Хроники Драконьего хребта. Кровь на снегу

– Где капитан Торен? – голос вырвался хриплым, изломанным – трансформация всегда оставляла связки израненными. – Срочно!

– В командном здании, но сэр, вы должны…

Рейн не стал дослушивать. Бросился через двор, босиком по обжигающему снегу, в одном плаще, оставляя влажные следы. Ворвался в командное здание, по лестнице, перепрыгивая через три ступени, распахнул дверь кабинета Торена без стука.

Капитан обернулся от карт на столе, увидел его – в наспех накинутом плаще, босые ноги оставляют влажные следы на полу, но взгляд старого ликана оставался холодным и собранным несмотря на спешку. Торен был опытным военным – одного взгляда хватило, чтобы понять: что-то случилось. Что-то плохое.

– Докладывай.

– Искажённые. – Рейн подошёл к столу спокойным шагом, взял карту, развернул её перед капитаном. Голос звучал ровно, чётко – доклад опытного разведчика. – Армия. Двести, может двести пятьдесят особей. Строем. Организованно. Движутся на юго-восток. – Палец ткнулся в карту. – К Визжащему перевалу. Обходят нас. Обходят Ущелье, основные форпосты. Идут восточным маршрутом. Цель – прорваться к деревням с южной стороны Хребта.

Торен застыл, рука замерла над картой, лицо побледнело на глазах.

– Двести? – переспросил он, словно не поверив. – Ты уверен?

– Видел их собственными глазами, капитан. – Рейн ткнул пальцем в карту, показывая маршрут, движения точные, без суеты. – Минимум двести. Может, больше – точно сосчитать было невозможно из-за плотности строя. Движутся организованно. Не как обычная стая – как военный отряд. – Он провёл пальцем по карте, отмечая восточный маршрут, обходящий Ущелье Ледяного Ветра. – Вот здесь. Широкая долина к северо-востоку. Идут мимо наших основных сил. Они будут у перевала через пару дней, к вечеру, по моим расчётам. А там… – Рейн на мгновение замолчал, давая капитану самому сделать вывод. – Дюжина солдат на заставе. Против искажённых. А за перевалом – открытая дорога к поселениям.

– Боги милостивые… – Торен опустился на край стола, словно ноги не держали. Он был старым солдатом, видел много ужасов, но сейчас на лице читался неприкрытый шок. – Такого не было… – Он замолчал, лицо побледнело ещё сильнее. – Визжащий перевал. Они идут к Визжащему перевалу. К месту той Резни.

– Да. – Рейн выпрямился, и в голосе не было паники, только древняя печаль и железная уверенность. – История повторяется, капитан. Организованная армия искажённых. Снова к тому проклятому месту.

– Где Корвин? – Торен поднял голову, и в глазах мелькнула надежда. – Если вы вдвоём…

– Итан пошёл предупредить заставу, – перебил Рейн. – Обходом через горы. Напрямую к перевалу. Один.

Капитан закрыл глаза. Медленно выдохнул. Выругался тихо и зло – слова, которые не должен был произносить офицер.

– Он погибнет.

– Нет. – Голос стал твёрдым, как сталь. – Не погибнет. Итан – лучший разведчик, которого я знал за все десятилетия службы. Если кто и может проскользнуть мимо армии незамеченным, то только он. Он доберётся. Предупредит Эйру. Организует эвакуацию деревень. Задержит их. – Пауза. – Но нужно подкрепление. Срочно. Иначе он просто купит время, которым некому будет воспользоваться.

Торен смотрел на карту, и Рейн видел, как старый военный лихорадочно считает в уме. Время. Расстояния. Силы. Шансы.

– А если это отвлекающий манёвр? – Капитан поднял голову, и в глазах читалась тревога опытного командира. – Чтобы оставить форпосты без защиты? Снять все силы с постов, стянуть к перевалу, а они ударят с другой стороны?

