Время прибытия

Донельзя знакомый,      по-утреннему сердитыйВ предчувствии сотен      готовых обрушиться дел,Застыв с поднесенной      к щеке электрической бритвой,Он как-то всезнающе      вдруг мне в глаза поглядел.Ему ли не знать,      что не все у меня,                           как хотелось.Из многих мечтаний      случилась одна чепуха.Да что говорить:      подводила и совесть,                               и смелость,В сложении жизни,      а значит,                 в сложенье стиха.Да что говорить,      если сделано плохо и мало.Полжизни прошел,      потому что нельзя не идти…Мечтал о любви,      как и все, —                   об одной, небывалой.Была и она, —      но по-прежнему пусто в груди.Такие дела…      Так что нужно скорее добриться,Ведь нам на работу,      а ехать почти два часа.Не будем грустить.      Мы всего еще сможем добиться,Покуда глядим      без утайки                    друг другу в глаза.

Стихи об откровенности

Не повезло в делах или любви:На сердце – жгучий лед,                               А разум – кругом…Ты в одиночку душу не трави,Пойди, поговори об этом с другом.Скажи ему: «Мне плохо!»                               Мы ужеПочти не говорим друзьям об этом,Как будто, что творится на душеУ ближнего,                 известно по газетам.И мы живем, по-тихому скорбя,А время дни уносит, нас уносит…И если здесь не высказать себя,Там, думаю,                никто уже не спросит…

Дорожная элегия

По дороге в Загорск понимаешь…

Евгений БлажеевскийПо дороге на службу        погрустить успеваешь о смыслеЭтой суетной жизни        и даже припомнить, скорбя:Да, тебе – двадцать пять,        и сомненья почти уж догрызлиЧасть души, что зовут        ненавязчиво – «верой в себя».По дороге на службу        просмотреть успеваешь газеты,Успеваешь узнать,        как идут у Отчизны дела,Что предпринял наш недруг,        и что мы ответим на это,И какая опять        катастрофа в Европе была.По дороге на службу        понимаешь: любовь на излете.И какая любовь!        Уж такую не сыщешь нигде…Впрочем, вот я приехал,        вот я приступаю к работе.По дороге со службы        я думаю о ерунде…

Гипотеза

Сергею Мнацаканяну

Мимо нас просверкивают годы —Время никогда не устает!Он придет однажды —                       час ухода,Хоть кричи,              а все-таки придет.И не будет ничего за краем,Даже пресловутой смертной тьмы, —Просто мы,              как лед весной,                                 растаем,Но водой не сделаемся мы.Вот и все…              В одно я верю только:Силою,          не снившеюся нам,Воскресят нас,                  может быть,                                 потомки,Души восстановят по стихам.Мы увидим мир                  непостижимый,Странный мир, —                  где все мечте под стать!Но ведь как…               Ведь как писать должны мы,Чтобы из стихов своих восстать?!

Из книги «История любви»

(1985)

* * *

– Когда она приходит —                          зрелость?Когда еще вовсю спешишь,Хоть понял:             все, чего хотелось,Ты ни за что не совершишь,Когда и сердце не болело,И нервы вроде хороши,Но чувствуешь уже,                       что телоСовсем не часть твоей души,Когда,       не раз душой поранясь,Поймешь:           помимо наших вольЛюбовь приносит боль и радость,Но чаще —             почему-то – боль!

Домой

Люди едут с работы,              усталы, немного сердиты.Смотрят в окна, зевают,              читают, мечтают тайком.Восемь долгих часов              ими прожиты и пережитыВозле жаркой печи,              у руля, за столом, за станком…Люди едут домой,              к Окружной постепенно редея,До утра возвращаясь              в нехитрый домашний уют…Это будничный факт,              но какой же должна быть идея,Если ради нее              миллионы людей устают?

