– А почему они нас не тронули?
Ведьма остановилась и посмотрела на парнишку с таким выражением лица, как будто он сморозил несусветную глупость.
– А зачем я, по-твоему, вчера все эти манипуляции проделывала? Мы были под защитой круга, усиленного крестом из четырех стальных клинков! Такую преграду просто так не одолеть. По крайней мере, существам пришлым, которые являются в наш мир из иных сфер бытия. – Она вновь зашагала вперед. – А вот, скажем, обычных болотных гремлинов это бы не остановило. Но против гремлинов есть другое средство – меткий глаз и острая стрела. Да они и не сунутся туда, где появились гости из потустороннего мира, потому что сами их боятся.
– Погоди, – перебил Корди. – Я и сам понял, что мы были под магической защитой. Мне другое неясно: ты же говорила, что в Мрачной Топи лишаешься своей силы, а значит, не можешь колдовать и всё такое…
– А свою силу я и не использовала, – ответила Сагитта. – Я просто знала, что и как нужно делать. Так что защищала нас не моя сила, а природная магия круга и стали. Бывают обстоятельства, когда знания могут помочь куда больше, чем сила, понимаешь?
Ваннах застыл как вкопанный.
– То же самое говорил и мой учитель! – изумленно промолвил он.
Ведьма обернулась: в глазах ее светилась улыбка.
– Ну вот видишь, ты и сам всё знаешь.
Корди хотел было рассказать ей, как совет учителя спас ему жизнь, когда он барахтался в ледяной воде залива, но не успел…
Раздался испуганно-предостерегающий писк Вьюрка, и в следующий миг откуда-то слева, из кустов, выскочило приземистое существо, похожее на волосатого большерукого карлика, с огромными желтыми глазами на плоской морде и массивной нижней челюстью, откуда торчали острые, как иглы, зубы. Корди испуганно попятился. Существо припало к земле, впиваясь в мальчугана немигающим взглядом, и из раззявленной пасти вырвалось отвратительное шипение. От макушки по спине у твари тянулся щетинистый гребень, который при шипении встал торчком.
Но Сагитта уже отпихнула Корди в сторону, а сама выставила вперед правую руку с блеснувшим перстнем, и из-под кончиков пальцев у нее метнулась синяя молния. С истошным воплем жуткая тварь отлетела на несколько саженей назад и плюхнулась в болотную жижу за кустарником, о чем возвестил бурный всплеск.
– Легки на помине, – коротко бросила Сагитта.
Корди еще не опомнился от неожиданности и не сразу понял: о ком это она говорит во множественном числе?
Но ведьма тут же пояснила всё без слов: резко развернулась – и еще одна молния ударила наискось вверх. С ветки ближайшего дерева наземь грохнулось такое же уродливое существо, но сейчас же вскочило и пустилось наутек. Сагитта послала вслед монстру коротенькую вспышку. Раздался дикий визг, и тварь, вмиг развив скорость втрое больше, скрылась среди кустов.
Ваннах оторопело глазел на спутницу.
– Это что сейчас было? – наконец выговорил он.
– Это были болотные гремлины, которым я продемонстрировала малую часть своей возвратившейся силы, – невозмутимо пояснила ведьма. – Обычно они на меня здесь не нападают, но сейчас, видимо, ты их чем-то привлек. Наверное, пахнешь вкусно.
Парнишка пропустил последнюю фразу мимо ушей.
– А что ты еще умеешь делать? – полюбопытствовал он, хотя тут же понял, что вопрос звучит несколько глупо.
– Да вообще-то много чего, – рассмеялась Сагитта. – Могу, например, прибегать к сверхчувству, чтобы заранее угадывать приближение таких вот тварей.
– А чего же ты их в этот раз не почувствовала?
– Твоя правда: сплоховала чуток, – с улыбкой ответила ведьма. – Хотя вообще-то это ты меня заболтал.
– Но ты ведь как-то узнала, что их двое?
– А тут ничего хитрого нет: болотные гремлины всегда охотятся парами. Это какая-то нездоровая особенность их натуры.
– Почему нездоровая? – возразил Корди. – Вместе всегда лучше.
– Потому что как только они завалят добычу, сразу начинают драться из-за каждого куска… Ну пойдем, чего встал?
Глава седьмая.
Домик Сагитты располагался на довольно большом островке посреди болота. Сложенный из темных бревен, он выглядел немного мрачновато, тем более что стоял не на земле, а на толстых приземистых сваях – или, может быть, на пеньках? – отчего смахивал на птиценогую избушку, в каких обычно живут злобные колдуньи из ваннахских сказок. Крыша была устлана тростником, но не слишком аккуратно – пучки торчали тут и там, топорщились во все стороны, отчего дом выглядел взъерошенным, словно недовольный петух на насесте, что тоже не слишком способствовало положительному впечатлению.
