– Скажи, сержант, – она открыла глаза, – а этим утром вы снова отправились в эти свои тоннели?
Мучительное понимание пришло к ней, когда она увидела, как боль на миг исказила лицо собеседника.
– В какие еще тоннели? – тихо спросил он, а потом попытался отойти в сторону.
Но женщина схватила сержанта за руку. Его тело била крупная дрожь.
– Скворец, – прошептала она, – ты ведь уже догадался. Про… про меня, про то, что случилось здесь, на холме, со всеми солдатами. – Она запнулась, но потом все же выговорила: – Это наше общее поражение. Сочувствую.
Не глядя ей в глаза, он отстранился.
– Не стоит, чародейка. – Затем сержант наконец нашел в себе силы встретиться с ней взглядом. – Мы не можем позволить себе сожаления.
Она смотрела, как Скворец подошел к солдатам.
– Сегодня утром нас было четырнадцать сотен, чародейка! – Девичий голос зазвучал прямо за спиной у Рваной Снасти.
Колдунья обернулась. Вблизи было очевидно, что девушка совсем юная: никак не больше пятнадцати. Вот только ее глаза, блестевшие тускло, как потертый оникс, казались древними, словно все чувства в них давно обратились в прах.
– А теперь сколько осталось?
Девушка пожала плечами – почти беззаботно:
– Человек тридцать, может – тридцать пять. Четыре из пяти тоннелей обрушились. Мы были в пятом и смогли прорыть лаз наружу. Скрипач и Колотун пытаются раскопать другие тоннели, но, скорее всего, больше никто не выжил. Они собирались позвать кого-нибудь на помощь. – На ее чумазом личике появилась холодная улыбка все знающего человека. – Но твой хозяин, высший маг, запретил это делать.
– Тайскренн остановил их? Но почему?
Девушка нахмурилась, словно была разочарована непонятливостью собеседницы. Потом просто отошла в сторонку и снова принялась разглядывать город с вершины холма.
Рваная Снасть уставилась ей в спину. Девушка проронила последние слова так, будто ожидала совершенно определенной реакции, надеялась получить объяснения. Уж не считает ли она ее соучастницей? В любом случае это большая ошибка. Напрасно Тайскренн настраивает всех против себя. Штурм Крепи обернулся ужасной катастрофой, и вина за случившееся целиком лежала на плечах высшего мага.
Чародейка посмотрела на город, а потом подняла глаза на затянутое дымом небо над крепостью.
Огромная, смутная тень, которая встречала ее каждое утро все три долгих года, теперь вдруг исчезла. Рваная Снасть настолько привыкла к этому зрелищу, что сейчас просто отказывалась верить собственным глазам.
– А ведь нас предупреждали, – прошептала она пустому небу, когда на нее нахлынули воспоминания о страшных событиях сегодняшнего утра. – Нас ведь предупреждали, не так ли?
* * *
Рваная Снасть спала с Калотом последние четыре месяца: маленькая радость, которая помогала развеять скуку бесконечной осады. Так, по крайней мере, она объясняла это себе. На самом деле все было серьезнее, намного серьезнее. Но умение быть честной с собой никогда не входило в число добродетелей Рваной Снасти.
Сегодня внезапный магический призыв разбудил ее раньше, чем Калота. Маленькое, но очень ладное, хорошо сложенное тело колдуна уютно устроилось на мягких подушках ее плоти. Открыв глаза, она увидела, что любовник жмется к ней, как ребенок. Потом Калот тоже почувствовал магический призыв и проснулся – открыл глаза навстречу ее улыбке.
– Локон? – спросил он и, дрожа от холода, выбрался из-под одеяла.
Рваная Снасть поморщилась:
– А кто же еще? Похоже, этот тип вообще никогда не спит.
– Хотел бы я знать, что на сей раз? – Калот стоял, оглядываясь в поисках своей туники.
Чародейка наблюдала за любовником. Он был такой худой, что рядом они смотрелись очень странно. В жидком утреннем свете, который сочился сквозь брезентовые стенки шатра, его угловатая фигура смягчилась, стала детской. Для столетнего мужчины Калот отлично сохранился.
– Локон исполнял какие-то поручения Дуджека, – пояснила она. – Теперь, наверное, хочет отчитаться.
Калот хмыкнул, натягивая сапоги.
– Вот тебе кара за то, что взялась командовать отрядом чародеев, Снасть. По-моему, лучше бы ты и дальше отдавала честь Нидариану. Когда я вижу тебя, мне хочется…
– Ты бы лучше пошевеливался, Калот, – сказала Рваная Снасть. Она намеревалась произнести это шутливо, но слова прозвучали раздраженно, и Калот недовольно покосился на любовницу.
