Нити судьбы
– Значит, нитей ты не видишь… – проговорила задумчиво Хона, провожая взглядом уходящего к реке Ника. – Сложно. Как же ты созидателем-то была? Ведь у тебя всё отлично получалось!
– Для меня быть созидателем легко. Я уже не ломаю судьбы, а помогаю людям менять их. Мне это очень нравится! Я шептала заговоры или говорила им слова, которые приходили мне в голову, в процессе я ощущала Силу и всё менялось. Сила была каждый раз разная. А сейчас Ник описал то, что я чувствую, когда появляется эта Сила. Гудение, пульсацию. Более того, я видимо чувствую её только через кого-то. До того, как Ник спросил и показал на эту нить, я её не чувствовала.
– Столько времени мы общались, и я не знала про это… – Хона была явно озадачена – Ладно, раз через кого-то, то попробуй через меня ощутить, где же наша Аронна – она снова развернула свёрток.
Хона вложила свои руки в руки Риммис, та ощутила ток Силы и закрыла глаза.
Риммис увидела внутренним взором уходящую в небо над дубом не звенящую, а именно гудящую силой толстую нить-струну и поплыла, как во сне, рядом с ней вверх. Поднявшись высоко в небо, она увидела, что нить ведёт в сияющую башню поместья из тонких золотистых нитей. Вокруг звенели разные другие нити, одни шли в башню, другие распределялись по всему миру в разные уголки, из них сплетался узор природы и разных обычных или необычных строений… Но нить стрелы была мощнее и толще. Риммис следовала вдоль неё дальше. Нить стала ветвиться и тонкими веточками вплетаться в окружающую природу. То тут, то там показались разрывы в ткани. Риммис аккуратно дотронулась до края разрыва: нити заискрились. Риммис начала соединять нити и разрывы стали затягиваться. Она поплыла дальше вдоль нити стрелы и там, где встречала разрывы, штопала их. Она приближалась к башне поместья, которое было окружено невысокой каменной стеной. Она уже была близка к поместью и вдруг увидела в саду, на поляне около башни, Аронну. Сначала Риммис даже не узнала её. Аронна была худа, золотистая ткань, облегающая её, была сильно пробита и эти дыры сжирали нить, которая привела Риммис к Аронне. Риммис соединяла нити, они затягивали дыры, но не до конца: что-то изнутри съедало светящуюся ткань.
«Ты нашла Аронну?» – сквозь пространство прозвучал тихий голос Хоны.
«Хона, только не сейчас, я потом расскажу, сейчас не могу говорить» – подумала Риммис, не желая привлекать к себе ничьё внимание своим голосом.
«Я слышу тебя, в мире нитей мы можем общаться мысленно»
«Вот как?.. Тогда тут стоял бы гвалт от всех непроизнесённых мыслей» – озадаченно подумала Риммис.
«Нет, до адресата доходят только направленные ему мысли»
«А, поняла. Хорошо. Да, Аронна у башни какого-то поместья. Она сильно больна. Что-то съедает её изнутри. Ой…»
Вдруг, после очередной попытки Риммис заштопать одну из дыр, одна из золотистых стен ограды проломилась снаружи и в сад, приближаясь к поляне, влетело множество коротких, как дротики, чёрных стрел. Они впились в тело Аронны и разорвали золотистые нити во многих местах, Аронна упала на колени. Риммис быстро сплела мешочек из светящихся нитей и аккуратно поймала один из дротиков. Дротик дёрнулся, но, не имея внешней подпитки, немного разъел ткань мешочка и замер чёрным мёртвым цветком. Риммис повесила мешочек себе на пояс на одной из нитей, заштопала стену и стала штопать платье Аронны. Аронна немного ожила и вдруг посмотрела усталым взглядом на Риммис:
– Здравствуй, Риммис, давно не виделись. Рада видеть тебя!
– Ты видишь меня? Где ты, куда ты пропала?
