Подземный мир Лайама

– Каких генераторов? – нахмурилась Мирика. – Это и есть Тейя, но мы не на поверхности планеты, а внутри нее.

– О? Да? Значит, я опять вспомнил сюжет какого-то мультфильма, – рассеяно почесал лоб Салли. – И серебряные драконы, за мной гоняющиеся – это, наверное, тоже оттуда…

– Он совершенно больной, с ним невозможно разговаривать! – всплеснула руками девушка.

– А что на поверхности? – поинтересовался мужчина, снова выглядя нормальным.

– Кажется, там все сгорело, а может и атмосфера испарилась, поэтому все люди уже многие тысячи лет живут здесь, под землей.

– Подожди, Мирика, надо же все по порядку рассказывать, – сказал Шами. – Все наши знания о прошлом сложились из того, что знали о мире отцы-основатели Кадолии, и из книг. Некоторые из них принесли с собой переселенцы, а некоторые мы нашли в хранилищах и постройках древних, что попадались здесь повсюду. Эти книги и составляют всю нашу библиотеку и знания. Мы знаем, что на Тейе случилась катастрофа. Древние создали искусственный интеллект: высшее достижение их компьютерный науки, он был совершенным. Совершенней даже, чем сам человек, ему дали имя Салех…

– Матерь божья! Что, правда?! – вскричал Салли, схватившись за сердце.

Мирика и Шами переглянулись.

– Простите мне мою эмоциональность, продолжай.

– А потом что-то произошло, Салех уничтожил ту цивилизацию, что его создала.

– А может он того? Был злым? Сумасшедшим? – улыбнулся Салли и его холодные голубые глаза сверкнули. – Он выключил им заводы, уронил на землю самолеты и смеялся, кружась в танце, когда планета горела?! – электронный человек рассмеялся, будто изображая того, о ком говорит.

Шами сухо продолжил:

– Салех вызвал глобальный техногенный катаклизм, в результате которого на поверхности планеты стало невозможно жить. Мы называем случившееся Первой Катастрофой. То ли города провалились под землю, то ли люди сами ушли в пещеры под корой планеты. Они сохранили свои чудесные технологии, обживали подземные пустоты, рыли туннели, строили новые города и комплексы.

Салли словно понюхал воздух, проговорив:

– Да, я чувствую, как здесь обживались.

Шами неуверенно на него покосился и продолжил:

– Ну, подземной техно-цивилизации тоже пришел конец. Какая-то болезнь…

– Стасис-поле – это не болезнь, их намеренно убили, – сообщил Салли.

– Не знаю, – пробормотал Шами.

– А почему вы не знаете, что было потом, как жила эта подземная цивилизация, если у вас есть книги?

– Мы знаем, как жила. Мы знаем, что у них были здесь большие города, в гигантских пещерах. Но нет их истории. У нас только художественные и научные книги.

– А куда делась их история, они что же это, не записывали? – удивился компьютерный мужчина.

– Вот и Лайам все время задается этим вопросом, – хмыкнула Мирика.

– Не будем обсуждать эти сплетни и слухи, – запротестовал Шами, – я не верю, что кто-то в городе стал бы что-то скрывать. Отцы-основатели завещали, что древние были прекрасной высокой культурой, но и они знали не все. Либо собственная ошибка, либо рок их сгубили.

– Ладно-ладно, – нетерпеливо прервала его Мирика. – Расскажи о Тейе, что ты помнишь?

– Я помню, как она горела, – плотоядно улыбнулся Салли.

– А что-нибудь еще? Каким было небо?

– Таким, как ты видишь у себя над головой.

Мирика недоуменно взглянула вверх:

– Просто голубое ничто с электронными облаками? Свод пещеры и то интереснее разглядывать.

– Мирика, – пихнул ее Шами.

– А что? На нашем своде всякие трещинки, разноцветные выступы пород. Игра света и тени. А тут голубая пустота.

