– Затем мы обогнем вот эту группы островов и выйдем точно к острову Циклопов. – Палец Сорви-головы неспешно спустился почти в самый низ карты. Капитан отпустил карту, и она тут же свернулась в рулон. – Вот и все! – победно воскликнул хозяин судна.
– А что мы будем делать на острове?
– На острове мы постараемся потихоньку, незаметно отыскать и забрать Яйцо. Видишь, как все просто!
– Просто? Но почему же в таком случае его никто еще не забрал?
– Видишь ли… – Сорви-голова задумчиво потер пальцами заросший подбородок. – Циклопы, они того, очень глазастые. И слух у них, как у… В общем, хороший слух.
– Ага, и если что в морду дать могут, – закончил Синдбад. – Чтоб всякие там не тянули свои шаловливые ручки к их яйцам.
– По всякому, знаешь ли. По-всякому, – уклончиво отозвался капитан, с сомнением покосившись на Синдбада. – Кому в морду, а кого и… кхм-м.
– То есть не «кхм», а «ням-ням», вы хотели сказать.
– Ну-у, можно и так выразиться, – замялся Сорви-голова и ободряюще похлопал Синдбада по плечу – этот жест ему сильно понравился. – Но ты у нас шустрый и хитрый. У тебя все получится.
– У меня?
– Ты обещал! Даже два раза!
– Я не отказываюсь, конечно, но мне не нравится ваше «у тебя».
– Я никого там, – Сорви-голова дернул подбородком, указывая куда-то вправо, – за язык не тянул. А мои люди – они, знаешь ли… к шайтану на рога не полезут.
– Ага. А я, значит, по-вашему, полезу? – покивал Синдбад.
– А чего тебе терять? Тебе, как неверному, все одно дорога в рай заказана. Да еще и присовокупив остальное.
– Что остальное?
– Сам знаешь, что!
– Вот вы как, значит! А я его еще спасал… Кстати, на кой ляд Нури сдалось это долбаное яйцо?
– О, наш Нури большой любитель коллекционировать разные диковинные вещицы.
– А вам, конечно, выпадает возможность немножко заработать?
– Нужно же на что-то жить!
– Тоже мне, Лара Крофт нашелся, – проворчал Синдбад. – Имеет собственную яхту…
– Корабль, – мягко поправил Сорви-голова.
– …еду ему таскают на серебряных подносах…
– Я ведь все-таки потомок султана, а не какая-то там!.. – Капитан нервно повертел пальцами у лица, оскорбленный до глубины души подобным презрительным тоном.
– …и к тому же потомок султана, – закончил Синдбад. – Что и говорить: нищий одним словом. Да вы, любезнейший, с жиру беситесь.
– Я? – ткнул себя пальцев в грудь Сорви-голова. – Бешусь с жиру?
– Да ну вас, почтеннейший, – только и отмахнулся Синдбад. – Лучше скажите, где у вас тут сортир?
– Сор-тир? Что такое «сортир»?
– Отхожее место где, спрашиваю? – потряс руками Синдбад. – И поскорее, если можно.
– Ах, да-да, – засуетился Сорви-голова и указал на пол у дальней от двери стены. Там, в углу, был прорезан небольшой люк, прикрытый деревянной крышкой на петлях. – Мое, персональное! – с гордостью сказал капитан.
– О великий Аллах! – воздел очи горе Синдбад и поковылял к люку. – Бедные рыбы.
– Если что, я на мостике, – Сорви-голова поспешно выскользнул в дверь, мимоходом закрыв потайную дверцу от греха подальше.
– Чтоб я еще раз так нажрался! – пробурчал Синдбад, в раскоряк устраиваясь над люком, что при морской качке было довольно затруднительно сделать. – Чтоб я еще раз…
Глава 7. Остров склочных сирен
– …Куда ты полез, сын безмозглой каракатицы – это не фок, а грот-мачта! (Ну не все же такими умными уродились!) …Как ты вяжешь узел, якорь те в задницу! (Ого, круто!) …Идиот, тупой ишак, куда ты тянешь шкот? Ты нас всех угробить решил? (Да с превеликим удовольствием, только чтоб ты заткнулся, наконец!)
