Снизу донесся цокот копыт. Синдбад осторожно выглянул из-за ветвей. Проехавший верхом на ишаке мужчина клевал носом. Ноги его в потертых шлепанцах едва не волочились по земле. За мужчиной, закутанная с ног до головы в серую паранджу, следовала женщина. Она вела за руку маленького мальчика. Синдбада никто из них не заметил.
Синдбад повернулся в сторону забора и вытянул шею.
Перед ним раскинулся дивный яблоневый сад. За садом высокими остроконечными башенками устремлялся ввысь дивный дворец, слепящий глаза белизной стен и золотом куполов. Дорожки, посыпанные сверкающим в лучах солнца песком и усаженные пальмами, разбегались лучами от его входа и терялись в зелени сада. Это было чудесно и неописуемо великолепно.
Из сада тянуло свежестью и прохладой. Где-то, невидимые глазу, журчали фонтаны. Меж шелестящих на слабом ветерке крон деревьев то и дело мелькали крыши беседок и мраморные скамеечки. Слепил солнечными бликами рукотворный пруд, по глади которого скользили белые лебеди. Рядом с прудом, раскинув радужный «глазастый» хвост, важно расхаживал павлин.
Синдбад, с восхищением взирая на удивительный пейзаж – такого великолепия он здесь еще не видывал, – доел яблоком и через плечо выбросил огрызок.
Снизу донеслось «бум!», словно палкой ударили по жестяному тазу. Синдбад пригнулся и глянул вниз.
Под деревом стояли двое стражников в бронзовых шлемах, кольчугах и с копьями на плечах.
– Ты чего? – спросил длинный и худой.
– Смотри, – показал пальцем себе под ноги тот, что был пониже ростом и потолще, и поправил съезжающий на глаза шлем. – Кто-то кинул огрызок.
– Кто?
Стражники закрутили головами. Синдбад еще больше пригнулся, укрывшись за толстым суком.
– Вот шайтан! – пробормотал он. – Принесла же вас нелегкая.
Стражники между тем все озирались. Вдруг из подворотни напротив выглянула любопытная мальчишеская мордашка, за ней – еще одна и еще. Они уставились на стражников, шмыгая носами и утирая их.
– Ах вы, щенки! – погрозил им стражник кулаком.
Головы скрылись.
– Кто бы знал, как мне надоели эти проклятые дети! – посетовал тот, что пониже ростом.
– И не говори, – согласился с ним длинный.
И они двинулись дальше вдоль забора.
Синдбад проводил их взглядом и опять обернулся к саду, откуда в вдруг раздался звонкий женский смех, а после слуха молодого человека коснулись серебристые ангельские голоса.
Синдбад попытался разглядеть обладательниц голосов, но за деревьями ничего нельзя было толком разобрать. Тогда он пролез по суку, уходившему далеко за забор, осторожно, чтобы не сверзиться вниз, перебрался на сук одной из яблонь и, замерев, огляделся – вроде бы никого. Быстро спустившись пониже, Синдбад бесшумно спрыгнул на траву и присел.
Тишина – ни охраны, ни собак. Последние, разумеется, его беспокоили гораздо сильнее. Собаки – не тупые стражники, которых можно надуть или, в крайнем случае, отправить в нокаут одним ударом. Прокравшись меж деревьев в направлении пруда, Синдбад залег за каменной ротондой с перильцами и скамеечкой, обегающей беседку по внутреннему кругу. Рядом с ротондой журчал невысокий фонтанчик с чашей в виде цветка. Фонтанчик служил, похоже, для питья.
Женщин же было всего семь. Молодые особы в шелковых шальварах и расшитых жилетках с рукавами из невесомой материи играли у пруда. Одна из них раскачивалась на деревянных качелях. Еще две девушки стояли позади и спереди качелей и раскачивали их, дергая за привязанные к качелям веревки. Остальные весело перебрасывали друг другу мяч. В волосах у той, что сидела на качелях, сверкала золотая диадема, отделанная бриллиантами. Волосы девушки были светлыми и длинными, забранными на затылке в оригинальную пышную прическу, удерживаемую несколькими золотыми китайскими заколками с рубинами на крупных головках. Девушка была прекрасна, и Синдбад невольно залюбовался ей. Нет, остальные тоже были ничего, но эта…
–Я хочу пить, – объявила красавица.
Девушки покорно остановили качели и склонили головы.
Красавица легко спрыгнула на траву и направилась к ротонде. Девушки устремились следом, но та остановила их.
– Нет! Я сама могу напиться. А вы играйте в мяч.
Девушки послушно вернулись на поляну и присоединились к подружкам.
– О всевышний! Кто бы знал, как они мне все опостылели, – тихо произнесла красавица, приближаясь к тому месту, где залег Синдбад. – Вечно ходят за мной, как собачонки.
Синдбад отполз назад, ближе к широкому входу в ротонду, стараясь как можно меньше производить шума, но девушка услыхала шорох, повернула голову и замерла.
– Кто здесь? – страха в ее голосе не было. Любопытства, впрочем, тоже. Чистый интерес, и ничего более: кто чужой мог появиться в давно наскучившем ей саду?
Но почему-то никто не вышел и не поприветствовал, как полагается, принцессу. И это было странно и весьма необычно. Девушкой овладел легкий испуг.
– Кто здесь? – повторила она вопрос. – Покажись! Иначе я кликну стражу.
– О несравненная красавица, – Синдбад поднялся с земли и вышел из-за ротонды, отряхиваясь и стараясь оставаться незамеченным для остальных девушек, – не надо стражи. Я не причиню тебе вреда.
– Кто ты? – удивилась девушка, окинув взглядом ладную фигуру Синдбада, и добавила: – Витязь?
– Хм-м… А что, пожалуй! – приосанился Синдбад.
– Как ты попал сюда? Ты гость моего отца?
Глаза у девушки были пронзительно голубые и бездонные, и Синдбад почувствовал, как тонет и растворяется в них.
– Не совсем, – не сразу ответил он. – Видишь ли, я здесь случайно.
– Случайно?
– Через забор.
– Через забор? – эхом повторила девушка, и глаза ее еще более расширились.
Незнакомец не внушал опасений. К тому же ей почему-то совершенно не хотелось, чтобы он ушел, или его схватила дворцовая стража.
– Ну да. Понимаешь: забор, сад, дворец… – язык у Синдбада заплетался, чего с ним никогда раньше не случалось. – Мне захотелось взглянуть на сад, и я забрался на дерево. А потом кто-то засмеялся…
– Это я смеялась.
– Правда? – почему-то обрадовался Синдбад.
– Правда, – кивнула принцесса. Молодой человек был забавен. – Как тебя зовут, о незнакомец, лазающий в эмирские сады через заборы?
– Бо… Синдбад. Меня зовут Синдбад.
– Странное имя, – нахмурила прелестный лобик девушка. – Но красивое и звучное.
– А тебя как зовут?
– Меня? – еще больше удивилась принцесса. Во-первых, ее имя все знали, даже там, в городе. А во-вторых, никто и никогда еще так просто не спрашивал у нее: «как тебя зовут?» – безо всяких набивших оскомину эпитетов. Необычно и приятно. И странно. – Меня зовут Амаль.
