Рваная Снасть не сразу поняла, о чем он.
«Ах да. Конечно. Маги Крепи».
Дуджек оценивающе посмотрел на Локона, а потом кивнул.
– Пункт второй. Сегодня мы атакуем Семя Луны.
При этих словах высший маг Тайскренн, находившийся в соседней комнате, повернулся и медленно двинулся к присутствующим. Темное лицо под капюшоном проре?зала улыбка – мимолетная трещина среди безупречных черт гладкого лица. Впрочем, улыбка тут же пропала, и его неподвластная времени кожа снова разгладилась.
– Здравствуйте, коллеги, – произнес он с издевкой и в то же время угрожающе.
Локон фыркнул:
– Давай обойдемся без спектакля, Тайскренн, так всем будет лучше.
Не обращая внимания на слова Локона, высший маг продолжал:
– Присутствие Семени Луны переполнило чашу терпения императрицы…
Дуджек склонил голову набок и перебил его тихим, хриплым голосом:
– Императрица перепугана настолько, что готова нанести удар первой – причем ударить изо всех сил. Говори прямо, чародей. Перед тобой стоят твои передовые бойцы. Прояви хоть каплю уважения, Худ тебя дери.
Высший маг пожал плечами:
– Разумеется, верховный кулак. – Он обернулся к магам. – Ваш отряд, я и еще трое высших магов в течение ближайшего часа атакуем Семя Луны. Бо?льшая часть его обитателей отсутствует – погрязла в Северной кампании. Мы считаем, что владыка Семени Луны сейчас там один. Три года само присутствие базальтовой крепости удерживало нас. Сегодня утром, коллеги, мы проверим этого владыку Семени Луны в бою и узнаем, чего он стоит.
– Будем искренне надеяться, что до сих пор он блефовал, – добавил Дуджек, нахмурившись так, что морщины на лбу залегли еще глубже. – Вопросы?
– Как скоро я могу перевестись в другую армию? – спросил Калот.
Рваная Снасть откашлялась:
– Что мы знаем о правителе Семени Луны?
– Боюсь, очень мало, – прикрыв глаза, ответил Тайскренн. – Он тисте анди, это наверняка. Архимаг.
Локон наклонился вперед и демонстративно сплюнул под ноги Тайскренну:
– И это все, что тебе известно? А тебе не кажется, высший маг, что не мешало бы сперва собрать о противнике побольше информации?
Головная боль усилилась. Рваная Снасть поняла, что задержала дыхание, и медленно выдохнула, оценивая реакцию Тайскренна на слова Локона, который бросил ему вызов.
– Он архимаг, – повторил Тайскренн. – Возможно, самый могущественный чародей среди тисте анди. А тебе, любезный Локон, – добавил он чуть более низким голосом, – давно уже пора бросить свои замашки. Что за манера – плевать на пол? Ты не у себя в Семиградье.
Локон оскалился:
– Тисте анди – первые дети Тьмы. Ты ведь наверняка почувствовал, как дрожат магические Пути, Тайскренн? Вот и я тоже. Спроси Дуджека о том, какие донесения поступают с Северного фронта. Это же древняя магия – Куральд Галейн. Владыка Семени Луны – великий архимаг, и ты знаешь его имя не хуже меня.
– Ничего такого я не знаю, – огрызнулся высший маг, окончательно потеряв терпение. – Может, ты просветишь нас, Локон? А уж потом я непременно выясню, из каких источников ты почерпнул подобные сведения.
– Ага! – Локон подпрыгнул на стуле, и на его напрягшемся лице отразилась откровенная злоба. – Тайскренн мне угрожает. Дожили! Лучше ответь-ка мне на парочку вопросов: почему ты берешь с собой всего лишь трех высших магов? Не настолько же нас потрепали. Более того, почему мы не сделали этого еще два года назад?