– Я в замке Крима. Коротаю жизнь почём зря, – несколько нитей лопнуло на светящемся платье Аронны. – С тех пор как я потеряла свою стрелу, скучно стало жить. Что-то видимо я не то разрушила… Как ты? Ты давно видела Хону?
Тут на поляну из поместья выбежал мужчина, подбежал к Аронне, сел около неё. Аронна как будто забыла про Риммис, обернувшись к нему. Нить резко дёрнулась, запульсировала и стала истончаться. Риммис тряхнуло, она поняла, что в данный момент она здесь лишняя и вдоль нити потихоньку вернулась под дуб. Не открывая глаз, она рассказала всё, что видела и показала мешочек с дротиком: чёрный цветок истончился, вот-вот исчезнет совсем. Хона покачала головой.
– Хорошо, что ты нашла Аронну, теперь мы знаем, где это место. Видишь, что-то мешало мне её найти. А вдоль нити стрелы мне лететь нельзя. Это разрушает меня, мне и так тяжеловато летать пока она со мной. Давай каждый день и, может, даже ночью понаблюдаем за Аронной, может, что-нибудь поймём и придумаем.
– Ты не хочешь просто поехать туда? – спросила Риммис.
– Пока надо разведать обстановку. Старый дуб, в нём много силы: это очень надёжное место, откуда можно наблюдать на безопасном расстоянии. Давай положим этот дротик к стреле? – вдруг предложила Хона.
Риммис закрыла глаза, увидела светящийся мир нитей, взяла мешочек с дротиком в руки и, не вынимая его из мешочка, положила около стрелы на свёрток. Открыв глаза, она увидела рядом с тускло светящейся стрелой Аронны лишь пятно крови на свёртке, похожее контурами на увядший цветок.
Глава 5.Несколько дней они встречались под дубом и наблюдали за Аронной. Они узнали, что она живёт в башне поместья Крима и мужчина, который выбегал к ней, её возлюбленный и друг Крима. Что Аронна не очень-то счастлива в этой компании, не смотря на то, что мужчина от неё без ума. В один из дней они принимали гостей, и Аронна немного ожила, много общалась, а после их отъезда горько плакала. Что держало её в этой башне ни Хоне, ни Риммис было не понятно.
Ник всё время приходил с Риммис, ему было интересно наблюдать за происходящим. В один из дней Хона встретила Риммис и Ника просьбой подождать её друга. Они сидели под дубом и разговаривали, и вдруг Ник показал на колышущуюся на поляне траву: кто-то бежал в волнах травы крупной рысцой. Через пару минут перед ними стоял, щурясь, крупный волк с необычно-светлым пепельно-серым окрасом.
– Здравствуй, Лоу! Это Лоудьярд, это Риммис и Ник, – сказала Хона. – Я позвала Лоу, чтобы помочь нам. Лоудьярд тоже по-своему хранитель, он санитар нитей судьбы. Я попросила его сходить вместе с Риммис по нити стрелы и посмотреть, может там что-то окажется по его части.
Риммис и Ник поздоровались с Лоу и все снова сели под дубом. Хона развернула свёрток со стрелой, Лоу принюхался, заметив пятно крови, но ничего не сказал, возможно, он вообще не умел говорить. Риммис, как и накануне, поднялась вдоль нити стрелы. Рядом мягко скакал серебристый зверь. Риммис подштопала разорванную в одном месте ткань, зверь навострил уши, чихнул, и они молча понеслись дальше. Дорога до башни в этот раз оказалась длиннее, чем обычно. А вроде плыли с той же скоростью… Неподалёку от башни волк вдруг чётко, так же как Хона, мысленно сказал:
«Стой!»
Риммис от неожиданности резко остановилась и случайно оборвала несколько нитей, отходящих от основной. По ткани пронеслось короткое, гулкое, как будто обиженное эхо: Риммис поспешно стала их ловить и соединять.
«Замри пожалуйста, мне нужно послушать» – уже мягче попросил волк.
