но другого мне не надо, —
чтоб явился хоть мираж,
что я пью твою прохладу.
* * *
Вновь прочерчивает воду
ломкий солнечный зигзаг.
Воздух так насыщен йодом,
что в глазах стоит слеза.
Но любовь прошла, как лето,
что готово в осень впасть,
не купить уже билета
на её вторую часть.
Прежней ты уже будешь,
ты – остывшая звезда,
и с тобой я потому лишь,
что на поезд опоздал.
Вот стою, стою с вещами,
и так муторно в душе
от ненужного прощанья
с тем, что кончено уже.
* * *
Знаю, что ты не спишь,
хоть никаких угроз.
Ночь – летучая мышь —
мне радирует: SOS!
Сердцем я не ослеп,
только не виден нам
узкий, как волчий след,
горя глубокий шрам,
пепел сгоревших трав,
в дымном тумане падь,
и этот жаркий страх,
что надо жить опять.
* * *
Будильник, как раньше будит,
но сделать смогу не много:
уже ничего не будет —
ни доброго и ни плохого.
И скроются с серой далью
ничтожные мои шансы,
и скажут мне «до свиданья»,
а надо бы попрощаться.
Да, час расставанью пробил,
хотя он совсем не нужен.
Теперь мы с тобой, как дроби,
неправильные к тому же.
И логика тут не катит,
она избегает женщин:
уже я не знаменатель,
числителя стал я меньше.