Между Локоном и Тайскренном явно назревала ссора, однако их прервал Дуджек, который что-то невнятно проворчал себе под нос, после чего сказал:
– Положение отчаянное, чародеи. Северная кампания на грани краха. От Пятой армии почти ничего не осталось, и подкрепления они не получат до следующей весны. Суть в том, что владыка Семени Луны может в любой момент перекинуть свои силы обратно. Я не желаю посылать вас в бой против тисте анди и уж точно не хочу, чтобы Вторая армия оказалась в ловушке. Это плохая тактика, и, кем бы ни был этот Каладан Бруд, он уже показал, что способен заставить нас заплатить сполна за подобные ошибки.
– Каладан Бруд… – пробормотал Калот. – Клянусь, я уже где-то слышал это имя. Странно, что не вспомнил его раньше.
Рваная Снасть прищурилась и внимательно посмотрела на Тайскренна. Калот был прав: имя военачальника, который командовал тисте анди и Багровой гвардией, ей тоже казалось знакомым, но у него был привкус древности, будто оно пришло из старинных легенд – может, даже из какой-то эпической поэмы.
Тайскренн спокойно встретил ее взгляд, словно бы он все это предвидел и просчитал заранее.
– Дискуссия закрыта, – сказал он, обернувшись к остальным, – хватит уже бессмысленных споров. Императрица отдала приказ, и мы должны подчиниться.
Локон снова фыркнул:
– Если уж дошло до выкручивания рук, – он откинулся на спинку стула, по-прежнему вызывающе улыбаясь Тайскренну, – вспомни, как мы играли в кошки-мышки в Арене. От этого плана так и смердит тобой. Ты уже давно подыскивал такую возможность. – В его ухмылке прорезалась жестокость. – Кто же тогда остальные три высших мага? Дай угадаю…
– Довольно! – Тайскренн шагнул к Локону, который вдруг замер, только глаза блестели от возбуждения.
Свет ламп померк. Калот взял с коленей платок, чтобы вытереть со щек слезы.
«Вот же проклятая сила магии, у меня сейчас голова треснет».
– Ну хорошо, – прошептал Локон, – давай выложим карты на стол. Не сомневаюсь, что верховный кулак кое-что подозревает и будет только рад, если ты слегка прояснишь ситуацию. Говори прямо, дружище, не стесняйся.
Рваная Снасть взглянула на Дуджека. Лицо командира застыло, глаза пристально буравили Тайскренна. Он над чем-то серьезно размышлял.
Калот склонился к ней:
– Да что тут такое творится, Снасть?
– Понятия не имею, – прошептала она, – но явно становится все жарче.
Чародейка попыталась произнести это небрежно, хотя мысли ее сплелись в холодный узел страха. Локон служил империи дольше, чем она, – дольше, чем Калот. Он был среди тех колдунов, которые дрались против малазанцев в Семиградье, прежде чем пал Арен и святые фалах’ды разбежались, прежде чем ему предложили выбор – умереть или служить новым хозяевам. Локон вступил в ряды Второй армии в Пан’потсуне, – как и Дуджек, он был со старой гвардией, когда зашевелились змеи узурпации, в день, когда Дассем Ультор, первый меч империи, пал жертвой предательства и был зверски убит. Локон явно что-то знал. Но что?
– Ладно, – протянул Дуджек, – поболтали, и хватит. Пора приниматься за дело.
Рваная Снасть вздохнула. Старый Дуджек умеет вовремя сказать нужное слово. Она бросила взгляд на Однорукого. Чародейка хорошо знала его: не как друга, нет – у Дуджека не было друзей, – но в качестве лучшего военачальника империи. Если, как только что намекнул Локон, первый меч империи и впрямь пал жертвой предательства и если Тайскренн как-то в этом замешан…
«Мы – согнутая ветвь, – сказал как-то Калот о боевых магах. – И страшись, империя, того дня, когда она сломается. Призраки воинов Семиградья, побежденных, но непобедимых, взывают к мести…»
Тайскренн подал знак ей и другим колдунам. Рваная Снасть поднялась, за ней встал и Калот. Локон остался сидеть, прикрыв глаза, словно бы уснул. Калот обратился к Дуджеку:
– Так что насчет моего перевода?
– Позже, – проворчал верховный кулак. – Когда у тебя только одна рука, вся эта возня с бумажками превращается в сущий кошмар.