Риммис замерла, не успев соединить две последние нити, но ничего не услышала. Так они провели некоторое время. Вдруг волк поднял высоко морду принюхался.
«Риммис, сейчас мне нужно будет позвать своих собратьев. Мы обычно охотимся стаей. Пожалуйста не пугайся, ты с нами в безопасности. И, да, извини, соедини их, пожалуйста» – добавил он, кивнув на застывшие в руках Риммис пульсирующие разорванные нити…
Лоу завыл. Сначала тихо, немного подскуливая, потом всё громче и громче. Со всех концов светящихся нитей начали вылетать светлячки, они постепенно превращались в бегущих к ним волков разных мастей и размеров. Волки тоже были из этой светящейся ткани: тут были волчицы с волчатами, волки со своими семействами и волки-одиночки.
«В этих краях появились странные запахи» – сказал один молодой взъерошенный волк-одиночка, принюхиваясь. Остальные молча расселись вокруг, высунув языки. То один, то другой волк поднимал вверх морду и замирал на время, принюхиваясь, но молчания больше никто не нарушал.
Дождавшись пока волки соберутся вместе, Лоу мысленно сказал:
«Здравствуйте, хорошей вам охоты, друзья мои! Меня попросили проверить одно место, пока ничего не могу сказать, но запах тревожит меня. Не сочтите за труд составить мне компанию. Ки и Ро, выручите, останьтесь пожалуйста с человеком» – и Лоудьярд прыгнул вперёд, вдоль сверкающей нити стрелы. Через минуту вся стая, кроме двух довольно пожилых волков, умчалась следом. Риммис немного помедлила и поплыла в направлении башни, волки двинулись рядом с ней. Шерсть обоих светилась золотым: они оказались довольно дружелюбными, хотя было видно, что это дикие волки, совсем не похожие повадками на собак.
Они подплывали к ограде поместья. Аронна сидела на поляне и играла на флейте. Рядом стояла большая арфа. Струны её дрожали. Мелодия была грустная, тоскующая. На платье, как и обычно, зияли дыры. Риммис потянулась заштопать его, но волки остановили её.
«Давай понаблюдаем» – сказал Ки.
Аронна играла и мелодия струилась, периодически нити начинали петь вместе с флейтой и создавался такой объёмный звук, что невозможно было не поддаться её настроению. Дыры на её платье как будто дышали: то увеличивались, то уменьшались, изменяя свой узор. Вдруг Риммис заметила крошечные красноватые молнии, которые появляются всполохами, когда в платье максимально уменьшались прорехи. Эти молнии Риммис видела и раньше, но сейчас стало понятно, что они не дают сойтись прорехам. Аронна пересела за арфу, прошлась по струнам, и весь мир нитей отозвался ей. Она прислушалась и вдруг начала энергично играть. Все прорехи на платье вдруг начали быстро затягиваться, молний стало больше, но они не справлялись.
Струны нитей многоголосно отзывались ей и вдруг сквозь стену снова посыпались дротики. Два старых волка сразу насторожились:
«И ведь правда, комцы!» – промолвил один из них.
«Кто эти комцы?» – спросила Риммис.
«Это такие зверушки без меховой шкуры, на вкус приятные. Когда они спят, они невидимы. А видно их только когда они почкуются или охотятся. Мы, волки, их чувствуем по запаху, но если они неактивны, то их не поймать. Как поймаешь то, что не видимо? Даже на ощупь нереально: они как будто растворяются в пространстве»
Со стороны забора живой лавой побежали волки, ловя дротики оскаленными пастями. Дротики снова били сквозь красные молнии по платью Аронны, яростно пробивая его. Она обессиленная упала около арфы. Волки добежали до неё, отловив последние дротики и сели вокруг плотным кольцом. В центр кольца вышел Лоу и стал обнюхивать Аронну. Её платье было изорвано меньше обычного, но она не двигалась. Лоу обернулся на замок, и разом все волки, так же быстрой лавиной, ушли в пролом стены. Через некоторое время Аронна очнулась и начала с трудом вставать, но смогла только сесть. В это время к ней на поляну выбежали из поместья двое – это были тот мужчина и Крим.