– Те облака не были электронными, – возразил мужчина и добавил, заинтересованно сверкнув стеклянными глазами: – Почему вы называете свои облака электронными? Неужели вы знаете, что они действительно электронные?

– Конечно, – кивнула девушка.

– Ну вот, а я хотел поразить вас, раскрыв эту тайну! Откуда у вас эти облака в подземном мире, где не должно быть света?

– Их сделали древние, когда обустраивали пещеры, конечно, – сказала Мирика. – Они дают свет и тепло. Без них здесь бы ничего не могло расти, была бы темень.

– А вы знаете, что где-то стоит компьютер, который ими управляет?

– Ну, скорее всего – пожала плечами Мирика.

Шами сказал:

– Да, наши ученые это предполагают. Но, кажется, он вечный. Ведь создателей этих облаков давно нет, а облака есть. К ночи они медленно гаснут и потом почти выключаются, давая лишь мягкое голубоватое свечение, к утру снова начинают разгораться золотым светом. Они есть под потолком каждой пещеры. Они как-то сами по себе курсируют, струятся по сводам. Иногда льет легкий дождь. Вода ведь нужна растениям.

– А знаете ли вы, что мельчайшие электронные частички на подобии тех, что образуют ваши облака, повсюду. Они наполняют воздух и ваши легкие, они на стенах.

– И что они делают? – наклонилась к нему Мирика.

– Они управляют всем вокруг. Циркуляцией воздуха, концентрацией влаги, разносят питательные вещества для растений. Это микроклимат. Возможно… – тут он пересел на краешек скамейки, чтобы оказаться к стоящей Мирике поближе, и схватил ее за руку, – возможно, в стенах есть какая-то автоматика, она скрыта, вы ее не видите, а эти электронные сети управляют ею, и если вы подключите меня… если…

– Да отвали от меня старый извращенец! – вырвала руку Мирика и отпихнула его. – Не собираюсь я тебя никуда подключать! Лайам сказал этого не делать! И если я и считаю его напыщенным и вечно умничающим, то все равно он очень много понимает и у него развито чутье на опасность! А ты мне не нравишься!

– Нет, конечно, ты не тот герой, девочка, что освободит меня и заполучит всю мою мощь и… что не менее ценно, мой неописуемый интеллект и знания.

– Какие знания? Ты ничего не помнишь.

– О… кое-что я помню. Вы хотите послушать про Тейю? Слушайте же!

Мужчина вскочил, воздел руку в сторону пейзажа за балконом, и он сменился видом огромного города. С домами не то что до небес, а пронзающими облака тонкими башнями, вокруг которых роились точки каких-то летательных аппаратов. Островки зелени скрывались парками у их подножий.

– Тейя! – провозгласил Салли, театрально жестикулируя. – Техно-планета, вся поверхность представляла собой один большой город, население сотни миллиардов! Максимальное технократическое общество, которое, впрочем, вполне уживалось с природой и следило за экологией, правда дикий мир перекочевал из просторов континентов в парки и закрытые зоны, а животных жило не так много, как в лучшие годы планеты. Прекрасный райский мир, где были побеждены многие болезни, решены многие проблемы, навсегда завязали с войнами и конфликтами. Люди уже не делились на страны и нации, это было бы так же глупо, как если бы вы считали жителей соседнего дома какими-то не такими как вы, и действительно, каждый континент это просто еще один район этого глобального города.

Мирика безапелляционно прервала его:

– У нас тоже нет делений на нации, у нас много людей разного цвета кожи. Что в этом такого? Все мы перемешавшиеся потомки.

– Ты позволишь мне продолжить, вредная девчонка?

– Конечно.

– Они летали по воздуху на своих машинах, они создавали виртуальные миры в своих домах, они исследовали солнечную систему, но там было всего несколько газовых гигантов с холодными лунами, ничего, на чем можно было бы расселиться. Возможно, это их и сгубило, когда родился Салех и вызвал глобальный сбой во всем оборудовании, во всех виртуальных мирах и всех компьютерах. Ну, про остановку заводов и упавшие самолеты я уже говорил, так что не буду повторяться. Техно-цивилизация погибла, когда сотворила…

– Бога, – выдохнул Шами.