Рейн медленно выдохнул. Он просчитывал этот вариант всю дорогу сюда.

– Не знаю наверняка. – Честный ответ военного, который видел слишком много, чтобы давать гарантии. – Это организованная армия, капитан. То, чего не было со времён Резни. Может, они научились хитрить. Может, это действительно ловушка. – Пауза. – Но все признаки говорят об обратном. Двести искажённых – слишком большая сила для отвлечения. Вожаки в центре колонны, окружённые охраной. Так защищают командование перед настоящей битвой, не перед демонстрацией. Маршрут прямой – через перевал, к деревням. Темп форсированный. Идут скрытно. – Он посмотрел Торену в глаза. – Если бы хотели отвлечь, показали бы себя раньше. Дали бы время на панику, на сбор всех сил. А они пытаются ударить внезапно.

Рейн провёл пальцем по карте.

– Предлагаю мобилизовать три четверти сил с обоих форпостов. – Голос опытного военного, который не боится признавать риски. – Около двухсот солдат плюс все ликаны. Четверть остаётся здесь и в "Каменном Страже" – на случай, если я ошибаюсь. – Он посмотрел на капитана спокойно и тяжело. – Да, это риск. Если это ловушка – форпосты окажутся уязвимы. Но если это настоящая атака, а мы не среагируем – погибнут тысячи в деревнях. Двести против двухсот – мы можем их остановить, если Итан и Эйра задержат их в теснинах перевала.

Торен смотрел на карту, считая шансы в уме. Время. Расстояния. Силы. Потом медленно кивнул.

– Разумно. – Голос звучал с уважением. – Три четверти. – Пауза. – А если не хватит?

– Тогда не хватило бы и при полной мобилизации. – Рейн выпрямился. – Двести организованных искажённых, капитан. Идут к Визжащему перевалу – снова к тому проклятому месту. Если они прорвутся к деревням в долинах…

Он не закончил. Не нужно было. Торен и сам понимал.

Резня. Полное уничтожение. Тысячи мёртвых.

– Понял. – Торен выпрямился, и на глазах старый усталый человек превратился в боевого офицера с железной волей. Военная выправка вернулась мгновенно – спина прямая, голос твёрдый. – Адъютант! – крикнул он в открытую дверь. – Немедленно!

Молодой офицер влетел в кабинет.

– Поднять тревогу. Общий сбор. Мобилизовать три четверти гарнизона "Волчьей Пасти" – лучших солдат, способных к форсированному маршу. Четверть остаётся на защите форпоста. Экстренная подготовка к выступлению. – Торен говорил быстро, чётко, как опытный командир. – Послать лучшего гонца в "Каменный Страж" с моей печатью – пусть капитан Маркус выделит три четверти своих сил и всех ликанов. Форсированный марш к Визжащему перевалу.

– Слушаюсь! – Адъютант исчез.

Форпост взорвался активностью – крики, звон тревожного колокола, топот сотен ног. Солдаты выбегали из казарм, хватали оружие, строились во дворе.

Рейн вышел в коридор. Хаос разворачивался на его глазах – солдаты бежали в разные стороны, кто-то тащил ящики с оружием, кто-то затягивал доспехи прямо на ходу. Тревожный звон колокола разнёсся над форпостом, эхо билось о каменные стены. Запах пота и металла заполнил воздух.

Где-то внизу, в суматохе, мелькнула знакомая фигура.

Сивар.

Старый ликан поднимался по лестнице медленно, но с той неумолимостью, с которой двигаются существа, пережившие столетия – не спешат, потому что знают: цель никуда не денется. Одна из последних живых легенд, переживший три века войн, катастроф и потерь. Лицо каменное, непроницаемое, словно высеченное из скалы временем. Но Рейн, знавший Сивара почти век, увидел то, что другие бы пропустили – напряжение в плечах, сжатые кулаки, слишком резкое дыхание.

Что могло встревожить того, кто видел падение целых королевств?

