– Не пригласите, – холодно уточнил он, глядя на символы, и не дождавшись ответа продолжил. – Меня зовут Донофей Кейбардин. Мало кто может выговорить. Поэтому прицепилось прозвище. Я не против. Так даже удобнее. Все зовут меня Дон Кей. Поздравляю вас с пробуждением и хочу предложить помощь.
– Валите вместе со своим драным котом!
– Он не мой, – также равнодушно заметил Дон Кей. – Пока вы не проснулись, от вас ещё был смысл избавляться, но теперь… Всему виной предсказание. В нём слишком много неизвестных. Это раздражает! Переходите на мою сторону и…
– Оставьте меня в покое! А лучше верните мою жизнь!
– Она и так ваша. Поймите, вы сами хотели проснуться! Чтобы жизнь стала ярче и интереснее. Мечтали о приключениях. Романтике…
– Откуда вы знаете?
– Я геронт. Поэтому много чего знаю. Помните об этом, – предупредил он.
– Не понимаю.
– Скоро разберётесь. У вас два дня, потом я приду за ответом. До скорой встречи!
Дон Кей скрылся, а Анастасия захлопнула дверь и прижалась лбом к холодному глазку. Неужели в случившемся есть её вина? Она конечно редко выходила из дома, но такая работа. А то, что каждый следующий день похож на предыдущий, так это почти у каждого. Да и кто не мечтает о другой жизни? Все хотят приключений, настоящий любви, страсти, романтики. Все хотят, чтобы скучная обыденность стала ярче! А вот чёрных котов и тварей из ада – никто не хочет! Мужчины должны признаваться в любви, чтобы добиться расположения, а не уничтожить шатуна. Разве не в этом смысл?
Глава 3. Наставница.
Добираться своим ходом не хотелось, но Анастасия решила не дожидаться сноходца. Он вчера и так слишком много всего наворотил, и теперь она не могла понять, как к нему относится. То ли начал нравиться, то ли это банальная благодарность. Поэтому, чтобы окончательно не запутаться, она решила не торопиться. Сначала с собой надо разобраться. Мамуня всегда говорила, что мужчины мешают нам стать собой. Поэтому и воспитывала её одна. Как личность, а не как кухарку и уборщицу. Она сама, чаще держала в руках фотоаппарат, чем кастрюлю или швабру.
Хвостикова посмотрела на чёрно-белую фотографию на стене. Несмотря на отсутствие цвета было видно, что у пожилой женщины с длинным седым локоном – гетерохромия. Иной цвет глаз с греческого. Мамуня коллекционировала такие снимки. Говорила, что без цвета, они правдивее. Вот только пасмурная хмурь за окном убеждала, что лучше много лживых красок, чем одна правдивая.
– Мне бы твою уверенность, – вздохнула Анастасия и пошла одеваться, попутно уговаривая себя, что сегодня всё обойдётся.
Но поверила в это, только выйдя со станции метро на улицу. Сегодня её не преследовали тяжелые взгляды в спину и фантастические неудачи. А это уже вселяло надежду. Бывать в центре занятости ей не приходилось, и в глубине души она надеялась, что никогда не придётся. Приёмная занимала первый этаж старой пятиэтажки. На крыльце, обложенном новой гранитной плиткой, курила пожилая охранница. Даже на вид далеко за пятьдесят пять.
Она странно посмотрела на Хвостикову, так что та вздрогнула. На благородном лице женщины насмешливо щурились глаза разного цвета. Один карий, почти чёрный. А другой голубой, как весеннее небо. Не даром же Эйнштейн утверждал, что «При помощи совпадений Бог сохраняет анонимность». Два дня назад, Анастасия задумалась бы, что всё это значит, но сейчас лишь отогнала неприятные предчувствия и спросила:
– Простите! Можно оставить анкету?
Охранница безразлично кивнула, поднялась по ступеням и открыла стеклянную дверь.
– Как хочешь, детка, я за работу не держусь. Только не натопчи, не люблю грязь.
Пожав плечами, Хвостикова пошла следом.
– Думаешь, ответят? – поинтересовалась разноглазая.
– Мне обещали…
– Так ты блатная. И чего хочешь? Ничего не делать и много получать?
Анастасия нахмурилась.
– Наставницу найти.
– Да, вижу, – усмехнулась та. – Два дня как проснулась, а понаворотила. За такими присматривать надо.
Хвостикова удивлённо подняла брови.
– Вы…
– Зиновия Варфоломеевна. Давай свою анкету.
Протянув бумагу, Анастасия попыталась посмотреть на охранницу по-новому. Ни по-старушечьи собранные в пучок волосы, ни неказистая полувоенная форма не могли скрыть корни. Было в ней что-то от «белой кости». От дам, которых показывают в фильмах по романам русских классиков. Но было и что-то ведьмавское. Дело даже не в серьгах с крупными кровавыми камнями, и не в крошечном драгоценном гвоздике с головой чёрта на крыле носа, и не в толстой цепи с жутковатым амулетом и бесчисленных золотых кольцах, и даже не в сильной гетерохромии. Это шло откуда-то изнутри. Как будто ловишь взгляд незнакомого человека и передёргивает от неясного страха…
– Шатуна ушатали! Кота замочили! – Зиновия Варфоломеевна хрипло закаркала. – Хвастаешься, детка?
Хвостикова замотала головой.
– Не знала, что писать.
– Дай руку.
Перевернув ладонь, охранница наклонила над ней перстень и, нажав большим пальцем на сверкающий рубин, брызнула из него несколько кровавых капель, сразу размешав ногтем по коже. Невесомая жидкость растеклась по бороздкам и заполнила линии на руке.
– Я…
– Забирай обратно! – приказала Зиновия Варфоломеевна, да так, что Анастасия отдёрнула кисть, а красные линии остались на месте, повиснув в воздухе перед пальцами охранницы.
Та ловко перевернула алую паутину, и цокнула языком.
– Ни хренашки! Абсолютно прямая судьба. Так чему тебя учить? Ты всё равно по-своему делать будешь.
– Чего делать?
– Всё! Против судьбы не попрёшь, а то хрен на лбу вырастет. Держи, детка! – Зиновия Варфоломеевна сунула визитку и распорядилась. – Сегодня в три часа. Опаздунов ненавижу, так что не вздумай. А пока выметайся, мне дежурство сдавать.
Хвостикова вышла на крыльцо, и дверь за её спиной захлопнулась. Она ещё несколько секунд хлопала глазами, но всё же взяла себя в руки и прочитала визитку: «77-й филиал ОТКП. Хворостовская Зиновия Варфоломеевна, наставник высшей категории. 125009, Москва, улица Тверская, 22М. Электронная почта no-war@otkp.ru».
Появилось навязчивое желание зайти в Интернет и проверить сайт. Анастасия даже потянулась за смартфоном, но отвлекли три коротких гудка от припаркованного у будки «Печать» синего мерседеса. В открытой двери торчал улыбающийся Семён, размахивая букетом. Не сдержавшись, она улыбнулась в ответ и подошла к машине.
– Тебя сдали бабки у подъезда. Сказали «сранья деловая упрыгала». Будь начеку. Пожилые женщины меня обожают.
– Может подождёшь, пока я состарюсь?
– Я лучше за этим понаблюдаю.
Он протянул букет.
– А эту старушку обаяешь?
Хвостикова обменяла цветы на визитку, но разглядев надпись, сноходец задрожал.
– Только не она!