Если…

Если в мире все взаимосвязаноОт шуршанья трав до хода лет,Значит, все, что между нами сказано,Важно для людей и для планет.Значит, оттого, что двое досветлаПо Москве бродили, обнявшись,Где-то луг дождя напьется досыта.На планете мертвой вспыхнет жизнь…

Мой сосед

Я расскажу про моего соседа.Седой солдат.                На танковой бронеВ Берлин въезжал он.                          Мы вели беседуЗа пивом «жигулевским» о войне.Не о минувшей, – о другой,                                  что будетСтрашней любого Страшного суда.И он сказал:              «Бессмысленные люди!Всем надобен покой,                         а им – беда!Они перед своей Москвой                               заслоновНе ставили.             Знай на чужбине рушь.За День Победы                   двадцать миллионовНе долларов,                 а человечьих душНе заплатили.                Там, у них, не знают,Как воет над младенцем мертвым мать!Они еще войны не понимают.И я бы не хотел им объяснять…»

Вечный вопрос

Нет, это не мудрость покуда —Еще не такие года,Но должен понять я:                       откуда,Откуда мы все и —                      куда?Пускай пародист затрепещет,Почуяв двусмысленный ход,Он этим —              беды не уменьшитИ выхода не найдет.Живи, хоть смеясь,                         хоть стеная,Пребудет с тобой навсегдаПоходная песня земная:Откуда мы все и —                       куда?!.

Летопись

В лето 6537 мирно бысть…

«Повесть временных лет»И вновь разор.                 Кровавая стезяВедет полки от сечи                         к новой сече.Нагрянет Степь —                    целуют крест князьяИ снова ссорятся.                     И каждый год отмеченПобоищами.               Мудрость и корыстьПеремешались с верою и злобой…И вдруг всего лишь строчка:                                  «…мирно бысть…»То «лето» обозначено особо!Ему,       что гостю редкому, —                                   почет!…Пусть правнук,                   в наши                           заглянув глубины —В двадцатый век,                    вторую половину,Прочтет одно: «Бысть мир…»                                   Но пусть прочтет.

Древо жизни

Но древо жизни ярко зеленеет…

Гете«Это страшно —                 помыслить о том,Что на дереве вечнозеленомТы повис беззащитным листком —И по неумолимым законамВетер времени,                  крону колебля,Сбросит лист пожелтелый на землю…»Так поэты писали вчера.В мире нашем,                  на глупости скором,Мне страшнее другие ветра —Что им дерево вывернуть                               с корнем!Дай, судьба, нам                     погоду получше!Или корни – хотя бы – поглубже…

Воспоминания о ночных тревогах

В сапоги задвинув ноги,Застегнувшись на бегу,Выстроимся по тревогеВ две шеренги на снегу.Знаем, что комбат проверит,Как умеем мы стрелять,Взглядом недовольным смеритИ пошлет нас                досыпать!А над нами – звездный трепет,Тени черные ракит.Мы-то знаем:                враг не дремлет —Он, всего скорее, спит!Главный враг для нас с тобою —Мартовские холода,Ведь тревога боевоюСтать не может никогда!В темень «трассерами» лупим —Все мишени наповал…Молодым я был и глупым.Ни черта не понимал.

Пять минут

Юрию Смирнову

Светилось небо голубое,Летел над плацом птичий щелк.На пять минут веденья бояПредназначался наш артполк,Чтоб спохватились остальные,Крича команды на бегу,Чтоб развернулись основныеИ крепко вдарили врагу!Чтоб с гордостью рапортовали,Как, множа воинскую честь,Артиллеристы простоялиНе пять минут,                 а целых шесть!И что противник откатился,Потери тяжкие неся,И самолично убедился:Нас провоцировать нельзя!Врагу ответа никакогоДругого не было и нетУ нас от копий Куликова —До баллистических ракет!…А мы служили, не печалясь,Мы знали,           как нас дома ждут.И все-таки предназначалисьНа пять минут.                 На пять минут…

Командировка

Из армии не всегда приходят домой.(Бывает всякое на ученьях.)И вот провожает скорбный конвой.Свой груз печальный                         по назначению.И вот два сержанта и лейтенант,Качаются в поезде в такт движениюИ обсуждают его талантК стрельбе по движущейся мишени.– А как он здорово пел в строю!– Историю мог рассказать для смеха,– А после учений за службу свою,Наверно, и так бы домой поехал…Лейтенант поеживается – скоро Москва,Рыданья, вопросы, дрожащие плечи.Сейчас не война.                    Где возьмешь слова,Чтоб стало легче…

На полигоне

Заряд составлен.                    Точная наводка.Но вот: «Огонь!» —                     наушники гремят.И в гуле приседает «самоходка»,И где-то в небе шелестит снаряд.И словно бы порыв густого ветраБьет в перепонки,                     давит на виски,А где-то – за четыре километра —Земля,        вздымаясь,                     рвется на куски…Ложилась пыль на черные погоны.И струйки дыма из-под ног росли.Мы частой цепью шли вдоль полигона,Осколки выбирая из земли,Распаханной не плугом —                             мощью грубой,Засеянной дождем семян стальных,Похожих чем-то на драконьи зубы…Бог ведает, что вырастет из них!