– Что случилось? – голос Сивара был ровным, но требовательным. – Где Итан?

Рейн объяснил коротко, рублеными фразами – так, как докладывают военные. Армия искажённых. Двести, может больше. Организованные. Идут к перевалу. Итан один на севере. Обходит врага. Идёт предупредить заставу. Задержать их.

Лицо Сивара не дрогнуло – ни единого мускула. Но что-то мелькнуло в янтарных глазах – быстро, как вспышка молнии. Понимание. Решимость. И что-то ещё, что Рейн не смог определить.

Страх?

– Мне нужна лошадь, – сказал Сивар. – Срочно. Лучшая, что есть в конюшне.

– Наставник, вы не можете…

– Мне. Нужна. Лошадь. – Голос Сивара не повысился, но стал твёрже камня, холоднее льда. Голос, которому не возражают. – Сейчас.

Рейн кивнул – спорить было бесполезно. Крикнул сержанту, показавшемуся в коридоре, отдал приказ.

Через пять минут Сивар уже был в седле – огромная северная лошадь под ним, боевой конь, способный нести тяжёлого воина в доспехах целый день. Лицо старого ликана было непроницаемым. Глаза смотрели на север, туда, где за горами…

– Куда вы? – спросил Рейн, подходя ближе. – Сивар, что вы знаете?

Сивар не ответил. Просто посмотрел на него долгим взглядом – полным чего-то, что Рейн не мог прочесть. Потом развернул лошадь и пустил её галопом из ворот, не оглядываясь.

Рейн смотрел ему вслед, пока фигура не исчезла за поворотом дороги.

Что-то не так. Сивар что-то знает. Что-то об Итане, о происходящем, о том, что скрыто от всех. Но что?

Вопросов было слишком много.

Но времени разбираться не было.

Рейн развернулся и побежал готовиться. Предстоял долгий марш-бросок навстречу врагу. И битва, которая может стать последней для многих. Для слишком многих.

***

День второй.

Итан мчался через горы, и мир сузился до одного – бег.

Семьдесят миль через Драконий Хребет. В ликаньей форме это было возможно – теоретически. Практически это требовало всех сил, всей выносливости, всего упрямства, что накопилось за десятилетия службы. Он двигался по узким горным тропам, едва заметным для человека, которые знал наизусть после бесконечных патрулей. Обходил опасные участки, где весной сходили лавины, где неверный шаг мог сорвать камнепад. Перепрыгивал пятиметровые расщелины – пропасти, которые человек не преодолел бы никогда, которые сломали бы хребет лошади, а ликан перелетал одним мощным прыжком, не сбавляя скорости.

За спиной, в нескольких милях, двигалась армия искажённых. Он не видел их – слишком далеко, слишком много гор между ними. Но слышал. Время от времени ветер приносил их вой – далёкий, искажённый эхом, но безошибочный. И запах – гниль и кровь, что чувствовал даже на таком расстоянии, хотя каждый час дистанция росла.

Они шли к перевалу, а затем перейти его. Неумолимо. Организованно.

Итан ускорился, игнорируя протесты тела. Мышцы горели – каждый прыжок, каждый рывок отзывался жжением в бёдрах, в плечах. Трансформация требовала огромных ресурсов – энергии, пищи, воды. В идеале нужно было есть каждые несколько часов, пить при каждой возможности, отдыхать между рывками. Но времени не было. Он игнорировал голод, что грыз нутро. Игнорировал жажду, что сушила пасть. Игнорировал усталость, что давила на плечи всё тяжелее с каждой милей.

Застава. Он должен добраться до заставы. Предупредить. Организовать оборону. Дать время.

Сорок пять миль до цели. Может, чуть меньше, если срезать через опасный участок. Десяток солдат и один ликан защищают перевал. Эйра Каменная, женщина-ликан из "Каменного Стража" – хорошая воительница, опытная, сильная. Но одна. Против двухсот.

