солидный отряд полицейских с автоматами, ружьями и гранатами, и эти парни умели с ними обращаться. Это были различные отчаянные молодцы и ветераны из полиции, которым нечего терять, как и обещал Каниг. Сам молодой офицер был чрезвычайно горд, что его назначили командиром этой группы, как человека из особого подразделения мэрии. Лайам уже понял, что Каниг не так прост и что-то вроде личного помощника мэра по вопросам безопасности, ему доверяют очень многое.
Еще здесь собралось несколько горожан из списка Мистрикса, которых он убедил взять с собой, за полезные навыки и профессии.
– Кто будет ухаживать за ослами, лечить и убирать дерьмо при случае, ты что ли? – говорил он. – Среди нас нет ни одного животновода со стажем. Хруст занимался коровами, это не его профиль. Для людей тоже нужен хороший врач. Грета… надеюсь, она меня не слышит, все-таки не врач, а знахарка. С довольно… ненаучными теориями, я бы не доверился ей даже с банальным поносом. Еще нам совершенно не лишне несколько ученых широкого профиля на случай, если найдется что изучить или разобраться в технике. Да-да, я знаю, Ковард у нас прекрасно разбирается в технике, но он не ученый, и не сможет найти водоносный слой или оценить возраст каменных отложений.
Лайаму пришлось согласиться с этими доводами, да и какая уже разница, если и так набралась толпа, десятком больше, десятком меньше – не имеет никакого значения.
Ребята из Штаба, которых ему пришлось оставить, были крайне обижены. Но многие или возрастом не дотягивали, как Брун, или имели какие-то семьи, связи, и Лайам счел, что им не стоит погибать в походах.
Со смешанными чувствами он воспринял то, что с ним отправились Шами и Мирика. Он знал, что они будут с ним, когда он начнет творить что-то великое, знал это всегда, но так сложно смотреть в глаза их родителей, с которыми рос с детства, особенно после того, что случилось с Миком. Эта сцена с матерью убитого парня все еще ему вспоминалась время от времени. Но его названные брат и сестра пошли с ним, он принял это с облегчением.
Вокруг толпились любопытствующие горожане, наверное, полгорода собралось посмотреть на отправку экспедиции в смертоносный город. А мэр все декламировал речи.
– Ну, Лайам, твоя мечта сбылась, – подошел Каниг и хлопнул его по спине. – Вот мы и отправляемся в поход.
Лайам, пять минут назад наблюдавший сцену, как полицейский прощается с рыдающей молодой женой и двумя детьми, смотрел на него без энтузиазма, думая о том, что этого болвана убьют в первой же пещере, и всю жизнь будет стоять потом перед глазами лицо его жены с немым укором в глазах.
– Я не знаю, Каниг, зачем ты ввязался в нашу авантюру. У тебя многообещающая карьера в администрации, семья… Ты ведь можешь вообще не вернуться.
– Да не ной, Лайам. Мне просто надо пойти в этот поход и все. Увидеть подземный город и что в пещерах за Барьером, если удастся туда попасть. Это судьба, я чувствую, я должен в этом участвовать. Я буду там нужен.
Лайам по-новому взглянул на него.
– Судьба? Ну, может быть.
Вдруг знакомый голос проворчал из-за спины:
– Ой, да когда уже этот толстяк заглохнет, вот уж он всегда любил побалаболить перед экспедициями, чтобы лишний раз блеснуть перед телекамерами.
– Земная труха! – вскричал Каниг, хватаясь за пистолет в кобуре, и от волнения замешкавшись с застежкой. – Лайам, Лайам, это же…
– Спокойно, Каниг, – сказал полицейскому Лайам, положив ладонь ему на руку. – Харви реинкарнировал, чтобы поотравлять нам жизнь в походе. Совсем не надо его опять убивать.
– Что? Что он сделал?
– Воскрес. Ну, короче, робот идет с нами. Компы Лимерика очень настояли.
– Ничего не понимаю, – пропыхтел Каниг, все еще глядя во все глаза на своего кумира детства, дважды убиенного.
– Кажется, мы договаривались, что ты предупредишь всех, что я не опасен и включен в состав экспедиции, – недовольно проговорил Харви, натурально надувая щеки и шевеля усами.
– Мэру утром я сообщил и некоторым людям в экспедиции, ну кому-то не успел… как-то забегался. Что ты беспокоишься, если бы кто-то не разобрался и пристрелил тебя, в Лимерике бы быстро собрали новое тело.
– Мои тела не лежат там штабелями, готовыми к использованию, если ты представляешь себе нечто такое. Их довольно сложно и трудоемко изготавливать. Имелась пара заготовок на случай аварий, поэтому получилось так быстро меня восстановить.