Долг

Памяти поэта-офицера Александра Стовбы,

Погибшего при выполнении интернационального долга

Материнский охрипший,                            беззвучный вой.Залп прощальный.                    И красный шелк.Этот мальчик погиб,                       выполняя свойИнтернациональный долг.Что он думал,                в атаку ту поднявшись,Перед тем, как упал и умолк.Тьме отдать непочатую,                            в общем-то, жизнь —Интернациональный долг.Мы не раз вызволяли                         народы из тьмы,За полком посылая полк.Пол-Европы засеять                        своими костьми —Интернациональный долг!Вновь не минула чаша.                          И сколько же чашМы испили?             Мы в этом толкПонимаем.             Наверное, это – нашИнтернациональный долг!

Из венгерского блокнота

…Гид предложил:                    – Взгляните вправо! ТамВы видите руины.                    Здесь когда-тоСтояла цитадель.                    Не по зубамБыла она любому супостату.Держалась крепость долгие года,Бойницы угрожающе зияли,Но сгинула             почти что без следа.– Так, значит, вашу крепость взяли?– Никто не взял.                   Усталый враг ушел.Страна себя почувствовала в силе.Тогда крестьяне из окрестных селВсю крепость на хозяйство растащили.Угомонились камни наконецВ спокойной кладке дома или хлева.Вот вам разоруженья образец!…Теперь всех попрошу взглянуть налево…

Странная планета

На миг зажжется новая звезда.Однажды приплывут раскаты грома.И вычеркнут планету                         навсегдаИз атласов небесных астрономы.Но самые глубокие умыСклонятся над космическою тайной.Что там произошло                      за толщей тьмы,Что приключилось                      с той планетой странной?С годами станет ясно,                          почемуПланета обернулась тучей пыли.Но не понять вовеки никому,Что эти дураки не поделили?

Кто же останется?

Четверо юных поэтов                         с кружками зимнего пива,Сгрудившись над картошкой                                  в пакетиках слюдяных,Перебивая друг друга,                    прихлебывая                                 нетерпеливо,Задиристо выясняли,                          кто же из четверыхЛучший поэт эпохи,                        лучший поэт на свете,Чьи же стихи любимым                              будут взахлеб читать,Будут класть под подушку                              в третьем тысячелетье —Лет через двести, триста,                                лет через двадцать пять!Кто же останется? Кто же…                                Быстро стемнело в сквере.Гаркнула тетя Груня,                         кружки сдавать веля…Все мы останемся в мире —                               в разной, конечно, мере,Если Земля останется…                           Слышите вы – Земля!

Личный опыт

Словно старая детская книжка,Словно вид надоевший                             в окне —Та проблема,                с которой мальчишка,Мой сосед,             постучался ко мне.Я могу объяснить,                       если надо,Детям после шестнадцати лет,Как узнать по холодному взгляду,Приглянулся ты ей или нет.Как влюбить              и влюбиться навеки,Как уйти,           никого не виня…Я учителем был,                     и коллегиПерспективным считали меня!У парнишки все очень обычно.Я сомненья развею, как дым,Поделившись непедагогичноЛичным опытом передовым.В ситуацию вникну дотошно,Чтоб совет оказался верней…Но не легче любовь                        оттого, чтоМы легко рассуждаем о ней!Рассужденья мои – пустословье.Кто рассудит,                 как быть мне с тобой?С нашей бесперспективной любовьюИ с моей            перспективной судьбой?!

