– Загадка. Археологи обшарили пещеру в поисках образцов. Лабораторные анализы никакой особенной энергетической силы в них не обнаружили. Поиски камня начались давно, в том числе и на речных отмелях. Это мог быть и обломок метеорита.
– Почему метеорита?
– Другие наскальные рисунки и символы (это далеко, в заброшенных самоцветных копях) говорят о катастрофе, когда с неба пролился каменный дождь. Видимо, тогда-то добыча самоцветов в копях и прекратилась. Нашествие метеоритов восприняли как гнев Верховного Владыки. Потом то ли жилы иссякли, то ли их направление изменилось. Эти шахты так и остались заброшенными, – Стаська выключила воду и, вытирая руки полотенцем, повернулась к Яну. Тот, наткнувшись на её прямой взгляд, поперхнулся и, неловко откашлявшись, хрипловато продолжил: – …хм… да… так вот… проблематичность поисков усугубляется ещё упомянутым в старинных письменах потопом, пришедшим с гор и смывшим в море всё, что «не держимо быти землёй и не сохранно от веку по слову Владыки».
– Наверняка, камень был сильным оружием, раз колдун поднял его против этакой гидры, – Стаське вдруг стало жарко: то ли представила себе смельчака, вздумавшего грозить камешком чудовищу, то ли… жаром повеяло от окна. Даже открытая форточка не спасала. Солнце стояло в зените. Она тряхнула головой, отгоняя смущающие её ощущения, накрывающие горячей волной. Такого никогда не случалось в разговоре с Артёмом. С ним было всё просто, открыто и ясно. Ну уж нет! Она сама себе хозяйка! Прочь, наваждение! – Видно, знал его могущество, раз отважился выйти с ним на верную погибель.
– Возможно.
– А помнишь образцы в ящике? И фотография… Может быть, пришелец тоже ищет камень? – вот и вторая версия. Что будет, когда их наберётся с дюжину? Голова кру?гом пойдёт. И чем больше она будет беседовать с этим парнем, а он на неё смотреть – тем вернее! Ох, не одолеть ей ноши, которую взвалила на себя.
– Я думал об этом. Закончила? Пойдём в мою комнату.
У Стаськи ослабли колени. Наверное, ещё можно было порвать паутину, в которой она запуталась, развеять чары. Наверное. Но не было сил. Да и желания тоже.
Они вышли в гостиную, Ян заглянул в кабинет: Ковбой спал, тихо посапывая. Преданная сиделка развалилась рядом на полу, бдительно охраняя больного.
– Всё в порядке.
Он показал рукой в угол, и Стаська только теперь заметила, что стена с картиной заканчивалась рядом с лестницей. Медового цвета лакированные ступени вели на второй этаж в большой холл, застеленный ковром. Зеркальная стена напротив лестницы показала Стаське, что её «хвост», затянутый утром, давно растрепался и поправить причёску было бы нелишне. Она досадливо сдёрнула с макушки резинку, рассыпав волосы по плечам. Запоздало пожалела, что там, на кухне, когда Ян не отрывал от неё глаз, её вид оставлял желать лучшего. Могла бы и раньше догадаться! Торчащий на затылке растрёпанный пучок привлекательности ей явно не добавил. Девушка закусила губу. Её мысли ходили по кругу, и распрямить их, прогнать лишние никак не удавалось.
Красивые деревянные двери, матово-шоколадные, стояли напротив друг друга и вели в комнаты мальчиков, Яна и Эрни. Ян открыл правую дверь, и тут же взметнулась занавеска от сквозняка. Открытое окно, летящие в воздухе бумаги с какими-то записями.
– Странно, – озадаченно пробормотал он, – уходя, окно я не оставляю открытым.
Мгновенно поймав занавеску, полоскавшуюся перед носом, парень подозрительно рассматривал подоконник и выглядывал на травяную лужайку внизу. Стаська бросилась ловить бумаги.