«Забавная ситуация. С трудом я остановил своих соплеменников, – прозвучала сзади мысль Лоу. Риммис удивилась как тихо он подошёл. Ки и Ро почтительно расступились. – Комцы. Но они приходят за пищей, за мёртвой тканью. Комцы не приходят просто так и их тут развелось многовато благодаря вашей Аронне. Что-то разрушает её, умертвляя ткань мира. Мы, как санитары, съели бы и её, в ней живого места почти не осталось. Но Хона сказала, что вы пытаетесь разобраться что случилось с ней и помочь ей выкарабкаться. Передай Хоне, что мы будем охранять её, комцев переловим, но надо срочно что-то предпринимать, долго она так уже не протянет, а вокруг этой башни уже довольно сильно пахнет тленом».
Риммис вернулась к дубу. Ей было очень грустно. Она всё рассказала Хоне и Нику и заплакала.
– Ну не расклеивайся ты ещё – проговорила Хона, обняв Риммис – Комцев нейтрализовали: они обычно вокруг себя очень много грязи разводят, нити истончаются и гаснут от них. Волки, как санитары, следят за чистотой нитей, уничтожают комцев и мёртвые ткани. Поэтому я Лоудьярда и позвала. Это их промах, что вовремя не заметили. С другой стороны, что-то видимо тщательно прикрывало комцев…
Ник вдруг неожиданно сказал:
– Можно я всё-таки с тобой туда сплаваю? Хочу посмотреть. Не могу больше просто сидеть и наблюдать!
Хона внимательно посмотрела на Ника и вдруг поддержала его:
– А что, давайте, попробуйте.
Риммис устало закрыла глаза…
Они вдвоём плыли вдоль нити. Ник был бодр, быстр и резок: он засиделся и события последних дней так разожгли его любопытство, что сейчас Риммис не поспевала за ним. Резвость Ника однако была неосторожной и Риммис уже несколько раз приходилось чинить случайно оборванные им нити. Причём нити обрывались странно: они не обиженно звенели, как у Риммис, а бодро и весело, и после соединения образовывали совсем другие рисунки, а некоторые меняли свой цвет и силу. Риммис заметила это, но она была слишком утомлённой, чтобы попытаться понять причину.
Они довольно быстро подплыли к башне поместья. В саду никого не было. Аронна и друг Крима сидели на широком балконе башни и пили чай. Не успела Риммис предупредить Ника, чтобы он только наблюдал и не вытворял никаких шалостей, как он оторвал кусочек нити, наскоро соединив обрыв, скрутил из нити голубоватый клубочек и кинул на балкон.
Всё произошло мгновенно. Клубочек упал на пол балкона и вдруг начал искриться и трещать, а вокруг него, вокруг мужчины и Аронны начали сверкать мелкие красные молнии. Аронна почувствовала себя плохо и уронила голову на руки, мужчина вскочил, неожиданно вытянул руку и начал водить ей из стороны в сторону, вглядываясь в камень перстня. Камень зажёгся красными лучами. Рука остановилась в направлении клубка, мужчина зашептал что-то и несколько раз перекрестил клубок, лучи из камня размозжили клубок в брызги. Он подбежал к Аронне и бережно обнял её.
Риммис рассердилась на Ника и мысленно потребовала:
«Уходим!»
Ник виновато покосился на мать и они вернулись к дубу…
Хона хохотала во весь голос, Риммис сидела раздосадованная, а Ник не знал улыбаться ему или сделать виноватое лицо, поэтому сидел и ухмылялся.
– Риммис, ну что ты, право, ты же сама штопаешь нити, почему ему нельзя сделать то, что ему велит сердце? – Хона отсмеялась и сказала уже вполне серьёзно. – А вообще-то, с помощью Ника мы похоже разгадаем загадку! Но нам надо всем отдохнуть. Кажется, у кого-то был ягодный пирог в дорожной сумке, а у меня есть вкуснейший морс!