17 лет. Метро

За окном грохочет темнота —Между «Комсомольскою» и                                  «Курской»На меня взглянула неспростаДевушка          с насмешливостью грустной!Тяжело быть юным и неловким, —Сдерживая искренний порыв,С девушкой             четыре остановкиРядом ехать, не заговорив!А с чего начать?                   С погоды…                               Глупо.С комплимента?                   Где же взять его…Так вот и молчишь,                       касаясь тупоЛоктем, может,                   счастья своего.Но постойте…                Комплимент выходит!..Мне бы —          фразу вымолвить стройней…Но постойте!               Девушка выходит,Двери мягко сходятся за ней.Мне смешно,               мне холодно,                              мне грустно.Вот платформа поплыла,                             скользя.Я стою,        лицо к дверям приплюснув,Хоть и прислоняться к ним нельзя…

Восьмиклассник

Его девчонку видели в киноС тем длинноногим из восьмого «Б».И вот —         лицо тоской искаженоИ все теперь черным-черно в судьбе.Он жадно ловит сигаретный дым,Он разочаровался и обмяк.Его девчонку видели с другим!Ну, как тут жить?                    Как людям верить?                                           Как?Твердит отец, что это – ерунда,А он, мальчишка, нюни распустил.Мать говорит,               что это не беда,А полбеды,            – чтоб он ее простил…А он кусает губы до крови,А он кричит, что все на свете ложь!– Ты, паренек, сожмись, переживи!Ты в жизни все тогда переживешь…

Первый поцелуй

Сумерки сиреневым туманомТихо поднимались от земли.Я был говорливым мальчуганом.Мы через Сокольники брели.И не знали,             где бы нам усесться,Чтобы скрыть ребяческий испуг.Бог ты мой,             как трепетало сердцеОт касанья несмышленых рук.А потом —          как вспышка золотая,Точно дождь из раскаленных струй,Словно…           Я и до сих пор не знаю,С чем сравнить тот,                       первый поцелуй!

Однокурсница

Девушка задумалась на лекции,Оборвав старательный конспект,А доцент профессорской комплекцииУглубляет избранный аспект,Горячится, словно мы замешаныВ том,       что в силу классовых причинВсе почти тургеневские женщиныВыше ими избранных мужчин.А доцента тянет в настоящее,И его сравнения резки.Девушка, взволнованно смотрящаяВдаль куда-то,                   нервно трет виски…– Не бери ты в голову, красавица,Как теперь студенты говорят!Наплевать, что ниже,                          если нравится,Если щеки рядом с ним горят.Может, он о Кафке без понятия,А словесность – не его предмет,Но зато крепки его объятия,Их надежней в целом мире нет.У любви натура непонятная.И, пытаясь разобраться в ней,Я скажу: кто выше                       – дело пятое.Тут куда важнее, кто – нежней!

Начало

Еще я ничего не понимаю.Не понимаю ничего уже.Но трубку телефона поднимаюС тревогою и радостью в душе.Живу я от звонка                    до нашей встречи.Живу от встречи нашей                            до звонка.Как звонок мир!                   Как вечер быстротечен!Как бодро тело!                   Как душа легка!Какое лето!              Вот через заборыЛиства шагнула прямо на крыльцо…Я слышу мир сквозь наши разговорыИ вижу сквозь лицо!                        Твое лицо.

В старинном парке

Дождик моет старинные камни.По беседке гуляет сквозняк.Стань поближе ко мне.                           Ты близка мне.Невозможно и вымолвить —                                  как!В черных лужах вода пузырится.Воздух пахнет промокшей сосной.Я-то думал,               что не повторитсяНикогда это чудо со мной!Словно мальчик,                     я мучусь и трушу,Говорю и молчу невпопад…Как же так                ты вошла в мою душу,Что не стало дороги назад?!

Почему?

Почему мы не встретились раньше?Почему?Почему?Почему?!Ты была бы иною,                      вчерашней,Предназначенной мне                          одному!И в душе бы моей не тесниласьМежду долгом                 и счастьем борьба,И в глазах бы твоих не светиласьТа,    чужая,            другая судьба.Мы с тобой жили розно                             и разно —Обитатели чуждых планет.Не сложна жизнь,                     а многообразна —В этом, видимо,                  весь и секрет.Невесомой             и сильной рукоюТы сотри мне печали со лба,Ведь судьба не бывает другою,Потому-то она и                    судьба!