Нужно успеть.

Обязан.

Ночь второго дня.

Итан остановился на мгновение на вершине перевала, и тело благодарно замерло – хоть секунда передышки, хоть мгновение, когда мышцы могут не работать.

Луна висела над горами – огромная, холодная, почти полная, заливая снежные пики призрачным серебристым светом. Мир был чёрно-белым – снег, скалы, тени. Ветер выл между каменными зубцами, пронзительный и безжалостный, нёс запах снега, льда и что-то ещё… далёкий, едва уловимый смрад искажения. Слабый, как след, но безошибочный. Где-то там, в темноте за спиной, в нескольких десятках миль, двигалась армия. Неумолимая. Безжалостная. Не знающая усталости.

А он устал.

Боги, как он устал.

Впереди, за десятками миль во тьме, скрытая складками гор, находилась застава. Двенадцать человеческих жизней, спящих в тепле казарм, не подозревающих, что надвигается на них из ночи. Не знающих, что смерть идёт размеренным строем по их следам. Не понимающих, что между ними и резней – только один измождённый ликан, который пытается обогнать время.

Итан вдохнул ледяной воздух – обжигающий, разрывающий лёгкие. Мышцы горели, каждое движение отзывалось болью. Голод терзал нутро – он не ел почти сутки, а трансформация пожирала энергию быстрее костра. Жажда сушила пасть – снег помогал, но этого было недостаточно. Усталость давила на плечи невидимым, но тяжким грузом.

Но останавливаться нельзя.

Не сейчас. Не когда каждая минута на счету.

Он сорвался с места, помчался вниз по склону – осторожнее теперь, потому что усталость замедляет реакцию, а неверный шаг на этом спуске означает падение, сломанные кости, конец. Форсированный марш продолжался. Без остановок. Без передышки. Только вперёд.

Лапы болели – подушечки стёрты о камни, когти сломаны, мышцы дрожат после каждого прыжка. Дыхание сбивалось – лёгкие горели, сердце колотилось бешено.

Но он бежал.

Потому что останавливаться – значит сдаться. А сдаваться он не умел.

День третий. Рассвет.

Итан почуял другого ликана за несколько миль до заставы – запах ударил неожиданно, резко, заставив остановиться и принюхаться.

Свежий след. Недавний – не больше получаса назад. Патрульный маршрут. Женщина. Эйра Каменная. Она обходила свою территорию, как и положено ликану заставы – дважды в день, утром и вечером, проверяя подступы, ища следы врага.

Итан изменил направление, развернулся к её следу. И через полмили, взобравшись на скальный уступ, увидел её.

Крупный ликан с рыжевато-серым мехом стоял на противоположном склоне долины, в сотне шагов от него. Почти три метра роста, мощное мускулистое тело – Эйра была крупнее большинства женщин-ликанов, боевая воительница. Её серо-зелёные глаза смотрели прямо на него – она почуяла его задолго до встречи. Морда была поднята, ноздри раздувались, улавливая и другие запахи на ветру.

Она тоже чувствовала. Запах искажённых. Далёкий, но безошибочный.

Они сошлись на открытой площадке посреди склона – быстро, без колебаний, узнавая друг друга по запаху и по виду.

Низкое рычание, полное предупреждения – опасность. Много. Идут сюда.

Эйра оскалила клыки в ответ – подтверждение. Знаю. Чую. Но сколько?

Язык тела. Взгляд, полный предупреждения – организованные. Не хаотичная стая. Идут к перевалу.

Её глаза расширились – даже в звериной форме удивление читалось легко. Вопросительный взгляд.

Итан оскалил клыки полностью, показывая всю серьёзность.

Короткая пауза. Эйра замерла, обрабатывая информацию. Потом резко развернулась и рванула к заставе – на полной скорости, не сбавляя, понимая, что время – всё, что у них есть.

