– Лучше нам не знать, – ответил Любор, сглатывая подступивший ком.
– Там что-то происходит, – заключил Олег, – у самого Киева.
Он встретил взгляд Янки. Всё было, как в его видении – мертвецы плыли по Днепру.
Он оказался прав. За могучим лесом, что вырвался с берега в самую реку, словно ему мало было место на земле, показались знакомые холмы. Там, где были пристани Киева, теперь шевелилось что-то тёмное, и вился дым.
– Никак осада? – викинги подались на носы кораблей.
Засверкали глаза, оскалились улыбки.
– Рюрик? Или ромеи? С реки-то кто ещё?
– Разомнёмся? – голос Олафа был полон радости и какого-то сдавленного ужаса.
– Убрать паруса! – скомандовал Олег. Это повторили на других кораблях.
Красный ястреб Рарог убрал крылья. Вёсла зависли над отравленной водой. Только иногда приходилось отводить ими от кораблей наплыв мёртвых тел.
Корабли примкнули к камышам у берега и, крадучись на шестах, пошли ближе. Вскоре можно было разглядеть осаду.
Но это были не корабли – это были плоты. Огромные, грубо стянутые стволы запрудили реку от берега до берега. И по ним, как по мосту перемещались массы воинов. На киевском берегу, с холма вниз текла лавина гарнизонной дружины. Битва уже миновала свой разгар – бой шёл не у стен, даже не на берегу. Аскольдовы воины теснили обидчика на его же плотах.
Корабли Олега причалили в высоких камышах – отсюда всё было как на ладони, и ни одна стрела бы не долетела, возьмись кто угрожать им. Лёгкие ушкуи прятались в сухие заросли целиком. Драккары убрали паруса и вряд ли были заметны с киевского берега.
Только Янка беспокойно вглядывалась не в картину далёкой битвы, а тёмный сырой ольшаник за камышами на берегу. Эти кривые деревья, что так любят болота и бурелом, смотрели на неё в ответ – зловеще. Янку с детства учили слушать женскую нить. Эта нить, как считали древляне, бывает только у жён, и ею связаны они с мировым пупом. От него ничего не укрыто, и только колыхнётся эта нить в чреве – отбрось мысли, забудь, что говорят глаза и уши – слушай. Нить поёт о том, что есть.
Есть! Заметила!
– Эй!
Но её заметили раньше.
Крик на незнакомом языке – совсем рядом. Норманны отпрянули от бортов к мачтам, где хранились в крестовинах мечи.
– Ты слышал? – шепнул Гуннар Олегу.
Камыши у берега пошли ходуном.
– Там! – Гуннар указал на матовый блеск. Так сталь отражает хмурое небо.
Всюду теперь шёл блеск. Как молоко, разлитое в солому. Камыши шептались и перекрикивались. И вот уже – не скрываясь, качались вороньи перья на шишках шлемов. Десятков шлемов.
Олег поставил ногу на борт и поднял руку с мечом.
– Подите прочь! Мы гребцы Рюрика, мы идём на север!
Камыши трещали всё громче.
– Мы теряем время, – сказал Гуннар, – и дарим возможность изучить нас.
К ним подошёл и Олаф. Он указал на заросли.
– Там плоты.
– Начинают окружать.
Вот из осоки появилась белокурая голова, Олег услышал родную речь:
– Я говорю от лица короля Альмоша! – сказал человек.
– Их толмач, – ощерился Гуннар, – видать, северянин. Фенрирово семя!
– Кто вы и откуда? – продолжил толмач.
Олег повторил, что служит Рюрику, и теперь возвращаются домой с Тавриды. Что на борту нет ни золота, ни тканей. Они не купцы, а разведчики и воины.
– Нам не нужно ваше золото! – ответил толмач.
Он пробрался через камыши и стоял по пояс в реке совсем близко. Теперь его было видно хорошо. Худой с длинным подбородком и светлыми усами, сутулый, точно долгое время таскал груз.
– Их раб, – поправил Олаф Гуннара.
– Король Альмош ведет своих людей из степи. Мы ищем новую землю, где наш народ будет вести мирную жизнь. Но Киев не хочет пропускать нас.
– Что за народ? – спросил Олег, опуская меч.
– Угры. Я знаю, – продолжил толмач, – что у вас на севере их называют венграми.
– У вас на севере? – сплюнул Олаф.
– Зачем же вы уходите из степи?
– Хазары… от них теперь нет житья.
– Мы плывём своей дорогой, – ответил Олег, перенеся руку с меча на парусный канат.
– Мы не хотим лить кровь. Ни вашу, ни нашу. Нам нужны только ваши корабли, – отрезал толмач. При этом он отступил обратно в камыши и натянул шлем поглубже.
Викинги переглянулись.
– Повтори-ка, – сказал Олег.
– Для переправы людей нам нужны корабли. Ваши корабли.
Последние слова толмач сказал тише и неуверенно.
– Ты хочешь отнять у меня мои ноги, и думаешь, я соглашусь? – усмехнулся Олег. – А ну правьте на середину! Поднять паруса!
