Корди выскочил из кухни и оторопел.
Аделий. Сидит в углу. А между лап у него торчит что-то желтое и круглое, и пингвин елозит туда-сюда, стараясь полностью упрятать этот предмет в перьях. Да еще и клювом себе помогает, от усердия крылья растопырив.
И только когда Корди заметил на полу свою изрядно похудевшую котомку, он понял, что странная круглая штуковина под пингвином – одна из его тыквенных фляг! Челюсть у мальчика стала медленно ползти вниз.
– Это у него бзик такой, в дополнение к агрессивности! – пояснила ведьма, давясь от смеха. – Его постоянно тянет что-нибудь высиживать. Круглые камни, кочаны капусты, дымовые бомбы… Но что-то пока ничего не высидел! Теперь вот с тыквами твоими экспериментирует! Я даже думала: а не подсунуть ли ему настоящее яйцо? Только вот чье? Ведь когда вылупится, его ж девать куда-то придется!.. Аделий, отдай гостю флягу! Порядочные пингвины так не поступают!
Но Корди, уже и сам покатывавшийся со смеху, махнул рукой:
– Да ладно, чего там! Пусть себе оставит. Я даже вторую тыкву ему подарить могу, если он пообещает больше ничем не швыряться и в драку не лезть.
– Ты слышал, Аделий? – обратилась к пингвину Сагитта. – Впредь веди себя прилично! А то ты у меня не тыкву получишь, а по тыкве.
Пингвин скрипуче крякнул и мотнул головой.
– Это у него что значит: «да» или «нет»? – полюбопытствовал Корди.
– Это у него значит: «Отстаньте, я занят», – сказала ведьма. – Что ни говори, а характер у него не подарок!.. Ладно, баня, наверное, уже истопилась. – Она залезла в один из сундуков, достала оттуда чистое полотенце. – Ты первый ступай, а я следом – мне потом еще одежду стирать…
* * *
– Признаться, я меньше всего ожидала, что это будет пингвин! – сквозь смех прокомментировала Алла. – Да еще такой экстравагантный!
– Рад, что тебе понравился новый герой, – Руйсефан Киларович весь светился от удовольствия.
– Но меня теперь мучает вопрос: как же он на север-то попал?
– Тебе же сказали: пространство переместилось…
– Да, но из-за чего? Это будет как-то объяснено в дальнейшем? Имейте в виду: если этот момент останется нераскрытым, читатели закидают вас гневными отзывами! И в числе первых буду я!
Шеф благодушно рассмеялся.
– Ну что ж, придется пойти навстречу читателям.
– Это хорошо! – у Аллы даже глаза заблестели от предвкушения разгадки таинственного явления.
– Только, боюсь, это произойдет еще не скоро, – добавил шеф.
Блеск в глазах секретарши сразу же померк, на личике проступило разочарование.
– Имей терпение, – уже не в первый раз наставительно произнес Руйсефан Киларович.
Алла подавила вздох.
Глава восьмая.
На болото опять опустилась ночь. Сагитта сидела на террасе и, не мигая, наблюдала за болотными белячками – сгустками белой материи, похожей на туман, которые по ночам начинают летать по всему болоту, избегая только Мрачной Топи. Что-то они сегодня слишком подозрительно себя ведут – как будто их что-то взбудоражило. Уж не присутствие ли нового гостя так на них действует?..
Мальчишка, должно быть, уже видит десятый сон, и белячки наверняка его учуяли – ведь во время сна душа человека куда более доступна их восприятию. Вот и любопытничают. А вообще-то эти клубки тумана совершенно безобидны… И всё-таки ведьма поймала себя на мысли, что их оживленное кружение над болотом зарождает у нее в сердце смутное беспокойство.
Не переставая наблюдать за белячками, Сагитта занималась еще одним делом – вырезала на стрелах руны. Раскопала у себя в закромах связку стрел и решила пополнить арсенал: мало ли что? Не зря же ей неспокойно отчего-то…
Магические руны она знала настолько хорошо, что могла вырезать их практически не глядя. И вот уже новая стрела помечена руной огня. Губы ведьмы беззвучно шепчут нужные слова – и насечки вспыхивают, словно внутри древка рождается пламя. Еще миг – и свечение гаснет. Стрела готова. Ведьма берется за другую, и кинжал в ее руке начинает выцарапывать руну молнии…
Вдруг болотные белячки разом вздрогнули и стали разлетаться в разные стороны. А в следующий миг Сагитта услышала тихий всплеск и такой же тихий смех. Очень знакомый смех.
