– Удобно, никаких следов не оставили.
– Только расточительно это… Бросать-то все.
– Значит у них есть еще или они и сами не знали, что эскуриды вмешаются.
– Слишком все запутанно. И ощущение странное, что грядет нечто еще более злое…
– Есть такое. Но с этим нужно справиться. Это испытание. И ты весьма стойко выдержал его… – похвалил Гротт. Это нужно каждому, посему он и сказал так. Может и ему самому недоставало похвалы.
– Спасибо! Мастер Гротт, вам что-нибудь нужно еще? – поинтересовался парень. – Катэль велел дать знать, как вы проснетесь. Сказал, что есть важный разговор.
– Ну, конечно. Нет, сынок, ничего не надо… – покачал головой Гротт – Разве что… Помоги-ка мне встать.
Он ухватился за сильную руку эльвина и поднялся на ноги. Тело гудело, но стоять твердо на своих двоих он мог. Это уже вполне себе сносно.
– А наши все где? – спросил он. Никого из Конксурата он не заприметил. Ригана тоже не видно.
– Мастер Гротт… – прошептал эльвин, уставившись в пол.
Все стало ясно по его тону. Они не выжили.
– Что? Все? – с досадой спросил старик, тяжело выдохнув.
– Двое только уцелели. Но они в плохом состоянии, за ними ходят целители в отдельных покоях… Катэль сказал, что может и не выкарабкаются…
– Вот же! Было нас двадцать, а осталось всего пять.
– Тяжело и больно…
– Да, но может стать еще хуже. Оплакивать наших будем после. Сейчас надо решить безотлагательные вопросы. В Эльфинат доложили?
– Так точно. И во все близлежащие селения, – отрапортовал Виллем. – Солдаты из близлежащих постов уже начали прибывать, как и провизия, но этого недостаточно, как я и говорил ранее.
– Ладно, вскоре прибудет и кто-то от Владык. И по головке они нас не погладят.
– Нас что же еще и судить будут? – испугался эльвин.
– Как знать… Но они захотят провести изучение всего случившегося, – прохрипел Гротт, поднимая свой меч. – Пойдем-ка к Катэлю.
– Да, да, – закивал тот. – Сюда, я укажу путь.
– А Гарда что? – спросил Гротт, следуя за ним. – Ты написал брату? Если авэ еще остались…
– Нет еще, мастер Гротт. Ждал вашего указания.
– Тут уж можно и проявить инициативу, – заворчал старик. – Пока неизвестно потребуются они нам тут или пусть остаются там, где есть.
– Надеюсь на ваше мудрое решение!
– Но может и правильно поступил. Я, Виллем, как видишь, тоже не всезнающий, – Гротт развел руками. – Теперь и вовсе беспомощный старик.
– Это не так! – поспешил заверить его эльвин. – Вы очень сильны и влиятельны, а еще всегда знаете, что делать!
Гротт просто махнул рукой и замолк. Виллем слишком послушный, чтобы делать или говорить что-то по своей воле. Сейчас это как нельзя кстати, учитывая, что разбирательство Эльфината не заставит себя ждать.
Конксурат в такие моменты мог и самостоятельно принимать решения, но учитывая размахи беды, даже Гротт не знал, как ему следует поступать. Любой неверный его шаг, конечно, в глазах Владык, мог навлечь на них еще большие невзгоды. Тут уж проще пасть смертью храбрых, нежели очутиться за решетками. Невольно ему привиделся тот самый металлический короб с зияющими черными отверстиями, в котором он привез (на свою голову) Фидес.
Старик еще раз оглядел зал, который они покидали, и протяжно вздохнул, обдумывая все это и еще многое другое.
Эльвин вел его в боковой коридор, охраняемый калидитами из солдат. Дежурило их всего ничего, лишь те, кто уцелел, неся дозоры на самой вершине. Самые слабые, толстые, неумелые и бесполезные из всех. Вряд ли они сумеют защитить тех, кто на них полагается, если вновь придется столкнуться с врагами. Так, ложные надежды, не более. Но и такие чаяния не повредят, иначе пасть духом можно сейчас же. И тогда до пропасти останется всего шаг.
Совсем скоро они очутились у небольших дверей одного из классов. Эльвин постучал, оба услышали приглашение войти. Это голос Катэля.
Виллем отворил дверь для Гротта и собирался откланяться, но Катэль, чьи ясные и пронзительные очи уже встретили и его, и конксура, промолвил:
– Виллем, вы нам тоже нужны, пожалуйста располагайтесь.
– Я? – удивился эльвин, что-то мямля, но Гротт уже запихнул его в класс и затворил дверь.
Катэль стоял над столом в центре классы, парты и учебные принадлежности сдвинули по углам, оставив лишь кресла и стулья в центре. На столе ментора лежали ворохи бумаг, карты, расчетные приборы. Подле стояла жаровня, в которой, как догадался Гротт, догорали те свитки и книги, что не предназначались для посторонних глаз.
Во мраке угла сидел Тарнир уставший и размякший, подле него стоял Риган – строгий и подтянутый. Виллем вскинул брови, заметив наряд Ригана. Это ж один из свободных и аляпистых халатов Тарнира, но сидел он на зунаре краше, чем на потерявшем былые четкие формы учителе калидии. Виллема, конечно, возмутило, что им-то с мастером выдали какие-то бурые тряпки, но он ничего не сказал Гротту. А тот в свою очередь едва усмехнулся, представляя, как его стародавний школьный приятель испепеляет армии дикарей, что покусились на его сундуки с нарядами. Поди так оно и есть!
Из другого угла в Гротта и Виллема впились глаза-бусины серебристой авэ, что служила Катэлю. Той самой, что принесла ключ Варлагу, а после указала им путь к их нахождению.
– Вот и наш небольшой совет, – постановил Катэль, приглашая всех подсесть ближе к его столу. – Мастера Тарнира я уже посвятил в подробности нынешних дел.
– Разумно, – кивнул Гротт. – Ты и сам, поди, уже догадался обо всем… – кинул он калидиту, возвращая себе серьезности.
– Не обо всем, – мягко отозвался тот. – Но основания для предположений имелись, хоть ты, Грегор, и считаешь меня полным…
– Ох, не начинай! – рявкнул Гротт, сам удивившись тому, что его привычная манера общаться со всем и каждым так скоро к нему воротилась. Или так его раздражал старый сокурсник?
Тарнир не обиделся, но строго глянул на него и уселся рядом с Катэлем.
Гротт, Виллем и Риган тоже заняли свои места.
– Всем присутствующим здесь известна причина такого исхода, который нас постиг, – начал Катэль, поочередно заглянув в очи каждому. Отчего Гротту стало немного не по себе, а Виллем и вовсе нервно сглотнул. – Я хочу напомнить, что все мы действуем заодно и находимся по одну сторону. И мне хочется, чтобы каждый из нас осознавал и говорил пред Владыками одинаковую правду. Каждый из нас делал должное, защищая Высьдом, его учеников и жителей, а также все его блага – зримые и нет. А еще интересы мира во всем Мэриеле. Но случилось нечто страшное, что от нашей воли не зависело…
– Это все я, – вставил Гротт. – Это моя вина. И я готов взять ответственность на себя. Я спас редринку, я прятал ее, я привез ее сюда и тут же укрыл без вашего ведома, действуя лишь в своих алчных интересах и пользуясь моментом – появлением новоиспеченного конксура и эскурида, которых не смог оградить от угрозы, а, напротив, навлек ее на них.
– Нет, Грегор, – Катэль помолчал, глядя на него и продолжил. – Самопожертвования нам сейчас ни к чему. Я ценю вашу преданность Эльфинату, Высьдому и мне. Но всю ответственность я возьму на себя…
– Здесь я не соглашусь, – вмешался Тарнир, он даже слегка повысил голос от волнения. – Нужно действовать сообща, как вы, ментор Катэль, и сказали сперва. В таком случае Владыки не посмеют судить кого-то одного! Мы сможем представить им всю эту ужасную картину сполна, чтобы они поняли все положение дел и вняли нашим речам!
– Ты тут вообще ни причем! Тарнир, даже не думай ввязываться! – вмешался Гротт, хмурясь и брызжа слюной. – Мы говорим о предательстве и с оным соглашаемся, фактически, подписываемся в бумаге, что полна самых ужасных преступлений, в которых повинны!
– Ваша ценность, Грегор, намного выше моей, как и ваша, мастер Тарнир, – едва улыбнулся Катэль. – Поэтому мне нужно, чтобы вы остались здесь и сделали то, что спасет не только меня, но и весь Эльфинат, а еще наших пропавших обладателей и многие другие жизни. И теперь это не просьба.
