Хотя, чему удивляться? Ребенок с детства не хочет есть каши на молоке, а бабуля упрямая: до сих пор их варит в надежде, что Артём однажды проснется и возжелает ее манку с вареньем…
– Мамочка! Мамулечка! Ура, ты вернулась! – Он подкрадывался от самого порога. Хотел испугать.
А мне оставалось только делать вид, что не замечаю, как крепкие, шустрые ножки топочут по деревянному полу, наводя грохот на всю округу…
– Ой, а кто это? – Присела, обняла его крепко-крепко, расцеловала в щечки.
Уже зарумянился, слава богу. Значит, есть шансы, что скоро долечимся!
– А это я! Я тебя испугал, правда? – Глазенки горят восторгом. Подпрыгивает от радости.
Целый день не виделись – соскучились ужасно друг по другу. Не оторваться от него, не напиться сладким детским запахом!
– А что ты мне приготовила? – Маленький носик зашевелился, пытаясь понять по запаху, что там шипит в сковороде.
– Картошечку пожарила. – Лучше картошечки в нашей семье – только макароны. Но они были вчера. А как-то нужно меню разнообразить.
– С сосиской? Или с котлеткой?
Черт.
– Малыш, погоди, мне нужно помешать, а то пригорит!
Освободилась из его объятий, подскочила к плите. Чтобы не видел, как снова глаза покраснели. Поймет, что я расстроилась – будет грустить тоже, даже не зная, что стало причиной.
– Сегодня просто картошечка с маслом. Хорошо?
– Ммм.. А я думал, что будет котлетка….
В горле пережало.
Я слышала и видела не раз, как чужие дети валяются в истерике, требуя от родителей конфеты, игрушки, дорогущие подарки… А мой сынок всего лишь хотел котлетку. И я не могла ее позволить – ни ему, ни себе.
– Это просто луком пахнет, а запах на мясной похож… – Погладила по вихрастой головушке, пытаясь утешить. – Я вчера все денежки потратила на твои сиропы и витамины, малыш. На мясо ничего не осталось, прости…
– А завтра? Завтра сделаешь? – Без претензий. Без обид. С надеждой…
– Мы скоро в садик с тобой опять начнем ходить. Там все будет, и котлетки, и всякая другая всячина…
– А твои вкуснее! – Он уже усаживался за стол, смешно ерзая попкой на высоковатом для него стуле. Схватился за ложку.
Мой золотой, мой самый лучший на свете ребенок! Невозможно представить, что его в моей жизни могло и не быть…
– Я получу зарплату скоро. И мы с тобой налопаемся от души, хорошо?!
– Ага! И сосисок еще купим, ладно? И бабулю угостим?
– Ну, как же мы без бабули-то? Устроим с ней настоящий пир!
Вспомнила заказы, которые таскала весь день за спиной. Когда-нибудь я даже смогу угостить его пиццей, гамбургером и колой. И пускай все это вредно для малыша. Пускай! Он должен когда-то попробовать вкус нормальной детской жизни!
– А еще у меня для тебя сюрприз! – Вовремя вспомнила про пирожные. Как можно было про них забыть? – Лопай быстрее картошку, и тогда увидишь.
Смотреть на то, как он с аппетитом уплетает ужин – настоящее счастье. МЫ уже неделю лечились, и Тёмка сидел практически на одной водичке. Ничего в больное горло не лезло. Сегодня стало лучше, сто процентов. Пускай отъедается!
– Смотри! Вон, какие красивые пироженки! Мы таких и не видели с тобой никогда!
Корзиночки, завитушки, еще какие-то милые штучки – все это чуть-чуть помялось, пока я добиралась до дома. Но Тёмкиному восторгу это никак не помешало.
– Мам, а ты? – На четвертой по счету сладости он остановился. – Попробуй, они классные!
Вытерла щечки, перемазанные в креме. Натянуто улыбнулась.
– Я же сладкое не ем, ты знаешь. Лучше себе на утро оставь, хорошо? А то зубки можно испортить!
Бабушка застряла у соседки. Можно понять: устала, бедная, целый день возиться с этим хулиганом. И теперь отдыхала с подругой за чашкой чая с вареньем… Ей бы тоже надо оставить парочку вкусных штучек – побаловать…
– Лесенька, внученька! – Ба появилась в доме как чудо: стоило только вспомнить – и вот она.
– Что, моя хорошая?
– Там какой-то мужчина по подъезду бродит. О тебе спрашивает!
Глава 6
Прошлое
– Ты где была, шаболда?! – Стоило только ступить на порог, пришлось тут же уворачиваться от полотенца.
Мокрая ткань полоснула по щеке, зацепила ухо, обожгла своим громким шлепком.
Присела, закрыв глаза и рот. Пускай куда хочет бьет, главное – чтобы не оставила пятен и синяков. Я не смогу пойти в универ, если что-то будет «светиться» на физиономии.
– Где ты шлялась, тварь, я тебя спрашиваю?! – Матери показалось мало этих шлепков. Отбросила полотенце в сторону, стянула с меня шапку, вцепилась в волосы….
– На учебе. Я же сказала! – Если молчать – только хуже себе сделаешь. У мамы просто крышу сносит от злости, если на ее вопросы не отвечаешь…
– Какая учеба по выходным?! Что ты мне тут сочиняешь?!
Все ясно. Опять провал в памяти…
Не настоящий, конечно же. Когда нужно, мама вспомнит в деталях события, происходившие лет пять назад. Но если удобно, все очень быстро и легко забывается…
– Мне назначили дополнительную встречу по курсовой. На неделе я работала, было никак…
Морщась от боли, кое-как вывернулась из родных… таких злых и жестоких рук.
Главное – пережить вот этот первый приступ. Потом уже бить не будет.