– Кто-то здесь побывал, – ворчал парень. – Наверное, увидел Лирбену на кафедре, нас тобой в лодке на озере и воспользовался моментом. Ящик ищет. Откуда же ему было знать, что мы все домой зарулим. Заодно порылся в моих бумагах. Щас! Так я ему все тайны тут и разложил! Услышал, что мы пришли, и ничего другого не осталось, как выпрыгнуть из окна. Благо, не так уж здесь и высоко.
– А это что? – Стаська сидела на корточках под окном и рассматривала странную находку. Небольшой цилиндр, кнопки с непонятными обозначениями. Очень похож на тот, который она видела у Арденна в руках, когда он встречал их с Яном на ступеньках Академии.
– Индикатор. Выпал из кармана при спешном катапультировании. Положи где лежал, я – за Санни.
Забежав в комнату, собачонка легкомысленно полезла целоваться к Стаське, сидящей на полу.
– Санни, след, – девушка указала на индикатор.
Собака выпрямилась, подняла уши и бросилась к окну. Злобно ворча, она обнюхала металлический цилиндр, потом, яростно залаяв, вскочила на подоконник и, высунувшись наружу, собралась прыгнуть. Ян её перехватил. Он задумчиво гладил собаку по голове, успокаивая:
– Умница, малышка. А знаешь, Стась, что я думаю? Арденн не один. Я его знаю. Он не способен на большое серьёзное дело. Кишка тонка. Скорее всего, он у них подручный: проследить, получить-передать или вот обыскать, как сегодня. Индюк надутый. Этот тип из тех людей, которые мечтают быть значительными, хотя сами настолько мелкие и умом, и способностями, что никогда ничего не совершат. Они, конечно, считают себя непонятыми, не оценёнными по достоинству, и поэтому обижены, надменно и презрительно взирают на окружающих. Пришельцы подыграли его самолюбию, сделав его «суперменом», «главной фигурой» в грандиозной игре. Небось, перспективы обозначили головокружительные. Я думаю, его не очень заботит дилемма: кто он – ангел или демон? Он – главный герой! Вот индюк и распушил перья! Что ж, хорошие психологи, ничего не скажешь.
– Согласна с тобой. Я не знаю его, как ты. Но именно таким он мне и показался. Я только боялась сказать: над женской интуицией смеются, как над анекдотом, – Стаська посмотрела на Яна и вдруг поняла, что он не стал бы смеяться над ней. Артём бы стал. Даже обязательно. Ещё и ворохом колкостей засыпал бы, зная наверняка, что обидеть её не удастся. А если перегнёт палку – схлопочет от неё подзатыльник. И всё, квиты. Так-то. Ян похож на брата как две капли воды, но… совсем другой. Или… или братья просто смотрят на неё разными глазами? Она на них – тоже.
– У нас так мало зацепок, что сгодится и интуиция. Давай без стеснения, – подбодрил он, усаживаясь напротив и скрещивая ноги, как она.
– Санни узнала его здесь, но сначала – возле пещеры, в погоне по лесу… Он, наверное, топтался у входа до нашего появления и спрятался за деревьями, когда увидел нас, затаился. Потом удирал. Велосипедные шины тоже он порезал, – подлая, мелкая душонка… Но в пещере он не был! И пистолет в руке не держал! Там есть другой выход! И есть другой противник, сильный и хитрый. И Санни его след не знает. А знает…
– Ковбой!
– И судя по всему, знает хорошо. Он подпустил человека так близко, что тот схватил его за задние лапы. С малознакомым пёс не был бы столь доверчивым. Ковбой сейчас слабый. Но козы?рная карта нам всё же выпала! Пришелец не знает, что пёс жив и у нас. А если узнает… Ян, давай его покрасим! Когда выздоровеет. В рыжий цвет! – оба стали хохотать, развалившись на полу, а Санни металась между ними и не могла сообразить: это игра такая или пора уже кого-то спасать?
Глава 10
Где ты, Стаська?
– Абонент временно недоступен. Попробуйте позвонить позднее.
