В одной из бесед НАВАЗИВСКОГО с ИРЧАНОМ в моем присутствии, ВИШНЯ рассматривая паспорт НАВАЗИВСКОГО, выданный ему английским правительством (по этому паспорту можно ездить куда угодно) сказал: «За этот паспорт я отдал бы полжизни, так как с ним можно разъезжать по всему миру».
Настроения НАВАЗИВСКОГО аналогичны настроениям ИРЧАНА.
Летом ИРЧАН, а потом НАВАЗИВСКИЙ мне сказали, что сына НАВАЗИВСКОГО предполагалось устроить в школу червоных старшин.
Необходимо добавить, что НАВАЗИВСКИЙ разъезжает по всему миру и я предполагаю, что он использовывается для связи Берлинского центра УВО с организациями УВО в других странах и в частности в УВО на Украине и, что здесь эта связь проводится через ИРЧАНА.
В последний раз НАВАЗИВСКИЙ приехал в Харьков из Берлина и был полон впечатлений о гитлеровском перевороте по этому поводу он говорил:
«…Коммунисты и соц. демократы-рабочие были за вооруженное выступление против Гитлера. Но компартия Германии, на основании директив Коминтерна, пошла против воли рабочих и сорвала возможность пролетарской революции. Это делалось в интересах государственной политики СССР, которому сейчас такие перевороты не нужны… ТЕЛЬМАН умышленно скрылся так, что его скоро обнаружили с той целью, чтобы невозможность вооруженного отпора оправдать провалом руководства…»
Этот разговор происходил в присутствии ИРЧАНА, меня, ХВИЛЕВОГО и СЛЮСАРЕНКО на квартире ИРЧАНА в середине апреля этого года.
Припоминаю, что в этот же день часа в 4, когда я пришел к ИРЧАНУ, там были ГАСКО, КУЗЬМИЧ, СЛЮСАРЕНКО и НАВАЗИВСКИЙ.
При мне явился какой-то военный без знаков отличия, но из высшего командного состава. Этот военный наскоро поговорил о чем-то с НАВАЗИВСКИМ и быстро ушел. Их беседа шла в углу вполголоса и поэтому содержания ее не знаю.
Ордер на проведення трусу та арешту Губенка Павла Михайловича
25 грудня 1933 р.
У.С.С.Р.
Государственное Политическое Управление
ОРДЕР № 61
Выдан «25» декабря 1933 г.
Действителен «…» суток.
Сотруднику ГПУ УССР тов. ___________________________________________ поручается произвести обыск и арест г-на Остапа Вышни – Губенка Павла Михайловича проживающего Харьков по ул. Красного Писателя дом № 5 кв. 22
Всем военным и Советским властям, а также гражданам Республики, надлежит оказывать законную помощь предъявителю ордера, при исполнении им возложенных на него поручений.
Председатель ГПУ УССР
Печать Секретарь [Пiдпис]
Протокол трусу та арешту
25 грудня 1933 р.
1933 р. грудня 26 дня. Я спiвробiтник ДПУ УСРР Шерстов, на пiдставi ордера ДПУ УСРР вiд 25/ХІІ. 33 р. за № 61 зробив трус у гр-на Губенка Павла Михайловича (Остапа Вишнi), який мешкае по вул. Червон. письменникiв № 5, пом. 22.
Пiд час трусу були присутнi:
1. дружина гр-на Губенка П. М. – Маслюченкова В. О.
2. дворник буд. № 5 – Петимко Я. М.
Пiд час трусу знайдено i забрано:
1. Блок-нотiв з рiжними замiтками – 9 (дев’ять);
2. Зошитiв з рiжними лiтерат. замiтками – 3 (три);
3. Листiв на адресу Остапа Вишнi – 8 (вiсiм);
4. Старих газет: «Руль»; «За свободу», «Н. Слово», «Укр. голос» – 12 (дванадцять);
5. Замiток з рiжними адресами – 12 (дванадцять);
6. Два (2) мисливських ружья;
7. Один (1) винчестер;
8. Один револьвер старий;
9. Рiжнi мисливськi припаси.