* * *

По арбатским переулкам        будем мы бродить весь вечер,В темном сквере целоваться        под защитою листвы.Небосвод высок и вечен,        как Арбат старинный вечен,Вечны белые колонны        и сторожевые львы,Но мгновенны эти губы,        эти руки, эти речи…Это все неповторимо!        Боже, миг останови!Мы идем по переулку,        Переулку Первой Встречи,Миновав Проспект Желаний,        напрямик – в Тупик Любви…

Женщина

Все не так у меня сложилось.А мечталось ведь о другом!Завертелась жизнь,                       закружилась,А потом – ни души кругом.По ночам я в подушку плачу,По утрам говорю: «Пустяк!»Но сложись у меня иначе,Я тебя не любила б так…

С каждой минутой

Это странное слово – «любимая».Эта странная нежная боль.Эта странная жизнь торопливая.Эта странная встреча с тобой!Вечер пахнет листвою промокшею.И вода гулко капает с крыш.Что ж ты,           сердце мое осторожное,Нынче неосторожно стучишь?Не подсказывай! Сам я распутаю,Где беда,            а где счастье мое.Не тверди мне, что с каждой минутоюЯ теряю, теряю ее…

Шрамы

Мы с тобою нежны и упрямы,Но придет расставания час —И на сердце останутся шрамы,Ощутимые только для нас.Мы о них позабудем до срока,И минувшим своим не томясь,Будем жить.              Но прочна и жестокаМежду прошлым и будущим связь.И однажды,              осенней порою,Вспомню я твой растерянный взгляд,И глаза от бессилья закрою,И почувствую: шрамы болят.

Что остается?

Остается смятая кровать,Пахнущая нежным                      смуглым телом,Остается право ревноватьИ возможность заниматься делом.Остаются шпильки на полуСтранный взгляд,                   на прежний не похожий,И совет «не ворошить золу»,И последний поцелуй в прихожей.Остается снимок,                    а ещеВ том,       тобой подаренном блокнотце,Телефон.          И это хорошо.Плохо только слово «остается»…

Сон

Душной кавказской ночью                сон приходит не скоро.Долго по телу бродит                гул миновавшего дня,Но только смыкаю веки —                по длинному коридоруТы навсегда уходишь,                оглядываясь на меня.И говоришь мне что-то,                но голос все глуше, глуше.Я вижу, как плачут губы,                как помощи просит взглядИ как по щеке стекает                черная струйка туши,Я знаю: ты хочешь вернуться!                Но нет дороги назад.– Постой! – я кричу. – Куда ты?                И вслед за тобой бросаюсь.– Вернись! – я кричу. – Куда ты?                И не могу помочь:К земле прирастают ноги…                Я плачу и просыпаюсь.Кругом стоит неподвижно                густая южная ночь.Все так же слышны обрывки                гортанного разговора,Все так же видна полоска                берегового огня…Но только смыкаю веки —                по длинному коридоруТы навсегда уходишь,                оглядываясь на меня…

Объяснение

Милая!        Зачем тебе другой?Этим за обиду не отплатишь,Если неуверенной рукойТы чужие волосы погладишь.Милая!        Приму любую местьЗа твои глаза,                от слез больные,Но обиду можно перенестьЛишь вдвоем.               Зачем нам остальные?

Стихи о разлуке

Электричка с истошным звукомМчится,        свет впереди неся…Приучайте сердца к разлукам,Ведь иначе             прожить нельзя!Ведь иначе…              А что иначе?Не изменит привычка нас —Ты глядишь на меня                       не плача, —Потому что нельзя сейчас,Потому что,              во встречу веря,Ты —     еще не простившись —                               ждешь,Потому что сомкнутся двери,Прогремит по вагонам дрожь,И столбы побегут проворно,Замелькают в глазах кусты,Станет крошечною платформа,А на ней белой точкой —                              ты.…Закурю.            Возьму себя в руки,Втиснусь в правильную канву:«Если жизнь – это вид разлуки,Значит, я хорошо живу!»

Невозможное

Ты опять заглянула впередИ губами твердишь неживыми:– Неужели все это пройдет —И однажды мы станем чужими?Неужели однажды, ничутьНи лицом, ни душой не печалясь,Ты отправишься дальше в свой путь,Словно мы никогда не встречались?Я же стану расчетливой впредь:Только так может жизнь получиться…Это невероятно,                    как смерть,Но все именно так и случится!