Голос автоответчика своим спокойствием и размеренностью заставлял сердце захлёбываться от навалившейся тревоги. «Ну, где она может быть?.. вне зоны доступа… провалилась в яму?.. в подземном переходе?..» – Артём отпихивал, как воздушные шары, страшные предположения, которые рисовало услужливое и жестокое воображение. «Только не… только не…» – молил он неизвестно кого, боясь назвать беду по имени. Он вспомнил, как она, смеясь, говорила ему, когда он спросил, доедет ли она одна:
– С недавних пор охота за мной инопланетных сущностей приобрела грандиозный размах. Если и в этот раз мне удастся улизнуть от них, то я найду тебя, как бы ты ни старался спрятаться.
В последний раз они созванивались, когда она уже ехала в автобусе. Но автобус давно и благополучно доехал и отправился в обратный рейс. Артём уже в который раз обошёл небольшой посёлок, утопающий в зелени, заглянул во дворики и раскрытые двери магазинов, в местный травмпункт. Безрезультатно. Вернее, результат был – не было Стаськи. Ещё раз выслушав издевательство равнодушного автоответчика, он поехал домой. Стаськина мама на работе, волновать её раньше времени незачем. Обзвонить всех друзей! Больницы! Милицию! Может быть, её украли бандиты, инопланетяне… Господи, это уже сумасшествие! Самого? в психушку отправят. Артём заставил себя думать, что приедет сейчас домой, а Стаська как ни в чём ни бывало придёт и будет плести ерунду, как она вышла не на той остановке, заблудилась и, испугавшись, уехала обратно. А он даже ругать её не будет, только блаженно внимать этой небывальщине и трогать её за руку, убеждаясь, что она жива.
Полдня Артём провисел на телефоне. «Не знаю… не звонила… не видела… не слышала… не поступала… не заявляли… в списках отсутствует…».
– Как сквозь землю провалилась! Где ты, Стаська?
***
Анна Константиновна слушала Артёма молча. У неё с утра возникло предчувствие чего-то неотвратимого, нависшего над ней тяжёлой каменной глыбой, готовой сорваться. Она гнала его и понимала, что не в силах предотвратить неведомое, нежданное, и от этого перехватывало дыхание. С приходом Артёма пелена неизвестности всколыхнулась и показала свой лик: Стаська… её девочка, умница и красавица, такая самостоятельная, смелая и решительная… и совершенно беззащитная. Она слушала Артёма, которому её дочка была дорога, как он мужественно предполагал возможные причины её отсутствия и молчания, как озадачил всех знакомых и друзей, службы спасения, как организовал поисковую сеть, понимала, что он всё сделал правильно и даже больше, чем смогла бы она… и чувствовала бесполезность и бессмысленность поисков. Необъяснимость случившегося пугала своей таинственностью. Она вдруг ощутила бесконечную пустоту целого мира, в котором не было её Стаси, бессмысленность света и тени, летнего зноя и зимней стужи, дождя и ветра, и лиц, лиц… а жизнь, такая долгая без… зачем?
– Завтра я приду с конкретным решением, – пробилось в сознание Анны Константиновны сквозь шум в висках. – Я обязательно найду её. Может быть, мне остаться? Подежурю на телефоне, а вы поспите?
– Спасибо, родной. Разве тут уснёшь?
– Анна Константиновна, дорогая, мы права не имеем на отчаяние. Она жива, ей нужна наша помощь, – Артём стоял у двери, высокий, сильный, с потемневшими глазами, со спокойной, стальной решимостью в голосе. И маленькая женщина рядом с ним казалась потерянной девочкой, заблудившейся в лабиринтах страха, готовой схватиться за соломинку, за призрачную надежду. Нет, нет, раскисать – ни за что! Встряхнуться! Думать и действовать! Как хорошо, что есть Артём! Верный, надёжный. Такой не отступится, не испугается, не бросит. Она заставила себя выпрямиться. Приподнявшись на цыпочки, поцеловала Артёма в щёку:
– Спасибо. Ты самый лучший. За меня не беспокойся. Буду ждать тебя завтра. Придумай что-нибудь. И не надо меня щадить, беречь в стороне. Мне будет гораздо легче, если я сама буду что-то делать. Ты даже не представляешь, на что я способна ради своей девочки.
