Прорыв

Вы же его друг, – покраснела Цзян Юэжун, – а беду на него кличете. Я на вас пожалуюсь.

Чжу Хайпэн, явно измождённый, тащил клетку с голубем.

Старина Чан, ты настоящий мучитель. Заставил меня вернуться в Академию решать проблемы.

Как там в «Интернационале» поётся? – улыбнулся Чан Шаолэ. – Вздувайся, горн, и куйте смело, пока железо горячо12? Учения – это дело нерешённое, так что пока не дует нам попутный ветер, нужно ждать перемены погоды. Я уйду в отставку, ты сложишь полномочия, вот тогда и бросим якорь. Как там твоя матушка?

Перед учениями у неё был приступ, все перепугались, – ответил Чжу Хайпэн, – а когда я вернулся домой, то ей уже полегчало. Шофёр сказал, что заместитель командующего Фан только поносил дивизию «А» и ни слова не сказал о нашей вине. Это хороший знак.

Цзян Юэжун взяла из рук Чжу Хайпэна клетку и присмотрелась к паре белых голубей.

Как там Яя? Красавицей растёт?

Куда там, дурнушка-дурнушкой, – поцокал языком Чжу Хайпэн.

Хайпэн, ты зачем голубей привёз? – спросила Цзян Юэжун. – Новое оружие?

Она машинально назвала его «Хайпэном».

Яя, эта девчонка, – принялся объяснять Чжу Хайпэн, – пристрастилась разводить почтовых голубей и всучила мне двух. Говорит, эти двое уже четыре тысячи километров пролетели. Велела, как доберусь, так выпустить обратно одного с весточкой – он, мол, быстрее почты. А второго велела у себя держать, чтобы он по дороге домой составил мне компанию.

Какой разумный ребёнок, – вздохнула Цзян Юэжун, – моя Иньян только о себе думает.

Иньян ещё такая маленькая, а уже в шестом классе по фортепьяно, – сказал Чжу Хайпэн, – в будущем уж точно перспективней Яи будет.

И правда, только о дочерях говорите, – облизнул губы Чан Шаолэ, – вы идите туда за склон горы выпустите голубей. С утра здесь только чёрная работа, я сам покараулю.

Цзян Юэжун с клеткой в руках отправилась за склон горы.

Чжу Хайпэну пришлось двинуться следом.

Ты твёрдо решил уйти в отставку? – спросила Цзян Юэжун.

Боюсь, нет другого выбора, – ответил Чжу Хайпэн.

А если сверху утвердят твои испытания в дивизии «С», то тебе всё равно нужно будет уехать из города? – спросила Цзян Юэжун.

Чжу Хайпэн не стал раздумывать о том, чтó скрывается за словами Цзян Юэжун, он просто выложил свои размышления:

Один проницательный друг сказал мне, что я родился на пятьдесят лет раньше, чтобы быть военным. Я долго над этим думал, и чем дольше, тем нерадостнее становились мысли.

Неужели ты размышляешь о размерах сцены? – спросила Цзян Юэжун.

Я лишь могу немного повлиять на историю дивизии, но не в силах изменить ситуацию.

Большие амбиции, – поджала губы Цзян Юэжун.

Юэжун, – сказал Чжу Хайпэн, – ни в коем случае не думай, что я верю в то, что плох тот полковник, который не мечтает стать маршалом. Мои идеи не находят реализации. За эти годы мои усилия остались незамеченными. Командир дивизии Чан меня поддерживал, но это лишь одна дивизия уровня «бета». Теперь система установлена в дивизии «С», но она лишь ускоряет передачу бумаг и донесений. В сущности, это всё ещё детские забавы. Основываясь на одной дивизии, которая обеспечивает себя технологиями, больших операций не провернёшь. Поэтому я думаю, что в армии у меня нет возможности развиваться.

А если судьба распорядится так, что ты будешь командовать военным округом? – бросила влюблённый взгляд Цзян Юэжун.

Тогда в первую очередь я назначу тебя начальницей гене- рального штаба, – улыбнулся Чжу Хайпэн.