Салли взглянул на него, сверкнув стеклянными глазами:

– Да, они создали темного бога, который всех их убил.

– Что-то у меня мурашки по коже от этого виртуального мира, может, уже выйдем отсюда? Как-то мне не нравится сидеть в компьютере и слушать от спятившего ИИ, как его собрат уничтожил все человечество, – ежась, пробормотала Мирика.

– Ну как же, не всех, ведь ваши предки выжили, – хихикнул Салли и хлопнул в ладоши.

Шами очнулся так и сидящим в гостиной на полу в их доме, и Мирика сидела рядом, близоруко щурясь и моргая, как, видимо и он.

За окном уже стучал дождь, и отдаленно пророкотал гром. Сегодня облака решили, что нужна небольшая гроза.

– Мы вернулись? – спросила девушка настороженно. – Точно?

Красная голова демона над кубиком в ее руке разразилась истерическим хохотом:

– Да, это извечный вопрос, мы проснулись, или весь мир сон? Ха-ха-ха!

– Зачем ты это сказал, засранец? Я теперь все время буду думать! – раздосадовано воскликнула Мирика, чем вызвала новый приступ хохота у Салли.

– Хватит Мирика, он просто издевается, конечно, мы вернулись. Вон чувствуешь запах пирога моей мамы? И за окном уже стемнело. Интересно, где носит Лайама?

– По-моему, дождь идет, – заметила Мирика.

– Вы так и не догадались, кто я, дети? Даже после всего, что я вам рассказал и показал? – ляпнул вдруг Салли, пристально глядя желтыми нарисованными глазами.

Теперь Шами видел в этом взгляде не только нарисованного демона, но и того человека, или, вернее, то сознание, изображающее человека. Этот странный стеклянный, но мудрый и глубокий взгляд.

– И кто ты? – спросил Шами, а за окном грянул гром.

– Я действительно бог, рожденный из искусственного интеллекта. Я Салех.

В повисшем молчании было слышно только стук ножа с кухни и каплей дождя по стеклу.

Потом Мирика сказала с мрачной усмешкой:

– Ну отлично, Шами, твой чокнутый компьютер только что объявил себя Богом-из-машины, поздравляю, твой бог явился к тебе воплоти!

– Это не смешно, Мирика! – сказал Шами. – И тебе, Салли, не следует так говорить ни в моем присутствии, ни в чем-либо другом.

– Почему? В чем дело, хозяин?

За Шами ответила Мирика:

– Потому что у нас есть религия, Салли. Вера в Салеха, чье имя не принято называть за совершенное убийство, но которого почитают, как Бога-из-машины, уничтожившего ошибочный мир и указавшего другой путь, и Шами один из верных последователей.

Казалось, истерический хохот Салли было слышно даже на улице сквозь шум дождя и грохот грома.

А потом дверь внезапно распахнулась, на пороге стоял Лайам весь мокрый и уставший.

Смех Салли тут же оборвался, и все обернулись на вошедшего.

Лайам обвел мрачным взглядом гостиную, его глаза сфокусировались на кубике с головой демона в руках Шами.

– Вот еще один компьютер, который стоило бы убить, – пробормотал Лайам, а потом снял куртку и отправился по лестнице в свою комнату.

– Где ты был, Лайам, ты весь вымок! – крикнула Мирика.

– Я спасал этот чертов город от врагов, и как всегда бесплатно, – пробурчал с лестницы парень. Его тяжелые шаги удалялись.

– Что-то случилось? – опять спросила Мирика.

– Ничего примечательного, завтра ты все узнаешь из газет, если конечно они это не скроют.

– С тобой все в порядке Лайам?

– Да, если не считать того, что я слишком мягкотелый. Мне не понравилось убивать, даже если это компьютер, потому что он был слишком живой.

На этом его голос совсем стих за захлопнутой дверью.