– Я тоже.
***
Артём, прости меня, не могла раньше сообщить. Так неожиданно и стремительно всё произошло. Случайно встретила Сашу Томникова, он оформлял документы экспедиции, задержался в городе. Он и Настя-лингвист должны были вылететь в этот день на встречу с Никитиными в пос. Усть-Нера. Настя сломала ногу. Сашка в панике. Через два часа самолёт. И тут я навстречу. Ты знаешь, как я мечтала о такой экспедиции. Одним словом, мы уже в Якутии, в команде Никитина. Завтра на рассвете выезжаем на маршрут в окрестности Индигирки, у нас есть проводник из местных. Связи не будет. Не волнуйся за меня. Умоляю, успокой маму. Простите меня, непутёвую.
Стаська.
Артём смотрел в монитор, в который раз перечитывая сообщение, и не верил своим глазам. Невероятные события сменяли друг друга, как кадры фантастического фильма, и у него в этом фильме не было роли. На роль наблюдателя он был не согласен. Адрес! Ага, вот…www.ustnera@yandex.ru… так, дальше… заблокирован. Лихорадочно прокручивая в голове варианты возможных шагов, Артём уже собирал рюкзак, автоматически проверяя, что всё необходимое уложено, рассовано по кармашкам, не забыто. Снова сел за компьютер и застучал по клавиатуре, набивая письмо начальнику по электронке: … по семейным обстоятельствам… Что дальше? Забежать домой к маме, к Анне Константиновне, всех успокоить и – пулей в аэропорт.
***
Сидя уже в салоне самолёта, Артём стал успокаиваться и обдумывать план действий. Экспедиция официально зарегистрирована, и след её не должен затеряться. Теперь, когда поиски приобрели конкретный характер, в душе поселилась твёрдая уверенность, что Стаська найдётся. Он придвинулся к иллюминатору. Взбитые горы пышных облаков, политые розовым и апельсиновым, плавились, как гигантское мороженое на небесном блюде. Стаська любила мороженое. Она смешно щурилась, слизывая лакомство с ложечки, и Артём, наблюдая за ней, думал, что никому на свете не позволит обидеть этого взрослого ребёнка. А потом мысли, цепляясь одна за другую, забегая вперёд, отставая, расталкивая друг друга, напоминали ему, что придёт время, когда появится другой человек и отодвинет его в сторону, потому что он, Артём, станет третьим лишним. Никому не отдам… – успел подумать Артём, и сознание его, подхваченное туманной волной, полетело легко и свободно, находя давно закрытые страницы беспокойной памяти, освобождая от запретов, смешивая прошедшее и настоящее, явь и мечту, сбывшееся с тем, что никогда не может случиться ни при каких обстоятельствах.
У самой кромки ручья, торопливо бегущего по разноцветным камешкам, несмело вскидывал загорелые ладошки маленький костерок. Мальчик с золотистой головкой протягивал сухие прутики, подкармливая ненасытного огненного зверька. Рядом с ним на валуне, прогретом полуденным солнцем, сидела девушка, расчёсывая водопад пламенных кудрявых волос. Они о чём-то тихо переговаривались, и их смех вплетался в песенку ручья, уносясь к далёкой незнакомой реке. Артём вышел из-за деревьев и направился к костерку расспросить дорогу. Услышав шаги, девушка и мальчик обернулись одновременно и уставились на Артёма удивлённо, но без испуга. Синий взгляд из-под золотистых вихров, его невозможно забыть или спутать с другим. И неважно, сколько прошло лет, сколько забыто лиц и имён, сколько перелистано событий, этот мальчик, надёжно спрятанный в глубоком омуте души, беседовал с братом всегда, неведомый и незримый другим, потому что ушёл из этого мира давно и невозвратимо.
– Ванечка?
– А мы заждались тебя, Тёма.