– Давай быстрей! – Сагитта, завидев родную крышу, ускорила шаги. – Всего день дома не была, а кажется, будто целую вечность!
Они уже подходили к концу гати, упирающейся в край болота, – дальше начинались деревянные ступени, от которых к дому вел узкий настил. Слева, у самой воды, Корди заметил небольшой челнок.
Площадка перед домом представляла собой широкий помост из досок, над которым был натянут навес из шкур – получалось что-то вроде крытой террасы. С краев навеса свисали довольно неприглядного вида пучки из кожаных шнурков, прядей волос, перьев, мелких косточек, металлических побрякушек и прочей мелочи. Корди разглядывал эти непонятные амулеты и вдруг краем глаза приметил какое-то движение у крыльца, а когда повернул голову, ему показалось, будто с террасы в дом шарахнулась небольшая тень. Произошло это очень быстро, под навесом было темновато, да к тому же Сагитта не проявляла никаких признаков беспокойства, – и ваннах решил, что ему просто померещилось.
Но когда они прошли по скрипучим доскам и ступили на террасу, Вьюрк, до этого момента невозмутимо сидевший на плече у Корди, ощерился и грозно-испуганно заворчал.
– Ты чего? – Корди погладил зверька. – Успокойся! Жилья, что ли, испугался? Отвык?
Но Вьюрк не горел желанием успокаиваться: всё еще недовольно ворчал, хотя уже потише. Сагитта пожала плечами, давая понять, что ей тоже непонятно поведение куницы, затем откинула холщовый полог и шагнула за порог. Корди последовал за ней и…
На голову ему с грохотом свалился медный таз.
От неожиданности ваннах сел прямо на пол, оглушенный, и схватился за ноющую макушку. Но не успел прийти в себя, как на его многострадальную голову обрушилось еще что-то.
Вернее, кто-то.
Этот кто-то издал звук, похожий на скрежет ржавых дверных петель, и начал бить и пинать Корди ногами… или лапами. Кун заверещал и, кажется, вцепился в нападавшего. Скрежет ржавых петель усилился, и Вьюрк, огласив хибару пронзительным воплем, врезался в развернувшуюся на шум Сагитту. Вцепился коготками ей в безрукавку и остался висеть там, распушив хвост и рыча на неизвестное существо. Ведьма немного опешила от «нападения» куницы, но вскоре пришла в себя, кинулась к Корди и стащила с него агрессора, который пытался выдолбить клювом в голове у мальчика дупло.
– Аделий! Разве я тебе не говорила, что бросать таз гостям на голову нельзя? Плохой пингвин! Невоспитанный!
– Пи… пи… пингвин? Пингвин?! – Корди уставился на трепыхающегося в руках у ведьмы Аделия.
Ну да, пингвин. Самый настоящий.
Мальчик слышал об этих необычных птицах от учителя, хотя никогда раньше их не видел – только на картинке в книге «Путешествие к южному краю земли» знаменитого шархизского ученого Аз-Рахима.
По внешнему виду бесноватый питомец Сагитты ничем не отличался от своих изображенных в книге сородичей: спереди белый, сзади черный. Разве что над глазами у него красовался симпатичный белоснежный «ободок». Еще у него были длинные и узкие крылья-ласты – черные снаружи, светлые изнутри – и скорее тупой, чем острый, клюв – красновато-рыжий, с черной окантовкой. Пингвин, в общем.
Аделий перестал рыпаться и опять издал скрип несмазанных петель.
Корди всё не мог прийти в себя. Он-то был уверен, что пингвины – это такие тихие и мирные увальни, смешно перемещающиеся по суше. Но этот пингвин никак не вписывался в подобный образ. Агрессивный слишком.
– Я, конечно, извиняюсь, но в кого он у тебя такой?
– А я почем знаю? – развела руками ведьма. Учитывая то, что Вьюрк всё еще висел у нее на безрукавке, а Аделия она продолжала держать за шкирку, выглядело это довольно смешно. – Просто он всегда пытается каким-нибудь манером если не прикончить, то покалечить чужаков. Леший его знает – может, Аделий дом мой так пытается защитить? – И она обратилась к пингвину: – Значит так, друг мой. Еще раз скинешь на Корди таз или что другое выкинешь, я тебя самого так оглоушу, что мама не рыдай!
Корди, потирая голову, поднялся на ноги. Кун отцепился от ведьмы, пушистой молнией скользнул по полу и забрался к ваннаху за пазуху, напоследок послав в сторону Аделия громкое негодующее фырканье.
– Так это он пингвина твоего на террасе испугался! – понял Корди.
