– Кто-то описывает их низкорослыми, ковыляющими, с большими руками, а кто-то, что они ходят в черных плащах. Их электронный мозг видит мир в причудливом свете, но чрезвычайно изворотлив.
– Если у них есть мозг, значит, в него можно всадить нож, – сообщила Калисса, любовно проверяя остроту своего кинжала, что делать в трясущейся машине было вряд ли разумно.
Лайам воззрился на него:
– Зачем ты нам это рассказываешь? Думаешь, мы испугаемся и повернем? Шами, мы из другого теста.
– Ничуть не сомневаюсь, что вы выживете в любой переделке, а вот меня и Мирику порубят там в капусту, пока вы не смотрите, – буркнул парень.
– Калисса, проследи, чтобы Шами не утащил черный копатель.
– Да, Лайам.
– Она шутит и не верит, что такая ситуация возникнет! – воскликнул Шами.
Калисса обернулась и серьезно посмотрела на него:
– Если я увижу, как что-то затягивает тебя в трещину в стене, я вытащу и тебя и это, и повытаскиваю из этой твари микросхемы.
Шами сглотнул, глядя в ее холодные глаза, но, кажется, его это успокоило.
Тем временем они уже подъехали к фабрике. Здесь собралось несколько человек: шестеро членов так называемой банды, которую сам Лайам считал чем-то вроде сообщества единомышленников. Он собрал вокруг себя людей ищущих в жизни что-то, не знающих что, но чувствующих, что Лайам ищет тоже самое. На вылазку отправились далеко не все, основная часть осталась в Штабе – доме в промышленном районе, который купил Лайам за бесценок, чтобы было, где собираться, а тем, у кого нет крыши над головой, чтобы было, где жить. Все начиналось с нескольких ребят, которые не знали, чем заняться в жизни, а Лайам дал им цель, потом в Штабе стало довольно многолюдно.
Среди них были не только молодые парни, но и девушки. Им нравилось, что у ребят Лайама царило равноправие, чего в патриархальной Кадолии не всегда можно было увидеть. Возраст тоже разнился: совсем подростки и люди весьма зрелые. Например, Грета – настоящая ведьма, которая затруднялась назвать свой возраст, и погонщик скота Хруст, что потерял в нижних ходах жену и ребенка после нападения горной кошки. С тех пор мужчина слегка поехал головой, и не мог найти себе места в спокойной жизни Кадолии. Кто знает, что с ним стало бы, если бы его не нашел Лайам и не дал какой-то новый смысл?
Кроме его ребят, на дороге в теньке деревьев стояли те, кто оказался в отряде случайно: так удачно попавшиеся вчера лысые громилы-близнецы, не забывшие свои дубинки, и недовольный мужчина в обмундировании полицейского, с настоящим автоматом на груди.
Близнецы и полицейский поглядывали друг на друга с нескрываемым недоверием. Еще бы, страж порядка и представители криминального мира оказались в одной упряжке. Лайам усмехнулся, чувствуя себя вождем объединяющим народы.
И конечно здесь была и Мирика. Рыжие волосы сверкали в лучах утренних облаков, а зеленые глаза светились в предвкушении. Но Лайам с неудовольствием заметил, что она и не подумала как-то собраться в поход, на ней была все та же повседневная одежда, что и всегда, обтягивающие штаны и клетчатая рубашка с закатанными рукавами. Да хоть бы взяла какой-то рюкзак с едой! Нет, некоторая несобранность и взбалмошность этой девчонки определенно был ей в минус.
Мирика заметила, что в машине с ними приехал Шами, и тут же набросилась на Лайама:
– А его-то ты что притащил? Там же опасно будет! Ты хочешь, чтобы его убили?!
– А что я тебе говорил? – проворчал Шами.
– Недооценивай своего избранника, Мирика, он здесь, чтобы тебя защитить. Он сам мне сказал.
– Что? – опешила Мирика.
