– Ой, брешешь, – протянул Яробор, – молви как есть. Я же чую ложь, и нечего от меня скрывать правду.
– Да так, – нехотя ответил парень, – Есть несколько комментариев. Говорят, есть болотный даун, который, сидя в кустах, от натуги пугает всех своим кряхтением. А ещё говорят, ты ети.
– Кто ети? – нахмурившись, спросил Яробор, – Опять эти неведомые тролли пишут брехню.
Ему представились те духи камня, что у поморов на голых островах живут в морозном море.
«Дурные они, – думал Яробор, – и на язык длинные. Поймать бы одного, да подвесить за этот язык над медленным огнём, чтоб пятки поджарить».
Яробор второго дня с одним долго бранился, так их ещё больше слетелось, как падальщиков на тушу дохлого лося. И грызутся меж собой, подобно псам шелудивым за кость. Хозяин заимки сперва чуть экран не расшиб со злобы, а потом понял, что глупо это, не надобно уподобляться тем упырям зазеркалья. Не по чести это.
– Ети, это лесной человек, типа обезьяны, – поёжившись, ответил Андрюша.
– Не видели они, стало быть, лесных людей, – пожал Яробор плечами. – А дауны это кто?
– Юродивые, – ещё сильнее сгорбившись, промолвил дьяк.
– Сами они юродивые. Ты так и напиши, – со вздохом произнёс хозяин дома. – Эх, надобно к мо?рам с просьбой идти. Пока одного на кол не посадишь в назидание другим, как дохлую ворону на верёвочке не подвесишь, чтоб остальные не каркали, не угомонятся. Что ещё молвят? Что в мире деется?
– Орда на железнодорожный эшелон напала. Отбили только половину состава, остальную в хлам разграбили. Больше всего пострадали системы залпового огня. Но самое интересное, что они два вагона со стрелковым оружием и боеприпасами умыкнули в этой каше. Там, наверное, военные волосы на себе рвут.
– Ха! Ещё бы, – усмехнулся Яробор. – Всё это добро против них же и обернётся. Я бы тоже землю рыл через каждую сажень, чтоб схрон найти.
С кухни раздались звонкие крики, а потом в горницу вскочила Настька, жена электричества мастера. Она в негодовании стискивала в кулаках полотенце и силилась что-то сказать, да только слов не находила.
Яробор в недоумении уставился на неё. И даже Антон с Андрюшей оторвались от светлых зеркал мониторных.
– Вот, паразит, – наконец выдавила женщина из себя, – с утра уже нажрался. Где он её берет-то. Лес же кругом. Думала, тут трезвым будет, так нет же, и здесь бухать умудряется, падла.
– Тихо, женщина, – отозвался Яробор на такую пылкую речь, – найдём, откуда он горькую берёт. Ежели с рынка таскает, запрещу ему продавать, а ежели у стрельцов, то воеводе наказ дам.
– Здесь рынок есть? – оживилась Настька.
– Есть тепереча, – ответил Яробор и встал с лавки, а потом услышал стук в дверь.
Лесной бог повёл бровью, и дверь отворилась, чтоб заставить его нахмуриться. На пороге стояли три дюжих молодца в странных алых шапках и с чёрными повязками на руках с большими белыми буквами.
– Что надобно? – зло спросил хозяин у непрошенных гостей.
А те долго смотрели на лесного бога, не решаясь заговорить, а потом старшой всё же нашёл смелость, обернувшись на своих подчинённых.
– Начальник отдела военной полиции майор Ежов, – заговорил он, – нам информация пришла, что вы обвиняемого в убийстве прикрываете. По электронке скинули приказ оказать помощь следствию.
Вояка осторожно протянул грамоту, в которой был некий указ. Весь с печатями и росчерками пера знатных столичных воевод и судей.
Ярбор прочёл, а потом нахмурился, и спиной почувствовал, как забегал глазами Антон, думая сорваться с места и прыгнуть в окно, да в лес податься. Дурной. Там либо болотины его прикончат, либо твари разные.