Часть 3. Пожар
Глава 1.Аронна лежала в своих покоях и глядела на кружева пододеяльника. Как она ненавидела эти кружева! Ей не нравились кружевное послельное белье и вообще все кружевное. Как она устала! Может сомкнуть веки и умереть не просыпаясь? Но заснуть здоровым тихим сном она не может с тех пор, как случился пожар… Каждая ночь была мучительным страданием. Зачем ей такая жизнь? Почему ей приходится выбирать между родными людьми и смертью? Почему именно она должна была попасть на этот бал и именно здесь её стрела разгорелась за плечами до красна? Да, это был знак опасности. И это значило, что стрелу нужно выпустить именно там, в саду поместья, где проходил бал… Этот пожар… Ей надо было вскочить на коня и ускакать, зная, что где-то в доме брат? Нет. Она не могла так поступить. Да и Шелон тогда бы так и остался другом брата… Ценой потери стрелы… Моя верная стрела, почему ты не вернулась… Сердце снова сжалось и заболело.
В двери постучали.
– Да? – слабым голосом ответила Аронна.
В дверях показался высокий мужчина с тёмными бакенбардами, шатен с короткими жёсткими волосами и карими глазами, рисунок которых был похож на вековые кольца срезанного дерева. Такие тёплые, пронзительные, немного тревожные, но завораживающие, внимательные глаза. Он, как всегда, в чёрном строгом костюме тройке: пуговка к пуговке, и в лакированных туфлях. Галстук каждый раз разный, иногда даже игриво яркий, но всё равно идеально подходящий к костюму. Небрежность – это совсем не про него…
– Как ты себя чувствуешь?
– Получше, Шелон. Спасибо. Я пропущу обед, попроси пожалуйста принести мне в спальню только суп.
Шелон скрылся за дверями, через некоторое время слуга Крима принёс поднос с едой и удалился. Аронна взяла с тумбочки бутылочку со снотворным и вспомнила сегодняшний приход доктора. В его глазах искрилось какое-то знакомое лукавство и озабоченность. Шелон говорил, что привезёт своего доктора через несколько дней, но Крим настоял, чтобы местный доктор осмотрел Аронну и всё-таки выписал ей лекарство. Доктор прописал ей снотворное…
Глава 2.Сон пришёл к ней сразу.
Яркое утро заглядывало в комнату, свежий ветер из приоткрытого окна разбудил Аронну. Непривычно большая гостевая комната с множеством завитушек в украшениях и с множеством рюшечек на пододеяльнике и наволочках: всё это было так необычно для сдержанной в быту Аронны, что она, проснувшись, лежала под одеялом и неудомевала. Она вчера сама выбрала эту комнату, но в свете свечей всё выглядело по-другому.
Накануне поздно вечером, когда она поняла, что не осилит добраться до своей дубравы, она решила впервые за годы отшельничества навестить матушку и брата. От усталости после долгого путешествия и от неожиданной новости, что матери уже нет в живых, не было сил как следует оглядеться: она просто рухнула в кровать и уснула.
В комнату постучали.
– Войдите, – отозвалась Аронна.
– Доброе утро, можно я вероломно ворвусь и сообщу тебе хорошую новость? – в комнату заглянул Крим.
– Доброе, ну загляни, – улыбнулась Аронна.
Крим неловко вошёл и остановился у дверей:
– Сегодня приедет в гости граф Шелон Д., мой друг. Ты с ним ещё не знакома. Вчера ты приехала так неожиданно, что я забыл тебе об этом сообщить. Я уже распорядился подготовить тебе ванную.
– Ох, спасибо, тебе Крим, спасибо братишка! – сказала она и смутилась. Так она называла его в детстве, когда он был заметно меньше её. А сейчас это был крепкий мужчина с брюшком, но всё равно с отчаянно лохматой шевелюрой.