Ведьма вскочила и всмотрелась во мрак, прибегнув к усиленному зрению. И сейчас же увидела бредущего по пояс в воде «гостя».
В первое мгновение Сагитта даже не поверила своим глазам, но быстро совладала с собой.
– Старый знакомый!.. Это ты заявился вчера к костру? – она вонзила кинжал в доску настила, быстро схватила лук и наложила на него стрелу. – Стой, где стоишь! Что тебе нужно?
В ответ вновь раздался смех, зловещий и жуткий. Незваный визитер и не думал останавливаться.
Времени на раздумья не было. Сагитта выстрелила.
Сердцегрыз ловко увернулся от стрелы – хотя, казалось бы, в воде двигаться было не особенно удобно. Стрела просвистела в вершке от его головы и воткнулась в ствол болотного дуба, взорвавшись облаком ледяной пыли и заморозив всё на добрую сажень вокруг.
Ведьма застыла в удивлении: такого невероятного проворства она от пришельца никак не ожидала.
Внешне сердцегрыз имел облик ожившего мертвеца – или мертвяка, как еще называют ему подобных. Существо, похожее на человека, но уже начавшее разлагаться, представляло не слишком аппетитное зрелище. Всех, кто впервые видел мертвяка, после встречи с ним долго мутило (если, конечно, они вообще оставались в живых). Наполовину оторванная щека, разодранный рот, внутренности, Болотный Дух знает как удерживающиеся в дырявом брюхе, и огромные когти на руках, которыми он вспарывает грудную клетку жертве, чтобы добраться до сердца и сожрать его, – вот и весь сердцегрыз. На плечах у этого выродка темных трясин болтались какие-то грязные лохмотья, похожие на остатки одежды.
Сагитта стряхнула оцепенение.
– Ты что, по нашим следам шел? Чем мы тебе так приглянулись?
Снова зловещий смех.
Ведьма наложила на тетиву сразу две стрелы и опять выстрелила в мертвяка. Но сердцегрыз прогнулся назад, и обе стрелы пролетели над ним. Одна воткнулась в грязь и воспламенилась уже там, а другая, обернувшись разрядом молнии, разорвала в клочья замороженную кору болотного дуба.
Сагитта чертыхнулась, отшвырнула лук и выбросила вперед руку. Из-под перстня метнулось синее пламя…
Но сердцегрыз взмахнул когтистой лапой – и пущенный ведьмой разряд ушел в сторону, словно отскочив от невидимой преграды.
Сагитта даже рот раскрыла от изумления.
А мертвяк уже выбрался из воды и ступил на мох. Ведьма свирепо втянула в себя воздух и сжала пальцы в кулак, вновь собирая энергию, но тут сердцегрыз присел – и внезапно совершил огромный прыжок, вмиг приземлившись перед самым помостом. В лицо ведьме брызнуло грязью. Взметнулись когти.
Она упустила нужный момент, и заряд энергии рассеялся впустую. Тогда Сагитта изловчилась и двинула мертвяка ногой в морду. Сердцегрыз пошатнулся и вцепился когтями в доски настила. Ведьмочка отскочила, схватилась за кинжал. А болотный монстр уже взобрался на помост. Миг – и клинок устремился к горлу твари. Мертвяк подставил под удар когти одной руки, в то время как вторая когтистая пятерня попыталась дотянуться до ведьмы. Сагитта отразила лапищу короткой вспышкой.
Сердцегрыз прошипел что-то невразумительное, но, вероятно, являвшееся ругательством.
Сагитта попятилась и вновь попробовала собрать в пучок энергию для удара. И тут с ужасом почувствовала, что ее магическая сила слабеет. Проклятье, да что же это такое?!
Она стала лихорадочно прокручивать в голове способы отправить восвояси, то бишь обратно в иной мир, нежить, частным случаем коей являлся сердцегрыз. Святая вода, крест, освященный клинок… ничего этого под рукой не имелось. Был вариант отсечь голову, но меч остался в доме, да и сердцегрыз этот – парень не промах, уж больно проворный… Еще можно осиновый кол ему куда-нибудь вбить по самые уши. Осина… осина… А ведь у Сагитты где-то что-то такое было!
Ведьмочка, сделав обманный выпад в сторону, неожиданно подскочила и саданула сердцегрыза ногой в грудь. Пинок получился от всей души: мертвяк ухнул и полетел вверх тормашками с помоста, ткнувшись башкой в мох. Видно, не ожидал такого удара.
