Пристала к пуделю рука
торчит из бока кулаком
шумят у пуделя бока
несется пудель молоком
старуха в том селе жила
имела дойную козу
и вдруг увидела собаку
в своём собственном глазу
тут она деревню кличет
на скамью сама встаёт
помахав зубами причет
херувимскую поёт.
Хармс Д. 1928
Или:
…Рычит бульдог на таксика:
«Не дам вам ничего!»
Бежит бульдог за таксиком,
А таксик от него…
Хармс Д. 1928
А «Шестилапый» кур потом появился, но у другого автора. И другое время. А поэту не удалось убежать от цензурного пса по кличке НКВД.
…Но только я понял, что я вижу мир, как перестал его видеть. Я испугался, думая, что мир рухнул. Но пока я так думал, я понял, что если бы рухнул мир, то я бы так уже не думал.
И я смотрел, ища мир, но не находил его. А потом и смотреть стало некуда.
Тогда я понял, что покуда было куда смотреть – вокруг меня был мир. А теперь его нет. Есть только я.
А потом я понял, что я и есть мир.
Но мир это не я.
Хотя, в то же время, я мир.
А мир не я.
А я мир.
А мир не я.
А я мир,
А мир не я,
А я мир.
И больше я ничего не думал.
Хармс Д.
Культ культурной культуры
К женатому Ван Догу пришли галеристки поглядеть его работы и обговорить, при положительном решении, проведение его персональной выставки в их галерее. У них была Своя Галерея на Пушкинской 10. У Ван Дога уже были служебная квартира, жена и дочь. Ван Дог рассказал Гумеру – Ричи слышала. Она и пересказала.
– Ура! У меня будет персональная выставка!
Галеристок оказались две. Одна была художница, дочь известного ленинградского советского графика, другая – искусствовед с псевдонимом.
Некоторые галереи назывались по номерам квартир: так проще, ничего выдумывать не надо. Прибавить к номеру квартиры «Авангардистов», «Символистов», «Академию», 10-10 и полный порядок. Зимой Ван Дог с женой сходили, поглядели выставку знакомого скульптора в их галерее. Текст буклета скульптору написал знаменитый в Питере искусствовед – скульптор что-то подремонтировал на его даче. Плата – комплиментарная статья.
Галеристки посмотрели на работы Ван Дога и сказали:
– Непонятно, но декоративно. Выставка будет.
Наглинтвейнились по случаю холодной погоды и высказали задушевное:
– Ты должен переспать с каждой из нас. Так принято.
Такой вид закоренной «дедовщины» или «бабовщины»? Или властный петербургский цук не умер? Или такова питерская творческая традиция? Что, они хуже какой-нибудь Верни? Натурщица Верни через постель помогала художникам входить в парижский богемный мир. Конечно, нет миллионов, как у наследницы Майоля, но есть Галерея и связи в международном художественном мире – галеристы и кураторы важнее творцов. Верни через постель, при согласии жены, помогла ленинградскому художнику и вырезателю гравюр из библиотечных старых редких книг войти в парижскую богему и стать известным. Крошка Цахес достиг цели и замка.
Сказано было при жене. Ван Дог и его жена были не готовы к такой богемной жизни. Поэтому, вхождение в конвенциональную художественную и галерейную жизнь Питера не задалась с самого начала. Благочестие и верность не в чести. В галереи вход остался закрытым навсегда. Надо было пройти через «посвящение», чтобы стать питерским «корпоративно-посвящённым».
Ван Дог говорил:
– Я могу дать только то, что у меня есть, что во мне есть и что я понимаю. Этого Я ПОКА не понимаю.
– Эх, ты, зажатый в костюм пуританина наивный провинциал. Верящий, что есть идеальное и чистое, даже сдача норм ГТО. Не видевший ничего, кроме русалок на клеёнке, олеографий и картинок в учебниках. «Это что, – сказал Гумер, – злые языки разносят, что на Пушкинской 10 в Новой Академии Художеств в члены Академии посвящают пластмассовыми, резиновыми и другими членами». У них есть «Музей грязного белья», в нём есть сундук, в котором хранятся эти игрушки из интим-салона, одеяла, простыни и другое тряпьё – произведения искусства. На простынях и одеялах в новые членкоры и академики и посвящали. Кто-то провозгласил основателя Новой Академии Художеств государственным художником и одним из Председателей земного шара. На Хлебникова в гробу, думаю, икота нашла.
В Манеже один художник, живущий за границей, выставил цикл работ «ДУхи Петербурга», или «ДухИ Петербурга» – примерно так картины назывались, точно не помню – обоссаные листы ватмана, вставленные в рамочки.
А в этой академии выставлены тряпочки со следами различных жидкостей. О-О-О, Уорхол отдыхает. Оскар Уайльд и Иоанн Кронштадтский тоже. Наиболее близка в последние годы жизни культовому питерскому художнику 90-х была эстетика Гитлера и Третьего Рейха. И не ему одному из той тусовки. Какое-то время он по приглашению пожил в Германии. Выставили.