Цзян Юэжун присела в траву на склоне, вынула голубя из клетки и, задрав голову, сказала:

Лети скорее, Яя тебя ждёт.

Стоящий на ладони у Цзян Юэжун белый голубь заурчал, вытянул шею и, вспорхнув, нарисовал в небе красивую серебряную дугу. Цзян Юэжун так и осталась стоять на коленях, зачаровано наблюдая за голубем, объятая изумительным чувством. Внезапно голубь, словно воздушный змей с перерезанной ниткой, рухнул на склон. Цзян Юэжун вскрикнула и помчалась в сторону упавшего голубя.

Не беги по горе! – закричал сначала ничего не заметивший Чжу Хайпэн; и тут же почувствовал неладное.

Цзян Юэжун несколько раз споткнулась, а потом понеслась без оглядки вдаль.

Когда Чжу Хайпэн с клеткой в руках нагнал Цзян Юэжун, она в слезах держала на руках голубя и осторожно гладила его по перьям. Чжу Хайпэн не решился ничего спрашивать, он присел на корточки и участливо смотрел на Цзян Юэжун.

Цзян Юэжун через силу улыбнулась и вытерла слёзы.

Это отец её назвал Иньян. Он был превосходным лётчикомиспытателем. В тот день, когда Иньян исполнился год, он вот так же упал. Три года прошло, а я так и не могу смотреть на самолёты.

Чжу Хайпэн поднял Цзян Юэжунн и взял у неё голубя.

Ему очень повезло с такой женой, как ты. – Он поднял глаза к небу и тихо сказал: – Жизнь мамы Яя забрал грузовик, когда она ездила в город за лекарством для матери. Ведь это не значит, что я должен бояться грузовиков. Юэжун, голубь полетит снова, нужно в него верить. Голубь, голубь, если ты понимаешь, то покажи Юэжун, как ты летаешь.

Голубь, словно понявший человеческие слова, повернул шею, будто бы говоря: «Глядите на меня». Он взмахнул крыльями, взлетел ввысь, сделал круг и полетел на север.

Чжу Хайпэн похлопал Цзян Юэжун и двусмысленнозаметил:

Мы должны быть крепче голубя. Идём обратно.

Цзян Юэжун зарделась и, показав на пятна глины на одежде, сказала со смущённой улыбкой:

Ты иди, а я вернусь в гостиницу дивизии и переоденусь. А то кто знает, как будет зубоскалить командир дивизии Чан.

Покрасневший Чжу Хайпэн ушёл с клеткой в руках.

Оставь мне голубя! – крикнула Цзян Юэжун. – Я заберу его в гостиницу и чем-нибудь покормлю.

Спускаясь с горы, Чжу Хайпэн увидел белую машину, приближающуюся к штабу дивизии. Тогда ещё никто не знал, какое отношение она имеет к Чжу Хайпэну и как повлияет на его жизнь. Он был преисполнен неописуемого чувства После того как сблизился с Цзян Юэжун.

Нет никаких сомнений, что Фан И уже вошла в эту самую весёлую, самую богатую и полную жизненных сил сферу перемен общества, и вдобавок чувствовала себя в этой сфере, как рыба в воде, разбираясь во всех тонкостях. В тайной войне с отцом за Чжу Хайпэна Фан И в полной мере развернула агрессивный приём превентивной атаки. Белый «мерседес-500» подъехал к Чан Шаолэ, со скрипом остановившись в полуметре от него. Из окна донеслось приветствие:

Дядя Чан, это точно ты. Хотела тебя напугать, да не вышло.

Сяо Сань! – удивлённо вскрикнул Чан Шаолэ. – На машине сбивать Чан Шаолэ только ты и посмеешь. Большое начальство почтило нас своим присутствием. Нежели хотят посодействовать нам партией компьютеров?

Как ты ласково меня называешь – Сяо Сань. Как же не вспомнить о Сяо Сань, когда нужно купить сотню компьютеров? Подаренных нескольких недостаточно, возьми да выложи тебе сотню, а то и разговаривать не станешь.