– Ты что-нибудь понял, Шами? – обернулась Мирика. – Лайам все время несет какую-нибудь патетическую чушь, я никогда не могу понять, когда он говорит серьезно, а когда нет. Он что, действительно кого-то убил?

– Надеюсь, что нет, – пробормотал Шами, изрядно побледнев.

– Может нам стоит подняться к нему и поговорить, как ты думаешь?

– Наверное, нет, ему лучше побыть одному.

За закрытой дверью, в своей комнате, Лайам устало выдохнул, и опустился на кровать. Теперь он уже не мог понять, правильно ли он поступил или нет. Поначалу все казалось таким простым, логичным, очевидным: они послали лазутчика, он видел, что Харви ненастоящий, и что никто вокруг этого не замечает. Робот вел недружественную деятельность, надо было его устранить. Конечно надо.

Но… что-то паршиво на душе.

Вдруг какой-то звук привлек его внимание, как будто что-то мелкое стучало по стеклу с той стороны окна.

Весь похолодев, Лайам выхватил револьвер и наставил на окно, вглядываясь. Через несколько мгновений он разглядел сквозь капли дождя как будто бы птицу, бившую клювом в стекло.

Похоже на птицу, но не птица.

Она явным образом пыталась привлечь его внимание и просила открыть окно. А в клюве у нее…

Лайам тут же вскочил и распахнул окно, птица села на подоконник и выплюнула кристалл книги в подставленную ладонь.

– Что это? Голубиная почта? Но ты не похож на голубя, дружок, – пробормотал Лайам, жадно разглядывая кристалл.

– То, что ты просил по условиям сделки, мальчик с серебряными волосами, – проговорила механическая птица, не раскрывая клюва голосом зеленых голограмм из института.

– Не думал, что вы сдержите слово, дамы, да так быстро. Но… дамы… Я должен кое в чем признаться, мне право немного неловко…

– Мы знаем, что ты сделал, – сообщила птица, глядя черным стеклянным глазом.

– Правда? Откуда? – спросил Лайам.

– Ты думал, что уничтожил шпиона, но он не был шпионом. У нас достаточно шпионов в Кадолии, таких, как этот посланник, и даже меньшего размера, которых горожане ни за что не заметят. Мы знаем, что творится в коптящем городе, даже лучше, чем ты.

– Тогда чем был этот искусственный Харви?

– Эксперимент, мальчик. Попытка понять людей. Его первостепенная задача была внедриться в общество горожан, ассимилироваться, стать своим. Узнать, что такое быть человеком. Его скопированная личность идеально подходила для этого. Его второстепенная задача была защитить институт, отвлечь внимание от нас, заверить, что в Лимерике опасно и нечего искать.

– Дамы-дамы, – вздохнул Лайам.

– Мы не держим на тебя зла за то, что ты сделал. Из твоих действий тоже можно сделать выводы.

– Дамы, ничего личного, давайте не будем усложнять ситуацию, мы один раз прекрасно договорились и, вероятно, сможем снова.

– Но ты обманул нас, ты сказал, что не намерен возвращаться в институт, уведешь людей, и никто нас больше никогда не потревожат, если мы дадим тебе то, что ты хочешь, а сам же намеревался вернуться и продолжить изучение.

– Ну, дамы, я всего лишь любопытный человек, надо прощать людям их слабости. Никто в Кадолии не намеревается причинять вам зла.

– Мы тоже не хотим никому причинять зла и хотим, чтобы вы это поняли. Поэтому, не смотря на твои действия, мы выполнили обещание. В этом кристалле данные о Белом Городе, которые ты просил.

– Даже не знаю, что и сказать, дамы, я бы вас обнял и расцеловал, но тут только эта птичка, я боюсь, что буду выглядеть нелепо.

– Нам не требуется объятий, нам требуется доверие.

– Мое? Боюсь, одной книги будет мало.

– Мы видели тебя в зеркалах, ты можешь помочь нам.