– И что? – надменно спросил Яробор, заставив красных шапок переглянуться.
– Нам бы его задержать.
– В тёмную бросите? – спросил хозяин, ухмыльнувшись, а когда пришлые переглянулись, добавил, не поворачиваясь: – Собирайся.
– Как же так? – недоумённо протянул Антон, он явно не хотел в кандалы и колодки.
– Не боись, вызволим, – зловеще улыбнувшись, ответил Яробор. – Есть задумка, но сейчас с ними иди, а то скажут, что я деспот и самодур.
– А разве не так? – едва слышно донёсся голос Настьки с кухни.
– Цыц! – рявкнул лесной бог.
Антон неспешно и понуро встал, закрыл крышку ноутбука и вышел на крыльцо, где ему на руки одели железные кандалы. Ему всё же не верилось в слова о выручке.
Яробор снова сел на лавку, зло улыбаясь. Забавную хитрость он сейчас придумал. После этого и стража к Антону более не придёт, и он сам отсюда в город вовек не денется. Так думал хозяин заимки, а в дверь снова постучали. Робко-робко.
Яробор нахмурился. Шибко много гостей на это утро.
Дверь снова отворилась, заставив хозяина терема вскочить и броситься к порогу.
– Опять ты? – проревел он на вжавшего в плечи голову попа?. – Прочь, покуда цел!
Поп подобрался, нахмурился, осенил себя крестом, и тяжело дыша, поднял очи. Он видно ждал, что леший растает дымом, аки проклятый. А вот накуси выкуси.
Яробор зло подался вперёд, и глаза его стали жёлтыми, а зрачки тонкими щёлочками, аки у дикого зверя. Сие всегда жуть нагоняло на людей, и Яробор таким приёмом пользовался без зазрения совести. Поп тут же вздрогнул и побледнел, но всё же остался торчать молчаливым столбиком на досках крыльца.
– Все есть царствие его, – произнёс он наконец, – не боюсь я тебя, чудище нечистое. И слова демоницы тут ни при чём.
– Царствие? Что-то его шавки совсем распоясались втихаря, в чужой дом вламываются и хозяевам жизнь портят, – рявкнул хозяин терема.
– Как смеешь ты так говорить?
Яробор раскрыл ладонь, и на столе позади него щёлкнул крышкой ларец, после чего в руку прыгнула грамота с печатью.
– Обучен грамоте? – прорычал хозяин заимки. – Читай. Сие есть земля Яробора. Карта прилагается. Видишь? Мне разрешено чудеса творить на этой земле неограниченно и иметь жрецов числом три. Видишь? Я не безумный демон. Я все чин по чину делаю, чтоб от вас дурных подвоха не было, а ты моё право нарушаешь! Что ж ты в Китай не подался с тамошними бодаться, или в Индию? А в Африке так и вовсе у каждого племени свой божок, иди, сей свою веру там, ежели неймётся.
– Господь всё видит, – не унимался поп, хмуро понизив голос.
– Великий Род, коего вы на разный лад кличете то Небесным Императором, то Аллахом, то безымянным господином, не любопытствуется такими мелочами, как два муравья меж собой кусаться вздумали. Он глядит, чтоб весь муравейник не спалили, да не разорили. У него к каждому народу свои надзиратели приставлены, и с них он спрос берёт, а не с ка?жного человечка. Пшёл прочь, пока я тебя в бесконечную очередь на суд небесный не отправил.
– Не уйду. Я со всеми вами нечистыми бороться буду, – снова повысил голос поп, чуть не разбудив Лугошу.
– Борись. Там, за дверью, борись, – буркнул Яробор.
– Я отправлю тебя в ад, откуда ты выполз!
– Я никогда не был в аду, даун, – ответил лесовик, вспомнив новомодное словечко, – а чуть не попал из-за тебя. Знаешь, что могло со мной статься за убийство ангела?
– Какого ангела? – опешил поп, изменившись в лице.