Да ты остра на язык, финансовый ты маг, – облизнув губы, сказал Чан Шаолэ, – дяде Чану с тобой не совладать. И какова же цель визита такой занятой персоны на наши задворки?

Ты что же думаешь, что я сова, которая не высовывается из дупла? – надула губы Фан И. – Я кое-кого ищу.

Миллионерша приехала в казармы, чтобы говорить о делах? – спросил Чан Шаолэ.

Можно сказать, о сделке. Чжу Хайпэн тут? Чан Шаолэ закатил глаза.

Чжу Хайпэн сейчас занимается проектом для дивизии «С». Мне нужно знать, твоя сделка полезна или губительна для этого проекта.

Совсем не удивительно, что папа расхваливал твои успехи, Стебелёк Чан. Мне нужен Чжу Хайпэн, чтобы обсудить с ним его будущее и его судьбу.

Она посмотрела на часы.

Дядя Чан, так где он? В дивизии? В полку? У меня совсем нет времени.

Давай обменяемся информацией, – продолжал торговаться Чан Шаолэ, – это более присуще твоему нраву.

Наверняка хочешь узнать, как тебя папа расхваливал.

Фан И прищурила красивые раскосые глаза. – Он сказал, что тебе под пятьдесят, а ты изменил правила. Большой талант долго созревает, совсем не то что импульсивная молодёжь, которая, не получив места командира дивизии, тут же всё бросает. Это я в гостиной подслушала, сведения достоверные. Теперь давай свой товар.

Чан Шаолэ обрадовался в душе, но вслух сказал:

Да какой из меня талант. Я не о том хотел спросить.

Фан И, увидев вдалеке Чжу Хайпэна, развернулась и села в машину.

Дядя Чан, ты у меня в долгу!

Она нажала на газ и помчалась наперерез Чжу Хайпэну.

Эта девчонка стоит трёх, – покачал головой Чан Шаолэ. Фан И затормозила и бросила Чжу Хайпэну:

Ну что смотришь? Не узнал? Садись в машину, посоветоваться надо.

Чжу Хайпэн немного поколебался, но в машину так и не сел.

О чём посоветоваться? – спросил он.

О твоём будущем и твоей судьбе, – ответила Фан И.

Мистика. – Чжу Хайпэн сел в машину. – Война цен на компьютеры в самом разгаре, а ты что тут делаешь?

А я в тебе не ошиблась. – Машина Фан И медленно тронулась с места. – Ты используешь свой ум почти на полную мощь, скоро станешь во всём знаток. Даже война цен на компьютеры не ускользнула из поля твоего зрения.

Ты очень вовремя приехала.

Я поехала тебя встречать на вокзал, но на дороге были пробки, а тебя уже из дивизии «С» встретили. Опять поехала в Академию, поэтому и приехала на полчаса позже, чем ты.

Опять предложишь мне место начальника пожарной команды?

Я восхищена. Я действительно восхищена отсутствием у тебя любопытства. Во-первых, откуда я знаю твой маршрут, а, во-вторых, тебя не беспокоят перемены верхов и низов в армейской группе, ты не расспрашиваешь меня о том, как к тебе относятся «во дворце».

Ты могла бы и сказать.

Это называется «на каждую силу найдётся противосила», тут уж ничего не поделаешь, – вздохнула Фан И. – Ты пошёл на риск, и всё очень удачно сложилось. Папа среди пяти ключевых фигур особенно тебя расхваливал, мол, как раз соответствуешь идеям строительства армии.

Твой отец правильно поступает, – безразлично ответил Чжу Хайпэн.

Фан И резко нажала на тормоз и повернулась в Чжу Хайпэну.

А ещё! Ты ещё не получил своё взыскание.

Это всё предсказуемо. Я, будучи заместителем начальника группы наблюдателей на учениях, похерил такие прекрасные учения.

У меня после обеда ещё переговоры, а я тут с тобой языком мелю, – вздохнула Фан И. – Видимо, ты характером весь в маму.

Чего ты в конце концов хочешь? – поднявшись, спросил Чжу Хайпэн.

Проснулось наконец любопытство, – самодовольно улыбнулась Фан И. – Так мне сказать тебе или нет?