– Да что случилось-то? – тихо спросил он и нахмурился, отчего на его высоком лбу прорезались привычные морщины.
«Ну вот, снова обиделся».
Рваная Снасть вздохнула:
– Не знаю, но не зря же Локон связался с нами обоими. Будь это простой отчет, ты бы сейчас по-прежнему храпел.
Молча, ощущая, как в душе растет напряжение, оба принялись одеваться. Не пройдет и часа, как Калот сгорит в волне синего пламени, и лишь во?роны откликнутся на отчаянный вопль Рваной Снасти. Но сейчас два мага просто готовились к незапланированному военному совету в шатре верховного кулака, Дуджека Однорукого.
На раскисшей от дождей тропинке рядом с палаткой Калота часовые, сгрудившись вокруг жаровни с горящим конским навозом, протягивали руки к огню. Остальной лагерь был по большей части пуст – слишком рано. Ряды серых шатров тянулись по склонам холмов, окаймляющих равнину перед Крепью.
Полковые знамена тяжко колыхались на слабом ветру – за ночь он изменил направление и теперь нес с собой вонь выгребных ям. Последняя пригоршня звезд таяла в светлеющем небе над головой. Картина казалась мирной, почти идиллической.
Рваная Снасть плотнее запахнулась в плащ, защищаясь от холода, и обернулась посмотреть на громадную гору, которая висела в небе в четверти мили над Крепью. Чародейка окинула взглядом изрезанную поверхность Семени Луны – так эта глыба называлась, сколько она, Снасть, себя помнила. Источенная, словно сгнивший зуб, базальтовая цитадель служила домом самому могущественному врагу, с которым когда-либо сталкивалась Малазанская империя. Парившее высоко над землей Семя Луны невозможно было взять приступом. Даже личная армия Ласин, т’лан имассы, которые перемещались легко, как пыль на ветру, не смогла – или же не захотела – пробиться сквозь магическую защиту крепости.
Да уж, колдуны Крепи нашли себе могущественного союзника. Рваная Снасть вспомнила, что однажды малазанцы уже пытались бодаться с таинственным повелителем базальтовой крепости, то было давно, еще во дни императора. Дело могло закончиться плохо, но Семя Луны вдруг отступило. Никто из ныне живущих не знал почему, – это был один из тысячи секретов, которые император унес с собой в подводную могилу.
Новое появление базальтовой крепости здесь, над Генабакисом, стало для всех сюрпризом. И на этот раз исчезать она явно не собиралась. Шесть легионов колдунов тисте анди под командованием военачальника по имени Каладан Бруд спустились с Семени Луны и объединили силы с наемниками из Багровой гвардии. Вместе они принудили Пятую армию Малазанской империи к отступлению и оттеснили ее на восток вдоль равнины Рхиви. На долгих четыре года потрепанная Пятая армия завязла в Чернопсовом лесу, где ей пришлось раз за разом отбивать атаки Бруда и Багровой гвардии. Это противостояние грозило погубить малазанцев.
Причем Каладан Бруд и тисте анди явно не были единственными обитателями Семени Луны. Сам владыка цитадели, переместивший ее сюда и заключивший договор с могучими чародеями Крепи, пока еще так и не появлялся.
Рваная Снасть понимала, что в бою с такими противниками у отряда малазанских магов почти нет шансов. Неудивительно, что осада затянулась, и только сжигатели мостов упорно пытались подкопаться под древние стены города.
«Останься там, в небе, – как всегда, попросила она Семя Луны. – Крутись вокруг своей оси без конца, не дай запаху крови и крикам умирающих воцариться на этих землях. Задержись там, где ты есть».
Калот стоял рядом и ждал. Он ничего не говорил, понимая, что эта молчаливая мольба стала для нее своего рода ритуалом. Именно за это понимание, помимо всего прочего, Рваная Снасть и любила Калота. Как друга, разумеется. Ничего серьезного – просто любовь к другу и сослуживцу. Что тут такого страшного?
– Чувствую, Локон теряет терпение, – пробормотал наконец Калот.
Она вздохнула:
– Я тоже это чувствую. Именно поэтому и не спешу.
– Понимаю, но слишком задерживаться все равно не стоит. – Он коварно улыбнулся. – Невежливо.
– Гм, догадываюсь, о чем ты. Можно ведь натолкнуть их на определенные выводы, да?