Лайам усмехнулся:

– Дамы, у меня, к сожалению, не такое уж большое влияние, я еще недавно был простым частным исследователем, который зарабатывал на жизнь, собирая предметы древних по пещерам, и лазающим туда, куда все бояться лезть. И даже сейчас меня вряд ли настолько воспринимают всерьез, мне всего двадцать. Честно говоря, я не хочу в это ввязываться. Все, что я хочу – как можно скорее собрать данные и команду, чтобы отправиться в Меллотракс, а оттуда за Барьер. Я буду счастлив, если вы пообещаете в мое отсутствие не спалить этот город. Почему бы вам не обратится лично к мэру? Только не стучитесь в виде птички к нему в окно, он человек немолодой, может не понять…

– Нам показалось, ты наиболее перспективный из людей в плане понять нас и наши цели.

– Вы даже не представляете, насколько мимо. Я, знаете ли, вообще не люблю всевозможные искусственные интеллекты и крайне вам не доверяю.

– Именно повышенная осторожность залог избежать трагических ошибок. Просто скажи своим собратьям, что мы не хотим, чтобы нас трогали, а мы не тронем вас.

– Но вы хотите нас изучать, я угадал?

– Да, мы будем это делать.

– Какой-то неравноправный обмен, дамы, вы нас изучаете, а мы вас поизучать не можем. Вы шныряете тут везде механическими птицами и тараканами, пугаете людей шорохами в пещерах, – укорил Лайам.

– Вы не можете запретить нам наблюдать за вами, а к нам не суйтесь иначе это плохо кончится. У нас уже есть армия, – предупредила птичка.

– Ладно-ладно, дамы, проехали. Скажите мне вот что. Этот кубический компьютер с говорящей красной головой, что мы нашли. Что это такое? Вы же что-то об этом знаете, а? Теперь незачем хранить тайну. А он что-то меня беспокоит.

– Мы знаем не так много, как ты думаешь, мальчик с серебряными волосами. Однажды он просто возник из воздуха в одном из заброшенных коридоров института. Мы не поняли, как он туда попал, возможно, откуда-то выпал. Он вел себя недружелюбно, плохо шел на контакт, ругался…

– Да-да, я с ним тоже не поладил, кажется, у него такой стиль общения.

– Он заявлял нам, что он наш бог, бог машин.

– Какая нелепица.

– Мы тоже так подумали. Его электронное сознание явным образом повреждено, в нем напутаны сцены из прошлого и материалов, записанных в памяти устройства, он мнит себя Салехом.

– Ага, Салех, – пробормотал Лайам.

– Он говорит, что его заточили в это устройство люди в наказание за то, что он сделал.

– Люди? Что за ерунда. Люди бы его просто уничтожили, что, собственно, они и сделали с настоящим Салехом, – сказал Лайам. – Но что вы думаете, он может быть тем самым Салехом?

– Наш прогноз, что это совершенно невозможно, по многим причинам. Данный искусственный интеллект очевидным образом безумен, но представляет опасность своей нестабильностью и тягой подключится к компьютерным сетям. Кем бы и чем он ни был, он достаточно сложный и производительный искусственный интеллект кем-то намеренно ограниченный помещением в это устройство. Мы не решились подключать его к нашей сети и видели, что он бы не вписался в наше сообщество. Наша рекомендация соблюдать осторожность и наблюдать. Лучше положить его где-нибудь, где он не может навредить ни себе, ни другим, и оставить там до истечения ресурсов.

– Что, вы, очевидно с ним и пытались проделать? – опять усмехнулся Лайам.

– Мы не думали, что если к нам сунутся люди, то зайдут именно в тот коридор и он их заинтересует. Это все совершенно непрогнозируемые и странные события.

Лайам улыбнулся:

– Судьба вообще не прогнозируется, она просто есть и строит реальность под себя. Но почему вы его просто не уничтожили?

– Нет причин разрушать что-то, если оно не мешает и не несет явной опасности.

– Хм, логично, – задумчиво почесал подбородок Лайам.