– Пожалуйста, сестрёнка, – и они засмеялись. – Он приедет к обеду, завтрак ты успешно проспала, но к нашему обеду ты же присоединишься?
– С удовольствием!
Она приняла ванную, оделась, съела кусочек десерта, любезно принесённого ей братом, чтобы "без голодных обмороков" дождаться обеда, прогулялась по саду и вместе с Кримом вышла встречать графа....
Аронна открыла глаза. Давно ей не было так хорошо: она смогла немного поспать! Да ещё и со сновидениями! Ей приснилось то первое утро, когда она проснулась в гостях у Крима. Кто знал, что она задержится у брата так надолго…
Она повернулась на другой бок. Сон сморил её мгновенно…
Потускневшая с восходом луна смотрела в окно. Аронна проснулась на заре и так и не смогла уснуть. На прошлой неделе к Криму на обед приезжал его друг, граф Шелон, очень симпатичный мужчина, но Аронна ощутила от него какую-то непонятную тревогу. Он пригласил Крима с Аронной к себе в поместье на бал в честь его дня рождения.
Аронна оседлала коня, взяла упакованное праздничное платье, свой лук и колчан. Она всегда везде ездила в полном снаряжении, ей нравилось это, да и стрела обычно довольно неожиданно нагревалась и "рвалась в бой", так что волей-неволей она была постоянной и верной спутницей, как и конь.
Бал был прекрасен. Аронна не очень любила долго сидеть за столами и периодически выходила погулять в сад. В сумерках она снова вышла в сад и услышала знакомое ржание. Она подошла к конюшне: действительно, громко ржал её конь. Аронна зашла к нему в денник, погладила коня по шее, по умной морде, успокоила, поправила висящую на перекладине сбрую и вдруг ощутила, что она горячая. Стрела! Аронна открыла колчан и как будто в полутёмном деннике зажгли целую люстру: стрела сияла, ярко отливая красным.
Аронна взяла лук и колчан и вышла в сад. В этот момент начался вечерний праздничный салют, и Аронна лишь добавила к салюту свой "залп". Затем она вернулась в конюшню, переоделась и начала седлать коня. Она уже порядком утомилась и хотела, досмотрев салют, уехать домой, то есть вернуться в поместье Крима.
Выйдя с конём из конюшни, она услышала крики "Пожар! Пожааар!!" Вокруг началась суета и паника. Из окна дальнего флигеля полыхнуло пламенем. Посмотрев нити судьбы вокруг дома, Аронна убедилась, что всё в порядке и собиралась уже сесть в седло, как вдруг какой-то человек невысокого роста подбежал к ней и с натугой начал говорить:
– Ваш брат в огне, там ваш брат, неужели вы уедите без него?… – в его пенсне сверкнули отблески пламени.
Оставив коня у коновязи, Аронна пошла посмотреть всё ли в порядке. Человек уже куда-то убежал, поэтому Аронна пошла на крики. Горел противоположный от конюшни флигель дома. Флигель был двухэтажный, из окна второго этажа выпрыгивали люди, за ними в проёме окна показался Крим, за ним полыхнул язык пламени, брат замешкался, но потом повернулся обратно и зачем-то спрыгнул вовнутрь. Аронна сорвалась с места. Она пробежала со всех ног, растолкала глазеющих и вбежала в горящий дом. Она бегала по раскиданным в спешке предметам, обо что-то спотыкалась, звала Крима, но никто не откликнулся. Тогда она рискнула прорваться сквозь огонь и прорваться на второй этаж. Там, на полу, в дыму, лежал человек. Аронна схватила его и, оценив, что поднять его не сможет, поволокла к окну.
Внизу, под окнами, уже были расстелены матрасы, кто-то держал над ними огромное полотно.
– Ловите! – крикнула Аронна и перевалила человека через подоконник. Полотно спешно натянули, и Аронна отпустила его. После выпрыгнула сама.