Не говори.

Чжу Хайпэн распахнул дверь машины. Фан И, вытянув руку, схватила Чжу Хайпэна.

Ладно, ладно, мне с тобой не справиться, – я отправила человека, чтобы передал тебе деньги для твоей матери. Кто же знал, что ты уже уехал из дома. У твоей мамы ни фэня ни осталось.

Скажи прямо, что ты от меня хочешь? – спросил Чжу Хайпэн.

У тебя недвижимость и десяти тысяч юаней не стоит. Я хочу, чтобы ты воспользовался шансом и ушёл из армии в нашу компании главным экономистом. Если ты не стерпишь женщину-начальницу и будешь делать успехи, то я стану твоей помощницей.

Чжу Хайпэн серьёзно окинул взглядом Фан И.

Признаю, это очень заманчивое предложение. И заплата, небось, немаленькая?

Квартира с четырьмя комнатами и гостиной, прописка для матери, лучшая начальная школа для маленькой Яи, шестицилиндровая «тойота» или «ауди», первый год сто тысяч, а после офици- ального подписания контракта – двести.

Я что, столько стою? – хлопнул себя по лбу Чжу Хайпэн.

Квартиру не дарят, машина рабочая. За первый год, включая прописку и переезд, компания заплатит двести тысяч. Совет директоров принял твой прошлогодний пожарный проект. Тебе дали такую оценку: если Чжу Хайпэн станет главным экономистом, то чистая прибыль компании достигнет двух процентных пунктов. В прошлом году чистый доход компании после уплаты налогов составил восемьдесят два миллиона. А один процентный пункт – это, считай, покупка восьмидесяти миллионов за двести тысяч. Очень выгодно.

Директор Фан, – после долгих раздумий заговорил Чжу Хайпэн, – говоря начистоту, этот комплексный план – решение всех моих жизненных неурядиц. Не буду скромничать и скажу, что если я приду в вашу фирму, то чистая прибыль возрастёт больше, чем на три процентных пункта. Но, говоря откровенно, это слишком неожиданно, и я не могу вот сразу ответить. Дай мне, пожалуйста, месяц на раздумья.

Мы с тобой дружили ещё до брака, – многозначительно сказала Фан И, – и нам ещё многое предстоит вместе пройти. Если ты уйдёшь из армии и твоим первым выбором будет компания

«Чанда», то думай хоть три года.

Благодарю вашу компанию за доверие, – ответил Чжу Хайпэн.

Возьми меня за руку, – протянула руку Фан И. – Если память меня не подводит, то мы лет десять не держались за руки.

«Нужно было уговорить её не бросать Фань Инмина» – с сожалением подумал Чжу Хайпэн, глядя вслед уезжающему «мерседесу».

Цзян Юэжун, одетая в ярко-красный свитер, появилась перед Чан Шаолэ. Поняв, что Чжу Хайпэна тут нет, она тихо расстроилась.

А сейчас форма чистая, – хихикнул Чан Шаолэ.

Чжу Юэжун, уже приметившая белый «мерседес», пропустила мимо ушей слова Чан Шаолэ и спросила:

Важный гость? Не пойдёшь встречать?

Это Сяо Сань из семьи Фан, – сказал Чан Шаолэ, – приехала к Чжу Хайпэну по какому-то секретному делу. Сплошные тайны.

Что за Сяо Сань из семьи Фан? – спросила Цзян Юэжун.

Когда заместитель командующего Фан был командующим армией, с ним повсюду были его три дочери. Его благоверная умерла во время «культурной революции», и его дочки выросли немного диковатые.

Она уже давно не диковатая, – холодно усмехнулась Цзян Юэжун, – нынче она влиятельная женщина в коммерческих кругах города С, такая звёздная, притягательная.

Лет пятнадцать–шестнадцать как уже не дикая, – брякнул Чан Шаолэ, – и правда очень притягательная. Лет в двадцать пять одурманила Фань Инмина и Чжу Хайпэна.

Так значит, у Чжу Хайпэна есть такой опыт? – спросила Цзян Юэжун, открывая чемодан.