Диалог

– Послушай,               что будет потом,Когда ты…           полюбишь другую?Жить в городе этом                        пустом,Как прежде,              одна —                    не смогу я!– Послушай!              Что будет, когдаНас вовсе не будет на свете?!А ты жить мечтаешь всегда,Как малые дети!                  – Как дети…

Тайна

Не нужно объяснений никаких.Моя любовь —                как терпкий день весенний,Как звездный свет,                       как прозвеневший стих,Как нелюбовь —                  не знает объяснений.А станут внятны сердцу и умуВесна,       стихи,              мерцанье звездной пыли,Пусть остается тайной,                           почемуМы, полюбив,                однажды разлюбили…

О Луне

Наверное, был я настырно не прав.И ты объяснилась со мной.Сказала, вздохнув и плечами пожав:«Не вечно ничто под Луной!»На крыши домов опускался закат.В окошках пылало стекло.Мамаши домой созывали ребят.Листву по асфальту мело.И ты подняла воротник у пальто.Ну, что ж, получил я сполна!Печально.            Но много печальнее, чтоНе вечна, увы, и Луна…

Разрыв

В доме пахнет безлюдьем,Хоть все лампы горят.Мы с тобою не будемРазбираться,               кто прав, виноват,Багровея от пыла.Выяснять,           чья правей правота:Это все уже было —Дипломатия, и прямота,И уходы с возвратом,И прощенье с улыбкой змеи…Это страшно, как атом, —Расщепленье семьи…

С коляской

Сегодня у меня семейный вид!Иду —       смотрю по сторонам с опаской:Я не один,            я с детскою коляской,В которой,            улыбаясь,                        дочка спит.И все тревоги моего путиВам, папы, мамы, хорошо знакомы:Преодолеть колдобины,                            подъемы,Внимательно дорогу перейти…Усилие —          подъем внезапно крут.Усилие —          бригада яму рыла.Усилие…          А может быть, та сила,Что     д в и ж у щ е й                       в истории зовут?

Дочь

Круглолица и светловолоса,Мы с тобою – две капли воды.Ты – ответ на мои вопросы,Для чего эти дни и труды.Голубые глаза поднимаешь,Смотришь весело и хитро.Ты пока еще понимаешь,Что такое – зло и добро.Только все затуманят годы.Жизнь пройдет,                  как по телу дрожь.…Ты меня сохранишь от невзгодыИ от счастья убережешь.

Сам – себе

А я хочу себе помочь,А я твержу о том,Что у тебя, дурак, есть дочь,Жена и теплый дом.Допустим,           в доме есть сквозняк,Но есть ведь и уют,Который «счастием»,                          дурак,Спокон веков зовут!– А как же быть                   с ночной тоской,С мечтами об ином?Решай:        одним дом нужен свой.Другим —          мечты о нем…

Полночный муж

Петру Корякину

Явиться домой                  в половине второго,На кухню скользнуть,                         в темнотеНайти в сковородке немного второго,Оставленного на плите,Жевать и внимать,                      как за стеночкой тонкойПоскрипывает тишина,Как встала к проснувшемуся ребенкуУставшая злиться жена, —И вдруг загрустить о любви стародавней,Забытой любви                   и о том,Что вот и пора —                   собирать свои камни,А я уже выстроил                       дом.

Когда-нибудь

Все в жизни, наверно, возможно:Когда-то и я, может быть,Любить научусь осторожно,Без боли, без страха любить.В минуты прощанья и встречи,Предательство даже открыв,Я буду спокойно беспечен,Насмешливо нетороплив.Смогу и любовь, и утратыПринять,          безмятежность храня…И с этой поры                 никогда тыНе сможешь               так мучить меня!

Расходимся

Расходимся сдержанно,                           честь по чести,«Условия» обговорив меж собой.И завтракаем пока еще вместе,А все остальное —                     давно вразнобой.Но чтобы сдержанней сердце стучало,Допустим,             что не было прожитых лет,Допустим,             разрыв – это наше начало:– Так, значит, в субботу на Сретенке?                                              – Нет.

История любви