Итан – за ней, мчась следом, хотя мышцы кричали от боли после трёх дней марша.

Они мчались вдвоём – два ликана, несущиеся по снегу как тени смерти. Застава показалась впереди – небольшая каменно-деревянная крепость на склоне горы, стены усилены бутовым камнем, единственная сторожевая башня возвышается над воротами. Скромно. Надёжно. Достаточно, чтобы отбить мелкую стаю.

Катастрофически недостаточно против армии.

Стража на башне узнала Эйру – её рыжевато-серый мех был знаком каждому солдату заставы. Ворота распахнулись, тяжёлые створки заскрежетали. Они влетели во двор на полной скорости, снег взрывался под лапами.

Солдаты, стоявшие во дворе, замерли, потом отскочили в стороны – увидев двух огромных ликанов, один из которых явно чужой. Эйра низко рыкнула – приказ, отойти, дать пространство. Они отступили к стенам, руки инстинктивно легли на эфесы мечей.

Во внутреннем дворе, у стены казармы оба остановились. Трансформация обратно.

Боль.

Всегда боль.

Но на этот раз – хуже. Много хуже.

Итан почувствовал, как тело отказывается слушаться. Три дня непрерывной трансформации истощили его – мышцы дрожали, кости трещали с удвоенной силой, каждая клетка кричала от боли. Он рухнул на колени, не в силах устоять, и трансформация накрыла его волной агонии. Кости ломались, перестраивались. Мех исчезал, оставляя голую, покрытую потом кожу. Клыки укорачивались. Череп сжимался.

Десятки секунд, что показались вечностью.

Итан рухнул на колено, тяжело дышащий, пот капал на снег под ним. Тело покрывали шрамы – память о десятилетиях службы, о сражениях, которые могли убить обычного человека. Тело закалённого воина. Но сейчас оно дрожало от истощения.

Рядом Эйра завершила превращение – быстрее, легче, без той мучительной усталости, что терзала Итана. Она поднялась во весь рост, и даже нагая на морозе выглядела как воительница, готовая к бою. Высокая и статная. Широкие плечи, сильные руки с мускулами, что выдавали годы владения мечом, узкая талия, мощные бёдра. Длинные рыжие волосы, распущенные, ниспадали на обнажённые плечи. На бледной, почти молочной коже выделялись старые шрамы – длинная линия через живот, след когтей на правом бедре. Свидетельства опыта. Обнажённая грудь вздымалась от быстрого дыхания, но не от усталости – от адреналина.

Она быстро принялась затягивать свой разведывательный пояс – движения точные, отработанные до автоматизма. Застегнула пряжки на талии, подтянула плечевые ремни, закрепила перекрёстные крепления на груди. Опытными руками, не глядя, используя мышечную память. Глянула на Итана – тот всё ещё дрожащими руками пытается затянуть свой пояс. Пальцы соскальзывают с пряжек. Усталость брала своё.

– Держись, – Эйра приняла из рук подбежавшего солдата тяжёлый шерстяной плащ и накинула на широкие, дрожащие плечи Итана. Он благодарно кивнул, натянув ткань на изможденное тело. Другой солдат молча протянул ей второй плащ. Эйра набросила его на плечи.

Солдаты, столпившиеся у стен двора, смотрели на них с тревогой – их ликан, Эйра Каменная, и чужак, незнакомый ликан, явно на пределе сил, прибывшие в спешке… Это не сулило ничего хорошего. Кто-то уже начал перешёптываться.

– Внутрь, – бросила Эйра, помогая Итану подняться. – Быстро.

Они прошли в командирскую комнату – небольшое помещение с картой на стене, столом, койкой в углу. Тепло от печи ударило в лицо. Эйра усадила Итана на скамью, плеснула ему ковш горячего бульона из котелка, что всегда висел над углями. Он взял ковш дрожащими руками, пил жадно, обжигаясь, но не замечая – тело требовало пищи, тепла, хоть какого-то восстановления.

