Присутствующие переглянулись, оценивая предложение.
– Полагаю, она задержится немногим дольше по той же причине, что и я, – заявила Тамара смущенно.
– Но она даже не замужем! – Воскликнула Лиз.
– Они с Честером расписались в выходные, мы с Питером были свидетелями.
Совсем растерявшись, шеф потер лоб и прикрыл глаза. Его воспаленному мозгу отчаянно требовалась тишина, и собравшиеся в кабинете сотрудники любезно ее предоставили. Спустя минуту он обессилено расслабил плечи и шумно выдохнул.
– Как быть? – Поинтересовался он, зная, что ответа ему никто из присутствующих дать не в силах.
– Грейс, – разрезал воздух бас водителя.
– Грейс? – Изумленно вопросили его все по очереди.
– Да, – кивнул мужчина. – Спросите у Лиз, она богиня управления.
Радостные возгласы девушек были ему ответом.
– Ну что ж, тогда решили, – согласился шеф без споров. – Об этом нужно будет сообщить тебе, Лиз.
– Мне? Но я…
Но закончить она не успела, потому что тишину пространства расколол восторженный вопль главного менеджера, пробивший звукоизоляцию прозрачного кабинета:
– «Лайонс Инк» выплатит нам два с половиной миллиона издержек за простой и судебные тяжбы!
После его крика в офисе начался невообразимый кавардак. Палермо вскочил на офисное кресло и принялся разбрасывать над головой документы по «Львам», осыпая водопадом из офисной бумаги свой стол и близлежащие рабочие места Пенелопы Фрост и Броуди Ортона. Последний подхватил игру и принялся завывать и улюлюкать, подбрасывая белоснежный каскад с цифрами к центру офиса. Вскоре к ним присоединился Энтони Фуллер, беловолосый тип, что тихонько сидел в углу оупен-спейс все это время, Анна Ломан и Аделина Мур. Девушки очень агрессивно зарычали, надеясь произвести впечатление на предводителя своей дикой звериной стаи.
Лиз перевела взгляд на шефа, ожидая взрыва. Грозной скалой Оли поднялся с кресла и двинулся к выходу из кабинета, прикрывая широкой спиной свою армию сотрудниц. Тыл закрывал равнодушный до эмоций телохранитель, одаривший девушку легкой ухмылкой и искоркой стального блеска в строгих глазах. Продвигаясь начинкой в сэндвиче из двух самых надежных мужчин на планете, Лиз все же испуганно озиралась, ожидая громовых раскатов от изумленного начальника. Но тот оставался спокоен, покрытый железной непрошибаемой уверенностью, исходившей от его шофера.
– Нужно просто объявить эту новость по громкой связи, – сообщил Оли, и в офисе повисла звенящая тишина. – Грейс объявит.
– Могу и я, – скривился Палермо.
– Нет, Грейс, – твердо прервал он полемику. – А ты, Джим, зайди ко мне в кабинет. Дениэл, Лиз, вы тоже.
Начальник резко развернулся на каблуках и вернулся в свою обитель, ожидая исполнения указаний.
Вскоре троица вошла в кабинет. Лиз старалась держаться от менеджера подальше, поэтому жалась к шоферу, и тот, казалось, был не против такой близости с ней. Какой же странный день сегодня.
Оли сидел в кожаном кресле и глядел на работников строго и величественно. Дениэл прошел к окну и встал там, оперевшись на подоконник, но Лиз не отважилась продвинуться дальше дверей, отчего Палермо оказался зажатым в самом центре треугольника из единственных неподвластных ему людей на первом этаже.
– Я хочу выразить тебе благодарность, Джим, за вклад в «Траст Инкорпорейтед». Ты очень многое сделал в этих стенах, многого достиг, – начал вещать Оли. – И еще хочу сообщить тебе, что наша компания больше не нуждается в твоих услугах. Ты можешь написать заявление об увольнении, иначе будешь освобожден от службы по статье.
С этими словами мистер Траст бросил на стол под нос работника пачку объяснительных и встал ровно в той же позе, что и его шофер, со скрещенными на груди руками и холодным взглядом.
– Что, мерзавка настучала на меня? – Прошипел Палермо и обернулся назад себя, чтобы смерить девушку ядовитым взглядом.
– Кого еще из своих начальников ты считаешь мерзавцем? – Поинтересовался водитель глухим басом.
Загнанный в угол, он открыл свое безобразное лицо полностью. Тщедушный и озлобленный, Джим Палермо не скрывал более своей истиной личины: его лицо сплюснулось сверху и снизу, глаза выпучились и налились яростью, а рот бесформенно растекся по нижней части жабьей морды.
– Если вы считаете, что я оставлю вас в покое после этого унижения, вы заблуждаетесь! – Прошипел он, источая кислый запах свежего пота.