Пiд час трусу будь-яких претенсiй не заявлено.
На пiдставi ордера заарештовано гр-на Губенко Павла Михайловича (вiн же Остап Вишня).
Трус зробив [Пiдпис]
Присутнi:
Копiю протокола трусу одержала [пiдпис В. Маслюченко]
[пiдпис Я. Питимка]
Йосип Гiрняк
Спомини
25–26 грудня 1933 р.
25 грудня пiсля вистави я помчав на вокзал, щоб помогти матерi i дружинi Леся Курбаса зайняти мiсця в поiздi, яким вони вiд'iздили до Москви, щоб там разом з Лесем Степановичем зустрiти новий 1934 рiк. Кожного року цю зустрiч родина вiдзначала в домашнiй обстановцi. На цей раз мати i дружина, боячись, щоб вiн не зважився на поiздку до Харкова, рiшились на поiздку до Москви. Я встиг ще до приходу поiзда прибути на вокзал i разом з лiкарем О. Кричевським допомiг жiнкам зайняти мiсця в чергу на плятформi станцii. Наша допомога стала iм у пригодi, бо процедура здобуття мiсця у вагонi не була легкою.
Наступного дня у клюбi iм. В. Блакитного мала вiдбутись конференцiя Спiлки робiтникiв мистецтва (Робмис), на якiй була заплянована доповiдь Андрiя Хвилi. Весь творчий ансамбль нашого театру був зобов'язаний прибути на цю iмпрезу органiзовано пiд своiм прапором. Я рiшив перед тим, як податись до театру, пройтись до унiверситетського городу при Сумськiй вулицi, щоб подихати грудневим повiтрям. Бiля пам'ятника Каразиновi, де сьогоднi пишаеться пам'ятник Шевченковi, я зустрiвся з Миколою Бажаном i Юрiем Яновським. Ця несподiвана зустрiч цього разу здалась менi особливо зворушливою… Ми дiлились подiями останнiх днiв, вони цiкавились вiстями вiд Леся Курбаса, я вiдчував, що iхнiй настрiй не сприяв творчiй життевiй рiвновазi. Ми проблукали по Харковi чимало часу, поки настала менi пора податись до театру, щоб звiдтiль направитись до клюбу iм. Блакитного.
Заля лiтературного клюбу була заповнена по береги. Тема доповiдi заступника наркома освiти Андрiя Хвилi – «Сучасний стан театру на Украiнi». Андрiй Хвиля словесними блискавками та громами розвiнчував Леся Курбаса, прiзвище якого зв'язував в один букет iз Дмитром Донцовим i також з лiдерами «Спiлки Визволення Украiни», якi вже за десятьма замками сидiли по московських iзоляторах. Пiвторигодинна словесна еквiлiбристика промовця була розрахована на пiдготовку остаточного удару, який був уже спрямований на весь вiдродженський процес 20-их рокiв. Шiллерiвський мавр Хвиля напевно й не пiдозрiвав, що кинджал пiднятий над Курбасом повисне й над ним самим!
В антрактi перед виступом киiвського хору «Думка» моя дружина Олiмпiя, приголомшена доповiддю Хвилi, запропонувала покинути це зборище. Мене ще цiкавило, яке враження зробила на слухачiв погромна патетика Хвилi i як вони реагуватимуть. Вона попросила мене довго не засиджуватись, все ж таки порiшила сама йти додому. Пiсля ii вiдходу мене занепокоiла думка, чи щасливо вона добереться до нашого гуртожитку? Я кинувся по свiй верхнiй одяг, щоб чимдуж разом з нею добратися до Жаткiнського в'iзду.
Бiля вхiдних дверей стояв якийсь тип, а за дверима другий, у своiх вiдомих шапках та комiрах. За рогом клюбного будинку я зайшов у двiр за потребою. Та тут же пiдскочили обидва типи i схопили мене за руки з вигуком:
