– Несомненно. Последняя душа. Отпечаток его жизни, его собственный внутренний ребенок, которого он обслуживал всю жизнь. Бескрылый птенец хмм… ласточки.
– А некромант? Он ведь тоже. На что похожа его душа к концу жизни?
– Возможно, – мрачно улыбнулся Ансгар, – на меня.
– И вы не боитесь?
– Боюсь.
*
Расположившись на уютной поляне, словно для пикника, учитель, ученица и ассистент приступили к практике.
– Классические каноны создания живых мертвецов, – начал некромант, – подразумевают наличие поблизости от вас всех четырех стихий – огня, воды, земли и воздуха. Кое-что приходится приносить с собой, но лучше брать на месте. Ваша задача за эту ночь: поднять пса – Ваня, как его зовут? Гефест? – а потом развоплотить его. Ясно?
– Угу.
Магда расставила свечи, потом набрала воды из родника и привязала к сосне самый прочный поводок, который нашелся у Ивана. В тазик с водой положили ошейник, в него – собачий череп. Стало смешно и немного жутко.
– В круг мы встанем вместе, – сказал Ансгар. – Я ничего делать не буду; только сопровождать.
– А… куда мне идти? – спросила Магда.
– Куда хотите.
Девушка закрыла глаза.
Сначала она не видела ничего. Был только шорох темнеющего леса, крики птиц и журчание ручья и тихое, на грани слышимости, дыхание своего учителя – такое ровное, что казалось, он спит.
А потом она увидела – осознала? – себя давно уже идущей по песчаным кочкам, между которыми мерцала блестящая голубая пустота. Серое пространство по бокам походило на утонувшее в киселе хмурое небо, которое ничего не давало разглядеть. Наверно, разглядывать ничего и не требовалось.
– Чувствуй, – приказал Ансгар. – Они здесь.
В этом мире ее наставник был совсем прямым и высоким.
И Магда почувствовала. Образы, метавшиеся вокруг нее, не относились ни к зрительным, ни к осязательным, ни к звуковым. Она назвала бы это осязанием в пространстве. Ее способность ощущать расширялась, и все, что ее сейчас окружало, словно бы оказывалось в ней, в ее сознании.
– Бери одного, – велел учитель.
Она взяла нечто, как ей показалось, мерцающее синим теплом. Оно пообещало быть Гефестом. Откуда-то она знала, что Ансгар его не видит – он видел лишь те души, которые положено было видеть ему.
– Взяла, – отрапортовала она.
– Тогда уходим.
– Как?
– Просто взять и идти.
Магда замешкалась. Она не знала как это – взять и идти. Везде было одно и тоже, а взлет – откуда-то она это знала – означал падение. Внизу было совсем страшно.
– Вернись в свое тело.
Магда поняла и приказала это сама себе, однако ничего не произошло. Между ней и ее телом было препятствие, которое она не могла преодолеть. Все-таки, вспомнила она, с рыбой было проще – там из тела выходить не требовалось.
– Что мне делать? – спросила она. – Я не могу вернуться.
– Тогда ты умрешь. За что ты его не любишь?
– Что?
– Тело свое. Поверь мне, это не тот случай, когда ты получаешь свободу. Ты должна вернуться, ты еще многое не сделала.
– А я… я не могу.
Ансгар сделал шаг к ней и обхватил ее метафизическими руками.
– Должен быть какой-то стимул возвращаться, Магда. Семья, например, близкие или любовь. Вспоминай.
– Нет ничего.
– Scheisse.
…Ей показалось, что прошло довольно много времени, прежде чем она снова ощутила реальность – холодный предрассветный воздух, тишину и легкий привкус дыма на языке. Руки и ноги замерзли, а спина почему-то нет, и в следующий момент она поняла, почему именно: Ансгар держал ее сзади за талию. Но вот он разнял руки, откатился на мокрую траву.
– Не зря я вас посылал в Интернет, – сообщил он насмешливо. – День мы угадали.
Магда ощущала себя еще не совсем вернувшейся в свое тело, и, рассматривая в сумраке лежащего на спине Ансгара, поняла, что и он тоже.
– Первым возвращается лицо, – поделился он так, словно продолжал давно начатый разговор о временном выходе души из тела. – Обычно левый глаз. Потом шея, а потом вы можете дышать.
– Получается, я некоторое время не дышала?
– Вы бы и не вернулись, не вытащи я вас. Этот момент еще придется отрабатывать. Что там с Гефестом?
Невидимый за деревьями Ваня какое-то время молчал, потом ответил:
– Ну… он уже целиком есть… здоровый, кстати, пес, я думал, он поменьше. Видимо, бабка преуменьшала, когда называла его дворнягой… Ага, поднялся, пьет… виляет хвостом.
Ансгар посмотрел на Магду,
– Вы можете подойти и попробовать приказать ему.
*
Солнце поднялось уже довольно высоко, когда Магда поняла, что на такой собаке можно даже кататься верхом.
– Здорово, Ансгар Фридрихович! – крикнула она, в очередной раз свалившись на траву. – Я мечтала о такой собаке!