Так проходило обучение Синдбада морским премудростям. Путешествие к острову Циклопов, такое короткое на карте, на самом деле сильно затягивалось, и не было морю-океану ни конца ни края. И дело даже было не в том, что на корабле терпеть не могли бездельников. Синдбад изнывал от банальной скуки, и нет от нее иного средства, как занять себя чем-нибудь полезным, например, обезьяной взобраться по вантам на самую верхушку мачты вместе с другими матросами и подвязать тяжеленный парус или до блеска надраить палубу машкой, так, что боцман начинал восхищенно накручивать на палец длиннющий, обвислый ус.
Со временем Синдбаду (разумеется, не обошлось без протекции Сорви-головы), начали доверять и штурвал. Сначала под бдительным присмотром рулевого, а потом и вовсе оставляя одного на час-два, а то и поболее. Синдбаду нравилось ощущать себя капитаном дальнего плавания, управляющим огромным судном и выверяющим путь по компасу или звездам, в которых он до сих пор ничего не смыслил, сколько Сорви-голова с ним ни бился. Но нудная, весьма однообразная работа быстро наскучила Синдбаду: слишком утомительно было стоять у штурвала часами, пялясь то в компас, то в единообразный горизонт, да еще и под палящими лучами солнца.
В один из таких дней, когда команда отдыхала после изнурительного труда, разморенного жарой Синдбада начало неудержимо клонить в сон. Он честно пытался щипать себя и заставлял вглядываться вправо, туда, где почти на самом горизонте, чуть в стороне от курса, появился островок, который сегодня корабль должен был обогнуть и выйти финишную напрямую. Но потом глаза Синдбада закрылись, и он безвольно повис на штурвале, сладко похрапывая во сне и причмокивая губами.
– Уй-юй! Куда ты рулишь, джинново отродье? – внезапно рявкнул над ухом голос рулевого, решившего на всякий случай проконтролировать направление. – Быстро отворачивай влево – здесь везде рифы! Да быстрее же, идиот!
– А? – Синдбад очнулся, вздрогнув всем телом, но рулевой Карим грубо оттолкнул его и резко крутанул штурвал. Синдбада отлетел в сторону и упал, больно ударившись бедром и локтем, но тут же вновь вскочил и вытаращил глаза.
Прямо по курсу из воды высовывался здоровенный конец подводной скалы.
– А-а!!! – дико завопил Синдбад. – Спасайся, кто может!
– Кар-раул! Кар-рамба! – проснулся попугай, сидевший рядом на перилах. – Дур-рак!
– А-а!!! – вторил Синдбаду рулевой, выкручивая что есть мочи штурвал и давя на него всем телом, но дальше крутить было просто некуда.
Корабль сильно и резко накренился вправо, проскакивая мимо острой верхушки подводной скалы, но на его пути из-под воды показались еще две. Их миновать не было никакой возможности, и нос корабля вошел точно меж двух каменных зубцов.
Раздались отвратительный скрежет, ужасающий грохот и треск, и корабль резко застыл на месте, чуть задрав нос. Рулевого бросило на штурвал. Он смешно задрал ноги, все еще держась за деревянное колесо, сделал переворот через голову и удачно приземлился на выбежавшего на верхнюю палубу боцмана.
Люди, как горох, посыпались с ног и покатились к правому борту. Поднялся невообразимый шум. Из своей каюты в одних подштанниках выскочил сонный Сорви-голова, и Синдбад решил, что вот сейчас самое время спрятаться куда-нибудь подальше, забиться в какую-нибудь щелку, чтобы до него не дотянулись руки разъяренного хозяина судна. Ну, и остальных тоже. Упав на четвереньки, он отполз подальше к кормовым перилам и скрылся за бочками с пресной водой, чудом устоявшим при сокрушительном ударе.
– Кар-рамба! Тону! – надрывался попугай, дергая головой и хлопая крыльями. Всеобщее веселье, разом охватившее весь экипаж, ему явно пришлось по душе. – Стр-риптиз! – добавил он уже о капитане, стремительно взбиравшемся по лестнице на мостик в исподнем.
– Башку оторву! – ревел Сорви-голова, словно разбуженный медведь, нещадно вырывая редкие волосы на загорелой, покрытой наколками груди. И Синдбад наконец понял, откуда у капитана взялось его прежнее прозвище. – Где рулевой?! Где этот отпрыск тупого верблюда?