Чан Шаолэ, не понимая, зачем Цзян Юэжун понадобилось открывать чемодан, подошёл, чтобы помочь.

Чжу Хайпэн женился в своих краях и, кажется, это было связано с тем, что Сяо Сань выбрала Фань Инмина.

Цзян Юэжун ясно разглядела, как Фан И держит за руку Чжу Хайпэна.

Влиятельная женщина! – деланно засмеялась она. – Дела- ет, что в голову взбредёт.

Она снова закрыла чемодан и, взявшись за голову, сказала:

Командир дивизии Чан, что-то у меня голова разболелась.

Пойду обратно и приму лекарство.

Чан Шаолэ посмотрел на белый «мерседес», на микрокомпьютеры на земле, на силуэт Цзян Юэжун и, сильно треснув себя по голове, пробормотал: «Вот же бестолочь! Ну и зачем нужно было ворошить старое!»

Товарищ командир дивизии, – подбежал офицер штаба, – звонил заместитель командующего Фан.

Чан Шаолэ бегом бросился в здание.

Он уже повесил трубку, – сказал офицер штаба.

Почему повесил?

Заместитель командующего Фан разозлился.

Почему разозлился?

Я сказал, что начальника Чжу нет на месте, он и разозлился.

Смирно! – рыкнул Чан Шаолэ. – Не можешь нормально такое просто дело изложить? Давай сначала и по порядку.

Офицер встал навытяжку.

В 9:20 секретарь Лян позвонил в дежурную комнату и спросил, на месте ли начальник Чжу. Согласно вашим указаниям, я ответил, что начальника Чжу нет на месте. В десять позвонил сам заместитель командующего Фан и попросил начальника Чжу к телефону. Я сказал, что его нет на месте. Заместитель командующего Фан разозлился и велел хоть носом землю рыть, но отыскать начальника Чжу.

Чан Шаолэ топнул ногой и размашистыми шагами вошёл в здание.

Вернувшись, Чжу Хайпэн увидел, что перед зданием ни души, и один отправился на гору.

Фан Инда очень хотел найти Чжу Хайпэна, потому что после того как командующий Цинь и комиссар Чжоу вернулись в военный округ, первый постоянный комитет хотел выслушать его доклад об учениях армии. И перед встречей он желал услышать мнение Чжу Хайпэна. После десяти он вышел из кабинета и сказал Лян Пину:

Подожди, пока Чан Шаолэ позвонит, не звони ему сам. Как он смеет так поступать, когда ещё даже не вынесено решение по инциденту на учениях!

В округ уже прибыли шесть членов комитета. Когда Фан Инда уселся, собрание началось.

Когда мы с комиссаром Чжоу были в Пекине, – начал командующий Цинь, – мы там услышали, что на учениях армейской группы возникли проблемы. Что же произошло? И вы велели дивизии «А» установить позорную стелу?

А ещё неповиновение приказам на учениях? – дополнил комиссар Чжоу.

Если сказать в двух словах, то один усиленный полк дивизии уровня «бета» оснастился первоклассной микроволновой системой наблюдения, чего не было в плане учений. И в итоге обвёл вокруг пальца дивизию уровня «альфа»: разбил один батальон дивизии «А» и выбил командование.

На этих учениях у дивизии «А» ведь также было передовое оборудование? – спросил командующий Цинь. – За эти годы немало было вложено в дивизию «А».

В этом году дивизии уровня «альфа» только начали оснащаться микроволновой системой наблюдения, – сказал начальник штаба Вэй, – откуда подобное оборудование в дивизии «С»?

Чжу Хайпэн руководил этим проектом, дивизия «С» выменяла овощи, свиней, баранов, кур на деньги. Неповиновение приказу действительно имело место, но если бы не высокотехнологичная микроволновая система наблюдения, то и неповиновение приказу было бы невозможно.

Значит, дух Нань-нивани13 помог построить высокотехнологичную армию, – сверкнул глазами командующий Цинь, – отличный ход мыслей, да и результаты неплохие. Это соответствует ситуации в стране и армии на начальной ступени.