Эйра села напротив, наблюдая, как он пьёт. Когда ковш опустел, спросила:

– Рассказывай. Подробно. Где именно ты их видел? Как движутся? Сколько времени у нас?

Итан вытер рот тыльной стороной ладони, поставил ковш. Голос вырвался хриплым, но твёрдым:

– Долина к северо-западу отсюда. Двадцать миль, может чуть меньше. Двести, может двести пятьдесят особей – точно сосчитать было невозможно. Движутся организованно. Строем. Вожаки в центре колонны, окружённые охраной – самые крупные особи. Воины впереди и по флангам – разных размеров, разной степени искажения. Некоторые почти человеческие, только клыки и когти. Другие… – он помолчал. – Другие – чудовища. Рога, шипы, дополнительные конечности. Но все движутся вместе. Как армия. – Пауза. – Такого не было со времён Резни в Визжащем перевале.

– Направление?

– Прямо сюда. К перевалу. – Итан поставил пустой ковш, почувствовал, как горячий бульон разливается по телу, возвращая хоть немного сил. – Будут к вечеру, если не раньше. Рейн вернулся на форпост "Волчья Пасть", поднимает гарнизон. Они выступят, но… – он не закончил. Не нужно было.

Слишком далеко. Слишком долго.

– А здесь… – Итан посмотрел на неё. – Сколько у тебя людей?

– Дюжина солдат, – Эйра ответила ровно, но в серо-зелёных глазах читалось полное понимание ситуации. – Хорошие бойцы, опытные. Но всё равно просто люди. – Пауза. – Мы с тобой. Вот и всё. Четырнадцать против двух сотен организованных искажённых.

Тишина растянулась между ними, тяжёлая как свинец.

Эйра встала, подошла к окну – узкая бойница, через которую виднелись горы, покрытые снегом. Положила ладонь на холодный камень стены. Смотрела на север, туда, откуда придёт смерть.

– Двенадцать человек и двое ликанов против двух сотен искажённых, – сказала она тихо, почти себе под нос. – Даже для нас это самоубийство. Мы задержим их на час, может два. Не больше.

– Не держать заставу, – Итан допил остатки бульона, поставил ковш, почувствовал, как силы начинают – медленно, мучительно медленно – возвращаться в тело. – Не пытаться защитить стены. Это западня. Отступить в долину. Все силы – на эвакуацию поселений в долинах ниже перевала. Женщины, дети, старики, все – на юг. Быстро. Солдаты организуют отход, охраняют колонны беженцев, прикрывают тыл.

– А мы? – Эйра повернулась к нему, и в глазах мелькнуло понимание.

– Ты и я остаёмся, – Итан встал со скамьи, пошатнулся – ноги ещё не слушались после трёх дней бега, – но устоял, вцепившись в край стола. – Задерживаем армию здесь. На перевале и на подступах к нему. Засады в ущельях. Каменные завалы на узких тропах. Партизанская война – ударили и отступили. Отвлекаем. Замедляем. Заставляем их тратить время. Даём людям шанс уйти. – Он посмотрел ей в глаза. – Потом отступаем сами. Если успеем.

Эйра молчала, изучая его. Видела дрожь в руках. Видела, как пот покрывает лоб, хотя в комнате не жарко. Видела истощение в каждой линии тела.

– Ты на пределе, Корвин, – сказала она прямо. – Три дня форсированного марша через горы. Непрерывная трансформация. Ты едва стоишь. Если тебе придётся трансформироваться сейчас, ты можешь не вернуться.

– Справлюсь, – ответил он коротко.

– Умрёшь.

– Может быть. – Он встретил её взгляд, не моргая. – Но если мы не задержим их здесь, умрут все в деревнях. Женщины. Дети. Старики. Все, кто живёт в долинах и не знает, что надвигается армия. – Пауза. – Двести искажённых не оставят никого в живых. Ты это знаешь.