– Квадратный бог, они сделали его снова? – все не мог прийти в себя Каниг.
– Не только снова, они еще и запихали в него ту же самую сволочную личность, – вставил Лайам.
Харви невозмутимо продолжил:
– А наиболее сложными в производстве являются вот эта куртка и пушной воротник, эти материалы у нас, знаешь ли, не изготавливаются на фабриках, приходится искать сырье, синтезировать.
– Если бы вы догадались оторвать хвост у настоящей горной кошки, мне было бы сложнее придраться, – бросил Лайам.
– А это более точная копия меха животного, мы учли, что эта деталь оказалась важна.
Лайам уставился на него, не мигая.
– Да вы там вообще ненормальные, – проговорил он.
– С нами отправиться этот робот? И институт настоял на этом? – удивился Каниг.
– Что ты не радуешься? Не просто робот, а довольно точная копия самого Харви Смелого, вплоть до воротника, и с такими же плоскими шутками. Да ты посмотри, на нем даже те же идиотские очки! – Вдруг Лайам подумал, что это шанс узнать то, что его с самого детства занимало в Харви больше всего. – Слушай, робот, если в тебе действительно личность Харви, ты можешь мне ответить, зачем тебе эти очки и шапка? Ты напоминаешь авиатора из книг древних, что в наших подземных условиях несколько комично.
– Очки от пыли, болван. Когда роешься в комплексах древних, бывает много пыли. А ты разве не пользуешься?
– Я ничего не ломаю и, следовательно, не поднимаю пыль.
– Правда? Меня ты вот сломал.
Лайам моргнул и задумался.
Харви продолжал:
– А шапка… В одном из первых походов на меня упал камень с потолка, на мне была эта шапка, потому что мы были в промозглых пещерах на востоке, куда плохо достает тепло облаков, и она спасла мне жизнь, я отделался сотрясением, с тех пор я стал надевать ее во все походы.
– Харви Смелый никогда не рассказывал об этом и не упоминал в своей книге! – взволнованно выдохнул Каниг.
Харви не обратил внимания и закончил:
– Куртку ты и сам везде носишь, потому что в пещерах прохладно. Шапка, очки и куртка стали частью моего образа, поэтому я привык так появляться перед публикой и не снимал даже в душных помещениях.
– Великий квадратный бог, они действительно запихали в этого робота самого Харви! – вырвалось у Лайама.
– Его души во мне нет, но полная запись памяти и личность, построенная из нее.
Лайам сказал Канигу:
– На одно уповаю, что этот робот не будет таким же трусоватым показушником.
К ним приближался Ковард.
– Лайам, мэр дал отмашку можно отправляться.
– Хорошо. Ковард, найди Калиссу, я вспомнил, что не предупредил ее о Харви, а у нее с собой вечно здоровый нож.
– Сейчас найду и скажу.
Ковард удалился в толпу. Лайам потянул робота за рукав куртки.
– Пошли, чертов Харви Смелый, тебе стоит держаться ко мне поближе, для твоей же безопасности. Да и мне спокойней, когда шпионский робот на виду.
Лайам подошел к машине, где его уже ждали Шами и Мирика, за рулем сидел Труди.
– Трогаемся, – сказал ему Лайам. – А ты, жирдяй, садись на переднее сидение. Надеюсь, твоя туша не перевесит, и мы не перевернемся.
Сам он сел к друзьям назад.
– Лайам, это что, тот робот, которому вы с Калиссой оторвали голову? – воскликнула Мирика.
– Да, они построили ему новое тело и отправили с нами в экспедицию с какими-то своими мутными целями.
Вдруг Шами вздрогнул, из его рук выпал кубик, вспыхнула голограмма этого краснорожего демона.
– Ни в коем случае! Вышвырните вон его немедленно! – заорал Салли так, что Труди недоуменно обернулся.
Лайам изумленно уставился на голограмму:
– А ну заткнись, это еще что? – Он сказал побледневшему Шами: – Ты что ему позволяешь, он что, тебя вообще не слушается?
– Он довольно неуправляем, а я не знаю где всякие настройки, –заоправдывался Шами.
– Этот гребанный робот продукт сложных экспериментов по созданию копии разума человека, и вы собираетесь тащить его с собой? – не унимался компьютер, несмотря на то что Шами усилено его тряс. – Я здесь единственный искусственный разум, обретший подлинное сознание, никто другой!
– Заткнись, говорю, а то я выкину тебя в окно, – пригрозил Лайам.