Главное направление – соответствовать идеям расширенного собрания военного комиссариата – полностью подтверждено, – подхватил комиссар Чжоу. – Это хорошее руководство, так можно всемерно способствовать повышению обороноспособности армии за счёт научно-технического прогресса и качественному строительству армии во всём округе. Но нельзя оставлять без внимания либеральные и ультрадемократические тенденции, а неповиновение приказу как раз говорит о таких наклонностях. Это дело нужно рассмотреть с обеих сторон, и главный виновник должен понести ответственность.

В дивизии «А» вскрылись проблемы, – сокрушённо сказал Фан Инда, – важнее уделить внимание этому. Войны не было несколько десятков лет. На прошлых учениях дивизия всегда очень энергично себя проявляла, но не смогла справиться с одним нарушившим приказ полком. Поэтому я считаю, что с этим делом нужно разбираться особенно осмотрительно. Эти учения – спектакль, поставленный, чтобы задобрить нас, а действия дивизии

«С» противоречат этому замыслу. Если копнуть ещё глубже, то это конфликт между новыми и старыми взглядами. Если смотреть со стороны учений, то вина на дивизии «С». А если смотреть на это, как на единственный путь к победам в сражениях, то виновата дивизия «А».

Очень разумный анализ, – одобрил командующий Цинь. Лян Пин подошёл к Фан Инда и шепнул ему что-то на ухо. Фан

Инда поднялся и вышел из зала заседания постоянного комитета. Вернувшись в свой кабинет, он поднял трубку и сказал:

Ты ещё смеешь меня дурачить? Я не буду слушать твои оправдания. После обеда я хочу видеть Чжу Хайпэна. А ты готовься получить батогов. Делай то, что должен делать.

Положив трубку, он в торжественном настроении вернулся в зал заседаний.

Цзян Юэжун, увидев держащихся за руки Фан И и Чжу Хайпэна, впала в уныние. Вернувшись в свою гостиничную комнату, она томно откинулась на кровать, ворочаясь с боку на бок. Обычный вид женщины, потерпевшей неудачу на любовном фронте. В этот момент она услышала стук в дверь.

Чжу Хайпэн, который считал Цзян Юэжун близкой подругой, с нетерпением прождал её некоторое время. К ней он пришёл, чтобы эта уравновешенная женщина помогла ему принять решение. Но он совершенно не ожидал, что она встретит его холодным взглядом на равнодушном лице.

У тебя плохой цвет лица, ты не заболела? – спросил Чжу Хайпэн.

Спасибо, я в порядке, – жёстко проговорила Цзян Юэжун, даже не пригласив его присесть.

Не обратив на это внимание, Чжу Хайпэн сел сам и, увидев, что Цзян Юэжун одета недостаточно тепло, заботливо сказал:

Вчера шёл дождь, похолодало. Надень пальто. Цзян Юэжун накинула пальто.

Ты такой занятой, словно генеральный директор! – вырвалось у неё. – Всё в делах, в делах. Я уже беспокоюсь, что ты утомился.

Нынче время больших перемен, – вздохнул Чжу Хайпэн, – а ты ещё и язвишь. Это ещё больше сбивает.

Тоня снова с Павлом14, – улыбнулась Цзян Юэжун. – Конечно, душа в смятении. Я прекрасно понимаю.

Чжу Хайпэна внезапно прорвало.

Это всё – такое далёкое прошлое. Я не буду от тебя скрывать, что в те годы какое-то время я не по своей воле был запасным аэродромом, что, конечно, привело к полному краху. Ты думаешь, что я, взрослый мужчина, не понимаю, что пролитой воды не собрать?

Цзян Юэжун неописуемо обрадовалась в душе.

Так значит. ты не хочешь вернуть былое? – продолжала настаивать она. – Если так, то чего ты добиваешься?

Чжу Хайпэн торжественно поднялся на ноги и серьёзно сказал:

С такими вещами не шутят. Фань Инмин – мой противник, но больше он мне приятель. Ему жена рога наставляет, так я буду и этого видеть не буду. Какие же могут быть заигрывания с женой друга? Она приезжала обсудить сделку.

