А Сагитта рванула к двери. И только успела задвинуть засов, как на дверь обрушились сильные удары.
За спиной у ведьмы уже суетился Аделий, который тут же начал что-то надсадно вопить, воинственно растопырив крылья.
– Что случилось? – осоловело спросил Корди, вышедший на шум из закутка за печкой, где до этого мирно спал вместе с Вьюрком. – Кто там в дверь ломится?
– Наш гость вчерашний! Быстро, ищи что-нибудь осиновое!
Сагитта бросилась переворачивать всё в доме вверх дном.
Корди, еще туго соображавший после пробуждения, стоял столбом посреди комнаты и мешал ведьме обследовать жилище.
– Осиновое… – машинально повторил он и заозирался по сторонам. Но при свете тусклой лампадки ничего подходящего не увидел.
Между тем пингвин уже запрыгнул с лавки на корзину и сейчас пристраивался там поудобнее, занимая боевую позицию под своим коронным орудием, что висело на стене возле двери.
И тут взгляд Корди упал на лопату, которой, не исключено, Аделий хотел его пришибить после бомбардировки медным тазом и самим собой.
– А лопата из чего?
– Лопата? – ведьма на миг приостановилась, но тут же махнула рукой: – Нет, лопата из березы… Хотя погоди-ка… – Она вдруг хлопнула себя по лбу: – Корди, ты гений!.. Я вспомнила: у меня и впрямь есть кое-что из осины! Весло!
– Какое весло? – захлопал глазами мальчуган.
– Обыкновенное, осиновое. Тс-с! – ведьма приложила палец к губам и, глянув на сотрясающуюся от ударов дверь, добавила шепотом: – Видел снаружи, у гати, челнок? Там и весло.
Парнишке было непонятно, чему так радуется ведьмочка.
– Я, конечно, извиняюсь, но как это нам поможет? – шепнул он, пожимая плечами.
Но Сагитта уже шагнула к половичку, что лежал на полу перед камином. Откинула его ногой, и Корди увидел крышку люка.
– Открывай, – велела она мальчику, а сама схватила перевязь с мечом.
Корди приподнял тяжелую крышку. Оттуда повеяло прохладой и сыростью: лаз вел под дом.
– Я проберусь к челноку, – Сагитта решительно отстранила Корди и спрыгнула в дыру. Теперь из лаза торчала только ее голова да плечи. – А ты постарайся отвлечь сердцегрыза, чтобы он меня ненароком не заметил, – она ободряюще подмигнула парнишке и скрылась под полом.
Выбраться из-под дома было проще простого. Сагитта проползла на четвереньках пару саженей – и вот уже над ней помост террасы. Тяжелые удары в дверь раздаются прямо над головой. Надо спешить!
И она стала пробираться на карачках вниз, к гати, стараясь не выдать себя случайным шумом. Настил надежно укрывал ее от горящих злобой глаз сердцегрыза.
Но тут грохот в дверь внезапно прекратился. Сагитта замерла, перестав дышать. Что такое? Неужели этот болотный выползок что-то заподозрил?
И в это время до слуха ее донеслось… пение.
Нам не страшен злобный тролль!
В глаз – полено, в ноздри – соль!
В уши – глины, в рот – песка!
Взять нас тут – кишка тонка!
Удары в дверь сейчас же возобновились. Сагитта, улыбнувшись, заспешила вперед, а изнутри дома еще некоторое время доносились издевательские куплеты: Корди добросовестно выполнял поставленную задачу, отвлекая на себя внимание монстра.
Еще немного – и ведьма уже возле лодки. Выглянув из-под настила и убедившись, что сердцегрыз не глядит в ее сторону, она шмыгнула к челноку, схватила весло – и так же стремительно юркнула обратно под прикрытие досок. В руке у Сагитты уже был кинжал, и она принялась торопливо заострять конец весла…
Корди оттарабанил очередной куплет два раза подряд и перевел дух. Кто бы мог подумать, что ваннахские дразнилки, которые пользуются большой популярностью у мальчишек всего полуострова, так ему пригодятся!
Аделий по-прежнему стоял, чуть пригнувшись, в полной боевой готовности под тазом, но теперь уже с любопытством поглядывал на ваннаха: очевидно, пингвину пришлись по нраву его песнопения.
Вьюрк выглядывал из кухни и злобно ворчал – то ли на зловещего пришельца за дверью, то ли на пингвина (а скорее всего, на обоих сразу).
Между тем удары в дверь вновь прекратились. Корди бросился к оконцу, чтобы глянуть, что делает монстр, и уже приготовился снова запеть что-нибудь пообиднее, как вдруг прямо у него перед носом мутное стекло разлетелось вдребезги и внутрь сейчас же просунулась когтистая лапища, норовя схватить парнишку за край безрукавки. Корди в ужасе отпрянул. В оконном переплете горели налитые злобой глаза мертвяка.
Аделий мигом спрыгнул с корзины, подскочил к окну и затряс крыльями, издавая громкий боевой клич, похожий на звуки ржавой трубы. Рука сердцегрыза попыталась схватить птицу, но пингвин увернулся и долбанул клювом мертвую плоть.
Корди уже опомнился и схватился за лопату.
– Аделий, отойди! – крикнул он.
Пингвин что-то громко проскрипел, но, как ни странно, послушался.
И Корди что было сил шибанул ребром лопаты по загребущей лапе.
Послышался тошнотворный хруст, а вслед за ним – неистовый рев. Рука мертвяка, обвиснув плетью, исчезла за окном.
– Получил? – крикнул Корди. – Попробуй только сунься еще, клянусь Крумаром!
Мальчик перевел дух. Его колотило от внезапно нахлынувшего боевого пыла.
За окном еще некоторое время раздавалось недовольное бурчание, а потом вдруг послышался злобный смех. Доски помоста скрипнули под тяжелыми шагами…
Корди осторожно выглянул в разбитое окно. В ночной темноте он ничего не разглядел, но по отдаляющемуся смеху понял, что сердцегрыз направляется в сторону гати.
Парнишку прошибло холодом. Неужели эта тварь заметила Сагитту и теперь устремилась к ней?
Не раздумывая ни секунды, Корди закричал во всё горло:
– Эй ты, кусок болотного дерьма!
Руки сами собой отодвинули засов, и ваннах пинком сапога распахнул дверь настежь.
Покрепче сжав лопату, Корди шагнул через порог в темноту. Сердце отчаянно забилось.
Впереди, саженях в шести, смутно угадывалась застывшая фигура мертвяка.
– Ну иди сюда, гадина болотная! – прокричал Корди. – Я здесь! – на последней фразе голос его предательски дрогнул.