Тишина растянулась между ними – та тишина, когда слова не нужны, потому что решение уже принято.

Эйра медленно кивнула.

– Ладно, – сказала она, и голос стал твёрдым, командным. – Сделаем так. – Она развернулась к двери, распахнула её. – Марек! Сюда. Срочно!

Лейтенант Марек влетел в комнату – молодой офицер лет тридцати, с усталым лицом и шрамом через левую щёку. Хороший солдат. Опытный. Один из тех, кто служит на границе не ради славы, а по долгу.

– Эвакуация, – Эйра говорила быстро, чётко. – Все деревни в долинах. Немедленно. Патрули по всем дорогам – поднять людей, объяснить ситуацию. Приказ – бросить всё, брать только еду, тёплую одежду, оружие, если есть. Движение на юг. Быстро. Каждая минута на счету. Ты поведёшь колонну, прикроешь тыл.

Марек посмотрел на неё, и в глазах мелькнуло понимание.

– А вы, командир?

– Я остаюсь, – Эйра ответила просто. – Мы с Корвином задержим армию здесь. Дадим время.

Марек молчал несколько секунд. Потом медленно выпрямился. Отдал честь – по уставу, чётко, с тем уважением, что не притворишь.

– Честь служить с вами, Каменная.

– И с тобой, Марек, – Эйра кивнула. – Иди. Времени мало.

Офицер развернулся и выбежал. Через мгновение во дворе взорвалась суматоха – крики, звон оружия, топот ног. Началась эвакуация.

Эйра повернулась к Итану, и лицо стало мягче.

– Отдохни, – сказала она. – Хотя бы пару часов. Тебе нужны силы.

– Нет времени…

– Итан. – Она положила руку ему на плечо, сжала – не больно, но твёрдо. – Послушай меня. Ты на пределе. Три дня бега через горы – это подвиг сам по себе. Но ты хочешь трансформироваться снова. Сражаться. Выжить. – Она посмотрела ему в глаза. – Тебе нужен отдых. Хотя бы два часа. Иначе, когда придёт время, ты просто не сможешь обернуться. Трансформация убьёт тебя быстрее, чем искажённые. И тогда ты бесполезен. Понял?

Она была права. Как всегда, когда дело касалось выживания. Тело кричало от усталости – каждая мышца, каждая кость. Глаза слипались. Даже стоять было тяжело.

– Два часа, – согласился он, чувствуя, как ноги подгибаются. – Не больше. Разбуди меня через два часа.

Эйра кивнула. Показала на узкую дверь в углу командирской комнаты.

– Моя койка. Спи. Я разбужу.

Итан добрался до койки, едва держась на ногах. Рухнул на неё – жёсткая солдатская койка показалась мягче пуховых перин. Сознание отключилось мгновенно, как свеча, задутая ветром.

***

Он проснулся от прикосновения к плечу – мягкого, но настойчивого.

Эйра стояла над ним. Лицо серьёзное, глаза полны решимости.

– Вечереет, – сказала она тихо. – Они скоро будут здесь.

Итан вскочил с койки, и тело, к его удивлению, слушалось. Всё ещё болело – мышцы ныли, кости скрипели, – но сон вернул силы. Критически важные силы. За узким окном небо темнело, окрашиваясь в кровавые тона заката.

– Сколько я спал? – он посмотрел на сумерки за окном, и что-то сжалось внутри. – Должно было пройти два часа…

– Весь день, – ответила Эйра просто.

– Что?! – Итан обернулся к ней, готовый взорваться. – Ты сказала два часа! Я просил разбудить через два часа!

– Я сказала, что тебе нужен отдых, – Эйра встретила его взгляд спокойно, без тени сожаления. – Два часа не восстановили бы тебя. Ты был на грани смерти от истощения – ещё немного, и трансформация убила бы тебя. Твоё тело само решило, сколько ему нужно. Я только позволила ему взять это время.