Цзян Юэжун протянула Чжу Хайпэну очищенный мандарин и заботливо спросила:

Ох, тебя невозможно слушать. Что случилось-то?

Она предложила мне возможность уйти из армии к ней главным экономистом. Этот финансовый гений уже выложила мне расчёты: каждый год двести тысяч юаней, а с меня они получат восемьдесят миллионов. Но суть в том, что она может перевести мою мать в город С. Это как раз то, что мне самому не по силам. Если я останусь в армии с зарплатой, которая едва ли дотягивает до тысячи, я не смогу прокормить маму и Яю. Но я не буду счастлив, если соглашусь. Поэтому я хочу выслушать твоё мнение.

В товарную эпоху быть шишкой очень и очень неплохо, – подвигала нижней челюстью Цзян Юэжун, – но ведь и лучшая часть твоей жизни прошла в военной форме, так ведь? Я понимаю твоё душевное смятение. Пять лет назад друг уговаривал меня уйти из армии и открыть компьютерную фирму, заниматься программным обеспечением. Я тогда сомневалась. Я думаю, подожди немного, прежде чем ответить Сяо Сань. Если в армии нет для тебя никакой перспективы для роста, то уходи в коммерцию.

Спасибо, что поддержала меня и направила! – взволновано протянул руку Чжу Хайпэн.

Поколебавшись, Цзян Юэжун опустила свою руку в протянутую руку Чжу Хайпэна.

Чан Шаолэ толкнул дверь номера и, увидев их двоих, державшихся за руки, картинно прикрыл глаза руками и вошёл со словами:

Я ничего не видел! Ничего не видел!

Ты видел и понял, что мы просто держались за руки, и всё, – покраснела Цзян Юэжун.

Голова уже прошла? – улыбнулся Чан Шаолэ. – Раз держитесь за руки, значит, прошла. Ну, собирайтесь скорее, машина уже готова.

Что случилось? – спросил Чжу Хайпэн.

Заместитель командующего Фан требует сегодня встречи с тобой, – ответил Чан Шаолэ, – три раза за час позвонил. Секретарь Лян сказал, что когда командующий Цинь и комиссар Чжоу вернулись домой, они заговорили о том, чтобы созвать постоянный комитет и изучить проблемы, возникшие на учениях. Думаю, что всё это ведёт к переменам.

Цзян Юэжун поспешила в ванную, вытащила замоченную в тазике форму, запихнула её в пакет и шустро принялась складывать всякие мелочи в чемодан.

Чжу Хайпэн развернулся на месте и, наклонив голову, сказал:

Командир дивизии Чан, мы непременно должны следовать курсу, установленному в тот день. Пусть не упадёт ваше знамя.

Чжу Хайпэн увидев, как Цзян Юэжун споткнулась о пакет, нагнулся, чтобы поднять его. Взгляд его упал на открытую упаковку дорогих прокладок. Цзян Юэжун тут же запихнула их поглубже и захлопнула чемодан.

Хайпэн, – начал Чан Шаолэ, – раз уж мне всё равно ответственности не избежать, то я тут подумал, раз уж такое не позволительно, то я, пожалуй, пораньше вернусь к мирной жизни. Давай-ка мы изменим наш курс – лучше уж тебя отмыть дочиста и оставить в войсках.

Жаль только, что Чу Тяньшу не отмыть, – сказал Чжу Хайпэн, спускаясь с лестницы. – Ты за меня не беспокойся, мне уже Сяо Сань приготовила путь к отступлению. Если появится следственная группа, чтобы призвать Чу Тяньшу к ответственности, то валите всё на меня.

И что за кривую дорожку приготовила тебе Сяо Сань? – спросил Чан Шаолэ.

Главный экономист, – ответил Чжу Хайпэн, – если буду хорошо работать, то Сяо Сань откажется от трона в мою пользу. Передай командиру полка Чу, чтобы за тыл не беспокоился.

Цзян Юэжун открыла дверь машины и только собиралась поставить туда клетку, как услышала голубиное воркование. Она подняла голову и увидела в небе белого голубя.