– Странный выбор… для ребёнка.
Она не ответила, и Семён понятливо сменил тему.
– Непроглядная тьма – это плохо, – начал он. – Значит у тебя не осталось фантомов и ты уязвима. Ты что фанатичка?
– Кто? – не поняла Хвостикова.
– Фанатики так будят своих. Собирают фантомов и ритуально…
– Я не…
– Верю, верю, – сноходец примирительно поднял руки. – Ты фаталистка. Тебе дали келью?
Она кивнула.
– Пойдем или ты хочешь пожить здесь ещё?
Анастасия покачала головой, и они молча вернулись к двухэтажной постройке. Прошли в крошечную келью с кроватью, и Семён прикрыл дверь.
– Твой оберег будет проводником в твой сон.
– Шутишь? – пробормотала Хвостикова. – По твоему, я сейчас лягу и усну?
– Конечно, – усмехнулся сноходец и сел рядом с кроватью и похлопал по матрасу. – Баю-баю-баю-бай. Успокойся, засыпай!
Анастасия упёрла руки в бока и недовольно поджала губы.
– Прекрати, – взмолился он. – Мне сейчас не до глупостей!
Она вздохнула, но всё-таки легла и закрыла глаза.
– Расслабься, – прошептал он. – Пусть твоё дыхание успокоится.
Анастасия постаралась выбросить из головы всё лишнее. Хоть это было и не просто. Рядом сидел почти незнакомый мужчина. Да, он отважно бросился на чудовище и практически загородил её собой. Но ведь ему это ничего не стоило. Вот он, сидит рядом, живой и здоровый. Точно такой же, как был. Она чувствует его запах. Слышит его дыхание и тихие слова. От него не исходит никакой угрозы, но что она знает о проснувшихся.
– Молодец, – похвалил Семён. – Когда ты спокойная, ты очень красивая.
Хвостикова чуть не открыла глаза, но он закрыл их ладонью. Его пальцы коснулись оберега. Она почувствовала, как за стеклом сильнее забилось аквамариновое сердце. Или это её собственное?
– Тебе становится теплее. Тело расслабляется. Всё вокруг больше не имеет значения. Тебя обволакивает мягкая успокоительная дремота.
Она больше не могла сосредоточиться на ленивых мыслях. Они перестали выстраиваться в четкие ряды и больше не казались разумными и правильными. Лоб разгладился, пропали тонкие морщинки у глаз и губ. Из оберега расходились энергетические волны. Прозрачные, почти не заметные, но крепкие, как стальные канаты. Они обвили Анастасию и Семёна. Сплелись в сверкающий кокон и едва выпустили наружу слова:
– Забудь обо всём и спи.
Она даже не заметила, как из тьмы протаяли пятна света. Пещера уже не выглядела, как подземное царство Аида. Скорее, как пиршественная зала в средневековом замке. На гладких стенах дымились факелы, а пол покрывала потрескавшаяся от времени плитка. Сноходец держал ее за руку и улыбался.
– Мы его точно прибьем! Я же с тобой, – прошептал он, – Повторяй за мной.
– Перед наблюдателями за сущим и святыми свидетелями, вызываю на поединок шатуна! – сказала Анастасия.
Её слова ударились в стены и отлетели многократным эхом. Покатились по неведомым подземным лабиринтам и отозвались протяжным воем, где-то далеко, в глубине бескрайних подземелий.
Хвостикова сильнее вцепилась в руку Семёна.
– Мы победим, – как ни в чем не бывало, повторил он.
Тени от факелов начали дрожать сильнее, как будто задул ветер. А потом и вовсе поотрывались от стен и поползли к центру пещеры. Собрались в один перекорёженный ком тьмы, налились ядовитой синевой и покатились на них.
Теперь сноходец сжал её ладонь.
За тёмным комом, кралась ещё более чёрная клякса. Сопела, втягивая дырами на морде пыль с пола, морщилась, будто пробовала запах на вкус. Шипела и вздрагивала от предвкушения, пока не распахнула гигантскую пасть, утыканную кривыми зубами, и из неё не вырвался утробный рык.
Хвостикову передёрнуло.
– Бояться нечего! – уверенно заявил Семён. – Твоя защита непробиваема. Ты необыкновенная. Самая лучшая! Восхитительная и прекрасная!
– Рехнулся? – еле выдавила Анастасия.
– Окончательно и бесповоротно, – согласился сноходец. – Когда увидел тебя сегодня утром и не смог уехать. Во мне что-то перевернулось. Среди похожих один на другой тоскливых дней, сегодняшний стал самым ярким. И теперь будет таким всегда, и во веки веков.
Тварь пригнулась и сильнее заворчала сквозь ряды клыков. От её задних лап тянулась бесконечная тьма. В косматых колтунах на боках дымились искры. Чем ближе она подбиралась, тем сильнее воняло серой.
– Ты единственная и необыкновенная, ты мой луч утреннего солнца, ты моя весна. Ты сбывшаяся мечта. Унеси меня за грань воображения! Ты моя сбывшаяся мечта. Предназначенная мне судьбой.
За их спинами посветлело. Свет разгорался всё сильнее. Набирая силы с каждым новым словом.
– В тебе тоже что-то есть, – попыталась подыграть Хвостикова.
Уродливая тень замерла в нескольких шагах.
– Не останавливайся, говори, – зашептал Семён.
– Ну, я тоже подумала, что ты тот самый, который….
Распахнутая пасть захлопнулась.
– Мой, в общем-то, единственный…
Углы чёрного рта опустились. Загородившись лапой от сияния, шатун отступил в тёмные клоки тумана.
– Ты моя симфония, моя тема любви, всегда и вовеки веков, – уверенно крикнул сноходец. – Мы пройдем до конца наших дней рука об руку! Никто не встанет на нашем пути. Не разлучит, не заставит забыть друг о друге. Мы всегда будем вместе!
Тварь сощурилась. В зрачках блеснул огонёк, но она замотала головой, пока не пошёл редкий дымок.
– Говори!
– Я очень-очень долго тебя ждала, – зачастила Анастасия. – И дождалась. Теперь я самая счастливая женщина на свете… – она запнулась. – Наш корабль любви не потопят никакие ураганы…