Человека отнесли подальше в сад, Аронна подбежала и вдруг увидела, что лежащий без сознания человек не Крим! Она с ужасом обернулась к дому, но тут увидела совершенно невредимого брата, радостно бегущего к ней.
– Я думала ты в доме, в огне! – у неё отлегло от сердца – А кого же я вытащила?
– Ты спасительница именинника! Ну, ты даёшь! Вот уж ему подарок так подарок!…
Аронна сладко умиротворённо потянулась, сквозь ресницы увидела ненавистные рюшечки, тарелку остывшего супа со стоящим рядом пузырьком и вдруг резко открыла глаза. Это был хороший крепкий сон! А в этом сне она вернулась в тот момент, когда потеряла стрелу… У неё начал побаливать недавно затянувшийся шрам от ожога на плече. Она повернулась на подушках и, ошарашенно уставившись в потолок, начала мысленно прокручивать события того дня снова и снова: где-то тут была допущена роковая ошибка. А почему я не спросила как Крим оказался цел и невредим?
Аронна встала, намазала еще раз шрам своей мазью, оделась и вышла в гостиную. Крим сидел у камина и задумчиво курил трубку. Обернувшись на шелест шагов, он радостно улыбнулся Аронне:
– Неплохо выглядишь, сестрёнка! Тебе таки удалось уснуть? Я же говорю: наш доктор, хоть и чудак, но очень смышлёный старикашка! Шелон зря поехал за своим доктором.
– Он уже уехал? – Аронна села в соседнее кресло.
– Да, сестрёнка. Похоже, ему его доктор сейчас даже больше понадобится, чем тебе. Он так растревожился сегодняшним утренним происшествием на балконе. А мне думается, что зря он во всякую дьявольщину верит, ему после этого злосчастного пожара везде черти теперь мерещатся. Итак он всегда слишком религиозен был, а в последнее время ошалел совсем. Я ему постоянно твержу, что его фанатизм до добра не доведёт, но он меня как будто совсем не слышит – Крим глубоко затянулся и начал пускать кольца.
– Крим, ты не против, если я спрошу у тебя про пожар?
– Ну, спроси, – и он пустил ещё несколько больших колец.
– Крим, а как ты смог выбраться из горящего флигеля, ведь из той комнаты и с того этажа не было других выходов?
– А я не был в горящем флигеле, – спокойно ответил он.
– Как? Я видела тебя в проёме горящего окна. Ко мне подбегал человек со словами "Ваш брат в огне"…
Крим всем телом изумлённо развернулся к Аронне:
– Я был в гостиной с Анной Варфоломеевной! Где гостиная, а где флигеля? Боже мой, да мы как услышали от людей, что ты побежала в горящий дом, мы пришли в ужас!
Аронна сидела как поражённая громом. Кого же она видела в окне?.. Кто был этот человек, который случайно… или намеренно обманул её? Ведь он был так настойчив…
Аронна снова почувствовала недомогание: всё-таки бессонница долго мучила её, и сразу восстановиться было не реально. Как стемнело она ушла к себе и, приняв снотворное местного доктора, легла в кровать.
Глава 3.Потускневшая с восходом луна смотрела в окно. Аронна проснулась на заре и так и не смогла уснуть. На прошлой неделе к брату на обед приезжал его друг, граф Шелон, очень симпатичный мужчина… Он пригласил Крима с Аронной к себе в поместье на бал в честь его дня рождения.
Аронна оседлала коня, взяла упакованное праздничное платье, свой лук и колчан…
Бал был прекрасен. Аронна не очень любила долго сидеть за столами и периодически выходила погулять в сад. В сумерках она снова вышла в сад и услышала знакомое ржание. Она подошла к конюшне: действительно, громко ржал её конь. Аронна зашла к нему в денник, погладила коня по шее, по умной морде, успокоила, поправила висящую на перекладине сбрую и вдруг ощутила, что она горячая. Стрела! Аронна открыла колчан и как будто в полутёмном деннике зажгли целую люстру: стрела сияла, ярко отливая красным.