– Ну, Шами, что ты молчишь? Скажи мне все то, что ты горячо говорил мне все утро, упрашивая меня взять тебя с собой.
– Упрашивал? – вскинул брови Шами.
Лайам только мысленно чертыхнулся и решил взять инициативу на себя:
– Он сказал мне Мирика, что переживает за тебя, когда услышал, что ты отправилась с нами. Он боялся, что тебя убьют, и понял, что не может остаться дома. Да, он не боец, но он знал, что это его долг. Он хотел, хотя бы просто быть рядом, чтобы присматривать за тобой, чтобы ты там ну не упала или не расшибла коленку. Он понял, что мужчина должен быть со своей женщиной, когда она рискует жизнью ради будущего человечества! – На этих словах лицо Мирики начало выражать недоверие, и он подумал, что, наверное, зря сказал про будущее человечества.
– Ты серьезно беспокоился за меня, Шами? – спросила девушка.
– Конечно, я переживал, ведь там опасно, я удивился что ты…
Она прервала его заключив в объятиях:
– О, Шами, я так тебя люблю!
– Мир вам да любовь, дети мои, – изрек Лайам, положив руки им на спины, а потом отправился проверить все ли готовы к путешествию.
Мол и Буб сразу подошли к нему.
– Эй, а ты не спешил, Лайам, – сказал Мол. – И ты же обманул нас! Мы думали, ты собрал шайку отчаянных головорезов, чтобы пограбить Комплекс-4, а твое разрешение где-то куплено, но тот хлыщ в обмундировании, пояснил нам, что это вообще не грабительская акция, а одобренная правительством экспедиция!
– О, простите, парни, но мне показалось, вам давно уже пора вернуться в лоно закона. Разве вас не радует мысль, что вы в кой-то веке будете делать что-то не нарушающее порядок и даже общественно полезное?
– Полицейский сказал нам, что его послали нас охранять, что за ерунда? – прогудел Буб.
– Я думаю, его послали присматривать. Но какая разница? За-то у нас имеется человек с серьезным оружием.
Буб пробурчал недовольно:
– По-моему он не верит, что мы действительно зайдем туда. Он думает, мы дойдем до входа, увидим призраков и побежим назад.
– Ну, парни, я надеюсь, вы не оправдаете его надежд.
– Мы? Да нам начхать на призраков! – сплюнул Мол. – Но полицейский сказал, вы с мэром договорились, что мы должны отдать половину найденного! Мы на такое не подписывались Лайам! Вся добыча наша! Почему я должен отдавать что-то ублюдку мэру?
– И не отдавай. Что вы оба найдете, то ваше. Что в ваши карманы влезет.
Братья заметно повеселели от этой новости, и к ним вернулся энтузиазм.
Лайам сказал им:
– Но запомните, главный в этом походе – я. Будете выпендриваться, или прекословить я вас обратно отправлю, и никаких вам ценных находок.
– Да ладно, что ты, от нас не будет проблем!
– Смотрите у меня, лысые засранцы, я недисциплинированность не терплю!
– Эй, паренек! – окликнул его этот самый полицейский, завидев.
Лайам смерил его взглядом. Кажется, еще кое-кому здесь придется очень ясно обозначить распределение ролей.
Полицейский был молод, но старше Лайама. Скуластое лицо, голубые ясные глаза, взъерошенные черные волосы. На руке кольцо – вероятно семьянин, искренне верящий в дело, которому служит; готов защищать добро и справедливость и искоренять преступников. На нем был бронежилет и внушительное обмундирование, а также нашивка офицера на рукаве. Очевидно, выделили не простого патрульного, а человека, имеющего опыт командования. Что ж, тем хуже для него.
Полицейский деловито продолжил, напустив на себя вид серьезного профи, которого отрядили заниматься какой-то ерундой:
– Ты, кажется, здесь главный? Где транспорт, на котором поедет вся эта толпа, уж не той ли машине, на которой ты приехал?