– И что, сереброволосый? Я провалялся тысячи лет субъективного времени на полу захудалого института, меня ваша подземная степь ничуть не пугает. Может, сожрет какая-нибудь корова, и я получу незабвенный опыт, пройдя через ее кишечник.
– Поразительно, он еще и огрызается, – хмыкнул Лайам.
В окне вдруг возникла Калисса. У машины не было стекол, только рама, прикрывающая салон и держащая крышу, так что можно было ожидать, что Харви Смелого сейчас будут вытаскивать и убивать.
– Калисса, спокойно! – выкрикнул Лайам.
Но гнев девушки, кажется, был по другому поводу.
– Лайам! Почему эта роботизированная сволочь сидит на моем месте?!
– О, привет, красавица, моя шея не забудет твоего последнего объятия, – улыбнулся ей Харви.
Калисса немного опешила, но, схватив за лацкан куртки, прошипела:
– Я могу повторить этот трюк, железяка. Я видела, что у тебя внутри.
– Калисса отпусти чертового Харви, он у нас выданный Лимериком реквизит для путешествия, нечего его портить.
– Я должна была ехать на этом месте! Я твой телохранитель! А ты посадил туда сраного робота?
– Сядь куда-нибудь еще, в самом деле, – отмахнулся Лайам. – Мы едем только до спуска под землю, а там пойдем уже пешим ходом.
– Но я должна быть всегда рядом с тобой!
– Ого, Лайам, это что, неземная любовь? – усмехнулась Мирика. – А я думала, ты по мне сохнешь.
– Я… что? Нет-нет, Мирика, не придумывай. А у Калиссы свои бзики, она считает себя чем-то вроде священной воительницы, призванной сопровождать меня на всем жизненном пути.
– Лайам, это только между нами, не надо посвящать в нашу связь эту смазливую рыженькую девку, – укорила Калисса.
– Что? – захлебнулась от возмущения Мирика. – Я всегда знала, что ты двинутая, но что ты обзываешься? И священная воительница? Лайам, твои дружбаны из Штаба уже совсем тебя превозносят!
– Ну… Я в некотором смысле исполняю их ожидания, повел к свершениям.
– С ума сойти, Шами, как мы ввязались в это? Идем в поход с великим вождем, а его священная воительница, кажется, ко мне приревновала.
– Мирика, не спорь с ней, она тебя побьет, – взволнованно попросил Шами.
– Я не ревную, Мирика, Лайам мне не принадлежит, и у нас нет отношений. Он мой лидер.
– Конечно-конечно, как сын бога может кому-то принадлежать? Он же у нас, там, возник из осколков метеорита.
– Мирика, – взял ее за руку Шами.
– Да что ты меня успокаиваешь? Надоело мне смотреть, как тут все вокруг сходят с ума из-за этого звездоносного Лайама! Теперь Калисса заявляет, что у нее миссия служить!
– Вы не поверите, я тоже обеспокоен, – вставил Лайам.
Шами успокаивающе проговорил, гладя руку подруги:
– Ну она же всегда его охранницу изображает.
– Да, Лайам, что ты ее тогда с собой не возишь, а для меня что-то вечно у тебя местечко найдется.
– Если твое присутствие его успокаивает, я стерплю, но он посадил сюда робота, – сказала Калисса.
– Иди вон, Калисса, мне надо его контролировать.
– Ну ты сука, Лайам! – пробурчала Калисса и ушла.
– Твоя священная воительница тебя только что сукой обозвала? – хмыкнула Мирика.
– У нас довольно неформальные отношения, – пожал плечами Лайам.
– Насколько неформальные? Я думала, у тебя никого сейчас нет.
– Я вот не пойму, Мирика, тебе-то какое дело до этого, и что ты поцапалась с моей телохранительницей?
– Я поцапалась? Она вдруг ни с того ни с сего приревновала, хотя у меня Шами есть! Какие-то у тебя проблемы с субординацией.
– А, это вы мне вечно все нарушаете.
– Что? Ты слышал, Шами? Мы ему, видите ли, образ вождя нарушаем! Мы тоже должны так преклонятся и лебезить, как остальные, а?
– Никто не преклоняется, это просто Калисса последние дни совсем поехала. Но когда управляешь большим коллективом, слишком дружеские отношения мешают.
– Да что ты там бормочешь? Совсем зазвездил уже. И так всегда тут изображал этакого особенного мальчика, а тут с мэром стал общаться и развел город на экспедицию. Не понимаю, что они в тебе все видят? Не удивлюсь, если этот полицейский офицер, будет через неделю честь тебе отдавать и спрашивать, можно ли сходить в туалет.