– Твое право, – согласился мистер Траст равнодушно.
– Я натравлю на вас профсоюзы! – Вспыхнул вдруг Джимми. – Вас достанут проверками! Я напишу о вас во все инстанции!
– И мэру города не забудь! – Подсказал Дениэл. – Нам будет, о чем потолковать с Джейсоном Гордоном за кружкой чая.
Пятясь к выходу, Палермо прожигал присутствующих черными нефтяными зрачками. Двое мужчин, прикрывая хрупкую помощницу, жали его к выходу, языком тела подсказывая, что далее изгнанному агрессору необходимо убраться вон.
Униженный и оскорбленный Джим сгреб со своего рабочего места личные вещи и направился к дверям светлого дерева, одаривая бывших подчиненных взглядом, полным ненависти и отвращения. Перед самым выходом он обернулся на замолкший офис.
– Счастливо оставаться, канцелярские крысы! – Выдал он излишне бодрым голосом и послал звонкий воздушный поцелуй.
За чудовищем закрылась дверь, и Лиз изменили собственные ноги. Если бы не надежный локоть водителя, вовремя поддержавший ее обмякшее тело, она, скорее всего, потеряла бы сознание, пропустив шквал радостных аплодисментов освобожденного от ига народа.
15
Она едва не проспала поездку к косметологу. Вскочив за полчаса до назначенного времени, Мелани наспех собралась, радуясь, что не нужно путаться в пижаме, которые после отпуска ушли в дальний угол кладовки. Перекусив яблоком, женщина вылетела из дома без макияжа и укладки. Рассыпчатые темные волосы развевались крупными локонами на ветру и переливались на солнце, а кожа дышала свежим загаром. «Ленд Крузер», ждавший ее под козырьком дома, отъехал, едва за пассажиркой закрылась дверь.
За окном мелькали солнечные кварталы Сан-Франциско, такие теплые и родные, наполненные добрыми улыбчивыми людьми. Мелани никогда не замечала, насколько душевный город раскинулся за стенами их особняка. Высокие пальмы сменялись акациями, цветущими огненными шапками, асфальтированные плато площадей – ярко-салатными газонами, а стайки школьниц в плиссированных юбчонках – небольшими группами бородатых байкеров, хохочущих над смачной шуткой. Плененная какой-то неистовой любовью к жизни, Мелани прилипла к окну транспорта и, открыв рот, впитывала каждый звук, каждый оттенок мира, в котором жила всю свою жизнь с рождения и не замечала, насколько он восхитителен.
– Прибыли, – доложил Джозеф. – Вы не опоздаете?
Добрый домашний водитель стал апогеем ее восторга. Его густые усы, сбегающие мохнатыми дорожками к самому подбородку, прикрывали лукавую теплую улыбку и смягчали лицо. Мелани залюбовалась им. Пожалуй, будь она лет на десять старше, она прекрасно поняла бы счастливицу, что носит теперь на пальце кольцо, идентичное украшению мистера Бутмана. Очень любопытно было бы взглянуть на новоявленную миссис, интересно, какая она? От умиления Мелани скривила восторженную мордочку. И вдруг заметила, что, несмотря на остановку автомобиля и слова водителя, продолжает сидеть внутри и делать вид, что никуда не спешит.
– Спасибо, конечно! – Спохватилась она и скоро выбралась из машины.
И только тут поняла, что вместо фешенебельных босоножек на высоком каблуке она по привычке надела удобные пляжные сандалии, ставшие ей почти продолжением ног на отпуске. И ее это – о, боже! – ничуть не смутило.
Она ворвалась в убежище Тимоти Гудвина вместе с теплым порывом ветра, словно глоток тропического бриза, вся такая загадочная и окрыленная, чем безмерно удивила косметолога.
– Что Вам, девочка? Похоже, Вы ошиблись дверью, – воскликнул он с улыбкой, протягивая любимой клиентке руки для объятий.
– Здравствуй, Тим! Я еле успела! – Выдохнула Мелани и обняла мастера.
Давние знакомые отбросили суету и посвятили несколько минут взаимному теплу и радости. Привычный запах косметических средств от его цветной жилетки, в которую она уткнулась носом, обволакивал ее обоняние, питал душу и напоминал, что Мелани, наконец-то, дома. Она едва не расплакалась от нахлынувших вдруг чувств.
– Ты так чудесно выглядишь, что я чувствую себя лишним, если честно, – сообщил он, разглядывая посетительницу. – О? У тебя веснушки? Никогда их не замечал.
– Это реакция на солнце, – закатила она глаза к потолку. – Никогда их не любила.
– Тебе они очень к лицу, оставь их в покое, – посоветовал косметолог. – Ты просто неотразима! Выспалась, загорела, замедлилась. Зачем тебе я?
Мелани уставилась в родные серые глаза и смущенно улыбнулась.
