– Не увлекайтесь. Вам его еще развоплощать.
– А можно, – Магда просительно сложила руки, – можно я оставлю его себе? Вы же Ваню оставили.
– Пока вы не получите лицензию – нельзя. Кобель слишком нестабилен и может вовлечь нас в неприятности.
– Но он меня слушается!
Гефест, словно в подтверждение, повилял хвостом и гавкнул басом. Он был огромен. Его холка доставала Ване до локтя, густая грива серой шерсти спускалась до середины передних лап, а виляя хвостом, он, наверное, смог бы перешибить бревно.
Ансгар старался находиться от него подальше.
– Пока он вас слушается, – сказал он, – сделайте это. Вот вам ампула.
Внезапно Гефест повернулся к некроманту и зарычал, оскалив огромные белые клыки – куда больше, чем были у черепа.
– Ваня, – спросил некромант, – пистолет у тебя?
– Да. Стрелять?
– Подожди. Магда сама должна это сделать.
Магда надломила стеклянную ампулу, вытащила за кольцо иглу.
И протянула ее некроманту. Он покачал головой.
Магда снова посмотрела на Гефеста. Огромный пес между тем вскочил на лапы и двинулся к ней, виляя хвостом.
– Я не могу, – тихо сказала Магда. – Он как живой.
– Он не живой. Он – лишь воспоминание о живом.
Услышав, что о нем говорят, Гефест повернулся к Ансгару. Однако что-то в выражении его лица псу не понравилось; он оскалился и тихо зарычал.
– У него черная дыра в груди, – без выражения сказал некромант. – И она растет. Наверно, вокруг него слишком много энергетических возмущений – нас ведь двое, некромантов, к тому же одна из нас женщина.
Гефест присел на задние лапы и внезапно прыгнул.
Если бы его тело было живым, он без труда повалил бы Ансгара на траву и разорвал на части; но к демонической эффективности своего нового тела Гефест еще не привык. Поэтому, сбив некроманта с ног, он пролетел пятью метрами дальше и закопался передними лапами в землю.
– Стоять, – крикнул Ваня. Будь пес живым, он бы не послушал, но воскрешенный человек подтвердил свой вербальный приказ приказом мысленным. И пес пошел. Медленно, пытаясь ослабить связь с таким же, как он.
– Стоять, я сказал!
В следующий момент Ваня прицелился и выстрелил.
*
– Он ничего такого не хотел, – сказала Магда, покосившись на Ивана – тот как раз замахивался, чтобы зашвырнуть собачий череп в овраг.
– Разумеется, – ехидно продолжил Ансгар Фридрихович, пытаясь расчесать пальцами слипшиеся от крови волосы. – Только распахать мне шею когтем. А больше ничего. И еще превратиться в портал во тьму. А больше – ничего.
Магда немного помолчала.
– Вам надо промыть рану, – сказала она.
– Потерпит до дома, – отмахнулся Ансгар. – Воскрешенные нами мертвецы обычно стерильны, микробы на них не живут. Но вам я засчитываю два больших недочета. Первое: вы не умеете выходить из субкоординат. Это плохо, но поправимо. И второе: вы не слушаетесь меня. Это гораздо хуже, и я имею полное право после первого такого инцидента отправить вас домой с пожизненным запретом обучения любой околооккультной дисциплине, включая йогу и восточные единоборства.
– Простите, – Магда упрямо потупилась. – Но он бы не напал, если б не…
– Заткнитесь, будьте любезны, – через силу произнес Ансгар. Было ясно, что еще хотя бы слово, и он взорвется.
Ваня успокаивающе положил ей руку на плечо.
– Ансгару Фридриховичу виднее, Магда. Не надо спорить, прошу вас. Вы многого не знаете. Я потом расскажу вам про черную дыру, которая была у вашей собаки. Она могла превратиться в демона…
Магда не слушала. Разочарования этого дня переполнили ее, оставив только мечту о том, чтобы уединиться и разрыдаться в тишине.
*
Ваня обрабатывал доктору Мерцу царапину на шее.
– Что там? – спросил тот, так и не поняв, желает ли он услышать ответ. – Мне стало трудно поднимать голову.
– Немного надорвал эту… мыщцу, – сообщил Ваня, осторожно приподнимая тампон с перекисью.
– Шей.
– Но, Ансгар Фридрихович… там совсем чуть-чуть.
– Шей. Не хватало мне еще и головой разучиться вертеть.
От калитки послышался грохот – это упала «входная» кастрюля. Ваня выглянул в окно и увидел, как, открыв калитку, смотрит себе под ноги высокий человек с рюкзаком, кажется, завороженный катящейся по дорожке посудиной. Человек выглядел усталым и пыльным, щурился от навязчиво-ясного дня, но держался, как на приеме у королевы.
– Вы не поверите, – сказал Ваня. – Это Сальвадор Андреевич. Странно, что он без приглашения.
– Во-первых, ты его когда-то приглашал, – напомнил Ансгар, пытаясь отследить глазами нитку, которую Ваня, сначала воткнув в него, унес в сторону окна вместе с иглой, – а во-вторых я к нему в прошлый раз тоже пришел без приглашения. И ты либо вернись, либо дай мне иголку, потому что я к тебе в некотором роде пришит.
*
– У меня отпуск, – заметил Сальвадор, выгружая из рюкзака продукты на указанную ему дубовую скамью, – я вам позвонил, но никто не ответил. Я решил, что проще заехать. Если у вас есть другие дела, то я сегодня и уеду…
– Нет у нас других дел, – сказал Ансгар, ощущая, как сзади на его шее затягивается узелок, – только для вас кое-что, Сальвадор Андреевич. Как для педагога… Хватит, Ваня! Помажь теперь это йодом и расскажи Сальвадору Андреевичу, пожалуйста, про Магду и собаку. А я сейчас вернусь.
Потрогав обработанный шов, Ансгар встал с табуретки, повертел головой и вышел за дверь. Миновав беседку, он завернул за угол сарая и остановился. Оттуда начинался пологий, заросший дикими ирисами спуск на берег.
В ирисах виднелась неподвижная золотистая голова Магды, и Ансгар направился к ней.
Девушка все еще хлюпала носом. Прошедший день доказал, что она не годилась ни на что волшебное. Не смогла вернуться. Из всех потусторонних существ вытащила именно ту душу, что была заражена демоном. Не смогла выполнить команду учителя. Более того – она до сих пор считает, что Ансгар не прав.
